– Так откуда же этот последний портал ведёт?

Даже из самых странных соображений не найдется того точного описания, какими буквами можно изобразить возникший будто миражем портал. Возникла иррациональная мысль закинуть туда однажды путешественника. Но через него они только вошли в Бездну.

Спиральное убранство в округе было ни чуть не приукрашено с давних наречий. Но справедливости ради, едва ли где-то было о той нечто, зазывающей пить чай.

Подсмотреть в какую либо сторону, разумеется, разрешалось, но то ли Сказителю не пришей рукав само созерцание, то ли с подачи зазывательницы стало неподдельно любопытно вообразить их на совершенно обычном чаепитием, за совершенно обычным чаем. Скарамучча примерно равное количество времени участвовал в изучении сервиса перед собой и где-то столько же в изучении того входа в сад, и только так.

Может, добудь он возможность останавливать время, он бы точно дополнил вслед за ней. Но... непредвиденный исход событий, кажется, чуток.. его всё-таки сломал!

Держа ложку, ему хотелось водить по спирали, неторопливо мешать густой сахар на донышке кружки, но стоило чуть сломать его ожидания, он ею скорей вооружился, сжав в руке.

Возможно этой самой ложкой можно было даже вычерпать глаза путешественника, а можно было черпать подробности задания. Их, пьющих чай, догнали, сад посетили двое.

Крайний угол тонких бровей попеременно, даже взволнованно дергался, а вот выглядело это почти нарочно устрашающе: ни бусинки, ни дюйма сладкого коржа не осталось на некоторое время на обычно нежном лице. Но тут могло только показаться, что прошло долгое время, бездна, в конце концов, но это был очень короткий взгляд в сторону фатуи, а после он обратился с нежным лицом к бездне поменьше:

— Благодарю все также за гостеприимное угощение. Так как какова история того чайного сервиса?

Текучие разговоры за непринужденной пробой той или другой заварки всегда оставались теми же, а тут и ведущие вопросы только что о погоде. Обменявшись словом не громким с Люмин, помогая разговору не кончиться, развернулся обратно к забежавшим-вошедшим.

– Хай, Сора! И с возвращением, Захара, — Скарамучча ловко взмахнул своим веером в сторону гостей, как будто сгоняя грязь, ошметки с тамошних лиц, и заодно тем же резковатым потоком ветра задел чужие плечи и воротники. — Мне кажется вы собирались переодеться.

- “Ничего.” - Прикрыв глаза Захара еще раз глубоко вдохнула воздух незнакомого места. Лёгкие капитана наполнились прохладой просторного помещения, а так же ароматом сырости и озона, что принесли на себе вышедшие из портала. Но помимо этого ничего. Однако окружение не являлось "ничем". Все вокруг было реальным; от горящих красных глаз механизмов, встретивших Захару на выходе из портала, до светлых витиеватых пролетов каменных ступеней, по которым она ступала, стараясь не потерять след из прибрежной грязи и воды, что оставлял за собой Сора. Это место ей не нравилось. Было что-то зловещее в том, что местный воздух был практически пуст и бестелесен. Словно нечто притаилось под слоем древней, многовековой пыли. Стоит только потеряться, шагнуть вниз со ступеней и нужно затаить дыхание, а лучше - забыть как дышать.
Под гулкий стук своих шагов Захара обнаружила себя в оранжерее. Теперь можно было поспорить с самой собой, что более удивительно из перечисленного, отсутствие запахов или наличие живого сада в таком месте. Замерев в самих дверях, и глядя точно в совершенно другой мир, капитан не решалась нарушить своим присутствием хрупкую идиллию, но и притвориться, что ее здесь нет, отступить на пару шагов назад, возвращая момент двум беседующим за чашкой чая, она уже не могла. Оторопело делая шаг вперед и отвечая на приветствие сдержанным поклоном, Захаре остается лишь надеяться, что эта ее неловкая растерянность была заметна не слишком сильно. 

- Здравствуйте, господин Шестой Предвестник. Здравствуйте, Принцесса, - Двойной поклон и приветствие, сначала своему господину, а потом радушной хозяйке этого места. Хорошими манерами в словах и жестах никогда не стоило пренебрегать. Это было буквально единственное, чем она могла сейчас оставить о себе хорошее впечатление. Капитан после своего задания в Инадзуме выглядела затаскано и грязно. Не для светлых садов другого измерения. Даже Сора, что был в равном положении с ней, ранее копошащийся в кровавых ошметках, да и еще протащивший за собой ее “убитую” шубу, выглядел и того более чище. Но теперь уже ничего не поправишь, не вернешь несколько часов грязной, полевой работы. Единственное что она могла сделать, это продолжать стоять “на пороге” и не разносить грязь. Хотя следующее требование ее предвестника вновь поставило в тупик. Заставило справедливо задуматься о том, что в следующий раз нужно озаботится сменной формой, для внезапных светских приемов.
- Прошу меня извинить, но сменить наряд сейчас не представляется возможным. Предполагалось, что после успешного выполнения задания я вернусь обратно в лагерь, и уже там приведу себя в подобающий вид, - "Но вот, я здесь. Стою перед вами. Пачкаю полы." - Захара остановила свой немигающий взгляд на мальчишке, который за время ее заминки уже успел пронестись мимо и вернутся в новом парадном одеянии. В этом определенно был немой укор и невысказанное недовольство тем, по чьей вине она до сих пор тут.

Пьет свой утренний чай
Настоятель в спокойствии важном.
Хризантемы в саду.
Басё

Бездны мертвенный холод кости ломит, суставы скручивает. Ломит зубы, словно вода из родника горного. Дрожь по телу слабому прогоняет.

Несмелые шаги по коридору ходят эхом. И где-то тиканье часов.

И кто-то шепчет за стеною совсем рядом.

– Кто там?

Вопрос в тысячный раз снедает пустота. 

– КТО ТАМ? – захочется кричать, а голоса не будет.

Рывком встаёт из своего убежища она. Дверь нараспашку резко открывает – а там…

Царила тьма.

Во тьме же восседает огромный кровожадный глаз, укрывшийся зонтом. Моргает. И смеётся – смех этот так слух пронзает, что хочется вопить.

– Asobi …ma…sho...u..? – прищуривается, рассматривая гостью, тёмный гегемон.

Застыла белая фигура перед ужасным исполинским глазом. Не смеет шевелиться. Лишь тело дрожь всё бьёт, как дождь стучащий по листам деревьев, изгладавшихся по влаге.

– Soukka-soukka. Kono otoko wa anata wo zutto matteita.

Летит к ногам предмет округлый. Отскакивает он от тёмного пространства и разливается кровавой лужей – тёмной, склизкой. Железа запах скручивает всё внутри. И, словно кукла, белая фигура поднимает нечто – то оказалась отсечённая от тела голова.

Глаза она открыла, мужской, такой знакомый голос зазвучал:

– Onigenasai.

Поднимает взгляд растерянный несчастная на Исполина-глаза – тот словно ухмыляется, выглядывая всё из-под зонта.

– Asobi…da. Baka na kitsune. Tsukamaemashita!

Лопается отрубленная голова и жёлчью смрадной окропляет белые одежды, и кожу жжёт, словно огнём. Издала девушка мучительный, истошный крик, в агонии с лица сдирая кожу, которая когда-то нежною была.

---

От крика этого тогда же проснулась пленница, с налёжанного места подскочив, движением отточенным катану призывая. Жар из измученного тела обильным липким потом выходил. В груди вновь засаднила рана. Глаза безумные и затуманенные рыскали по помещенью в поисках врага. Да только не было там никого и ничего. И не было в руке лисы катаны. Пустует бледная ладонь.

«Катана…где?»

Хватается за грудь.

Не в первый раз так пробуждается она. Минуту каждую почти спала лисица, как собака, спина чья то и дело видит сны о палке, бьющей больно по хребту. Лишь пуще обглодали разум те кошмары об Исполинском глазе, Инадзуме и о мёртвом мальчике с зонтом, которого убить хотела…

«Мхм. Как его звали? Сома? Сота?»

Опирается о каменную, хладную стену и тяжко дышит, приседает на пол. Приятный холод по спине мурашками прошёл.

«Нельзя…где меч?»

Веки смыкаются и закрываются, как занавес тяжёлый – их не удержать.

Вновь в сон ужасный погружается несчастная лиса. Бормочет, дёргается, и нервно шевелит ушами.
Бежит за белым кроликом по лесу вековому, полнящемуся синими цветами, что свету своему обязаны Луне.

– Не убегай! Ты знаешь все ответы? Так расскажи мне! – быстрой ноге его Мирей истошно вслед кричит. Да только кролик уж в норе скрывается, про время бормоча.

– Уж пять часов! Пора, пора! Ой лапки мои, ой ушки мои, как я опаздываю!

Кицунэ только успевает обернуться белою лисою, спешит за кроликом… и падает в глубокую нору. Кричит, хвостами машет. Вокруг неё игриво заплясали огоньки.

Кошмару суждено было продолжиться и мучить лабиринтами своими юную Тесигавару. Да только тяжесть неподъёмная и холод на запястьях вернули ту в не менее кошмарную и странную реальность.

Не испугалась и не стала драться, пробудившись вновь она, хоть и оковы даже сквозь туман, казалось, были монструозны и ужасны. 

«Что это? Куда…»

Подняла голову и посмотрела.
То существо не в первый раз Мирей уж посещало. Второй иль третий? Высокое, искристое. Изящное? Быть может.

«Или…вас много?»

Не припомнит ничего. Да только молча делает, что говорится. Встаёт, шаг делает дрожащими от тяжести ногами. Безропотно за в воздухе парящим существом бредёт и бредит.

Босые ноги холод камня ощущают. И пробирает он до самых до костей.

За лестницей вновь лестница. И ступенькою ступень. Лишь слышен лязг тяжёлой цепи и дыхание лисы. Трусят усталы ноги, прижаты белы уши. Кажется, ещё шаг - и упадёт. 

«Куда ведёшь?»

Опущен взгляд усталый.

«Следи за правой и за левой. За правой и за левой»

Стоп. Они остановились. Пришли? Быть может. Не врезалась едва Тесигавара в существо.

Лишь стоило ей голову поднять – и вид открылся самый странный. На костяных останках стародревних, съеденных жестоким временем руин, расположился самый настоящий сад. С деревом и цветами. С вазами. С разбитыми цветными витражами, что лунный свет рассеивали озорно.

И… с чайным столиком для дорогих гостей под сенью древа.

А древо, право, чудное было – с несимметричными руками, пальцами, с белёсою, как волосы Мирей, корой. И даже плакало оно чудесною смолою, какую в мире ещё поискать. О чём оно могло бы рассказать, если бы листья молодые заимело?

Но ни о чём уж не было суждено древу говорить – ни почки на ветвях. Стояло уж оно иссушенным уродом на фоне неизвестных кицунэ цветов. Которые, конечно, были дерева прекрасней.

Так и она стояла на фоне остальных гостей – ненужная и белая. Уродливая и сухая.

Ждала, шатаясь, словно ветвь на ветру, задравши голову, на дерево усталыми глазами всё смотря. Лисице пелена туманная вновь застилала разум – полнился странными гостями сад, а для неё он пустовал, лишь только странные огни там, где-то вдалеке, мелькали, переговариваясь меж собой.

До носа доносился терпкий запах чая. Да разве можно ль чай пить огонькам?

Отредактировано Teshigawara Mirei (2022-09-19 09:13:16)

В помещение, служившее не иначе как кухней, Черный Доспех прибыл в компании гидро Мага Бездны.

Лязг тяжелых доспех привлек внимание Эндзё. Стоило оторвать взор от пламени печи, как взору его предстало вторжение в изящный буфет — единственное хранилище посуды во всем помещении.

— Ее Высочество ожидает чай для гостей и пирожные, — пояснил ему хриплый голос, когда Эндзё поинтересовался хищением посуды путем помещения их в гидро пузыри парящие в воздухе.

— Ах! У Ее Высочества гости! Как чудесно, — заметил Эндзё без лишних расспросов и вернул свое внимание горящей печи. По чудесному стечению обстоятельств в этот самый момент он пек коржи, чтобы вместе с практикой сладких изделий отвлечь свой разум от измышлений недавних событий.

Шел третий день с собрания Ордена Бездны.

Сократившаяся численность чтецов не являлась критичной, однако отсутствие возможности замены кадров вызывало опасения. Имеющиеся стратегии и планы имели весьма длительный путь реализации без гарантов успешного завершения. Следовало пересчитать допустимые потери при которых функционирование Ордена могло быть возможным, ведь привязанности и желания Ее Высочества вносили новые переменные в планирование… Разогнавшись шестеренки разума Эндзё уже не могли остановиться самостоятельно, подкидывая новые мысли, идеи, варианты, которые сменялись другими не успев оформиться в работающий план. Требовалась принудительная остановка мыслительного процесса для последующего улучшения его качества и механическая ручная работа подходила для этого лучше всего. Было легко смешивать ингредиенты между собой, отмеряя нужное количество муки и сахара, ведь необходимость следовать четкой последовательности шагов и конкретным инструкциям останавливало работу воображения, делая разум сконцентрированным и вместе с тем достаточно пустым.

Теперь же, зная о происходящем чаепитии, Эндзё решил бросить себе вызов, чтобы представить свое творение более широкой публике, сохранить честь и достоинство Ее Высочество представив лучший торт из возможных.

Скрепя свой элементальной сущностью он призвал на помощь толкового Мага Бездны, способного справится с мелкими поручениями вроде взбивания массы для крема из уже подготовленных и отмеренных ингредиентов, хотя обычно предпочитал делать весь процесс самостоятельно, не доверяя вмешательству посторонних лиц.

Так в крайне ограниченные сроки в помещении наполненном жаром печи и запахом свежеиспеченных коржей была проведена кропотливая работа, результатом которой стал двухъярусный розовый торт.

Прийти на чаепитие принцессы без приглашение было весьма существенным проступком, однако Эндзё пользовался тем, что в некотором роде исполнял волю Ее Высочества и нес торт, нарезанные кусочки которого вполне можно было назвать пирожными. Сладкое произведение искусства украшенное сахарными цветами и фруктами не могло быть доверено другим лицам из соображений безопасности. Совсем не из желания Эндзё увидеть реакцию Ее Высочества на кулинарный изыск и желания поглядеть на собравшихся в саду приглашенных гостей. Ни в коем случае.

Эндзё торжественно ввез торт на найденной где-то на этажах Лунной спирали изящной тележке, когда звучание струн в саду только-только затихло. Для этого ему пришлось немного постоять под дверью ведущей в сад принцессы. Не мог же он нетактично ворваться в сад Ее Высочества, прерывая развлечения принцессы.

— Ваше Высочество, я взял на себя смелость позаботиться об угощении для Вас и Ваших гостей, чтобы изысканный вкус чая был дополнен теплой нежностью бисквита! Надеюсь он придется присутствующим по вкусу и  станет усладой для ваших очей, — объявил Эндзё с широкой улыбкой, которую демонтировал один лишь свет его глаз, показывая торт во всей его красе. После чего принялся нарезать половину его на равные кусочки.

Когда пришла пора раздавать угощение присутствующим, Эндзё позволил себе внимательнее рассмотреть их, чтобы прочитать атмосферу и настроение сада. И с жестом фокусника направил тарелки с кусочками торта на стол к чашкам присутствующих, не особо заботясь об уже использованных тарелках. А после так же непринужденно, с вежливым поклоном, скрылся за дверью, оставив тележку с остатками торта возле столика, так, чтобы оставшаяся целой половина была развернута к Люмин и смотрела на нее кремовыми цветами.

Все чаще Захара ловила себя на долгих, молчаливых размышлениях о мотивах и замыслах своего предвестника. Которые были сродни скованному вечными льдами лесу из снежной, в чьих дебрях можно в равной степени легко заплутать или же сгинуть с концами. Новая волна подобных ассоциаций настигла ее, стоило принцессе распорядится пустить капитана к своей компании. Видимо, дорогие союзники господина Скарамуччи были не менее непосредственны как и он сам.
Чего им стоило просто открыть очередной портал и спокойно отправить Захару восвояси, как изначально и договаривались? Она уже дважды видела как легко это действо дается Соре, так что же сейчас с этим было не так? Точно кто-то всерьез воспринял ее бытность тенью шестого предвестника. А долго бродить тени одной, без хозяина - негоже. О, как замечательно было представлять себя безликой, бестелесной сущностью. Выверенные движения, до идеальной точности слаженные со своим хозяином, а главное - это никто не увидит твоего лица. В какой либо другой из дней это сравнение бы ей польстило, но сейчас, как и недавно в инадзуме, откуда-то изнутри к горлу вновь начало подкатывать кипучее раздражение. Чужеродное, не свойственное обычно контролирующему свои эмоции капитану. Особенно отвратительный ей гнев.
Однако, едва не сорвав пуговицу с манжета рукава рубашки, пытаясь расстегнуть ее и снять грязные перчатки, уже закатывая рукава до локтей и омывая руки водой, под присмотром сопровождающего ее мага бездны, Захара шумно выдохнула и напряженно принялась анализировать свою выходящую из под контроля нервозность.
Даже вскоре заняв свое место за столом со светлой скатертью, капитан не пришла в своих раздумьях ни к чему определенному. Ее точно не тяготила компания своего предвестника. Напротив, он был единственной туго натянутой струной благоразумия и спокойствия в ее накаленных нервах. Последней, самой близкой из ее догадок была усталость. Верно. После не самой приятной, даже изматывающей прогулки, в последнюю очередь Захаре хотелось стать частью приема, где даже раскуроченный мертвым мальчиком труп был больше к месту чем она. И все же, что-то не сходилось. В самый последний момент ускользало из виду, как по странному знакомый запах от принцессы бездны, представляющей ее и всех присутствующих. Но долго заострять на этом внимание Захара не стала, тем более, что когда голос принцессы стих, этот тонкий флёр скрылся за запахом принесенного бисквита.
Бесшумно пробуя чай и десерт, как того требовали правила этикета, капитан по крупицам собирала свой душевный покой, наблюдая за суетливым мальчишкой и приведенной на цепи девочкой-лисой. Последняя диковинка не была таким уж приятным для капитана зрелищем, особенно когда Сора грубо развернув ту со стулом, вызывая характерный дребезжащий звук дерева о камень. Но Захара уже устала даже удивляться, пуская себя по течению происходящей ситуации и звукам музыки. В какой то из моментов она даже начала получать удовольствие, пока едва не опрокинула чашку внезапно дрогнувшей рукой. Громкий звон чашки о блюдце скрыла удачная высокая нота музыкального инструмента, и капитан успела сложить на коленях подводящую ее, вновь онемевшую руку, что недавно была пробита молнией кайраги. Для тех, кто увидит ее выражение лица в тот момент, может показаться, что песня тронула ранее безразлично холодную фатуи до глубины души, вызвав неподдельное изумление, а потом, и, явно от переизбытка чувств, заставив сомкнуть глаза. На самом же деле, борясь с вновь возникшей пульсирующей болью в плече, Захара старалась выровнять свое дыхание, пока болезненный приступ не прекратится. Минута растягивалась невыносимо долго, пока плечо не обволокло нечто теплое, едва слышно урчание в самое ухо: - Хозяюшка, я тут. Я здесь, - боль начала отступать, стоило опустится на травмированное плечо маленькому тельцу огненного котенка. Капитан облегченно выдохнула. В равной степени от теперь хорошего самочувствия, как и от того, что на выручку ей пришло не взрослое порождение ее глаза бога, что непременно бы помогло гораздо быстрее и эффективнее, но своим нахальством вызвало боль метафорическую, чуть ниже спины. Вернув себе концентрацию на ситуации и словах шестого предвестника, Захара как бы невзначай коснулась маленького кошачьего подбородка, благодарно почесывая его и незаметно для себя пачкая кончики пальцев в угольно-черной саже.

Отредактировано Zakhara Semyonovna (2022-12-03 04:03:57)

 Люмин наблюдает за странным взаимодействием Сказителя и Соры с открыто любопытствующим непониманием. Ей словно не удаётся разглядеть, что именно и почему они вытворяют, а потому она, не отвлекаясь на мелочи вроде моргания и ответов, пристально вглядывается в двух мальчишек по другую сторону стола. Лишь когда звенят колокольчики, а шляпа падает в объятия цветов, Люмин ненадолго закрывает глаза, возвращаясь в реальность, и смотрит уже на ребят иначе, — участливее и теплее, а оттого чуть хитрее.

 Она всё так же молча поднимается из-за стола и обходит его, чтобы поднять из цветов шляпу. Люмин отряхивает её, расправляет ленты, распутывает шнурки-талисманы, но всё ещё ничего не говорит, за неё звенят колокольчики на этой самой шляпе. Да что тут ещё скажешь? Разве что упрекнёшь, что не уследил за такой красотой. Но ничего, шляпа уже в безопасности, Люмин держит бережно за поля и становится рядом со Сказителем, по его правую руку. Вглядывается вновь с усердными вниманием в его макушку, словно и правда выискивает упомянутые кошачьи ушки.

 — Изъян?.. — переспрашивает совсем тихо, но качает головой отрицательно, — Кто положил в эту шкатулку такое неправильное слово?

 И словно надеясь обнаружить если не ушки, то хотя бы крышечку над запасом всех ужасных словечек, Люмин вытягивается на носочках и касается указательным пальцем самого темечка Сказителя. Откуда бы вдруг в совершенной машине, свободной от человеческого порока и ограничений, изъян?.. О, как далеко протянулись архонтовы длани, достать бы меч да перерубить каждую из шести. Сюда им не забраться, не перекрыть чистейший кислород истины, не внушить ложные постулаты, не обвинить в несовершённых грехах.

 — Подумать только, и правда как котик, — всё ещё почти неслышимо Люмин соглашается с суждениями Соры так, словно только сейчас и заметила такой очевидный факт, — Жаль, ушек нет, но тебе и воображаемые к лицу. Не волнуйся, о них никто не узнает, это будет нашим секретом.

 Пусть кошачьих ушей на голове Скарамуччи и нет, но концепция должна быть законченной. Люмин кладёт свою ладонь поверх тёмных волос и, словно примеряясь, сначала мягко спускает её по волосам ниже, ещё чуть ниже. Только через пару раз её движения стали походить на настоящие поглаживания, а не едва ощутимое касание, чуть-чуть тревожащее пряди волосы да и только. Почти механические движения смягчаются по мере того, как Сказитель получает свою порцию ласки и признания.

 — Огорчился и будет, — подбадривает Люмин и явно увлекается процессом.

 Она и сама не без нежности теперь улыбается и гладит как будто бы кота, что только что молоком отпоили, осталось только успокоить и в божеский вид привести. Склоняет голову к плечу и наблюдает за реакцией, — хорошо, что Сора обеспечит занятость рук, можно остаться безнаказанной в этом наглом жесте. Гладит и подбадривает, — «ну же, ну же, никакой ты не изъян, с ушками и без них», — вторит звуки утешения на инадзумский манер и едва заставляет себя остановиться, когда дождь собирается крепчать. Поэтому Люмин с бережливой осторожностью восстанавливает мировой баланс — надевает шляпу назад на Сказителя и возвращается на своё место за столом.

 — Дождь будет сильнее. Людям стоит покинуть Спираль для их же безопасности. Сора, будь любезен, поухаживай за госпожой и проводи до портала.

 По одному лишь движению руки подлетает Маг Бездны. Снова разливается чай, как ни в чём не бывало. Только дождь вокруг беседки собирается подобно стрелам, выпущенным из чёрных охотничьих луков, и что цветам — прикормка вопреки законам жизни, то уязвимым жертвам Небесного Порядка — через край захлебнуться от фантома июльской грозы.

Отредактировано Lumine (2023-05-02 17:35:53)

«Но шепот бездны сладок,
а полученные знания ясные»
Всего пару раз за все походы в «кроличьи норы» марионетке удалось наткнуться на странное место, охраняемое псами разрыва и рыцарями змея с парадоксальной активностью. Это и неудивительно, если неизвестная с виду принцесса спала там по той же причине, что и он. Повсюду были руины с надписями, излучающих нежно-голубой свет, и как будто только здесь старались сохранить тишину. Не выходя из тени, Сказитель наблюдал за спящей «куколкой». В нём закипало желание, он видел перспективу, как мог бы разбудить и обеспечить ей самое легкое пробуждение, но каждый раз что-то приключилось.

Пока здесь был Сора, предвестник всё соотносил с тем, что знал о принцессе и как к этому относится; малыш Сора как будто был не по-детски понимающим, и поэтому сзади него Сказитель предался минутной слабости, держа мальчика за руки теперь лишь для вида.

Все же хватило и прикосновения к голове, как Сказитель мимолётно и ярко удивился, скорчив ту ещё рожицу. Получить прикосновние к голове одновременно необычно и совершенно не укладывается в рамки привычных жестов… Вот она, самая настоящая женская ладонь наяву, делящееся сочувствием.

Вскоре там, где опускалась рука, одели длиннополую шляпу. Одели в тот момент, когда сама девушка собиралась развернуться, словно прикрывая так свой отход. Вот тогда шляпник, бросив из-под полей угрожающий взгляд, вытянул костлявую конечность вслед за принцессой бездны и поймал, нащупав её ухоженные пальцы.

— Не уходи, мне полегчало от твоих слов… Кхм, я честно ценю то, что ты сделала для меня.

В то время как Сора ушёл, а между ними молчание всплыло густой каплей из-под модных шляп и подолов светлого платья, в этой вязкой атмосфере марионетка безошибочно определила самое заражённое место на себе, ткнув пальцем в «густую сажу» на лице.

— Это же… Кхм, он собирался откусить от меня кусочек кожи?

Вопрос был озвучен в том тоне, в котором обычно не требуют согласия, а лишь ради интриги предлагают согласиться с утверждением, лежащим на поверхности, как в вопросе вроде: «Сейчас же без пяти пять, да?».

Небольшой остаток времени прошёл незаметно. Будто услышав ещё в коридоре, как разговор зашёл о непоседливом садоводе её величества, он сам, одетый в светлую рубашку, распахнул входную дверь и выстроил находящийся хаос в чёткий строй с помощью песни. У неё был религиозный мотив, четкая структура повествования и призыв. В лице Сказителя как слушателя, её смысл был примерно в том, чтобы оставаться преданным к отвергнутым идеалам и продолжать пользоваться своей силой, взяв ответственность за исполнение мечты оскверненных.

По мере приближения зомби, для Сказителя стало неожиданностью, когда сладковатый запах плоти что-то перекрыло. Под другим запахом оказался предмет… необычный предмет в руках мальчика. Смердящую дымку погибели и страданий, несмотря на близость с проклятым зомби, этот предмет распространял на раз два.

Сора вот, если и называл Сказителя другим именем, то это было «Небо», и неожиданно на этот раз он преподнёс то, что дало бы Сказителю так называться. Как давно не видел фигуру слона! Только в память будто въелась сажа. Как много бы не пытался, он уже не помнит дарованного сердца от электроархонта. Интересно, насколько изменился он за это время? Фигурка настолько совершенная на вид, что это даже жутко…

«Даже несмотря на то, что меня никто не любил
и я никогда никого не любил,
всегда хотел почувствовать, каково это»
Неожиданно Скарамуш перестал видеть перед собой хоть что-нибудь и благополучно сел на пол, равняясь ростом с Сорой. Проехались коленные чашечки по полу, костяные ладони легли на плечи мальчугана, оплетая крест на крест — так уже не получится распутать быстро. Воздух им не нужен, так плотно не прижимаются даже циркачи. Где-то там барахтается импульс… из оставшихся существ он ни у кого он не наблюдается. Глубокий порыв души накрыл с головой, а комфортнее от объятий не становилось, тела у таких существ как марионетка и зомби не прогревались. Тем не менее, одна неосязаемая нить протянулась к Соре.

Но он был не единственным, кого следовало сегодня запятнать. При этом ощущение такое, будто китайский новый год только наступил, а не прошёл. Отдавая в обмен на подарок мальчику цепкие и резковатые объятья, марионетка с радостью захватила шахматную фигурку в тот момент, когда отодвинулась от него, испытывая неудержимые эмоции, и взяла между пальцев могучее средство войны как какую-то игрушку. Сказитель видел перед собой свою следующую цель — принцессе бездне негде здесь прятаться попросту.

Как только тело перестало трястись и он предвкушающие улыбнулся, быстро, как нож режет праздничный торт, безумная марионетка сорвалась со сдерживающих её нитей, направившись к госпоже дома. Оставалось только двигаться как молния! В любой ситуации оставаясь манерным, вежливо взял под локоть, скользя гладкими руками вверх там, где, должно быть, обнимал только брат? Так и должно было быть. До этого времени…

Сказитель по рукам шёл за теплом и со стороны могло показаться, будто они повисли друг на друге и покачивались на волнах, а на самом деле это было противостоянием — кто держит спину ровнее, у кого крепче шея? Расшатать, выбить желанный ответ из её тела.

— Это была ты тем, кто придумал, как исполнить это желание, не так ли?

В кассе желаний, исполненных бездной, счётчик увеличился на одну единицу. Сказитель загадал как-то своё желание примерно полтора месяца назад. В последствии чего сейчас, обрадовавшись, он легко принял ещё одно решение и неосязаемая нить вонзилась в госпожу тем же способом, что и до этого.

— Если семья даёт такие перспективы, то это того стоит. Всё, что было мной сделано, это озвучено желание, — марионетка скорчила рожицу, робко улыбнувшись за спиной принцессы чему-то своему, и хитро поймала за холодный нос прошедшего мимо Сору, — Не уверен, что могу компетентен в том, чего хотите вы. Пользуйтесь моей шляпой хоть как зонтом или спросите что-то, я отвечу на все вопросы. Я могу быть полезным для вас, пожалуйста, станьте моей семьей.

«Кроличьи норы» — проходы в бездну
«Куколка» — прозвище от Скары для Люмин
«Густая сажа» — след скверны