С самого утра в Мондштадте творился переполох, прежде Архонтом виданный только перед большими праздниками, когда город в едином порыве стремился окончить приготовления к важному торжеству и привести в порядок улицы. Вот только, подумав над этим секунд пять, Венти пришёл к выводу, что никаких мероприятий на ближайшие дни запланировано не было — уж он, как бард, узнал бы об этом одним из первых! Да и настроения в столице региона были… чертовски далеки от  праздничных. Разбитые и опрокинутые цветочные горшки, разбросанная солома и инструменты кузнеца, порванные тканевые навесы и буквально истерзанные овощи и фрукты, что находились под ними — лишь малая часть погрома. Каменная кладка была буквально усеяна ветками, цветами и листьями, что некогда оплетали стены домов, да самыми разными вещами. Какие-то были целыми, какие-то уже ремонту не подлежали. Ощущения были странными, словно…  словно по улицам города прошёл небольшой ураган. Венти и сам не заметил, как напряжение сковало его по рукам и ногам — слишком свежи были в памяти воспоминания о недавних событиях, но если бы Двалин по каким-то причинам, снова поддал ветерку — он бы не смог этого не заметить. Наверное… Не так долго живёт без гнозиса, чтобы утверждать наверняка. И хотя масштаб разрушений и собственные знания прямо указывали на то, что дракон к городскому погрому непричастен, Барбатос всё равно переживал. Воспоминания о недавних событиях были свежи не только в его памяти, Двалина вполне могли заподозрить в произошедшем, ведь кто ещё мог учинить такой погром всего за одну ночь? Ещё вчера улицы Мондштадта практически сверкали. У нападающего, кем бы он ни был, силы и прыти было не занимать...

Напряжение отпустило Архонта лишь в тот миг, когда он очутился в эпицентре хаоса, вслушиваясь в гомон окружавших его людей. У кого-то пропали старые фамильные украшения, у кого-то детские игрушки, у кого-то ключи. Кто-то просто жаловался на погром, кто-то на испорченные продукты, но Венти мог поклясться своей лирой, что Двалина не интересовали ни фрукты на прилавках, ни, тем более, детские игрушки. Да и не пролез бы он за ними в дом, одним своим когтем разворотил бы всё здание, если бы сунул его в окно в поисках чего-то интересного. К тому же... Барбатос, к своему великому сожалению, обнаружил ещё одно доказательство лично — его, как и многих жителей Мондштадта и Спрингвейла, обокрали. И, признаться, таким удивлённым он не был уже очень и очень давно. Осознавая, что вся мора, которую он честным бардовским трудом зарабатывал последние несколько дней, превратилась в жухлый листочек и феерическое «ничего», Венти несколько секунд переваривал информацию, перепроверял, снова переваривал, проходя через все стадии принятия неизбежного — через отрицание, гнев, торг и депрессию прямиком к лаконичному «Денег нет. Точно нет. Вообще нет». Это был удар сравнимый по силе с тем, который ему не так давно своим каблуком нанесла Синьора. А, может быть, даже сильнее…

Если бы весь этот хаос не коснулся самого Барбатоса, он бы, возможно, остался безучастным. В конце концов, он простой бард, а не детектив, да и жители Мондштадта самостоятельные, чтобы разобраться с хулиганами без постороннего вмешательства. Архонты за такие дела не берутся… до тех пор, пока позорно не становятся жертвами лично. И у Венти был крайне весомый повод вычислить воришку, ведь если он сумел обворовать его один раз, то, очень вероятно, сумеет сделать это снова. К тому же, личность грабителя вызывала у божества, привыкшего к рутинной и спокойной жизни, некоторое любопытство. Некто сумел не только обокрасть Архонта, но ещё и навести шороху в Мондштадте, выставив дураком не только бродячего барда, но и всех, кто занимается обеспечением безопасности внутри городских стен. Кто бы это ни был, он был чертовски скрытен, раз с такой лёгкостью ускользнул от рыцарей.  Никакой угрозы, или чего-то противоестественного, Барбатос сейчас не ощущал, и даже не был уверен, что воришка всё ещё находится внутри городских стен. Ветер, подобно ищейке, бесцельно сновал мимо людей, пока сам Венти слушал. Сегодня, судя по всему, ему будет совершенно нечем заняться. Сейчас люди больше всего были заняты поиском утраченного, песни барда рискуют стать ненужной искрой, зато если найти воришку и вернуть утраченное, можно достичь успеха воистину сокрушительного, приумножив не только свой скромный денежный заработок, но, возможно, получив в благодарность что-нибудь ещё...

Кажется, задыхаться проваливаясь на чёрное дно, когда над головой слабо маячит свет - смысл моего ничтожного существования, однако, словно надоедливая муха, я отчаянно сопротивляюсь. Хотя, кто оценит? Это ведь смехотворная пъесса, явно разыграная для одного- единственного одержимого сценариста, неведомого злого гения и зрителя в единоличном "флаконе", которому посчастливилось обладать бесплатной игрушкой в лице моей жалкой личности. Право, может стоит этим гордиться?
Но, пожалуй поздно.
Невпопад размахиваю отжелвшими руками, хватаюсь за расползающиеся и рвущиеся под пальцами водоросли, чувствуя, как все сильнее неслушаются ноги, немеют стопы, утягивая на дно. Полощутся черными прядями длинные волосы, сквозь их паутину я вижу картину крохотного сужающегося перед глазами мира, вижу цепочку пузырьков, игриво мчащихся вверх, туда, куда мне уже не вернуться...
Странно, но больше страха, мне обидно, это чувство словно винное пятно, точно так же жарко расползается и ширится в груди.
Холодно. Сыро. Это нормально, если ты уже утонул. Да, так и должно быть. Что ж, остаётся лишь принять очевидность и отдать свое тело на растерзание вязких, стылых пучин...
Хочется дышать. Радостно и глубоко набирать в лёгкие кислород, хотя просто жить, наверное лучше чем утонуть? Можно даже безрадостно. Поэтому, хоть бы и так, иметь возможность существовать живой в Тейвайте с другими наравне, пусть бы и дальше жалко, но жить... Или нет? Но, ладно... В смерти - покой, не так ли?
Мокро. Разве в воде могут быть столь мерзкие ощущения сырости? Когда же уже иссякнет кислород и темные бездны заберут мой бренный прах, даруя забвение?  Стоп. Что? Какие птички, разве утопленники могут слышать трели утрешних певцов?
Чернота нехотя зевнула, ощерилась и начала стремительно растворяться в серое пятно предрассветных сумерек. По ощущениям было ещё весьма рано, где-то в районе шести утра.
- Фууух. - непроизвольно выдохнула с облегчением, запуская тонкие пальцы в спутанные волосы, пытаясь прочесать колтуны и эмоционально отойти от ночного, слишком правдоподобного кошмара. Не свежее дыхание неприятно пощекотало нос, я поморщилась. А ещё минут через пять, моей соображалке достало ума оглядеться и с удивлением обнаружить, что импровизированное укрытие из коробок, покрытых сверху плащем со вчерашнего вечера, сейчас осталось без так называемой крыши.
- Какого дремучего хиличурла! - почти выкрикнула моя ярковолосая персона, обнаружив кражу. Теперь становилось совершенно ясно от чего утрешняя роса беспрепятственно усеяла худую одёжку навевая стылые сны.
- Да кому вообще мог понадобиться старый, латанный - перелатанный плащ? Это ж до какой степени нищеты нужно докатиться... - сетовала я, шипя от противного покалывания в правой ноге, которую как выснилось отлежала на жёстком тюфяке из опилок.
Как бы то ни было, вставать и идти приводить себя в относительно приличный вид нужно было немедленно, до того, как проснется большинство горожан, да и стража могла совсем не ласково выдворить бродяжку, а я именно ей и являлась, из самодельного "домика" в городе с громким названием Мондштадт. Неположенно, понимаете ли, спать в местах не предназначенных для оного, а то, что в лесу опасно, это никого не волнует, хотя кого, кроме великого дедушки Моракса моя душенька могла волновать вообще? Конечно, то, что могущественному архонту было в целом и вообщем наплевать на жалкое существование такой ярковолосой букашки как я, я старалась значения не предавать, оставляя себе хоть какую-то иллюзию небесного покровительства, пусть то и была святая вера в невозможное, однако, так было жить веселее. Хоть какая-то дымка собственной значимости, нужности, в которую не сложно поверить стоя на пороге безграничного отчаяния.
- Доброе утро, дедушка. - тихо произнесла, словно меня могли подслушать, обвинив в чем-то противозаконном, улыбнулась в разгорающееся ярким восходом небо и потянулась.
- Ты бы хоть вора-то поостерег от кражи у малоимущих сирот, а то, как же мне теперь быть? Холодно, знаешь ли. Плащик давно прохудился, в новый ты мне не подарил, а теперь я совсем раздетая осталась. - чуть обиженно посетовала и развела руки в стороны, словно так звучало убедительней. Пошарила костлявыми пальцами по карманам коротких шорт с большим изумлением обнаружив, что жалких остатков моры, заработанных в последнюю неделю, и тех не осталось, а точнее, украли.
- Да, как же так?! На что же я теперь жить буду?! - "жить" в данном случае было очень громким заявлением, снова пальцы судорожно проникли под копну жёстких волос, вцепились в густые пряди, до боли сжимая те в кулачках.
Как ни крути, но, ничего не оставалось, кроме как выбраться из "убежища" и побрести по узким переулкам между домов, прихватив с собой складной нож, единственное, что оставил на мою душу похититель.
- Как ты мог такое допустить, дедушка? Вы что же, за мной совсем не смотрите? А я бы, на вашем месте, смотрела. Стыдно должно быть. Да-да! - и указательный пальчик пригрозил воображаемым слушателям, адресовывая свои неудовольствия к Мораксу и Барбатосу.
Как только моя персона выбралась из дальней, темной, не приметной ни чем подворотни, напоминая своим видом истощенного тяжёлой жизнью домового, как тут же изумилась творящемуся вокруг беспорядку. Коробки, щепки, домашняя утварь, черепки от глиняных горшков вперемешку с продуктами, разодранными мешками, разбитыми тележками... Одним словом, чего вокруг только не валялось, создавая вид какого-то варварского вторжения.
- Ч-что тут п-произошло? - со страхом, чуть заикаясь, просипела, в первый момент подумав, что пропустила нападение монстров в крепкой колыбели сна, однако, трупов и крови не было ни где, хотя головой моя личность вертела в поисках самого худшего, весьма рьяно. Когда первая волна паники и ужаса схлынула, до моего ошпаренного сознания стали доходить отрывки столь же изумлённых фраз редких прохожих, явно ошарашеных происходящим не меньше моего. Правда, к своему стыду, сокрушалась я очень не долго! Как говорится, "Кому война, а кому мать родна!".
Не долго думая о законах совести и чести, перво-наперво прихватила несколько разодранных кусков тканевых навесов, с одного, что побольше, смастерила себе плащ, второй же пустила под импровизированный кулёк в который словно бы невзначай, стала собирать валяющиеся помятые фрукты и овощи, рассудив так, что мало кому они теперь нужны, а я ребенок - сирота, мне грех не взять. Увлеченная халявным набиванием карманов, была жёстко уличенна служителем закона, который поймав меня за руку, точнее как, вначале оттягав поучительно за ухо, потребовал показать награбленное добро, грозясь отрубить руки с целью назидания.
- Д-дяденька! - скулила я, размазывая слезы по щекам, оставляя грязные дорожки из разводов.
- Ч-честное с-слово, й-я б-бы не посмела в-взять, если б оно н-не было порченным! - и в развязанную холстину посыпались помятые конфеты из вывернутых карманов, украшая кучку не самого товарного вида овощей, фруктов и хлебобулочных изделий цветными бликами шуршащих оберток.
- Ну, смотри, малец. Тебя я запомнил. Ещё раз увижу за подобным - точно руки поотрубаю, понял меня? - спросил рыцарь сурово, отпуская тщедушное тельце из железной хватки сильных рук.
- Я д-девочка. - обиженно буркнула, поспешно собирая кулёк, который милостиво разрешили таки забрать вместе с не товарного вида едой.
- Это не важно. - пробасил дядя с кустистыми бровями, я открыла было рот, чтоб что-то вякнуть, но глядя на военную стать блюстителя порядка, тут же закрыла его, порешив про себя, что и так повезло не мало и дабы не вызывать чужой гнев, заспешила прочь из города к водной, приветливой глади.
- Ну, вот, сейчас умоюсь, а потом, потом запеку на огне овощи и устрою праздник живота! - голос звучал все ещё нервно, но разговор с собой хоть немного отвлекал от чехарды произошедшего. Собственно именно с такими эмоциями моя ярковолосая особа и остановилась на берегу водоема.

Огромную преграду из камня, опоясывающую город, было не преодолеть, и за нее внутрь не заглянуть - это Рейзор понял сразу. Может и было возможно забраться по стене, но никак без ущерба для последней - а волчонок сильно сомневался, что люди оценят, если их постройки будут царапать электро-когтем. Обходя город кругом, парень заметил несколько проходов, иначе называемых воротами, но у каждого пути в Мондштадт стояла бдительная стража. Встречаться с людьми Рейзор не хотел, но похоже этого избежать все равно не получится. Вздохнув, волчонок медленно направился в сторону главного моста, по пути размышляя о том, что было бы здорово наткнуться на Беннета поблизости, или еще кого-нибудь знакомого. Увы, Архонты не спешили идти на встречу воспитаннику волков, и первые люди которых он встретил были незнакомы Рейзору. Почти - где-то он видел этого барда, хотя запомнил больше не по внешнему виду, а по едва уловимому легкому запаху, так пахнет одуванчик. Этот бард играл непонятные, но чудесные песни, от которых все внутри радостно покачивалось, словно трава-светяшка на ветру.
Инстинктивно волчонок спрятался в ближайшие кусты. Прежде чем выходить к незнакомцам, надо бы сперва за ними понаблюдать. Все же вне территории Вольфендома юноша вел себя куда более настороженно, уверенность в собственных силах никуда не пропала, а вот в окружении приходилось сомневаться. Вспомнить хотя бы тот случай, когда он попал в ловушку посреди старых руин! Мир людей куда более непредсказуем и опасен чем даже мир зверей.
Люди о чем-то разговаривали, и волчонок напряг слух, вылавливая обрывки сказанных слов. Говорил зеленый мальчик-одуванчик, упоминая хаос творившийся в Мондштадте. Слово "хаос" означало нечто непредсказуемое и непонятное, в общем-то как и вся ситуация, с которой утром столкнулся Рейзор, поэтому мальчик заинтересовался беседой. Человеки выглядели безопасно, может они смогут помочь ему попасть в город. Волчонок поежился. Нет, в город он определенно не хотел, так что стоило надеяться, что он получит достаточно знаний из разговоров с ними.
"Но вряд ли они знают больше, чем пурпурный учитель... Но как найти ее когда нужна?" - тоскливо подумал Рейзор. Он уселся поудобнее в кустах, с его позиции было неплохо слышно, о чем говорят собравшиеся у воды люди. Впрочем, не исключено что и бард мог заметить волка с высоты своего насеста, но Рейзор уже перестал заботиться о таких мелочах. Он будет не против, если эти люди его заметят, но пока не хотел им мешать.

Порой кажется, что человеческие судьбы пишутся по шаблону. Сколько бедняков, лишённых всего, кроме искреннего желания жить, Барбатос встречал на своём пути? Подсчёту не поддаётся. Во всех регионах, во все времена, сказочно богатое общество соседствовало с абсолютной нищетой. И первые, и последние, всегда привлекали внимание. Аристократия притягивала к себе зависть и страх, жажду обладания тем же статусом и величием. Бедность притягивала жалость, презрение, отторжение и опасения, ведь голод и стремленье почувствовать жизнь на вкус нередко толкают таких людей в сторону скверных поступков. Взгляд Венти был прост и понятен, лишен всех этих противоречий. Он смотрел на свою собеседницу, как на равную, хотя пропасть между ней и древним божеством была даже больше, чем пропасть между ней и богатством любого из смертных. Это было совсем не благородство или великодушие Барбатоса — ему, в действительности, было абсолютно безразлично, кто именно стоит перед ним. Он никогда не стремился к богатству, и ценил в окружающих совсем не их кошельки: ценил свободу души и мысли, ценил стремление к мечтам и веру в свои силы, ценил искренний заливистый смех, вызванный какими-то совершенно бытовыми мелочами. Ценил всё то, что, по большей части, невозможно было купить ни за какие деньги. Мора способна облегчить путь к цели, но вера в правильность избранного пути и готовность сворачивать на этом пути горы, исходят из головы, души и сердца, совсем не из кошелька. А потому и дружелюбие, исходившее от Барбатоса, было абсолютно искренним, неподдельным и чистым, и жалости в его глазах не было. Он уже видел, как, сбрасывая рабские оковы, лишенные всего в этой жизни люди творили историю, о которой теперь писали книги и слагали песни. Никогда не знаешь, кто станет следующим.

Взгляд собеседницы — затравленный и запуганный, будто бы опасающийся удара, который может последовать. Наверняка, ей часто доставалось. Мондштадцы народ не воинственный, преимущественно открытый и добродушный, но без межличностных конфликтов существование общества всё ещё невозможно… и Венти не был уверен, что возможно в принципе. Люди — существа сложные, придающие очень много значения вещам, которые того не всегда заслуживают. Многих проблем и конфликтов внутри городских стен можно было избежать, если бы жители посмотрели на них слегка под другим углом. Страх и неуверенность, исходившие от бродяжки, были Барбатосу хорошо знакомы и понятны. Ветер уже давно не давит на людские плечи, склоняя их к земле, и буря в душе однажды тоже утихнет. Шторм не может длиться вечно.
- Ого, значит ты тоже путешествуешь? - голос барда оставался чистым и звонким, словно робости в поведении девушки и сбивчивость её речи он не замечал вовсе. Хихикнув, он согнул одну ногу в колене, обхватив её руками и явно устраиваясь поудобнее для долгого, интересного диалога, но прежде чем он успел задать новые вопросы или рассказать о том, как сам стал жертвой таинственных воришек, девушка обратилась с просьбой.

- Огоньку? - бард задумчиво склонил голову немного набок, и, выдав своё коронное неловкое «эхе», пожал плечами, - у меня не найдётся, но я знаю, где мы его можем достать!
Подскочив на мосту с такой лёгкостью, словно весил не больше птичьего пёрышка, Венти встал на самый край и указал рукой куда-то на юго-восток.
- Там, - звучит абсолютно уверенно, словно бард знал эту местность как свои пять пальцев, - есть небольшой лагерь хиличурлов у которых обязательно есть огонь, но у меня есть идея получше! Пиро-слаймы!
Пиро-слаймы действительно в окрестностях водились, и уж чего-чего, а огонька у них хватило бы на любые нужды. Добровольно они его, конечно, не отдадут, но драться с ними было вовсе необязательно — достаточно было спугнуть и подождать, пока трава вокруг них загорится, а там уже костёр хоть с Селестию разжигай.
- Мы всего-то подкрадёмся к ним, а потом… Позавтракать? - так и не озвучив до конца свой гениальный план, Барбатос запнулся. Еды у девушки, в общем-то, было не так много, чтобы делиться с кем-то и при этом досыта наесться самой. Правильнее было бы, пожалуй, отказаться от такого предложения, но Венти не стал. Не потому, что голод его терзал так сильно, что терпеть было просто невыносимо, а потому, что чувствовал, как от робкой и загнанной фигуры, стоящей напротив, веет таким отвратительным одиночеством. Ветра не остаются в долгу. Особенно перед теми, кто готов делиться тем немногим, что у них есть.
- Конечно, я с радостью! Меня, кстати, Венти зовут, а те… - договорить бард не успел. Кто-то вспугнул неподалёку стаю беспокойных голубей и они, просвистев над головой Барбатоса, устремились куда-то ввысь… кроме одной птицы, которая неуклюже врезалась в музыканта, стоявшего на самом краю моста, отчего Венти опасно качнуло вперёд. Сам он не упал, успешно приземлившись на землю, а вот его берет улетел прямо в кусты, где всё это время прятался Рэйзор. Его присутствие Архонт засёк ещё раньше — ветер ведь не обмануть, ему не нужны глаза и уши, чтобы засечь препятствие, однако первая неудача сыграла против обоих. Удар птицы в спину был весьма неприятным, а к кустам, где сейчас заседал мальчишка, теперь было приковано максимальное внимание.

Этот день, определённо, будет непростым для всех.

Венти, так представился мой новый знакомый, был совершенно ни на кого не похож, он был какой-то особенный, по крайней мере, копаясь в ворохе воспоминаний, припомнить кого-то схожего не смогла, впрочем, как не смогла сдержаться от невольной улыбки, которая появилась на губах, но тут же растаяла.
- Хиличурлы?! - кажется я выкрикнула название этих неприятных особ в масках слишком громко, с явными нотками панического страха, вспомнив случай одного из столкновений с монстрами, возможно поэтому,  зеленоглазый юноша тут же предложил менее опасную идею по добыванию огня.
- П-пиро слаймы? - уже чуть меньше заикаясь, успокаиваясь, в компании нового знакомого довольно быстро стало уютно, да и волнение в его присутствии почти сошло на нет, но сомнения относительно горячих штуковин - определённо были, произнесла,
- А убежать успеем? - и тонкие пальцы нервно затеребили край одежки. Я-то знала, любая, даже не очень значительная угроза с моим участием, вполне может оказаться последним предсмертным воспоминанием. А такой участи не желалось ни кому.
- Я, просто, это... Н - не воин с - совсем. - прозвучало робкое самооправдание, хотя, не всем в этой жизни начертанно было стать храбрыми, доблестными защитниками слабых и обездоленных, но чувство вины, совершенно не логичное, неприятно кольнуло где-то в области левой лопатки, словно бы не оправдала в который раз чужих ожиданий. Украдкой кинула взгляд на юношу в ярком зелёном наряде, боясь заметить насмешку на лице, такую знакомую с детства и присущую большинству встречанных мной, но - нет. Венти - сама доброта.
- А м-меня Миль зовут. - радостно прощебетала в ответ,   оправляя жилетку, сама не заметила, как воодушевилась, словно вобрала часть лёгкого, солнечного настроения Венти.
- Еда выглядит, к-конечно, слегка помято, но я уверена, н-на вкусе не отразится! - и только хотела добавить к сказанному, что знаю местечко с растущими сладкими яблочками на закуску, как стая пестрокрылых птиц, рассекая воздух и едва ли не угодив крыльями по лицу, от чего моя персона чуть не свалилась, пронеслись мимо, а я принялась отплевываться от волос, что угодили в рот, прервав вдохновенный поток слов.
Появление ещё одного незнакомца ошеломило и одновременно взволновало, оказывается, юноша с седыми длинными волосами сидел в ближайших кустах уже давненько, а я даже ни сном ни духом не догадывалась об этом, что лишний раз подтвержадло мою неприспособленность к выживанию в очень большом, зачастую враждебном мире. Мое существование - живое опровержение законов великой эволюции, пожалуй, этим можно было бы гордиться.
- М-миль. - коротко и опасливо откликнулась на приветствие, тем не менее с интересом разглядывая Рейзора. "Чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса" - это все про меня, а потому, незнакомец с яркими глазами цвета алого рубина, живо занял неугомонный ум и воображение. На первый взгляд, он показался напряжённым, фразы звучали коротко и словно рвано, отчего  сложилось впечатление, что этот удивительный незнакомец довольно суров и неприветлив? Хотя, это все говорила моя внутренняя неуверенность и зажатость, рефлекторно я начала нервно расчёсывать руку и даже подошла поближе к Венти, словно опасаясь чего-то нехорошего.
- В-вещи? - вставила свои пять копеек, вспоминая невеселое утречко, личную потерю и суету, которая царила в Мондштадте. Поёжилась. Попадаться на глаза охране не сильно хотелось, у меня с ней были особые отношения - все время доставалось нагоняев.
- Т-так, они п-пропадают д-даже за пределами г-города? П-поразительно. - кража преобретала весьма грандиозный размах.
- Н-наверное, что-то ценное? - сочувственно посмотрела на Рейзора, стыдно было упоминать про свой плащ, старый и почти бесполезный, такое тряпье ни кто не станет искать.
- Б-булочку, хочешь? - немного невпопад, предложила незнакомцу присоединиться к раннему завтраку со мной и Венти, когда взгляд упал на полюбовно разложенные продукты. А ещё, на все ещё не заженную кучку хвороста.
- За завтраком и п-поговорим? - живот тут же призывно заурчал, пришлось невольно обхватить его руками и тут же покраснеть от неловкости. Стыдно ходить голодным. Стыдно не иметь одежды и считаться голодранцем, когда твой дедушка великий Моракс, пусть даже это лишь выдумка и фантазия юного ума. Стыдно не иметь дома. Стыдно быть неудачником. Стыдно не иметь друзей... В этом мире, много чего стыдно, почему-то, даже если ты в этом не виноват.

Рейзор некоторое время думал, стоит ли ему навязываться незнакомцам, прерывая их обед, но других идей как вычислить воришку действуя в одиночку у волчонка не было, так что в любом случае придется искать помощи у горожан Мондштадта. Эти двое выглядели вполне мирно, никакой агрессии не проявляя, и чувствовалось, что им в целом можно доверять.
- Вещь... пропала, - как обычно помедлив с ответом, обдумывая слова, кивнул Рейзор. - У меня. У других волков нет.
Его лупикал были счастливы тем фактом, что у них не было личного имущества, если не считать удобные подстилки для сна, которые дала им сама природа, накидав на землю опавших листьев. Скорее всего, и Рейзор жил бы так же, если бы не встретились ему однажды люди, которые охотно поделились с одичавшим мальчиком различными дарами - и оттого каждый такой подарок был особенно драгоценнен, ведь он указывал на связь волчонка с внешним миром, простиравшимся за зелеными стенами вольфендомских гигантов-деревьев.
- Ценное. Подарок. От друга, - продолжил он объяснять ситуацию, когда Миль уточнила свой вопрос. - Хрупкий... Боюсь сломают. Волнуюсь.
Когда же Рейзору предложили булочку, волк впервые обратил серьезное внимание на обед незнакомцев. Конечно, люди едят куда меньше чем волки, недаром же в поговорках говориться про волчий аппетит... но даже учитывая это, увиденное никак не походило на сытную трапезу. Вспоминая совместные перекусы с Беннетом, Рейзор мог сказать это наверняка, хотя в случае с другом нормальному сытному обеду мешали также другие, порой загадочные и необъяснимые факторы. Но в целом, еды было довольно мало. Волчонок придирчиво оглядел бордовую женщину.
- Ты голоднее. Ешь ты, - он вновь сделал паузу, уже привычную для тех, кто часто общался с мальчиком. - Тебе нужно больше мяса. Я попробую поймать для тебя позже... когда будем охотиться.
"Охотой" Рейзор называл ту задумку, что сейчас озвучил зеленый низкорослый человечек. Волк знал, что для приготовления лучшей еды людям нужен огонь, а огонь можно было взять либо в городе (который рядом, и не понятно, почему они не идут туда), с помощью Пиро Глаза Бога (как у Бенни, вот было бы здорово если бы Беннет был здесь) или... у слаймов. Вообще-то существовали еще опасные растения, которые поджигают все вокруг, и точного названия которых Рейзор не помнил.
Парнишка присел на траву, скрестив ноги и слушая зеленого барда, в то же время рассматривая такие чужеродные и непонятные городские стены.
- Вещи пропадают... Тот же вор? - нахмурился Рейзор. Было трудно поверить, что кто-то один украл это все, но в таком случае это было бы весьма удобно, ведь и искать понадобиться только в одном месте - скорее всего у воришек только один тайник. Вот только в успешности поисков мальчик немного сомневался.
- Город большой. Много запахов, - в словах юного волка явно чувствовалось сомнение. Не говоря уже о том, что входить в обитель людей ему совершенно не хотелось. - Я помогу, чем смогу... Надо понять, откуда начать.
И хорошо если бы это "начало" было где-нибудь за пределами городских стен. Неужели у его знакомых, тоже ищущих пропажу, нет никаких зацепок? Волк мучительно огляделся, осматривая подозрительные места кругом.
"Как вор попал в город? Через эту штуку?" - волчонок смотрел на большие ворота, издали видневшиеся за мостом.

Венти внимательно слушал Рэйзора, который, что было весьма удобно, вокруг да около не ходил, а сразу озвучивал всю суть проблемы, пусть и в весьма необычной манере. Интересная компания у них собралась. Из всех присутствующих, бард, кажется, больше всего походил на обычного среднестатистического городского жителя, хотя, на самом деле, был от обычных горожан куда дальше своих собеседников. Какими бы оторванными от человеческого общества не были эти двое, они хотя бы были людьми. Сложив руки на груди и чуть склонив голову набок, Барбатос на несколько секунд задумался, переваривая всё то, что услышал. На самом деле, он, возможно, мог бы справиться с этой задачей и один. Архонт, конечно, не ищейка, но возможности божества выходят далеко за пределы человеческих. К тому же, у него были крылья, позволявшие осматривать местность с высоты птичьего полёта, и в союзниках целая стихия, способная просочиться даже через самую узенькую щель. У Барбатоса, вероятно, ушло бы какое-то время на поиски, но в итоге он, вероятно, опередил бы все поисковые группы. Вот только… Это ведь совсем не весело! И раскрывать свою личность, без крайней нужды, Венти совершенно не хотел. Обычно это заканчивается лишь растущим количеством новых просьб и поручений, а работать — это ещё менее весело… Если только не случается заниматься делами в хорошей компании! С улыбкой приняв у Милль булочку, и кивнув ей в знак благодарности, Венти выдержал небольшую паузу, дослушав обоих своих напарников. Пропажа важного подарка — куда более серьезная проблема нежели пропажа моры, даже в глазах божества. Архонт как никто другой знал, какую важную роль в жизни смертных и бессмертных играют вещи, полученные от близких и родных. В конце концов, когда-то один бард подарил одному духу ветра свои песни… И хотя в руках их не подержишь, и украсть, пожалуй, невозможно, Венти не мог себе даже представить градус отчаяния, которого он достиг бы, если бы их потерял. Подарки — это что-то сакральное, бесценное, дар от одной души другой. Мору можно ещё заработать, да и Архонтам богатства несвойственны, безденежная жизнь привычна. А вот подарок… подарок это уже серьёзно. Проследив за взглядом Рэйзора, направленным на ворота, бард, наконец, подал голос.
- Не думаю, что они вошли через эти ворота. Они всегда охраняются стражниками, даже глубокой ночью. Кроме того, ближайшую крупную улицу так же патрулируют рыцари! В одиночку унести такое количество вещей и устроить такой погром… скорее всего, невозможно. Проникнуть в город через главные ворота большой группе было бы непросто. Тем более, что перед воротами — мост! Он хорошо просматривается. Я думаю, они вошли с другой стороны, через малые ворота, или… - Венти задумчиво коснулся пальцами подбородка. - Может, в стене есть брешь и они проникли через дыру в кладке? Рыцари воришек полноценно описать не могут, значит ли это, что они пришли со спины?

О, Барбатос прекрасно знал, что возле главных ворот всегда кто-то дежурит. В конце концов, они не так далеко от таверны… Вторые ворота, конечно, тоже находятся под надзором, но там всего один рыцарь, и место более тихое. На главной улице даже по ночам можно увидеть кузнеца и искателей приключений, приходящих к стойке Катерины. Куда больше шансов попасться на глаза, и спрятаться на широких улицах сложнее. Венти хоть и не был никогда рыцарем, сражающимся с мечом и щитом, но он принимал участие в войне архонтов и, пусть не на улочках города, имел какой-никакой боевой опыт. А ещё, что куда важнее, он и сам неоднократно пытался прошмыгнуть по улицам города, не привлекая внимания. И яблоки с прилавков иногда утаскивал под покровом темноты. Обладая и хорошим боевым опытом, и многовековыми знаниями, и непосредственно сталкиваясь с охраной Мондштадта лицом к лицу, он был уверен, что воришка не так прост. Это мог быть кто-то, живущий в городе, а не прибывший в него извне. Кто-то, кто хорошо знает улицы и места, где можно спрятаться. Кто-то, кто чувствует ритм жизни в столице и понимает, когда лучше всего начать действовать. Вот только… Если это кто-то из своих, зачем ему красть… такие странные вещи? Часы, фрукты, игрушки, крупицы моры. Они ведь могли бы украсть что-то более ценное. Набор их трофеев слишком странный, будто они не готовились к нападению, а брали всё, что попадалось им на глаза. Неорганизованная группа воришек, которая провела рыцарей и успела пошариться даже за пределами Мондштадта? Звучит как что-то абсолютно невероятное, лишённое логики.
- Я согласен, они спрятали вещи где-то в городе или рядом с ним. Мондштадт окружён водой, если и можно из него сбежать, то только по мосту, либо на лодке. Если они ушли по воде, найти их будет сложно, но утром рыцари были заняты переполохом на улицах и вряд ли следили за мостом так же тщательно, как обычно. Я думаю, нужно начать оттуда! Осмотреть его и сверху, и снизу! Если они покинули город через мост, возможно, мы найдём там следы, а если нет… значит, воришки либо ещё находятся городе, либо ушли на лодке.

Хихикнув, архонт, наконец, надкусил булочку, даже не опасаясь, что столь подробный рассказ может натолкнуть ребят на какие-то ненужные мысли. Был в жизни барда один существенный плюс — Венти посетил так много мест и встретил на своём пути так много самых разных людей, что видел, кажется, всё в этой жизни. Он слышал бесчисленное множество историй, в том числе от тех, кого общество посчитало бы не самыми  законопослушными людьми. Любые познания он мог оправдать огромнейшей базой знаний, куда более обширной, чем у людей, что жили всю жизнь в одном городе. И было совсем не важно, что он лично присутствовал в тот день, когда закладывался фундамент Мондштадта. Не важно было и то, что некоторое время архонт свободы жил вместе с людьми и хорошо знал слабые места этих величественных и обманчиво неприступных стен. Рэйзору и Милль это знать было вовсе необязательно, достаточно было образа бродячего музыканта, ведь они — одни из хранителей историй и знаний самых разных людей. В том числе, воров и обманщиков.

Вот Венти, незнакомец в ярком нарядном костюме - бард, наверняка знающий много увлекательных историй, встречающий во время своих путешествий разных людей, а потому, он - кладезь знаний, о чем, собственно, свидетельствовали рассуждения относительно похитителей. Хорошо быть путешественником! Я вздохнула про себя, прекрасно понимая, что сойтись с кем-то "поближе" не светит, а потому, так и придется довольствоваться слухами, да обрывками случайных фраз. А Рейзор, он тот, который хорошо разбирается, как жить вне городских стен, из короткого разговора по всему выходило именно так, беловолосый верно хороший охотник, воин или шпион, а если это не так, разве можно выжить там, где ходят страшные дикие звери и чудовища? А что ещё страшнее, ужасные Хиличурлы, встреча с которыми до сих пор вызвала паническую дрожь!
Мне, против случайных знакомых, похвастать было совсем нечем, кроме того, что я доставляю кучу неприятностей, как вот, например, господину Дилюку... Тут же вспомнилось, как высокородный аристократ лишь мимолётно пожалел несчастного подростка в моем лице, как тут же, бочка прекрасного, восхитительного, дорогостоящего вина, разбилась на мостовой, словно хрустальная ваза... И это лишь капля в море... Мысли о молодом человеке из знати, больно кольнули где-то там, внутри, слева, мелкими иголочками тоски и сожаления... И он тоже... Казалось бы, мы так внешне похожи - красноволосые, алоглазые, а судьба, уровень достатка, везения и уважения - кардинально разные...
Исходя из моей отличительной черты - неведомого проклятья, которое обрушивалось на головы тех, кто пытался быть со мной добр, крепко призадумалась, а стоит ли идти на поиски похитителей, тем более, что украденный лично у меня плащ - тряпье, совершенно бесценная вещь, которую не выкинули лишь за не имением чего-то получше.
Снова вздохнула, вгрызаясь в сладкий бок очередного фрукта, при этом внимательно и с интересом слушая разговор Венти и Рейзора. Ногам было холодно, приходилось топтаться на месте и нелепо поджимать пальцы под себя.
В душе свербило от горечи и осознания собственной беспомощности... Даже те короткие слухи, что могли подслушать мои уши, между прочим и невзначай, не имели никакого отношения к делу, а потому, не оставалось ничего лучшего, чем молчать.
- А ты не знаешь, - обратилась я к Венти, когда Рейзор отправился на разведку моста, - в Мондштадте, нет ли, случайно, никакой работы для подростка, который ничего особо делать не умеет? - говорить о том, что мне просто не улыбается удача и даже элементарные вещи идут наперекосяк, было вовсе не обязательно.
- Ты, верно, хорошо знаешь Мондштадт, не мог бы рассказать о нем что-то ещё? - любопытство и возможность узнать что-то новенькое  ни как не мешали дожидаться отчёта юноши с волосами выпавшего первого снега. К слову, Рейзор справился со своей задачей весьма споро, а потому, его появление вновь приковало наши взоры к беловолосой персоне в ожидании рассказа о том, смог ли тот раздобыть информацию.
- Чем я могу помочь вам сейчас? - все таки решила вставить свои пять копеек, робко надеясь на то, что тоже хоть на что-то сгожусь.

Покинув прохладные объятия реки, Рейзор встрепенулся и замотал головой, отряхиваясь от воды словно огромная собака. В отличии от животных, впрочем, мальчик был куда более избирательным в месте своей сушки, так что Венти с Милль повезло - и ни одной водяной капли не долетело до них. Одежда у волчонка сохла быстро, но даже так он сейчас не отказался бы от предыдущей идеи барда найти пиро-слайма, а с ними и огонь... но сейчас его внимание занимала находка поинтереснее.
- Ага. Вот, - коротко ответствовал Рейзор на вопрос сгорающего от любопытства зеленого человека, и в подтверждение своих коротких слов протянул найденные на дне реки предметы. - Это, не мои. Может, ваше?
Белокурый паренек до сих пор не знал, что же было украдено у его спутников, да и не особо важно это было. Радовало, что удалось найти хоть что-то, а назначение многих человеческих вещей волчонок все равно не понимал. Однако он заметил одну деталь, на которую поспешил указать, разъяснив своим спутникам:
- Нашел там, в воде. Уронили недавно. Я знаю, потому что... Слишком чистые.
Вещи были в полном порядке, хотя особо презентабельными не выглядели, например, керамический заварочный чайник без крышки. Однако в своем суждении мальчик был совершенно уверен, ведь ему ранее доводилось находить пролежавшие долго на дне рек и водоемов предметы. Водяная стихия изменяла их, порой до неузнаваемости: наконечники стрел хиличурлов зеленели, вместо куска камня становясь похожими на плотные древесные листья, а книги не смог бы прочесть даже кто-то, в отличии от Рейзора умеющий хорошо читать.
- Запах, странный. Учуял у каменной штуки, называется "мост", - паренек указал на перила, возле которых рыскал недавно. - Думаю... Нырнули в воду. Потеряли вещи, но почему-то оставили. И уплыли. Куда? - тут волчонок мог только развести руками, этим универсальным жестом показывая, что теряется в догадках.
Особо водоплавающих существ в Мондштадте не водилось, рыбы были слишком глупы и у них не было ног и рук, чтобы выбраться на сушу, а про слаймов и упоминать не стоило. Рейзор задумчиво проследил взглядом вдоль береговой линии. Плохо было, если воришки правда нырнули в воду, ведь их запах, даже столь необычный, могло окончательно смыть. Но все же попробовать стоило. Куда же они могли поплыть? Или волчонок ошибся, и они пробежались по перилам, а затем спрыгнули с моста на сушу?
- Надо поискать тут, на берегу. Куда они могли выплыть? - размышляя, мальчик покрутил в руках заварочный чайник и даже просунул внутрь него ладонь. - Или... или стоит пойти к другой штуке с воротами? Что хотите? - он задумчиво посмотрел на Венти, а потом перевел взгляд алых глаз на Милль.
Вообще лесному жителю пришлось изрядно напрячь память чтобы вспомнить, как выглядят места рядом с городом. И если он правильно понял направление, в котором от моста "плыли" неизвестные, то направлялись они прямиком к Спрингвейлу. По пути из Вольфендома паренек обошел обитель охотников, но может его новые знакомые что-нибудь об этом знают?
- Спрингвейл... - с некоторым трудом выговорил название, все же некоторые человеческие слова были необычайно сложными. Нет чтобы называть свои города "Еда", или, скажем там, "Лапа". - А что там? Там что-то пропало?
И пусть изумрудный певец и багровая женщина могли не знать ответов, если догадка Рейзора подтвердится, то можно будет примерно представить маршрут воришек. То, что безобразников несколько, волчонок уже почти не сомневался.