Портал Бездны распахнул своё зево неподалёку от северного моста гавани Ли Юэ и это происшествие для Охотника на демонов стало пинком в солнечное сплетение, ударом в лицо, щелчком кнута. Адепт не только слышал каждый зов и каждое людское желание, улетающее с фонарём в небо - как ищейка он чувствовал любое изменение на вверенной ему территории. И то, что ощутил якса, к тому же, было очень похоже на скверну.
Мигом потеряв интерес ко всему прочему в Ли Юэ, Сяо телепортировался на северный склон Тянхэн, чтобы проверить, что именно там произошло. С высоты ему открылась интересная картина: Шень Хэ, находящаяся в порту, занималась уничтожением Ли Юэ. Вполне серьёзно нападала на миллелитов, что пытались остановить буйство этой смертной, но тщетно. Ученица адептов была значительно сильнее и искуснее в бою, чем любой городской стражник, численное преимущество им вовсе не помогало. Какая-то смута поразила город и Сяо ощутил резкое желание вмешаться в эти события. Почему-то... почему-то происходящее ему напоминало начало восстания останков архонтов в каменном лесу Гуюнь, пускай якса был готов поклясться, что там как раз все лежали сейчас смирно - как и на Хуагуан или Гуйли. Абсолютно точно это сейчас было не их влияние и отравляющая воля. Но что же заставило Шень Хэ спуститься с Аоцзан и начать это возмутительное представление?
Безучастно наблюдая за уничтожением порта, кораблей и близлежащих строений, Сяо не мог не заметить, что помимо миллелитов экзорцистку пытаются успокоить и другие люди, обладатели глаз бога. Якса предположил, что это Цисин вмешались самолично, чтобы унять бунтарку, однако среди прочих там мелькнул знакомый силуэт, который к группировке никакого отношения не имел.
«Значит, он снова в гавани,» - оставалось только наблюдать. В дела смертных Сяо никогда не желал ввязываться, да и контракт отныне гласил, что адептам не надлежит людям покровительствовать, они желают решать свои дела сами. Однако рука сама собой сжалась крепче на древке Коршуна.
Люди такие медленные. Слабые. Хрупкие. Мимолётные. Разве же стоит им разбиваться о препятствия, как волнам, заканчивая раньше срока своё и без того мимолётное существование? Почему, почему же не использовать оружие, что справится с бедствием быстрее и эффективнее? Что за слепая и глупая гордыня мешает им?..
Площадь гавани была покрыта множеством людей, почти миниатюрной армией, и Сяо приметил, что не все из них пытаются сдержать Шень Хэ - некоторые нападают на других, всё это превращается в огромную человеческую мясорубку. Беглый осмотр других частей города показал, что там тоже люди нападают на людей, это смотрелось абсурдно и неправильно. Всюду, несмотря на количество участников, бой шёл очень трудно, с натугой. Нигде смертные не справлялись даже чуть-чуть, что и говорить об эффективном подавлении смуты?
Якса чувствовал, что в этом всём есть нечто большее, чем, например, гражданская война. За этим стоит что-то ещё.
От всех этих мыслей Сяо начинал злиться: все эти люди портили прекрасную гавань, что была возведена в честь Властелина Камня. Эти люди порочили Ли Юэ, что славил Рекса Ляписа одним своим величественным видом. Эти люди...
Один слабый голос в противовес всем крикам вдруг долетел до слуха демона - он выбивался из ритма, был омерзительно чужим. Не только в этом городе, но в этом мире. Этот голос почему-то казался знакомым. Владелица этого голоса казалась знакомой.
Девчонка, о которой всюду спрашивал Итэр, его сестра. Не узнать невозможно.
Она сидела на стуле у палатки с закусками, в одной руке держала пиалу с чаем, в другой - маньтоу. Во всей кутерьме сражения людей с Шень Хэ и людей с людьми она просто никем не замеченная сидела у ларька и наслаждалась поздней трапезой, наблюдая за разрушениями города с таким интересом, точно это было оперное представление. Её лицо - безучастная маска, её голос отстранён и далёк, но всё же Сяо услышал, что именно она говорила:

«Сияй, сияй без поводка этих фальшивок.»

«Поводок? Фальшивок?..» - Сяо нахмурился, а потом и вовсе оскалился, ему очень не понравилось то, что он услышал. «Сияй» - это она о бардаке, что здесь начался? Тогда, выходит, что поводок - это... шнуры, что связывали Шень Хэ и предотвращали её от бед, связанных с судьбой. Значит, смертная занимается разрушением города именно из-за того, что её лишили ограничителей. Её лишила ограничителей эта девчонка.
- Гррррр, - демон не смог сдержать гневного рычания от осознания полной картины происходящего. Он здесь, Истребитель зла, но может только смотреть на то, как зачинщик этого самого зла распивает в гавани чай! Кто вообще придумал заключать со смертными этот чёртов контракт?
Это невероятно бесит, злость волной всколыхнулась в адепте и он, не желая больше о чём-либо думать, взвешивать решения и осторожничать, телепортировался на площадь, моментально замахиваясь копьём на девчонку. Та оказалась проворной достаточно, чтобы отпрыгнуть от замаха назад, не уронив ни чашки, ни маньтоу. Во второй раз она снова отошла назад, ближе к центру гавани, третья атака, наконец, зацепила её и заставила выронить еду. Девчонка только вздохнула недовольно, подняв взгляд с булочки на яксу и одного этого жеста хватило, чтобы тот снова зарычал в приступе ярости. Её взгляд был до омерзения знаком - так уже на его смотрели раньше.
- Играешь в цепного пса и рычишь, - она говорит это без интонации, отбивая стремительные удары Сяо своим мечом. - Цирк, да и только. Зачем испортил мне чаепитие? Думаешь, хозяин тебя по голове погладит?..
Всё это лишь только больше злит и всё меньше адепт видит причин сдерживать себя, пускай и находится посреди толпы смертных. Буквально мгновение и он использует весь свой потенциал, наплевав на людей...
Именно в этот момент противница вздрагивает и вздыхает как-то иначе, её лицо становится живым - на тот самый миг, когда её взгляд пересекается со взглядом Итэра. Сразу после этого она шагает в сторону, уходя от атаки Сяо и исчезает в пространственном разрыве. Адепт уверен, что именно такой был открыт у северного моста чуть раньше.
- Грррррр...
Надоело. Ему правда надоела эта возня. Разозлили эти слова. Задели? Нет, ничуть. Эта девчонка ничего не знает, зубоскаля понапрасну, но кое-что прощать не следует, даже если эти слова лишь только для того, чтобы их унёс ветер.
Сяо не хотел ни награды, ни благодарности: якса жаждал лишь только действия, которое ему, как оружию, было значительно важнее дыхания. Любой инструмент от бездействия ржавеет. А любая грязь должна быть смыта.
Поняв, что гнаться за сестрой Итэра смысла нет, поскольку она покинула Ли Юэ, Сяо переключился на вторую проблему. Раз уж он всё равно здесь, стоит прибраться и не дать этой нахалке делать что вздумается. Именно так, подняв ветер, Сяо столкнулся копьё к копью с Шень Хэ, у которой от ярости в голове не было мыслей, а в глазах - зрения. Пускай её движения были выверены благодаря годам изнурительных тренировок и сама она была сильней любого человека, против настоящего адепта у неё не было шансов.
Итог краткой, но горячей стычки был предрешён с самого начала: бессознательная Шень Хэ упала на брусчатку гавани, и словно половина мира с этим остановилась.

Громкий оклик по имени почти тонет в вое сражения и Сяо еле понимает, что его зовут. Он знает, что эту летающую девочку зовут Паймон и что она спутница Итэра, знает и то, насколько они неразлучны. Прекрасно слышит своё имя откуда угодно и без проблем может явиться при желании. Однако якса едва реагирует на зов, только чуть повернув голову, его внимание приковано к иному: после двух коротких стычек, сначала с сестрой Итэра, а потом и с Шень Хэ, он наконец смог понять, что за бойня происходит в гавани. Разглядел среди смертных тех, кто погиб и восстал, источая вокруг себя смрад. Нет, вовсе не та вонь, что сопровождает всякое мёртвое тело - нечто иное. Так же воняла и сестра Итэра, если не хуже - Сяо думает о том, что ему об этом, наверное, стоит сообщить. Что она как-то связана с происходящим.
С неба, как дар Моракса, к земле стремится Нефритовый дворец, а бездумные мертвецы захлёстывают миллелитов, что с трудом сдерживают нападение. Обороняются от... своих недавно умерших друзей? Коллег? Они захвачены врасплох, они не ожидали, их слишком мало и они проигрывают.
Сяо думает о том, что на плитах площади лежит поверженная уже Шень Хэ и, как адепт, он сделал уже и так слишком много согласно установленному контракту. Думает об этом и поднимает девушку, оттаскивая ближе к стене, усаживает там бессознательное тело между ящиками в безопасности. Снова смотрит на сражение, что отчаянием в людских голосах захлёбывалось.
Люди... они умирают без воздуха, еды и воды - это необходимые компоненты их жизни. Для якс, чья судьба была полна бедствий, горя и проклятой кармы, таким же необходимым компонентом была битва. Умели эти демоны лишь драться и убивать, умели только выгрызать из чужой глотки право на место под солнцем. Жили, упиваясь пляской боя и горячкой схваток.
Яксы рождены для того, чтобы убивать.
Сердце в груди стучит сильно, и Сяо делает шаг вперёд, перехватывая удобнее Нефритовый коршун, неотрывно смотрит на, как люди сражаются за свою жизнь и свой дом. У него никогда не было желания драться за эти вещи - жизнь свою якса никогда не ценил и страха смерти не испытывал, а дома у него не было. Он убивал сначала по чужой указке, ради развлечения или из инстинкта убийцы, а потом... а потом он спасся от этой участи, прервал круг страданий, стал адептом и Истребителем зла.
Это был долг.
Долг Охотника на демонов - истребление всего зла. Долг адепта. Но контракт говорит о том, что адепты не должны вмешиваться, не имеют больше прав и влияния в Ли Юэ. Остаётся им только уйти в прошлое вместе со всеми регалиями и дать людям свободу.
Свобода - это хорошее слово. Сяо помнит смешливый и солнечный голос, что пел о свободе так сладко, так искренне, что плакать хотелось... замирает на мгновение и дыхание задерживает.
Он был адептом, но так же был и демоном. Тем самым, который на цепи долго сидел, рычал и кидался на всех и каждого. Тем вздорным и абсолютно диким зверем, что руку протянутую кусал прежде, чем разобраться, что к чему. Животным неразумным, что адептом стало по странной случайности. Адептом ли?..
Коршун в руке - это оружие. Были они товарищами боевыми, единственными, кто друг у друга остался. Пустота внутри такая же, делят они с нефритовым копьём одну цель, одно желание и одно состояние - быть инструментом, что волю господина несёт.
Желал Сяо «быть».
Контракты - для адептов; долги - для просветлённых; цели - для орудий. Всё, чем Сяо был, всё, чем он являлся. Только вот...
...чего он хотел?
Якса желал лишь собою быть и делать то, что умел - уничтожать зло, пришедшее в город. Не потому, что любил он гавань или людей, в ней живущих, но потому что огнём в нём горело желание применить себя, использовать по назначению правильно. Не просто существовать - Сяо хотел жить по своей воле.
Сводил с ума демона бой в самом сердце города, что Рекс Ляпис возвёл, и места он себе не находил, понимая, что господин его это место любит более, чем что-либо ещё. Сражения - это его жизнь. Это правильно. Так быть и должно.
Сяо хотел этого, пусть оружию это не пристало, пусть адепт и права не имел. Он хотел этого, потому что такова была его свободная воля, Мораксом дарованная. Такова была свободная воля, что навсегда в сердце с песней божественной поселилась.
Якса появляется подле Итэра и строго смотрит на Паймон, указывает потом на стену, у которой оставил Шень Хэ.
- Следи за ней. Если вдруг очнётся, - маловероятно, но всё-таки, - скажешь мне.
Как именно эта толстозадая девочка будет выполнять приказ, Сяо не волновало. От Паймон веяло нечеловеческим, почти как от архонтов, она не была просто летающей малявкой. Следовательно, с таким простым заданием справиться должна, особенно учитывая, что в основном оно означало сидеть тихонько в безопасном месте и не мешаться под ногами.
Шаг, ещё шаг, всё быстрее - адепт разбегается и смешивается со сражением органично, как его часть. Размашисто ведёт лезвие Коршуна, отрезая мёртвым ноги, чтобы они не могли идти дальше, отсекает им головы и руки. Толпа огромна, и всё в ней смешалось в мясорубку - Сяо понимает, что развернуться во всю мощь не может из-за смертных. Из-за живых людей, что должны в бою этом жизнь свою сохранить... не мог демон просто выгнать из гавани всех до единого и самолично с напастью разобраться. Однако он был закалён в боях и видел больше, чем могли те, с кем он сражался сейчас, наблюдал всю суматоху и панику, и невнятные движения защитников, их слабое, неуверенное сопротивление - их смертный исход.
- Держать построение! - Обычно негромкий, сейчас голос Охотника на демонов рокотом разлетелся по каменной площади и всплеском разбился о морскую гладь, привлекая к себе внимание. - Окружить их, взять в кольцо! Держать в центре гавани!
Когда-то столь давно, что не каждый рассказчик и упомнит, в Ли Юэ так же громогласно звучал голос маршалла Летучего Змея, а кое-кто из предков нынешних миллелитов имел честь находиться под его командованием. Алатус вовсе не был похож на Босациуса, ничем абсолютно, но сотни и сотни раз слышал, как он командует отрядами Истребителей. Слышал и слушался, и даже как будто скучал по этому... а сейчас сам вдруг занял его место, стараясь сгруппировать отряды миллелиты, отдавая рваные и резкие приказы. Надеялся, что его услышат, а услышав - послушают.
Смертные ведь теперь... ничем не обязаны адептам?
Сяо понимает руку с Нефритовым коршуном вверх и яркое лезвие вспышкой режет темноту ночи, привлекая к адепту внимание.
- Отрезать выход из гавани!
Пусть туда бегут те, кто драться не умеет, пусть лезут в летающий дворец - а бойцам надо согнать мертвецов в одно место и оцепить. У Сяо был план: он мог разделаться с этой группой в порту одним ударом, если миллеиты его послушают и помогут. Если сгонят всех нападающих в кучу поплотнее, а он просто ударит сверху, это решит все проблемы. Пострадать никто не должен.
Лишь бы они только послушали и поняли!..