Вечерний Ли Юэ дышал прохладой и спокойствием. Запах моря, смешанный с ароматом экзотических специй и благовоний, витал в воздухе, словно невидимая пелена, обволакивающая город. Улочки, оживленные днем, сейчас были почти пустынны.
Аято неспешно прогуливался по одной из таких улочек, наслаждаясь тишиной и покоем. Его высокая фигура, облаченная в изысканное шелковое кимоно цвета индиго, выделялась на фоне серых каменных стен. Он шел медленно, словно не замечая ни прохлады вечернего воздуха, ни любопытных взглядов редких прохожих. Его лицо, обрамленное длинными, темно-синими волосами, было спокойно и невозмутимо, словно маска, скрывающая его истинные мысли и чувства.
Могло показаться, что он просто развеивается, наслаждаясь вечерней прогулкой. Но это было не так. У Аято была цель. И цель эта вела его к временному пристанищу храма Наруками. Он шел туда, чтобы встретиться с Гудзи Яэ Мико, с этой хитрой и непредсказуемой женщиной, которая всегда плела свои интриги, словно искусный паук, раскидывающий свои сети.
Аято не любил неопределенность. А действия Яэ Мико в последние дни были окутаны ею, словно туманом. Она вернулась из Инадзумы, полная загадочных планов и секретов. Она собирала вокруг себя верных ей людей, она отдавала приказы, она шепталась с высокопоставленными чиновниками Ли Юэ... С одной лишь Кудзё Сарой... По крайней мере, так гласили слухи... И все это делалось в тайне от Трикомиссии.
Когда Аято подошел к храму, солнце уже скрылось за горизонтом, и небо окрасилось в багровые и фиолетовые тона. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и далекими звуками города. Он решительно переступил порог храма и направился внутрь. Его шаги звучали тихо и уверенно, словно он был не гостем, а хозяином этого места.
Внутри храма царила атмосфера сосредоточенной работы. Жрицы в белоснежных одеждах сновали туда-сюда, перенося тяжелые священные свитки, помогая прихожанам, зажигая благовония. Помощники из клана Камисато, одетые в темно-синие кимоно с гербом семьи, помогали им, их движения были четкими и бесшумными, словно они были не людьми, а тенями. Воздух был наполнен ароматом сандалового дерева и лотоса, который словно бы очищал пространство от всех суетных мыслей и тревог.
Несмотря на поздний час, работа в храме кипела. Ли Юэ недавно пережил нападение, и жрецы Наруками, словно истинные слуги своего божества, делали все возможное, чтобы восстановить порядок и вернуть людям чувство безопасности. Они проводили очистительные ритуалы, молились о защите богов, утешали пострадавших, помогали пришедшим сюда прихожанам, жаждавшим успокоения.
Аято прошел в главный зал храма, и его взгляд сразу же остановился на знакомой фигуре. Яэ Мико стояла посреди зала, окруженная группой жриц. Ее белоснежное кимоно с красными узорами выделялось на фоне темных стен, словно цветок лотоса на поверхности спокойного озера. Ее лицо было сосредоточенным и серьезным, словно она была полностью поглощена какой-то важной задачей.
Аято приблизился к ней, и легкая улыбка коснулась его губ. Он слегка склонил голову в приветственном поклоне, и его движения были плавными и изящными, словно он был не воином и политиком, а придворным танцором.
“Гудзи Яэ”, - произнес он, и его голос, мягкий и мелодичный, словно звуки флейты, прозвучал тихо в тишине храма. - “Не ожидал застать вас за работой в столь поздний час”.
В его словах звучала легкая ирония, но она была лишена всякой злости или сарказма. Скорее, это было выражение удивления и даже некоторого восхищения. Он знал, что Яэ Мико - женщина неординарная, способная на неожиданные поступки. И её присутствие здесь, в храме, среди жриц, было ещё одним подтверждением этого. Ведь не просто же так гудзи вернулась из Инадзумы и столь активно включилась в дела... государственного уровня, даже не посвятив своих коллег из Тенрё.
“Надеюсь, ваше здоровье не пострадало от недавних событий?”, - продолжил он, и его голос прозвучал с неподдельной заботой. - “Ли Юэ хоть и прекрасен, но климат здесь все же отличается от инадзумского. И я переживаю, как бы вы не простудились”.
Он сделал паузу, словно давая Яэ Мико время ответить.
“И как ваше настроение, Гудзи Яэ?”, - продолжил он, и в его голосе появилась нотка игривости. - “Надеюсь, вы не скучаете по своей любимой Инадзуме? Хотя, признаюсь, я бы не отказался услышать о том, что же происходит на нашей родине. Слухи доходят до нас самые противоречивые, и я был бы рад получить информацию из первых рук”.
Он слегка улыбнулся, и в его улыбке промелькнуло нечто хищное, словно он был не просто любопытным собеседником, а ловким охотником, выслеживающим свою добычу.
“Быть может, вы посвятите меня в свои планы, Гудзи Яэ?”, - продолжил он, и его голос стал ниже, обретая бархатную глубину. - “Или вы не станете раскрывать, даже мне, таинств работы вашего издательского дома и то, какие шедевры готовите? Или вы решили вернуть заброшенную серию книг, это было бы как никогда кстати. Людям, нужно что-то знакомое, особенно в это непростое время.”, - таинственно, но при этом практический легкомысленно говорил он, оставаясь недосягаемой загадкой. Говорил ли он серьёзно? Звучали ли его слова так, словно тот знал чуточку больше чем просто слухи?
Аято не был из тех, кто задаёт вопросы в лоб, да и действовать прямолинейно, не было в стиле главы комиссии Ясиро. Но он был уверен, что Яэ Мико поймет его намеки. Она была слишком умна и проницательна, чтобы не заметить скрытый смысл его слов.
