Эта ночь, наверное, никогда не закончится – об этом ясно свидетельствовали тревожные огоньки, полыхнувшие над Золотой Палатой. Ожидая всего самого наихудшего, Кэцин молнией метнулась к стражникам на выручку, где и обнаружила скопление человекоподобных тварей, уже на таран берущих впопыхах запертые ворота.

«Хиличурлы. Всего лишь хиличурлы» - а ведь не так давно считалось, что именно они доставляют больше всего хлопот миллелитам, но теперь же, после нашествия на гавань орды живых мертвецов, глядя на этих недолюдей с дубинами и топорами, можно было даже облегченно выдохнуть.

«Мы хотя бы знаем, что это такое…»

Давить это войско могло лишь грубой силой и количеством, куда опаснее были те, кто принудил народец варваров собраться целой армией. Выследить и изловить бы такого командира, даже не столько с целью остановить нашествие, что было бы скорее побочным эффектом, а чтобы после выведать, силой вырвать у него информацию о подобных предстоящих нападениях, чтобы загасить их в зародыше. Цисин умели развязывать языки пленникам, даже у самых несговорчивых. Вот только здесь, на передовой, перед Кэцин стояли одни лишь безмозглые солдаты и первостепенной задачей оставалось – не дать им прорваться внутрь Золотой Палаты.

Уловив странное движение краешком глаза, Кэцин оставляет тушу недобитого митачурла, и мгновенно перемещается к одному из стражников, на которого накидывается взявшаяся непонятно откуда неведомая псина. Девушка отбивает когтистые лапы и блокирует смертельный укус, втиснув острое лезвие зверю меж клыков, при этом заслоняя собой человека, не ожидавшего такого яростного нападения. Кэцин не без усилий проворачивает клинок в пасти зверюги, с хрустом выламывая гончей каменные зубы.

«Это что еще за твари?»

От существа разит какой-то аурой, не похожей на звериной зловоние. Нефритовое Равновесие могла бы назвать эту энергию, иссушающую жизненную силу живых организмов, тлением. Псы будут куда опаснее хиличурлов.

И, разумеется, одной поверженной особью дело не ограничилось. Целая стая волков выходит охотится на людей, в то время как число миллелитов, способных держать в руках оружие, все сокращается, что, впрочем, вовсе не является для Кэцин знаком к отступлению. Пусть девушка даже останется одна, но она приложит все силы, чтобы не позволить этим тварям разгромить Палату, а после разбрестись и затеряться по округе.
Но к счастью недолго ей приходится быть свидетелем того, как на землю одно за одним падают копья поверженных соратников. Огненным вихрем к Палате пробивается инадзумский самурай, выглядевший уже достаточно потрепанным, но так же как и Кэцин не позволяющий себе сбежать и сдаться.

Каэдахара Кадзуха. Юноша, приносивший с собой попутный ветер, и даже имя его произносилось на вдохе и выдохе, так, что и говоривший невольно создавал легкое дуновение. Ощущая рядом с собой твердую руку союзника, Кэцин увереннее раздает псам удары, отмечая, как ускорившаяся циркуляция воздуха еще быстрее разгоняет движения и разносит вокруг силу элемента электро, и становится очевидно, что самураю не впервой вот так стоять с кем-то спина к спине, кожей ощущая потрескивание электричества в воздухе.

- Ты очень вовремя, - коротко роняет Кэцин, отбрасывая подальше от ворот и от людей еще одну гончую.

Губительная аура от собачек начинает прожигать все сильнее, отделаться от них нужно как можно быстрее. Нефритовое Равновесие отмечает для себя одну деталь – псы, резонирующие с электро, будто бы переполняются, перенасыщаются этим элементом и, после серии заряженных этак Кэцин, легче разбиваются на мелкое крошево. Вот таких она и принимается вылавливать, поскольку другой части волков эффективно противопоставить какой-то козырь она не может, а колупать их обычными ударами приходится долго.

Многие месяцы скитаний не только по Тейвату, но и другим мирам, никогда еще не сталкивали путешественника лицом к лицу с подобным. Ни Двалин, ни Осиал не могли сравниться масштабом с тем, что происходило сейчас. Казалось, Селестия отвернулась от обычного народа, оставив их погибать из-за все новых и новых бедствий. Только вот в этот раз во всем была виновата его сестра. Как и во многие другие разы. Ему не хотелось верить в это, нервно перебирал различные варианты событий, которые бы объяснили появление Люмин здесь, но все они сводились к одному. Возможно, когда все это закончится, они с Паймон смогут найти какие-то улики. Эта мысль стимулировала каждый взмах меча.

После ухода Сяо Итэр последовал к золотой палате на помощь. Он отстал от Казухи, потому что на ходу был вынужден устроить спор с Паймон, путем которого они пытались выяснить, что делать компаньону.

- Нет, - уверенно сказала Паймон. - Ты без меня не пойдешь.

- Ты не умеешь драться, Паймон, - устало ответил Итэр, перекладывая меч в другую руку, чтобы размять запястье. - Тебя покалечат. Тебе недостаточно вчерашних событий?

- Я все равно тебя не оставлю, - упрямо повторила Паймон, хотя упоминание цепких лап Хуо Хая отозвалось дрожью по всему телу. - Пусть так, но я не дам тебе калечиться одному.

На том спор и закончился, а путешественнику ничего не оставалось, кроме как смириться с выбором Паймон. В который раз Итэр отметил, что неплохо было бы научить компаньона основам самозащиты, а еще лучше вручить меч. Было бы неплохо всегда иметь союзника в боях на своей стороны, ну или хотя бы перестать волноваться о подруге каждую секундочку абсолютно любой битвы.

Когда они смогли добраться до золотой палаты, Казуха и Ке Цин были у входа в палату. Быстро оценив ситуацию, Итэр понял, что добраться до них по земле он не сможет, а времени совсем не оставалось.

- Спрячься, - путешественник даже не повернул головы, но он точно знал, что Паймон находится позади него. - будь осторожна и внимательна. Если получится, то не отходи слишком далеко, но помни уроки вчерашней ночи.

Паймон не стала возражать или спорить, потому что уроки прошлой заварушки она действительно не сможет забыть наверное никогда. Даже стиравшиеся со временем детали не смогут уйти из памяти навсегда. Поэтому она сразу начала отступать в ту сторону, где безопаснее. Главное, чтобы был обзор.

Путешественника и компаньона уже заметили и бежали на встречу два хиличурла. Один, размахивая факелом, приближался несколько быстрее второго, бегущего с щитом. Итэр дождался, когда противник окажется поближе, затем сделал небольшой откат в сторону. Хиличурл с факелом сразу развернулся и махнул огненным орудием в сторону путешественника. Еще бы несколько сантиметров и плащ Итэра вспыхнул как спичка.

Путешественник вытянул правую руку вперед. Еще чуть-чуть. Когда второй хиличурл оказывается в радиусе действия, поток ветра вырывается из руки Итэра и сносит их с ног. Он быстро подскакивает к поднимающимcя хиличурлам, делает пару взмахов мечом, и вот уже продвигается дальше. Только когда с этими двумя было покончено, Итэр заметил, что на поле боя появилась Нин Гуан, которая ударила по группе хиличурлов градом камней.

Сейчас было не время для того, чтобы отвлекаться, поэтому внимание быстро вернулось к происходящему. Как раз вовремя, потому что к Итэру подступало еще несколько хиличурлов во главе с митачурлом, а позади мачила большая гончая.

Падающие с неба кусочки янтаря вынудили отскочить от недобитой твари в сторону и немного замедлиться– обидно было бы попасть под дружественный огонь и поймать все осколки на себя. В том, что атака с воздуха была именно дружественной сомневаться не приходилось – для Кэцин эти кристаллы были весьма узнаваемыми, но их появление вызвало достаточно противоречивые чувства.

Это было неправильным. Леди Нингуан, Воля Небес Цисин должна восседать в парящем над облаками замке, с лукавой полуулыбкой распределять поток ресурсов, контролировать рынок сбыта и закупа, а вовсе не врываться искрящейся золотом звездой в пыл яростной битвы. «Вам здесь не место» - только и успевает подумать Кэцин, бросив печальный взгляд на коллегу прежде, чем той было развернуто защитное полотно ширмы, обрывая прыжок адской псины, кинувшейся Нингуан навстречу. Ни у одной живой души язык не повернулся бы назвать Волю Небес слабой, но сейчас в окружении врагов отчетливее становится заметна её присущая горному хрусталю хрупкость.

Кэцин коробит, когда кто-то принимается ею командовать, поэтому торопливое указание Кадзухи резануло слух, точно иглой царапнуло гладкую стекольную поверхность, пусть и смысла лишено не было. С одной стороны, Каэдахара, кажется, не в первый раз сталкивается с этими потусторонними волками, раз так уверенно предлагает двум девушкам из Цисин переключиться на цели друг друга. Но все же, когда в опасной близости от лица клацают точеные зубы, не сразу получается обратить внимание на окраску хребта их носителя. Все же, хорошо, что благоразумия в Кэцин больше, чем протеста, а потому, пару секунд, спустя фиолетовое искрящееся перо-стилет вонзается в глаз гончей, что, прижавшись к земле, собиралась набросится на Волю Небес.

- Сделаем как он сказал, - материализовавшись перед Нингуан, Нефритовое Равновесие быстрым кивком указывает на Кадзуху и на псину, усиленную гео элементом, которая ринулась вслед за Кэцин.

Маленькие собаки разбивались легче, чем их рослые собраться, что было в принципе, логично, а самому же Каэдахаре досталась особо крупная гончая, при том, что какого-либо стихийного преимущества перед этими волками у юноши не было, что, впрочем, не мешало ему демонстрировать чудеса ловкости и устроить скачки на бесновавшемся животном, явно недовольным топтанием по его спине. Такой маневр вызывал одновременно восхищение и негодование – трюк был слишком рискованным и грозил лишить небольшой отряд из четырех человек отнюдь не лишней пары рук. И это предположение, к сожалению, становится реальностью.

Нефритовое Равновесие кривится от внезапной боли и резко вскрикивает, едва увидев падающего на землю Кадзуху с ошметками крупного поверженного юношей волка. Её ладонь действительно будто пронзило лезвием – старый шрам на руке, оставленный на память Архонтом Индазумы посылает электрический импульс, вызывая перед глазами недавний образ Райден: перед тем, как Лиюэ заполонили беженцы, еще до того, как весть об исчезновении Сёгуна достигла информаторов Цисин, Эи вновь вторглась нежданно в сонные видения Кэцин. Эта встреча на одинокой скале посреди моря, в месте, обдуваемом завывающими ветрами в окружении бивших по воде молний в корне отличалась от предыдущей. На этот раз Райден выглядела не грозной и рассерженной, напротив, её взгляд был полон скорби и выражал молчаливую просьбу помочь, как выяснилось позже, попавшим в беду её подданным. Выручить людей, потерявших родной дом и большую часть семейных ценностей, приютить народ с далеких островов, лишившийся своего покровителя. Слов мольбы вслух высказано не было, да и сам образ Райден растворился так же внезапно как возник, но этого секундного спазма и судороги в руке было достаточно, чтобы напомнить: странствующий самурай по рождению был инадзумцем и сейчас его требовалось спасти от растерзания другими монстрами. Ну да, как будто бы без напоминания Кэцин этого не сделала бы.

Отталкивая от себя трех хиличурлов, хаотично размахивающих дубинами, Кэцин мгновенно телепортируется к потерявшему сознание Каэдахаре и как нельзя вовремя отбивает мечом нацеленные в него горящие стрелы лучников.

- Итер! –Громко выкривает Кэцин имя путешественника, призывая его на выручку. Девушка прекрасно понимает, что она самостоятельно не сможет одновременно и отбиться от нападения, и оттащить с передовой поверженного союзника в безопасное (относительно безопасное) прикрытие за ширму леди Нингуан. Тем более что яд, просачивающийся от адских гончих, все больше разъедает тело. Странно только, что хиличурлы на волков особо не реагируют, а все с тем же энтузиазмом рвутся в бой против людей. Они не чувствуют это боли, потому что стали к ней привычны, или их примитивное сознание настолько было затуманено магами бездны, что эти дикари словно те же зомби ломятся к палате?

- Поднимешь его? Я прикрою, - жестом указывает Кэцин Итеру на распластавшегося на земле Кадзуху, и тут же подтверждает свои слова действием, выбрасывая заряженный кинжал за спину готовящемуся к разбегу митачурлу. Прыжок сквозь пространство – и воздух вокруг шайки хиличурлов вновь взрывается пурпурными искрами. Больше эти лучники ни одной стрелы не выпустят.

Отредактировано Keqing (2023-02-09 08:37:33)

- Невинные всегда страдают первыми. - Вспомнились юноше слова учителя.
Их общего учителя с Люмин, из той далекой, почти безопасной жизни. Тогда Итэр это с трудом понимал, в то время как сестра, кажется, схватывала на лету.
Как же она сейчас могла забыть об этом? Как могла она, его любящая, нежная Звезда, бросить в эту мясорубку невинных? В каких грехах она обвинила их, облачая в темные одежды и обрушивая на них подобную кару?
Или она, всё же, не забыла и тогда её присутствие здесь лишь случайность? Досадная ошибка, которую можно было бы исправить, успей он хоть немного раньше к месту битвы между ней и Сяо?
"Нет. Не время об этом думать. Отвлекаться нельзя".
В пылу битвы, когда мир сужается до острия клинка, рассекающего воздух или чью-то плоть, каждое мгновение словно проживается заново.
Не существует ничего кроме очередной цели. Каждый удар сердца, каждый вздох, каждый взмах меча, посвящены лишь одному желанию - защитить людей. Живших своей обычной жизнью, не догадывающихся о божественных разборках и перестановках сил. Людей, которые каждое утро просыпались со своими надеждами и стремлениями, далеких от сильных мира сего и их Игр. Именно их, одними из первых попавших под раздачу, следовало защищать пуще всего.
И Итэр сражался как умел. Забыв обо всем и всех. Отложив тяжелые думы до более удобного случая, не обращая внимания на боль, проникающую в тело подобно яду. В какой-то момент юноша забыл даже о своих невольных напарниках, настолько привыкнув путешествовать в одиночку. Мелькали молнии, в воздухе пахло грозой и кровью, противники иногда взлетали вверх, а совсем рядом создавались и взрывались осколки нефритов. И все это путешественник едва отмечал, продолжая вести свой собственный бой.
Однако это было неверно. Ему стоило быть внимательнее и лучше контролировать поле боя. Ведь тогда он не пропустил бы как самурай отважно вступил в бой с опасным противником, и вышел из него победителем, хоть и оказался серьезно ранен.
Паймон, которая в кои-то веке делала всё в точности как он просил, негромко пискнула, за секунду до того как окрик Кэцин заставил Итэра обратить внимание на то что он не один.
Обернувшись он заметил в каком положении оказались его напарники. Если ему, в основном, достались для битвы знакомые хиличурлы и митачурлы, то остальные столкнулись с каким-то новым видом монстров, которого путешественник ещё ни разу не видел. Судя по беглой оценке, пока он пробивался к самураю и Нефритовому Равновесию, собакоподобные существа были противниками грозными и весьма неприятными. Так или иначе каждый из бойцов оказался раненным.
- Конечно. Полагаюсь на тебя, Кэцин. - Быстро произносит златовласый юноша, временно убирая меч. При всех его тренировках, при всей подготовке - для того чтобы одному оттащить пострадавшего юношу в относительно безопасную зону, ему потребуются обе руки.
- Как же так, Итэр? - Рассеянно спрашивает Паймон. От её обыкновенного жизнелюбия и улыбчивости не осталось и следа. Они бывало попадали в передряги, но чувство юмора и беззаботность крайне редко покидали его спутницу. Однако сейчас уголки её губ были опущены, а глаза всё полнились непролитыми слезами.
- Всё будет хорошо. - Как можно убедительнее произнес юноша, поудобнее перехватывая боевого товарища и стараясь как можно скорее покинуть место боя. Кэцин не продержится долго, если они будут подставляться. Облегчить ей задачу и поскорее вернуться в поредевший строй это меньшее что он мог сделать.
Волчьи когти мазнули по спине, лишь обозначая район ранения, нежели раня по настоящему. А вот от острых клыков, кое как, удалось увернуться. Они клацнули у самого уха, но не нанесли урона как такового. Блондин не глядя махнул рукой, призывая на помощь ветер, и судя по звукам, попал таки в цель. Боль была не столько сильной, сколько весьма неприятной, но за спасительную ширму Итэр уже буквально вваливался.
- Черт. Надо же было. - Пробурчал он себе под нос, вновь доставая меч и шипя от боли. Сосредоточившись на сражении он и не заметил несколько не критичных, но неприятных ран на руках, вдобавок к той что на плече. - Паймон, ты снова в роли сиделки. И не спорь, будь добра. -Проговорил юноша, призывая на помощь силу элемента, и создает в ладони небольшой вихрь запуская его перед очередной волной нападающих. В сочетании с ширмой Нин Гуан и молниями Кэцин вихрь позволит выиграть немного времени. Однако его было катастрофически мало.
- Итэр, кажется ему нехорошо. - Привлекла к себе внимание путешественника Паймон, обмахивающая своими небольшими ладошками бессознательного самурая.
- Да быть того не может. А ведь был свеж как весенняя сесилия. - Отозвался блондин, подходя ближе.
- Правда? - Удивилась его спутница, даже на мгновение забыв про движение руками. - А мне казалось что наоборот. - С сомнением проговорила летающая малышка.
- Во имя Селестии, Паймон.... - Пробормотал Итэр.- Напомни мне провести с тобой беседу касательно тонкого искусства сарказма. - Покачал он головой.
Вид у самурая и впрямь был - краше в гроб кладут. Но в оказании первой помощи Великий и Могучий Путешественник был полным нолем. Кроме как обратиться к целителю - других способов, кажется не было, разве что только те, которые могли помочь до этого самого целителя продержаться.
- Куда накладывается жгут? На шею, вроде бы... Только насколько? - Бормотал под нос Итэр.- Нет, это при  кровопотере. Он, конечно, бледный, но откуда бы шла кровь? - Краем глаза заметив плачевное состояние ног юноши, Итэр буквально схватился за голову.- В ожогах я понимаю ещё меньше. Да и не вижу тут толпы спешащих на помощь целителей....
Вообще ему уже казалось что от одних его бормотаний самурай должен был восстать со смертного одра, хотя бы за тем , чтобы отползти подальше от этого ненормального. Итэр вновь поднял взгляд на поле боя, где всё ещё шло сражение, пока он тут играл в доктора.

Отредактировано Aether (2023-03-27 11:07:33)

Когда последний противник пропадает с поля боя, краткая передышка одаривает своим появлением сражающихся у Золотой палаты. Напряжённое, как будто бы фальшивое спокойствие. Нингуан не верит ему и всматривается внимательным, почти что затравленным взглядом в темноту ночи, в серость гор и золото стен палаты. Стуку сердца вторят мысли - беспокойные, болезненные, пугающие. Тело уже отзывается о непривычной усталости, об измождении. Она стискивает зубы, стараясь терпеть боль зудящих ожогов. До слуха доносятся мрачные слова Паймон, нервный сарказм Итэра. Присоединяется и Кэцин, своими словами сильнее сгущая мрачный оттенок мыслей. Глядя на лежащего инадзумского ронина, видя кровоточащие раны путешественника, она впервые так близко оказывается к смерти. Воля Небес чувствует, что в горле словно ком встал. Она не решается сказать ни слова, чтобы не дать повода присутствующим почувствовать исполненную страха дрожь. Обнаружить страх, подступивший к негласной хранительнице Лиюэ. Ей такое непозволительно, недопустимо.

Но потом появляется оно.

Для Нингуан и прежние гончии представились чем-то особенно страшным и опасным. Повезло иметь рядом столь опытных и даже через чур самоотверженных воинов, чтобы удалось так быстро расправиться с таким грозным противником. Но вот это чудовище внушало неподдельный ужас. Он не был под стать Осиалу, но и Нефритовый дворец был далековато. Зато сама девушка была слишком близко к чудовищному созданию и кажется что одно лишь отсутствие интереса твари к ней отделяет её жизнь от смерти. Страх сковывал, холодил тело и путал мысли. Она не увидела ни вспышки молнии, ни того как Кэцин привлекла внимание волкообразной твари. Перед глазами был лишь этот громадный силуэт и всего одна мысль. Девушка чувствовала, как проваливается в леденящую пучину. Усилием воли, закрыв глаза и обратившись в себя, Нингуан сосредотачивается на том, чтобы устоять под напором хлещущего безумными волнами страха.

Ведь она Воля Небес.

Ведь Он доверил ей вести народ дальше, к новому будущему.

Как можно остановиться здесь, скованной страхом, когда тень возрождённого Нефритового дворца ещё не покрыла собой весь мир?

Это титаническое усилие воли, сжатые до крови кулаки. И через казалось бы слишком долгие мгновения она пересиливает себя и делает взмах рукой, материализуя Память о пыли. Древняя реликвия давно почившей богини и самая любопытная головоломка, попадавшая в руки Нингуан. Она сосредотачивает в ней всю свою силу и волю, взывает к хранящейся в ней силе и мудрости. Нингуан не знает, может ли эта вещь ответить на её призыв. Но она будет верить. В себя, в наследие Гуй Чжун, в своих товарищей и в Лиюэ.

Рубиновый взгляд пронзает вступившее в схватку с Кэцин чудовище. Та определённо что-то задумала и задача Нингуан постараться подыграть её плану. Кристаллы золотого нефрита впиваются в громадное тело и кажется, что чудовище их не замечает. Но Воля Небес проводит атаку за атакой и наблюдает за поведением чудовища. Влекомое Нефритовым Равновесием, оно на какое-то время позабыло о Золотой палате и иных присутствующих. Вспышки электричества озаряют темноту опасно близко к моменту, когда атаки твари могли бы задеть Кэцин и стоить ей жизни. В такие моменты Нингуан невольно вздрагивала и спешила взглядом отыскать новую вспышку электричества, чтобы убедиться что с той всё в порядке. Пусть они и не были близкими подругами, но Воля Небес ценила и уважала Нефритовое Равновесие. Неравнодушна она была и к судьбе остальных товарищей по битве и потому прикрывала их Нефритовой ширмой всякий раз, когда та разбивалась от новой атаки вожака из бездны.

Оставаясь на отдалении и поддерживая как защитой, так и атакой издалека, девушка наблюдает за поведением чудовища и вовремя замечает изменения. Тварь словно переходит в защиту и тогда Нингуан перестаёт атаковать и присматривается, ожидая каких-то новых действий. Она не была опытным бойцом, но зато является весьма опытным игроком и привыкла анализировать своих соперников. Чудовище в результате своих странных действий породило несколько снарядов, устремившихся в разные стороны. Сначала их можно было принять за живых существ, подобных уже сражённым гончим, но вскоре становится понятно, что это не так. Непонятно для чего они созданы, но тварь явно к чему-то готовится и перешла в защиту. Понимая, что в такой ситуации атаковать основную цель может быть бесполезно, хозяйка Нефритового дворца предпринимает попытку ударить одну из волчих голов. И замечает, что та быстро рассыпается под воздействием гео элемента. Нефриты тут же летят к прочим фигурам и Нингуан жертвует Нефритовой ширмой, запуская в полёт десятки сияющих золотом осколков. Они не знают на что способен враг, не знают что потусторонний зверь собрался делать и не знают какую функцию могут выполнять эти волчьи головы. Потому Нингуан поставила на то, что лучше всего уничтожить их как можно скорее.

И ставка сыграла. Триумф защитников Золотой палаты кажется уже близок. Совместными усилиями им удаётся быстро раскрошить странные головы и это оказывается ключом к слому защиты таинственной твари. Несколько атак всё же было пропущено и теперь тело сильнее горело от странного потустороннего жжения по всему телу, но адреналин и чувство успеха дарили надежду. Смертельная пляска сменяется падением твари на землю. Неужели им остаётся лишь добить эту казавшуюся непобедимой тварь?..

Но не тут-то было. Им не хватило сил добить чудовище вовремя и то, поняв, кто из врагов обладает столь опасным для него гео элементом, решает переключить своё внимание на более приоритетную цель. Тело твари вздрагивает, возвращая себе возможность к движению, взмывает в воздух и в стремительном рывке чудовище бросается на Нингуан. Та успевает лишь встретить чудовище Нефритовой ширмой, тут же разбивающейся об морду порождения бездны. Руку пронзает чудовищная боль, а рукав платья тут же становится темно-красным от брызнувшей крови. Воля Небес в ужасе отшатывается от чудовища, спотыкается и падает на землю.

Отредактировано Ningguang (2023-05-11 03:10:40)

Уворачиваться от летающего волка приходилось куда чаще, чем бить противника, тем более что тычки громовых стилетов скорее раздразнивали парящего зверя, чем приносили ему какой-то реально ощутимый урон, а когда вожак разбросал вокруг себя волчьи головы, Кэцин и вовсе отказалась от идеи попробовать их разбить, оставив сие действо Нингуан и Итеру, а сама же выжидала удобного момента, частично отвлекая огонь на себя, уворачиваясь от испускаемых волком золотистых снарядов, взрывающих землю подо её ногами.

Совершенно непонятно как это работает, но стоило только Воле Небес раскрошить последнюю голову, как тяжелая туша волка рухнула на землю, поднимая вокруг себя клубы пыли, и вот тут уже девушка не заставила себя ждать, и следом за вихрем Итера она одним прыжком преодолевает пространство до цели. Складывая рукой привычный жест, Кэцин призывает всю мощь своего элемента и начинает стремительную пляску вокруг волчьего вожака, кромсая его шкуру и оставляя на морде чудовища сколы, отметины и рытвины от меча, а после снова бьет яростно, не жалея сил, удар за ударом выбивая жизнь из тела твари.

Возможно, если бы Казуха еще оставался в сознании, если бы самурай был силен держать свой меч, вчетвером они расправились бы над огромным золотым волком за непродолжительный период его слабости, но, увы, втроем они не успели.

Тяжело вздохнув и вздрогнув всем телом, волчий вожак вновь вздымается над людьми, к вящей досаде Кэцин, и, определив для себя приоритетную цель, ринулся на стоящую в отдалении Нингуан. Быстро. Слишком быстро даже для молнии, слишком неожиданно, чтобы Нефритовое Равновесие смогла телепортироваться и выдернуть из под удара коллегу. Слишком сильно и стремительно, чтобы его пыл и исступление смогла остановить защитная гео постройка. К счастью, Итер оказался ближе и смог сохранить больше хладнокровия и самообладания, чтобы выхватить Нингуан и суметь избежать второго сокрушительного удара.

Выбрасывая вверх кинжалы, Кэцин надеется хоть как-то отвлечь волка, но повторная попытка отвести зверя в сторону оказывается уже тщетной, ведь вожак своими выпадами нацелился теперь исключительно в сторону Итера, который был вынужден сражаться за всех павших. И кто знает, чем бы закончилось это прямое столкновение, если бы не оглушительный грохот, огнем раскрасивший скалы, меж которыми пролегала дорога к Палате. Аэростатов, подползавших вверх по склону, никто из защитников палаты в пылу битвы не заметил ровно до того момента, пока взрывчатка не сдетонировала. Оказавшуюся ближе всех к эпицентру Кэцин ударной волной сбивает с ног, отбрасывает к хвосту волка и уже зверь одним мощным ударом откидывает девушку вверх и впечатывает её спиной прямо в скалы, отчего Нефритовое Равновесие роняет искрящийся электричеством меч и падает в какие-то редкие кусты, кратковременно теряя ориентацию в пространстве. Боль сковывает все её тело. Из-за оглушительного удара Кэцин не чувствует рук и ног, она будто превратилась в один цельный съёжившийся комок израненной плоти, едва способный дышать. Не потеряй девушка способность различать звуки, кроме неясного шума в своей голове, можно было бы услышать треск пламени, что постепенно охватывает окрестности, да разливающийся по округе трубящий звук рога хиличурлов, который призывает… к чему? Финальной добивающей атаке?

Когда девушка наконец смогла разлепить глаза, вокруг горело все: сухая трава, ветви кустов и деревьев, дымились и тлели желтоватые лоскуты мха и лишайника, облепившие каменистые уступы. От дыма слезились глаза, каждый вздох давался через усилие, а привкус гари и горечи смешивался с запахом подпаленных волос и одежды: всполохи огня подбирались к постепенно приходящей в себя Кэцин, лизнув край её платья. Вспоминая, где тут верх, а где низ, Нефритовое Равновесие с трудом пытается приподняться на локтях и коленях и выползти из тлеющего куста только лишь для того, чтобы столкнуться нос к носу с тем самым недобитым волчьим вожаком. Его тоже изрядно потрепало и зацепило взрывом, но желания грызть, рвать и метать отнюдь не поубавило. Даже напротив, зверь собрал всю свою ярость и свирепые инстинкты, собираясь, пусть и на последнем издыхании, одним отчаянным ударом добить своих почти поверженные врагов. У Кэцин же сил не хватает чтобы на ногах стоять твердо, а уж о том, чтобы снова бросаться с мечом навстречу этой твари и речи быть не может.

Отредактировано Keqing (2023-06-06 12:17:17)