- …На этом все.
Вэнь Юань смотрит в пол, не поднимая головы. На госпожу Е мало кто мог поднять взгляд сейчас. Её не было в страшную ночь в городе, а по возвращению она застала не ту Гавань, что оставляла. Шан Хуа еще был где-то на улицах, а У Пэй помогал в Яньшане. В тусклом свете погруженной в вечерний мрак комнаты только двое - госпожа и её человек.
- Молодец. Хорошая работа.
Женщина стоит у зеркала, последним движением кисти заканчивая макияж. Привычные действия перед выходом за очередной целью. Но в холодных нефритах глаз запечатлена тяжелая и гнетущая угроза. Орхидея прекрасно помнит усталое от работы и перенапряжение лицо Воли Небес. Помнит и её страшные раны.
Закрыв с характерным щелчком коробочку кистей, женщина присматривается к своему отражению, проведя рукой по локонам прически. Ей едва даются эти движения от сдерживаемых изнутри эмоций. Хочется запереться блеклым призраком в отдаленном поместье и не показываться никогда больше на свету. В одно время с этим хочется вновь пасть в Бездну, искать её дно. Искать тех, кто виновен. Даже с глазом Бога её сил не хватит, чтоб покарать напавших на Гавань.
Впившись в край стола пальцами, Е Лань протяжно выдыхает.
- Можешь идти, Вэнь Юань.
Подопечный сдержанно кивает и уходит в глубокие тени у стен комнаты. Женщина остается один на один со своим отражением. Черное зеркало будто идет рябью, подчиняясь воле и показывая переплетение сотен, а то и больше, нитей, что вьются вокруг орхидеи, цепляя имена людей, места и события. Вот что было странным - так это появление нового игрока на теневом поле. Конечно же, в Иназуме тоже есть свои секреты и те, кто их хранит во благо. Искать его придется среди все тех же теней и тайн. 
Поправляя мех накидки, пригладив его ладонью, разведчик оставляет апартаменты. Пробежавший по комнате сквозняк гасит лампы. 

Ли Юэ будто раненый зверь, дышит надрывно, но стоит на ногах прочно, непоколебимо. Дерзкий выпад Ордена Бездны пролил золотую кровь торговой столицы, обнажил его кости обугленными остатками зданий. Он все еще дышит и живет.
Проходя сейчас к площади, девушка, будто живая тень, не привлекает к себе внимания. У всех свои способы затеряться среди толпы города. А её дорога идет выше, по алым ступеням и мосткам.
Офицеру разведки Цисин, человеку Воли Небес, предстоит встреча под крышей одного из уцелевших небольших чайных домов. Из его окон открывается вид на Облачное море. И сразу напротив - прогоревшие остатки от здания. Все это разберут, город перестроят, и он воспрянет, но сейчас он не стыдится своих ран, показывая, что его ничто не сломит.
Е Лань с приятной улыбкой кивнула встречающей её хостес, уточнив про комнату. Ни кабинеты Лунного павильона, ни отведенные помещения трикомиссии. Нейтральная территория, на которой можно обсудить ряд сложностей и проблем беженцев текущей, усугубившейся ситуации.
Идя коридорами, вслушиваясь в запахи, женщина предвкушает скорую горячую чашку чая.

Если бы не хостес, что открыла перед ней дверь, Е Лань бы появилась в комнате бесшумно. Вот её нет, а вот она и есть. Поправляя накидку на плечах, женщина рассматривает своего оппонента и собеседника на этот вечер.
- Так я опоздала. Прошу прощения, надеюсь, ждать я заставила вас недолго.
Пройдя к столику и устроившись около него вальяжно, орхидея с улыбкой встречает поставленный им поднос с горячим заварником. Судя по запаху настаивающихся листьев - это был яуван. Вдохнув полной грудью, женщина внимательно поглядела на иназумца, в вежливости склоняя голову. Прикрывает на мгновения глаза, а после смотрит из-под ресниц. Все же, даже если сводить иерархии, она была подчиненной Цисин. 
- Можете обращаться ко мне просто Е Лань, господин Камисато. Я здесь для ответов на ваши вопросы и скрасить вечер своей компанией. Цисин всегда открыты к диалогу с Трикомиссией. Благополучие наших гостей в наших интересах. Тем более, - она не спешит поднимать голову, а тон голоса едва приметно меняется, становясь серьезнее. - В защите гавани вы приложили не меньше усилий. Для Семи Самоцветов это ценно. Благодарим вас за помощь.
Выждав мгновения, не желая закреплять грустный и чрезмерно официальный тон разговора, перетекая будто река из одного состояние в другое, тень Воли Небес улыбается, выпрямившись.
- И не беспокойтесь, господин Камисато, - женщина протягивает обнятую в черную кожу перчатки ладонь к небольшой шкатулке на чайном подносе. Легко поднимает её и ставит между собой и мужчиной. Весь взгляд при том обращен к собеседнику. - Кости предоставляет заведение, так что всё честно. Да и играем мы на интерес, чтоб скрасить беседу.
Она открывает шкатулку. В приглушенном свете комнаты сверкают начищенные грани костей, что можно увидеть в заведениях Ли Юэ разного толка. Эти были выточены из жадеита. Десять костей, лежащих аккуратно.
- Испытаете удачу или предпочтете что-то надежнее?
Покер умельцы переложили на обычные шестигранные кости, но и сыграть в обычное больше-меньше она не против.
- Или начнем совсем с простого? - изящным движением забирая один из шестигранников, Е Лань рассматривает его, нежно поглаживая меж пальцев. - Четные или нечетные?

Орхидея смеживает ресницы, не отводя своего внимания от собеседника. Она не видит в нём того азарта, который можно встретить в посетителях более ярких и шумных заведений Торговой столицы. Атмосфера комнаты чайного дома располагает к неторопливости в действиях и разговоре. Досада, алчущая людских эмоций на грани, лишь чуть колет изнутри, не создавая внешнюю рябь.

Шкатулка сдвинута, а сам кубик замирает на женской ладони. Он ловит слабые отблески света, поблескивая, как самая настоящая драгоценность - на этих гранях сходятся как людские надежды, так и отчаянье. И это совершенно не смущает сам камень. Непоколебимость будто пропитывает этот край и даже такие, казалось бы, мелочи. Шестигранник из ладони в черном переходит в ладонь в белой полуперчатке. Ненадолго скрывая от своих и глаз гостя игральную кость, разведчик улыбается Аято. И как орхидея стремится заглянуть за размеренное спокойствие взгляда иназумца, увидеть тонкие нити мыслей, так и мужчина напротив хочет её испытать, узнать, что скрывает сияющий нефрит. Это ощущается едва, будто не сопровождаемый комментариями жест, пока смотрят они в глаза друг другу. Нечасто Е Лань испытывает подобное, сама стремясь проникнуть за людские зеркала души, протягивая тонкие руки, касаясь памяти и мыслей, вынимая нужное для себя. Эмоции, что пробуждаются из-за схожего взгляда в свою сторону, приятно будоражат интерес, скрытый за толщей непроницаемо черного водяного зеркала мыслей.

Заданный вопрос заставляет ладонь разведчика замереть над столом. Едва приоткрыты губы, не говорят они об удивлении вслух. Будто смущают офицера эти неожиданные слова. Нефрит глаз обнят печальной дымкой, опустившись на стол и глядя несколько левее мужчины. Некоторым людям тяжело говорить о многих вещах. 
- Судьба сопровождает всех нас так или иначе. Но насколько справедлива такая судьба, что привела вашу семью на побережье Облачного моря, во владения уснувшего Рекс Ляписа? Хотя тогда мы бы не имели удовольствие вести беседу.
В секундную тишину после мягкой женской улыбки раздается стук жадеита о темное дерево столешницы несколько раз. Четыре точки пыльного золота смотрят точно на потолок комнаты. Е Лань же разливает чай точными и опытными движениями: как кидать кубик, так и проливать чай ей приходилось далеко не раз. Она и не смотрит на чётное значение, будто знает и уверена, что победа за ней. Проигрыш Е Лань неведом.
- Но если захотите, господин Камисато, можете поведать мне часть переживаний или, быть может, и самих желаний. Фортуна крайне падка на контракты, вот и живет под крышами домов детей Ли Юэ. Кто знает, что из озвученного может обрести реальное воплощение, а что - остаться несбывшейся фантазией. Могу лишь отметить личный опыт, раз уж мы начали с такой темы: чай куда лучший слушатель, чем удача.
Сомкнув пальцы на чайной чашке, Е Лань берет её с предвкушающим трепетом. Эта ночь уже отвечала простым требованиям орхидеи, а значит, точно складывалась хорошо.

Эмоции сокрыть несложно, как и играть словами. Разговор о судьбе выходит занятным, только Е Лань не ведет свои ответы дальше улыбки, не отрицая, но и не соглашаясь. Её судьба - проклятье, влекущее и зовущее за собой туда, где нет людского присутствия. Есть только шепот со дна мира и всепоглощающая тьма. Такие судьбы требуют встречи один на один, и опыт за это знание был тяжелым. Мысли у подобной темы теряются за вкусом горячего чая, который подчеркивает реальность происходящего, выделяя её. Да и чужая точка зрения куда интереснее, любопытнее - рука так и тянется перевернуть да открыть мысли мужчины напротив. 

Е Лань при словах о госпоже позволяет тени едва набежать на глаза. Любой подчиненный не останется равнодушен при упоминании того, кто стоит над ним, кому направлена вся верность души. Она улыбается мягко, выражая свой трепет перед той, кто владеет золотом этого мира.
Искренне же разведчик представляла, как она будет пересказывать Нин Гуан эту встречу.
- Эта женщина не смеет говорить за сиятельную Волю Небес, только нести Её слово, - смежив ресницы, она не дает себя прочесть так просто. Но нужно высказать почтение даже при упоминании имени, ведь в нем скрыто гораздо больше, чем блеск драгоценностей и золота. Это имя той, что сейчас держит в своих руках всё наследие Ли Юэ, став богиней контрактов и золота, оставшись человеком. Каждое движение Воли Небес заставляет торговцев гавани менять свои стратегии и ориентиры, в свою очередь, это уже влияет на торговые пути, обмены и соглашения всех королевств. Истинное сияние венца драгоценных самоцветов Цисин.

Когда холодный нефрит глаз касается своим вниманием мужчины вновь, офицер остается доброжелательной. Неужто Камисато есть что предложить Цисин? Его не прижать и не выпытать, как бы любопытство не маялось. Интереса своего орхидея не скрывает, давая эту карту в руки иназумца. 
- Если есть мера удачи, то она млеет перед Её образом. Это самой фортуне надо искать встречи с Волей Небес и думать над достойным предложением. Так устроен мир. 
Иназума искала свою форму вечности, потонув в междоусобице, контракт же давно себя обрел и воплотил. И горы недвижимы. Забирая шестигранник со стола, скрывая его в ладонях, офицер разделяет остальные кости между собой и своим собеседником - каждому по три. В её словах не чувствовалось веса лжи, ведь говорит Е Лань искреннюю правду. Здесь важнее обстоятельства и детали, чем вуаль метафор.
- У господина Камисато есть неожиданная ставка? Это дружеская игра, но я не против небольшой остроты.
Смотря на Аято из-под полуприкрытых ресниц, женщина поднесла сложенные лодочкой ладони к своим губам, позволив себе хитрую улыбку. Или это была игра приглушенного света их комнаты.
- Можете кидать первым.

Нельзя мешать наслаждаться вкусом чая, созерцанием видов или вкушением искусства. Размеренность не свойственна южной части Ли Юэ. Здесь держится всё на громкости и спешке. Сам город отражает людей. И сейчас, пусть и пережившая катастрофу, Гавань не сдавалась. Народ архонта гео, несмотря на все невзгоды, стоит прямо и непоколебимо. Панихиды нужны мертвецам, дабы упокоить их, а живые не должны останавливаться. Только не сейчас, когда половина города оскалилась чернеющими остатками пожарища. Е Лань не вмешивается в тишину, спешить им некуда.
Улыбка, что так и остается на губах разведчика, не меняет своего тона и на похвалу. Так орхидея и сидит, едва касаясь собственных губ ладонями и смотря за собеседником.
Случай. Как это слово нелюбимо тем, кто стремится к идеалам Вечности. И все же не могут быть родившиеся на островах не азартными. На спор и ставку можно уговорить любого человека, даже самого принципиального. Главное знать, что ему предложить - один из принципов торговли.
К своей неожиданности, орхидея ощущает себя прижатой к спинке стула, будто и не было между ними стола, настолько внимательный взгляд Камисато. Словно нависает прямо над ней, настолько кажется близким мужчина. Ей остается и дальше ленно улыбаться, вглядываясь в бурю, что царит за зеркалом обманчиво светлых глаз. И под ними будто и вдох не сделать. Нарочно хрупкая, разведчик не отступила и не отвела взгляда, оставаясь совершенно спокойной. Перед тяжелой грозовой тучей, неотвратимо напротив по другую сторону стола, Е Лань податлива и гибка, подобно воде в реке Бишуй, что прячет в своих глубинах немалые секреты. Сейчас же каждая оброненная тяжелая капля дождя и искра молний отражаются будто в ней, её глазах, и утопают. Стальная угроза, с которой прижал её Аято, уходит так же плавно. Даже самый искусный клинок, вышедший из-под рук именитых мастеров Иназумы, не заставит реку повернуть русло или осушиться. Вода просто его примет, так и Е Лань едва выдыхает. Она непоколебима в своей преданности госпоже и Цисин, и в ней нет ни капли страха. Ведь секреты, оберегаемые водой, прежде всего, принадлежат молчаливым скалам.
- Пока Миллелиты на страже Ли Юэ - у зла нет шансов.
Надо же, это получилось легче, чем женщина предполагала. Тон голоса по-прежнему оставался мягким, но за ним ощущалась военная выправка. Проскользнувший свой официоз она прячет за легкой усмешкой, что нарушает мягкую улыбку, выдав её лукавый тон. Да и тем более, что проверить нити души Камисато и найти в них азарт - куда занятнее, чем обсуждение политики.

Что-то тяжелое, сокрытое в темных глубинах, лениво зашевелилось. Душа, ведомая проклятьем и напустившая на себя немало масок, ощущает искорку вспыхнувшего интереса. Возможно, это всё стук костей о дерево - слишком сладкий звук для Е Лань. Ведь это то немногое, что может вызывать её любопытство: какими гранями кубы легли сейчас? То, что Орхидея Долины будет в выигрыше, она даже не сомневается. Только победа принесет отчаянье в глаза собеседника напротив. А осколки разбитых душ перебирать занятнее. Впрочем, увидеть слом так быстро она не надеется. 
- Знания, - повторила тенью женщина, отняв ладони от своих губ и раскрыв их, позволяя своим кубикам перекатиться по столу. Момент падения сладко отзывается в душе, будто момент прыжка с края горы Тяньхэн прямо в полный ярких огней город. Скорее бы его отстроили. Скорее бы Гавань вновь сияла, чтоб можно было купаться в ночном свете и прибрежном соленом ветре на его улочках. Может, было дело в том, что Аято заинтересовал её тем, что у него было. Интерес заметить можно, нарочный или искренний - кто уж разберет.
- Одна маленькая случайность может навечно изменить всю канву жизни, господин. Может, вам тоже улыбнется удача, а у меня найдется информация для вас. Не думаю, что вам правда будет интересно, какой чайный сбор предпочитает секретарь Цисин или какой зал собраний выберут в Лунном павильоне на этот раз.
В работе семи самоцветов была и заурядная сторона, в которую разведчику, казалось, лезть неинтересно. Секреты чиновников и торговцев, разве будет это интересно гостю города, чья страна охвачена бедствием? Но магический холод нефритового браслета на правом запястье и вторящий этому холоду взгляд Е Лань скрывают не только скучные расписания и формуляры Департамента.
- Посмотрим, как Удача любит вас, - кладя подбородок на подставленные ладони, облокотившись о стол локтями, женщина ведет нефрит глаз от Аято на стол. Кубы на стороне Е Лань лежат шестерками вверх, все три. Она даже брови приподнимает, удивленная своей собственной удачей. Но разве у чайных лисиц бывает иначе?

Задать вопрос - ценная награда. И Е Лань знала, что спросит, получив такую возможность. Может, это знает и её собеседник по другую сторону стола. То, что свои кости иназумец предпочел не раскрывать, нельзя было не отметить. Едва-едва заметен прищур искушенного игрока. Таится ли там ничья? Вердикт в такой ситуации только один и очень жестокий для тех, кто садится играть с лисицей из чайного дома. Ни капли хищничества или подозрений в орхидеи нет. Она уважает решение не делиться результатом и принимает легко отданную ей победу. Сейчас, на самом деле, её не заботили ни кости, ни результаты, лишь собеседник и представленный им шанс. Можно спросить о чем угодно, любой мелочи. Кажется, будто Е Лань на мгновение растерялась от возможностей, но это была наигранная фальшь. Если уж лезть в чужой капкан, что нагоняет гром и молнии, то только раскрывая его шире собственными руками. Ведомым проклятья лучше всего известна дорога.

- Благодарю за такую возможность. Информация редкое и недооцененное людьми сокровище. М~м, как разведчик, я не могла этого не заметить, - она прикрыла опущенные глаза, подчеркивая лишний раз разницу между собой и Аято. Как стоящая ниже, пусть и аристократка, но положение главы дома и толика власти в правящей фракции другой страны гораздо значительнее обычного офицера будто бы. Она всего лишь обычный человек. Медленно Орхидея Долины поднимает свой взгляд к мужчине вновь, и он уже… иной. Так смотрят на равных себе. Спокойно, выдержанно и несколько устало. Бремя оставляет свой след. Переворачивает эту карту лицом вверх Е Лань без тени сомнения. Её голос не меняет мягкого и повседневного тона, разве что звучит тише, будто уже зная ответ. Но одно дело - догадки и игра намеками, совсем другое - произнесенная правда. Вес, что она имеет, перевешивает мору.
- Мне интересны люди, что держатся вашей тени и наполняют улицы Ли Юэ то тут, то там, помогая жрицам Храма. Неуловимые, будто призраки. Сколько их и кто они?
С прибытием беженцев прибыли и те, кого не существует. Таких может понять только подобное им существо, что не имеет ни лица, ни имени. Лишь высказывает намек на любопытство к их сущностям. И “Е Лань” это любопытство испытала. Сначала к ожившим теням, что держались у расположения временного храма Наруками, а после встречала их в разных местах. Но, что важнее, об их поступках в зловещую Ночь рассказывали как обычные люди, так и миллелиты. Воины, которых раньше не видели, явили себя в страшный час и помогали людям. Быстрые, незаметные, бесшумные и точные. Их не увидишь, если они сами того не пожелают. А приметить их расположение подле Ясиро и храма Наруками было делом немалого опыта.
Женщина больше ничего не спрашивает, только смотрит блеклым холодом нефрита на Аято. Она знает со стороны, но что ей расскажет тот, кто так легко носит только светлое - вопрос интересный.