В банке Северного Королевства необычайно тихо, даже намного тише чем обычно, не слышно ни тонких перешёптываний в кулуарах, ни звона бесконечного злата хранящегося здесь, словно люди Снежной наученные этим жестоким миром всегда чувствуют, когда он в очередной раз делает ещё один шаг в сторону Бездны. Лишь изредка тишина прерывается тихим свистом с которым взлетает всего одна монетка, что крутится в воздухе, а затем приземляется в открытую ладонь Чайльда, который словно одержимый подкидывает мору из раза в раз, словно и не замечая всего вокруг, а остальные побоялись бы потревожить самого Предвестника. Решка выпадает за решкой в этой невозможной картине, но Аякс и не ждёт какого-то результата, просто коротает время в единственном безопасном месте на всю гавань, выжидает как настоящий хищник того момента, когда наконец-то почует тонкий шлейф крови, что повис в воздухе, который позже накроет собой всё, особенно Тарталью - всего с головой. В конце концов Принцесса обещала нечто грандиозное, а сохраняя интригу она лишь подтачивала безумствующий интерес, который с каждой минутой лишь усиливался и усиливался.

- Я бы посмотрел на вас в действии снова, ваше Высочество. Но разве выйдете вы в вашем новом роскошном наряде на бал? Боюсь, не сегодня, не под этой луной. - грустно усмехается про себя Чайльд, когда монета в очередной раз падает ему в ладонь, а та лишь сжимается в кулак, оставляя результат где-то далеко и в неведении. - Но я, так уж и быть, воспользуюсь этой прекрасной сценой, чтобы проверить слова. Вы же не лжёте? Принцессы никогда не лгут... -

Правильно ли поступал Аякс? Он не задумывался об этом в таком ключе, но всё же рыжую голову иногда посещали мысли, некоторые успевали нагнать его, хоть он и старался быть быстрее. Возможно, стоило бы предупредить кого-то - сообщить Фатуи, передать весточку в Снежную, рассказать о планах Итэру, хотя бы о том, что из себя представляет его сестра и на что она готова пойти. Но зачем? Чайльд никому ничего не должен, придёт время и место, возможно он расскажет интересную историю кому-то из своих союзников или врагов, но сегодня он надеется лишь на одно - получить столько веселья и испить столько страсти в ближайшем грядущем, сколько ему отвела Царица и готова подарить Принцесса. В конце концов, лишняя карта в рукаве пригодится всегда, даже если направляешься ты не на ночь покера, а настоящую резню.

Предвестник срывается с места ещё раньше, чем прибывший агент подходит к нему в спешке, чтобы сообщить о происходящем - ему не нужны такие весточки, он и так это чувствует, словно бы вторая кожа - это дыхание смерти и бездны покрывает его тело. И в таком состоянии тяжело удержаться, даже в походке его сейчас можно и увидеть, и почувствовать это нетерпение, это желание, нечто первозданное и необузданное, лишь дополняемое полубезумным оскалом, который Аяксу не сложно скрыть - просто сейчас не хочется. Кулак сжимается до побелевших костяшек, монета застывшая в последнем броске больно врезается в кожу, а после выкидывается куда-то в сторону, уже утратившая свою единственную ценность. Тарталья и так знает, что сейчас на ней наконец-то выпадет орёл и проверять ему это не нужно. Как и удивляться происходящему - гавань начала пахнуть дымом и кровью, любимый аромат Предвестника, отчего глаза разбегаются как у ребёнка в магазине сладостей, когда тот пришёл туда с накопленными карманными. Выбирать можно было бы долго, но хищный взор слишком сильно цепляется за группу уходящих в сторону Золотой Палаты миллелитов. Преступников всё же тянет к месту преступления, не так ли?

Чайльд сразу же начинает свой бег, словно лошадь переходящая с места в карьер, перемахивает через перила и отправляется по крышам, на ходу успевая подумать разве что о скорости и маршруте. Идти вслед за стражей, пытаться спрыгнуть и нагнать их уже за мостом ближе к Палате? Зачем нам эти глупости, умный гору разве обойдёт? Через неё будет быстрее. Скалистая гавань настоящий рай для скалолаза, ведь стоит ещё не закончится домам в черте города, как Аякс перепрыгивает на камни и начинает взбираться всё выше и выше, пока все верхние террасы не окажутся как на ладони. Вот только хоть здесь он и замечает первые силы Бездны направляющиеся в святая святых для величайшего осквернения, лук ещё не достаёт - почти весь обзор перекрывают заросли бамбука в которых могут остаться стрелы, если после натиска Чайльда выстоит этот маленький лес. Но сейчас ему хочется побыть в тире, хочется, чтобы цель была как на ладони и он снова срывается, практически прыгая в этот бамбук и проходя сквозь него оказывается на очередной скале, оставляя и гавань, и террасы у себя за спиной. Улыбка становится мягкой, когда теперь его цели ясны и понятны, лёгкие наполняются искрами звенящего глаза Порчи, но рыжий Предвестник всё же останавливает себя - ну-ну, ещё не время. А как же поиграться с мышками? Особенно, если у мышей ещё много сил в запасе и нападать на сыр они будут долго и много, спешить с козырями было бы рановато.

Тетива лука натягивается играючи и Тарталья практически не целится - пытается сделать простейшие для него расчёты, но понимает, стрела всё равно вряд ли ляжет сейчас туда, куда бы ему хотелось. Он видит Вестника, что сверкает бронёй в ночи, закладывает несколько стрел в его сторону высоким навесом, но даже если они и попадут - вряд ли сильно заденут. Цель сейчас в другом - перевести внимание на себя, показаться играючи и перевести бой в удобное русло. А пока они не захотят играть по правилам Фатуи, что ж... Стрелы ложатся на тетиву одна за другой, ведь почти весь маршрут Бездны перед его глазами, а отстающим огненным и электрическим магам явно не хватает нескольких заряженных водяных стрел в их щитах. Он обстреливает их уже прицеливаясь точно, хотя всё равно старается выпустить стрелу как можно быстрее, но закладывает следующую ближе и ближе к прошлому попаданию, чтобы разбить магические щиты и посеять хаос в рядах противника. А что может больше ударить по морали, если такая есть в рядах монстров Бездны, чем удар с фланга?

- Пусть обратят внимание. Пусть подойдут, если не хотят и дальше получать удары в спину. А там и можно будет повеселиться вблизи. - заряжая очередную стрелу Чайльд лишь хищно облизнулся, уже представляя свой последующий спуск вниз и ближний бой.

Отредактировано Tartaglia (2022-08-09 11:48:21)

Вот еще совсем недавно Вестник преклонял колено перед своей госпожой, а сейчас уже находится около этого маленького смешного памятника самолюбию. Ведь если он был для них так важен, то почему стража тут была смехотворной, лишь для видимости, не более. Или они на столько самоуверенны? Однако, это уже не важно. Да и, возможно, никогда не было важным, ведь в любом случае - Орден сравняет все здесь с землей. Маятник качнулся, подвластный воле Принцессы.

Злые Течения пристально следил за движением их разномастного войска, помимо воли заражаясь азартом от маленьких хиличурлов. Смешные создания, они грозно потрясали своим грубым оружием и бросали к небу гневные кличи. Как жаль, что очень многим из них не суждено встретить очередной фальшивый рассвет, но ведь эта жертва не станет напрасной. Орден дал их жалким жизням смысл. Погибни в славной битве, положи свою голову на алтарь, и каждая капля оскверненной крови шаг за шагом будет приближать народ к возрождению. Это лучше, чем медленно тлеть, смиряясь с проклятьем. Правда ведь?

Поддавшись порыву, Течения протягивает перед собой руку, и ладонь сжимается на рукояти несуществующего меча. С его «губ» срываются слова древней клятвы, что рыцари королевской гвардии очень, очень давно давали друг другу. Искаженное Бездной чудовище не может понять их смысл, но из памяти услужливо всплывают ощущения, которые Раал испытывал в те моменты. Заметив жест Вестника, один из хиличурлов взрывается восторженными возгласами, это замечают другие, и вот как волнами расходятся все новые и новые крики других воинов, и все больше размалеванных масок смотрят на предводителя.

- Вперед. – Приказ гремит будто удар молота по наковальне. Молота, что когда-то сможет проломить фальшивые стены это убогого мира.

* * *

Тем временем «защитники» изволили наконец явиться. Хиличурлы то тут то там вступают в бой с врагами и умирают. Быстро, болезненно, но на смену одному готовы встать двое новых, бросаясь с небывалым остервенением и яростью. Доспехи Вестника недовольно скрипят, когда он складывает руки на груди, скользя взглядом от одного места схватки, к другому. Пока происходящее укладывается в ожидания, пусть продвижение и замедлилось, но остановить это уже не удастся. Течения об этом позаботится.

Вспышки элементальных энергий – как путеводные огни. Раал немного поворачивается и летящие в него стрелы соскальзывают об изгибы брони, вполне чувствительно, впрочем, отмечая места попаданий. – «Как интересно.» - В руках Вестника возникают гидро-клинки. Ситуация на поле битвы в приделах нормы, так что рыцарю было бы просто невежливо не ответить на брошенный вызов. Да и просто смотреть на происходящее со стороны для него было… тяжело.

Течения исчезает во вспышке, через мгновение оказываясь около попавших под обстрел магов. Следующим движением с клинков Вестника срываются бритвенно-острые волны, устремляясь в сторону наглеца. Сам же рыцарь, будто стараясь обогнать их, с облаком поднятой пыли стремительным рывком устремляется в атаку, складывая руки для удара крест-накрест. – Умри, и не путайся под ногами.

Отредактировано Wicked Torrents (2022-08-20 14:11:40)

Разящие стрелы падают с неба, изредка искрясь словно лишние звёзды появившиеся под ложным небом, чтобы затем вонзиться в головы и щиты тех, кто уже посвятил жизни в борьбе против него. Наверное, такой расклад должен был бы позабавить Чайлда - Фатуи и Бездна, лишь две стороны одной медали, что объявила войну Селестии. Но разве это заботило рыжего дурака? Даже если небо действительно ложное - что оно сделало самому Аяксу? В конце концов, он воевал не во имя возвышенных идеалов и даже не во благо родины. Ему просто это нравилось - даже в моменты, когда собираешь кости после поражения ты лишь испытываешь наивысшее удовольствие от окончившегося сражения, пока адреналин и прочие гормоны ещё не утихли, но с каждым сокращением сердца становятся всё тише и тише. Сейчас наступал похожий момент - первые секунды боя были настоящей усладой, когда перед тобой как на шахматной доске расставлены все фигуры, а ты вместо того чтобы сделать первый ход лишь отбрасываешь распрямившимся пальцем одну из собственных пешек, чтобы посмотреть как чёрные пешки смешно разлетаются и заваливаются на бок. Но ты можешь сделать так пару раз или даже пару десятков раз - и это надоест, приестся и перестанет приносить удовольствие. Какое удовольствие можно получить от убийства хиличурла, который не несёт тебе угрозы? Будь их сотня, а сам Аякс связан по рукам и ногам он уверен, что и так бы справился. Он - клинок Царицы и пока что познал поражение лишь от одной руки, после долгих и болезненных тренировок, но всё же. Настанет день - и путешественник тоже проиграет важнейший матч реванш.

Но на счастье Предвестника мир и поле боя это не шахматная доска и здесь не бывает равных условий - когда на поле боя появляется ещё один гордый защитник гавани это даже вызывает у него лёгкую усмешку. За что сражается тот юноша? Он готов погибнуть за гавань? За своих родных, что сейчас где-то там пытаются спастись? За нечто более высокое, нечто возвышенное? Или ему просто нравится убивать? Как бы то ни было он был не так плох - хиличурлы для воина в маске были не проблемой, так что Тарталья мог бы даже отвлечься, позволяя ещё парочке хиличурлов выжить и оставляя стрелы пока на тетиве. Кем бы ни был этот герой гавани - пока что он не нуждался в помощи, а стало быть можно отдать ему больше врагов, чтобы тот показал себя в бою. Кто знает, может если Алебарда переживёт эту бойню, то он удостоится и поединка с Предвестником?

Не будь Аякс самим собой и лишь наблюдая за движениями внизу он, наверное, остался бы на этой скале до той поры, пока агенты Фатуи подоспев из банка не забрали бы тело Предвестника на холодную Родину, чтобы рыжий боец наконец упокоился во льдах. Но тот всё равно замечает всё и отпрыгивает сначала чуть назад и в сторону, позволяя острым клинкам лишь срезать пару лишних волосинок и затем разбиться о скалы позади. Сам Вестник пожаловал к Предвестнику, словно бы сама река ожила  - фигура в доспехах появляется перед фатуи, стремительно собираясь обрушить на того свои удары, словно волны. Такое приглашение на танец было бы грешно отклонить, да и самому Аяксу уже приелся лук, который тот тут же отбрасывает за спину, чтобы скрывшись в звёздном мерцании тот сменился водяными клинками в его руках.

- Похоже, госпожа её Высочество, в этот раз вы подобрали себе замену для бала? Что ж, думаю, танго с ним будет неплохим, но лишь тренировкой перед нашей новой встречей. - успевает промелькнуть в его голове, когда живые доспехи практически приближаются для смертельного удара, явно не ожидая от жителя Снежной чего-то достойного.

Тарталья не мешкает и проскальзывает рыцарю под ноги, тут же пытаясь если уж и не прорезать доспех, то хотя бы попасть в какие-то сочленения, чтобы затем не останавливаясь проскользнуть до самого обрыва. Дуэль, сэр рыцарь, это конечно благородно, но зачем стеснять себя подобными условностями? Аякс мог бы попытаться навязать бой на своих условиях и перейдя в контратаку со спины преуспеть, но ухмыльнувшись тот лишь спрыгивает со скалы, успевая снова сменить клинки на лук, будто бы желая раздразнить противника на настоящую битву. В кульбите Предвестник выпускает в Течения пару стрел, и начинает падение на ожидающего его под скалой митачурла.

- Прости, но путаться в ногах - это моя работа. - успевает выкрикнуть рыжий, перед тем как скрыться из взора настоящего противника.

Наверное, падать прямиком на митачурла - было чистой воды безумием. Но для Аякса было бы грехом не воспользоваться таким шансом, так что в руках вновь появляются клинки, которые втыкаются в массивные меховые плечи и впиваются глубоко в плоть. Должно быть - это больно, а может сможет сыграть с пользой. Тарталья методично проворачивает клинки в этом гиганте, стараясь пробиться глубже и глубже, кто знает - может обезумевший зверь развернётся и пытаясь избавиться от назойливого комара вбежит в толпу врагов? Осталось только понять, как по хорошему им управлять - может, если клинки войдут достаточно глубоко, то Предвестник начнёт играть на нервах митачурла так искусно, что тот станет лишь Одноглазиком в умелых руках?

Отредактировано Tartaglia (2022-09-15 03:22:22)

Идущий с севера-востока ветер был полон запахов гари и трупной вони. Пылали дома и улочки, гибли и вновь восставали жители Ли Юэ. Армия мёртвых источала ужасное зловоние, пускай в своё время их хоронили, обильно умасливая и облагораживая. В небо поднимались чёрные тучи, закрывавшие лживое море звёзд, внося в него ещё большее искажение. Так темно, так густо. Теснит в груди, щемит сердце.

Но чем гуще этот мрак, тем ярче даже слабейший в нём отзвук света. Ветер переменился. Слабо, он сначала дёрнул это чадящее покрывало над Ли Юэ, словно пробуя свои силы. А после рывком его сорвал, обнажая всю красоту небесных светил. Мягко шелестя, летят с холмов листья клёна, падая на землю - и выдавая собственную лживость. Сотканные из энергии анемо, они существовали и одновременно не существовали. Исходящая от листьев угроза была реальней них самих. Но то лишь морок.
Настоящей опасностью является острый меч в клинке самурая, сейчас спускавшегося по холмам со стороны Ли Юэ. Каэдэхара был спокоен, сосредоточен, а его лик не выражал эмоций. Однако в сердце бушевала буря. Он выжил, сражаясь с полчищем мёртвых. Ему довелось видеть падение нефритового коршуна на землю - и поднятый им пламенный вихрь, забравший немало жизней тех несчастных восставших, если не сказать всех. Но он не забрал одну-единственную. Его. Ронин всё ещё не мог придти в себя от шока, ведь это произошло лишь несколько минут назад. Минут - и один странный портал чёрно-зелёного цвета, в которой его безнравственно швырнули, будто котёнка. Нет, пожалуй всё же щенка, которому надо доказать, что зубы и когти остры. Почему-то у Кадзухи было именно такое ощущение.
Но он не тратил время на размышления, дабы не сбиться с пути. Слева и справа с ним верные соратники. Он не бежит впереди них, стараясь сохранять единый темп. Однако когда самурай увидел с вершины, что творится у Золотой Палаты, юноша испытал страх.
Ему и раньше доводилось склоняться перед мощью ужаса, но никогда прежде он не видел чего-то столь неестественного, как сейчас. Ни море вражеской силы, ни мощнейшие механизмы не могли поколебать сердца воина. Однако смогли те, кто был среди этих толп. Существа, от которых тянуло такой неправильностью, что сами их черты казались туманной насмешкой над божественным творением. Бездна, о которой он слышал, даже читал...и никогда не сталкивался лично. Ронин не мог обратиться ни к своему опыту, ни предков. Мог только положиться на тех, кто ещё защищает Ли Юэ, теперь уже от нового врага.

Нового? Скорее уж древнейшего. Наследник клана Каэдэхара позволил потокам анемо подхватить его, принимая форму кленовых листьев, что щедрым потоком направились в сторону ближайшей неправильной фигуры. Воин, колдун, знахарь? Аристократ. Он был подобен высокому, древнему монолиту, который вопреки вечности отказывается пасть в песок и стать его частью. Молнии оплетают эту фигуру. Чувствует ли Кадзуха страх? Да. Но он запер его в своём сердце, как и гнев, боль и отчаяние. Сейчас имеет значение только сражение. Клинок лунным серпом сверкнул в ночи. Не по чести атаковать со спины, но иного пути юноша не видел. Ударил - и тут же отступил, ибо меч не ощутил ничего, кроме воздуха. Прыжок. Защитная стойка. Ещё один прыжок на грани возможностей человека, прочь от брошенной в гневе молнии.

- Ветер со мной, ибо он знает меня. Чтобы ты не задумал, сегодня этому не сбыться. Сложи оружие,- замерев в соответствующей стойке, Каэдэхара не сводил багровых очей с лилового колдуна, стараясь максимально отстраниться от его ауры. Эта неправильность рано или поздно станет не просто проблемой, но болью тела и даже духа. Самурай выжидал, принуждая противника к дуэли. С ним, а не человеком, что отважно выступил против...странных, парящих в пузырях созданий. Один из стражей Золотой Палаты? Со спины было тяжело разобрать, да ронин и не присматривался.

Сейчас его лицо было исполнено суровой решимости, а меч не дрожал.

Он ждал.

Одна из атак, от которой предстояла увернуться, ушла в сторону. Значит, ему не нужно тратить мгновения на защиту - он может атаковать. Терзать щит, за которым притаилась мерзкая плоть твари Бездны. Разрезать его на части, ведь это означает лишь прибытие подкрепления, других воителей, что будут гнать прочь чудовищ, и это попросту непозволительно...

... а? Нет, почему, разве это не хорошо?

Секунда. Секунда, которую Линьцзяо потратил на бесполезные размышления, и вот уже уродец-телепортер швыряет его прочь. Воин в маске едва успел сгруппироваться, ухватиться за алебарду, чтобы и оружие не потерять, и приземлившись ничего не сломать. Болезненно прокатился по земле, но зато никакие выбитые пальцы не помешают продолжить бой.

Бой, который мог и не продолжиться, не поддайся юноша рефлексам, повелевшим рвануть вперёд, в сторону. Треск молнии позади доказал правильность этого решения, но для радости было слишком рано. Лучше потратить мгновение на переоценку ситуации.

Ситуация была паршивой. Врагов стало только больше и, пускай среди других защитников были обладатели Глаз Бога, для многих воинов преимущество в численности было решающим. И он, Линьцзяо, ничего не знал о тех, с кем по воле судьбы защищал Палату. Разве что, Предвестник Фатуи должен быть невероятно силён, но... он уже нашёл себе достойного соперника.

Пожалуй, Линьцзяо тоже нашёл кого-то, кого непременно, однозначно, без всяких сомнений должен раздавить как червя. А любимцы Архонтов, конечно же, справятся с мелочёвкой и сами. На то их и избрали Боги, разве нет?

Кувырок, встать на полусогнутые ноги - и рывок. Мерзкий колдун имел преимущество в дистанции, мог атаковать издалека и мгновенно перемещаться, будто Маг Бездны. Его так же защищают новые твари, но что с того? Всё в этом мире смертно, даже Властелин Камня.

А значит, его алебарда сразит зло. Значит, его лезвие пронзит врага насквозь. Значит, пурпурная тварь пожалеет, что стала долгожданным вызовом Линьцзяо из Ли Юэ, когда он лишит её остатков её порочной жизни.

Просто добежать, не позволив себя ударить. Просто убить всё, что встанет на пути. Что в этом сложного? Что в этом нового?

- Имя мне - Линьцзяо! - выкрикнет он где-то в пути, не зная оскала на собственном лице, - возьми мою голову или сдохни, тварь!

Ритуал уже завершился, волки вышли на охоту. Цена за их призыв оказалось немалой, а выбраться из разрыва удалось далеко не всем. Но от усилий человека с алебардой уже ничего не зависело.
И всё же, Пурпурная Молния хотел закончить с ним и вернуться на тропу, к надзору за культиваторами и аэростатами.
Только человечек обнаружил неожиданную прыть и ушёл от разряда. Ничего, это его не могло спасти, лишь отсрочить неизбежное. Ложь лежала в основе его устремлений, ложь и невежество вели его на смерть. Никакого иного итога Судьба ему не приготовила, а сам он был слишком слаб, чтобы бросить ей вызов.
Несколько змей электричества бросились наперерез воину, ушли в землю и оставили лишь слабую струйку дыма над тем местом, где разряд ударился в почву. Существо Бездны не придавало значения трепыханиям мошки в сетях.
Лишь в последний момент Пурпурная Молния поднял руку и одетой в фиолетовое пламя нерушимого щита ладонью остановил готовое ударить его в шею лезвие. Перехватил острие, рассыпавшее веер искр, не позволив человеку повторить попытку. Хватит этих игр.
Свободной рукой Уэргу сгрёб из воздуха щедрую горсть энергии электро и резко отправил её прямо в грудь противнику.
Брезгливо отшвырнул оставшееся в его руках оружие, отшвырнул в сторону. Алебарда неряшливо подскочила на неровностях земли и ткнулась обухом в незаметную яму, задрав древко почти непристойно.
Пурпурная Молния же двинулся к упавшему воину, заряжая новые и новые удары в слабое человеческое тело.
Пережиток, от которого каждому стоило бы избавиться давным-давно.

Сверху падают водяные стрелы, каждая пробегает змейкой мелких серебристых искр по щиту Молнии, отбирая энергию, но это не останавливает его.
Это пиро-маг — кто бессильно падает, больше не в силах удерживать щит перед враждебной гидро-стихией, и в оглушении едва успевает откатиться от тяжёлой поступи культиватора. Его дезориентация и истощение почти критичны, маг жалобно скулит, получая ещё одну стрелу в незащищённое больше ничем тельце.

Броня культиваторов и аэростатов несколько лучше колдовских одеяний мага, они лишь замедляются под убийственными струями ход, но продолжают неотвратимое движение к воротам Золотой Палаты. Следом за волками, к последней линии обороны святыни Лиюэ.
Так им велел приказ Вестника Бездны, чьё слово сильнее собственной воли собирал их в единый строй, рвущийся к цели вопреки силам защитников.
Вестник же, преисполненный тёмной силой Бездны, впустил её в свои клинки, устремляясь в бой. И водяные лезвия прорезали не воздух, но саму ткань этого лживого мира, оставляя неохотно затягивающиеся ссадины, сквозь которые мерцали истинные звёзды иных миров.
Тарталья слишком откровенно мешал их миссии, чтобы оставлять его в живых.

Тварь не собиралась сдаваться без боя. И это было прекрасно. Бесполезно - ведь не смотря на всю устрашающую скорость молнии, воину не пристало страшиться предсказанного удара.

Пускай это и было скорее "предугадывание", нежели "знание". Не страшно. Оплошность допустимая для того, кто только взбирается на вершину гордого титула Героя. Чудовище лишь станет камнем на пути этого Линьцзяо.

Ведь он сумел предвидеть, сумел увернуться отчаянным рывком, неумолимо сокращая расстояние. И верный Клинок Ущербной Луны - это не простой меч, столь часто подводящий своей низкой дистанцией удара. Выпад авантюриста будет решительным, точным и убийственным.

Стремительным, как дикий пожар.

Алебарда пела, рубя воздух. Рык вырывался из глотки. Лезвие рвалось к беззащитной шее. Взгляд едва уловил движение. Сталь прозвенела обиженно.

- А?..

Он что, цельнометаллический? Нет, нет, даже так, живое существо не может отбить ладонью такой удар не пошатнувшись! Это же бессмыслица!

Воин в маске потянул алебарду назад, намереваясь вернуть происходящему осмысленность разломав треклятые пальцы, да только чудище сопротивлялось, удерживая лезвие. Линьцзяо не успел и осознать "привкус", который приобрели поспешное биение сердца и напряжение тела, как всё его внимание занял треск. Слишком быстро приближающаяся ладонь, которую он точно не успеет отвести от...

Этот разряд был третьим. Третьим после того, как он позволил себя ударить и лишить оружия. Третьим после того, как треск электро заставил его вспомнить об этом давно позабытом чувстве.

Боль. Ему было больно. Его тело не могло даже кричать от агонии. Линьцзяо, что был готов обойти весь Тейват в поисках вызова, испытывал это чисто физическое страдание, вызванное ударами чудовища Бездны. Но, нет, разве он не чувствовал и другое? Похожее, но такое очевидно отличное, вызванное уже четвёртым разом, когда авантюрист позволил себе опозорить учение дяди? Неужели он...

... так слаб?

Нет, это невозможно. Скольких монстров погибло от его руки в Ли Юэ, Мондштадте и Инадзуме? Скольких негодяев он разрезал на куски, указывая на их место? Намеренно растягивал битвы, давал врагам шанс, чтобы дать себе хоть какой-то вызов? Показал и проявил себя...

... сумел найти друга, что могла и оценить его талант, и пожурить за неверность пути.

Авантюрист Линьцзяо не был слаб. Просто не мог быть слаб. Да, Боги обделили его своей милостью, но разве не вырывал он победу за победой собственными усилиями? Может, его слава не сравнится с легендами вроде капитана Южного Креста, но у него была слава...

... или же это предел чаяниям Чжицюн?

Он тренировался, чтобы стать героем. Он надел маску, чтобы стать героем. Он убивал, чтобы стать героем. Он искал любовь, чтобы стать героем. Фиаско со сменой оружия плохо сказалось на его успешности, но никто не посмеет сказать, что Линьцзяо из Гавани был слабаком. Не мог быть...

... ведь он же выручил столько людей?

Который уже раз он позорит учение дяди? Сколько раз молния ударила его не способное защититься тело? Примитивно и просто. Нет смысла хитрить, когда смерть врага - лишь вопрос времени. А, так вот что чувствовали все те, кого он бил, разил и терзал? Это мерзкое чувство бессилия...

... о нём ли хотел сказать дядя?

Звук, похожий на всплеск воды, соединился с треском молнии. Хлопок взрыва, подбросивший беззащитное тело. Его тело.

Ответь, дядя.

У него не было сил защитить себя в падении, или остановить движение. Его метало, и остановило лишь у тонко-крепкого препятствия. На лице что-то треснуло от удара о твёрдое.

А, ты ведь не можешь ещё ответить, не так ли?

В книгах, которые он начал читать после знакомства с Принцессой, некоторые персонажи хотели просто дальше лежать. Смириться с поражением. Остаться недвижимыми, навечно. Сейчас он понимал их, истинно понимал.

Ведь ты уже мёртв.

Звонкий голос прозвенел, пролетел вольным ветром, прожурчал приятно-прохладной водицей, сияя слишком ярко для тьмы отчаяния. Может, это была лишь иллюзия, бред истерзанного сознания? Что-то треснуло, что-то твёрдое упиралось в его лицо, и он, не зная откуда берутся силы, закусил. Ладонь нашла твёрдо-тонкое, и обхватила его. Сил не было, но это не плохо. Если нет сил, значит он не сможет убежать.

А я ещё жив.

Его ноги дрожали от усталости, или же электро не покинуло тело? Это было не столь важно, покуда он поднимался. И он делал это, вцепившись руками в алебарду и зубами в нечто. Лицо словно открыто больше, чем должно. Но сил думать о деталях не было. Ему не нужны детали. Он уже нарушил клятву, взяв дядин клинок. Этого не исправить. Ничего, уже свершённого, не исправить.

Но я должен...

Жарко. Стойка слабая, снесёт и ветром, но он должен стоять. Жарко. Он должен победить. Он должен убить. Пускай он сгорит от самой попытки. Пускай им будут недовольны. Пока на него злятся, о нём не плачут. И чтобы о нём не плакали, он сгорит в этом гневе. Жарко.

...жить дальше и...

Он уже столько раз унизил учения дядюшки, но вновь обратился к ним. Основы. Простые движения. Тебе не нужны вычурные трюки, чтобы одолеть врага. Тебе нужно лишь упрямство и тогда, с первым же взмахом, твоя сила и твой огонь сразят врага.

... убить!

Пламя, от которого была готова обуглиться кожа, обуяло. Руки нашли силу, поднимая алебарду. Ослабевшие глаза ещё могли различить фигуру-молнию. А значит, Линьцзяо мог уничтожить эту мерзкую тварь.

Выпад из последних сил. Огонь, словно в глупом сне, взвился и ринулся за выпадом, обгоняя воздух. Челюсть разжалась, и, падая, авантюрист увидел, как с ним упало что-то красное. Последняя мысль, прежде чем их не осталось?

Промахнулся, дурак.

Отредактировано Linjiao (2023-06-26 01:44:30)

Культиватор потерял свою цель из поля расчетов, выхватывая в последнее мгновение ту над собой. Чайльд появился во вспышке электро над крутящимся автоматоном, с силой вгоняя копье уже в его сердечник. А как только то вошло - провернул, смакуя треск приборов и затихающее ядро. Вестник Хаоса еще сидел на докручивающемся в инерции культиваторе, держась за копье, оценивая ситуацию. Если бы маска могла выдать кривую ухмылку - так бы и было. Отпнув искрящегося робота в сторону, Чайльд оттолкнулся от него и устремился к аэростатам. Не успеет, ушли дальше. Вскинув когтистую ладонь, он еще устремляет намерение  поднять водяной купол, загасив часть удара. Заигралась Бездна, решив что против людей так просто будет она идти, творя что вздумается ей. Вестник Хаоса не позволит, ведомый прихотью продолжения битвы. Но предвкушение было нарушено: Тарталья едва-то кольцо воды успел сформировать, как пришлось резко принять удар на выставленное копье. Вода встретилась с водой, кружа в бурлящем потоке лезвий. Его противник, Вестник Бездны, жаждал продолжения. Раз сам просит, раз так.. Аэростаты были мигом забыты, не рванут же они прямо сейчас. Палата еще далеко, а значит он успеет. Внимание Нечестивых глубин сосредоточилось на Злых Течениях. Смешение техник небесной и оскверненной энергий готово было помчаться в новый раунд боя, завершающий. Рывок, впрочем, Тарталья не успел свершить - мир скрылся за яркой вспышкой белого и оглушительного звука после.

Осознание вытянуло его из тьмы на поверхность, заставляя смотреть на расходящийся пожар. Не успел. В разбитом сознании заклокотала ярость, ведь огонь, что накрыл поле боя, забирал себе все. Основной урон был принят на перевоплощенное тело, боль еще не дошла до него. А раз так - значит он может сражаться. Источник пожара, всплески энергий, перемешались. Не уж то и правда мальчишка с алебардой? И где он? Охватить среди ярких всполохов пожара пространство было уже сложнее. Думать было и того не проще. Вырвать человеческий силуэт среди мешанины чурлов, магов, завывающих псов.. Последняя мысль утонула в бездне чувств. Где-то внутри начинает теплиться боль. Она скует каждую конечность, каждую клеточку тела. Кроме боли не останется мира. Значит, сейчас будет холодная ярость. Были еще здесь они.

Король демонов заставил себя сфокусироваться, ведь самое интересное еще было на поле боя. Он увидел их - Вестник и Чтец. Два силуэта, нечетких очертания, но они были. Притягивая все внимание, все желание и все чаянья. Вытянув когтистую руку резко в сторону, Чайльд вырывал отброшенное во взрыве верное копье из пространства, деля его на две половины. Клинки легли в руках естественным продолжением мыслей и тела. Все внимание теперь приковали к себе двое: сразу оба, ослабевших огнем, как и Чайльд. Только вот дьявольская техника взметнула плащ. Укрытое звездами полотно засверкало молниями, метались остатки гидро-щита. Он не даст им уйти, не смотря на огненное пекло. После взрыва голоса человечности и не слышно. Пока он может двигаться - он будет сражаться. Пока не пришла боль - он будет держать оружие.

В треске Нечестивые глубины исчезли, подбираясь во вспышке электро ближе. Каждый ангел, поднятый Бездной, будет уничтожен.