Лазарет сегодня был тих и спокоен, хотя последние дни такими не назовёшь. Ответ на эту загадку был прост: всех, кто ввязывался в драки, Ризли отправлял в карцер — и пострадавшие получали первую помощь там, рассаженные по отдельным клеткам, вовсе не таким уютным, как комнаты в бараках. У нового управляющего крепостью не было ни малейшего желания собирать зачинщиков в одном месте и тем самым подвергать мелюзин опасности.
Так и вышло, что лазарет стал второй штаб-квартирой Ризли — и, как только верховный судья обозначил паузу в их разговоре, довольный Ризли отправился на поиски чайника. Он нашёл его на одном из столов, среди таблеток, склянок и шприцов. Обычно в лазарете был идеальный порядок, но не так-то просто бегать сюда за лекарствами, затем снова в карцер, и всё аккуратно складывать на свои места. Так что хаос был объясним и простителен, а Ризли — доволен, потому что нашёл в бесконечных ящиках любимый красный чай, достаточно насыщенный, чтобы им наслаждаться после хорошей драки, и настолько не склонный горчить, что его можно было без опаски предложить Нёвиллету. Который, впрочем, сейчас был занят. Но и Ризли никуда не спешил.
Он уселся на стул, прихватив с собой чашку, и, пользуясь передышкой, непринуждённо изучал судью. Тот общался с мелюзинами и не обращал на взгляд Ризли никакого внимания. Рядом с маленькими существами Нёвиллет выглядел совсем иначе. Он тепло улыбался, изящную сдержанность заменила живая жестикуляция, и даже голос будто изменился. Красивый, думал Ризли, отпивая чай. Ему бы хотелось, чтобы судья был таким же и с ним — спокойным и тёплым, как закатное солнце. Возможно, для этого нужно стать мелюзиной. Что ж, не самая плохая идея.
Закончив беседу, Нёвиллет извинился — и Ризли с улыбкой покачал головой:
— Не стоит. Я получил искреннее удовольствие, наблюдая за вами. Чаю?
Он протянул судье вторую чашку и, откинувшись на спинку стула, выслушал его вопросы.
— Знаком ли я с ними? Конечно, месье, я ведь всего неделю назад был одним из них. Некоторых я знаю даже… Слишком близко.
***
Пять дней назад Ризли внезапно получил тюрьму, а вместе с ней — множество любопытных бумаг. До поздней ночи он сидел в кабинете, разбираясь в путаных записях бывшего управляющего. Среди скучных и липовых отчётов в дворец Мермония и Сумеречный Двор попадались и занятные записи, в основном — обрывками на полях уже никому не нужных документов. В руках Ризли вдруг оказался список заключённых, которые, хоть и казались равными всем остальным, на деле являлись теневыми правителями Меропида. Он пробежался глазами по строчкам — все имена были ему знакомы, и одно заставило пальцы дрогнуть.
— Лоренс, какого чёрта? — вместо приветствия Ризли стукнул ворохом бумаг о прикроватную тумбу, — Изволь объясниться, пока я не скормил тебя вишапам.
Никаких вишапов у Ризли не было, но он не придумал угрозу получше: был взбешен. Комната Лоренса, ничуть не изменившаяся за те 12 часов, что они не виделись, злила его ещё больше. Две чашки на той же тумбочке, из одной он утром пил чай; его подушка на кровати, у стены, где прохладнее; выглядывающий из угла носок. И человек, который делил с ним быт в крепости больше года, сейчас смотрел так растерянно и жалко, что хотелось его утешить. Только веры ему больше не было.
— Что ты узнал?.. — Лоренс осторожно взял в руки бумаги, словно они могли броситься в лицо и откусить его длинный нос, — Ах, это. Риз, ты же должен понимать…
Ризли не понимал. Он слушал оправдания и вертел в руках наручники — не для угрозы, а чтобы занять чем-то неугомонное тело, требующее немедленных действий. Лоренс говорил и говорил. О том, как стал верхушкой меропидской мафии, торгующей купонами за совсем уж грязные дела. Как курировал контрабанду — конечно, его спровоцировали, сам бы он никогда — и заставлял людей работать до изнеможения, чтобы получить тарелку риса или хотя бы отсутствие переломов. Управляющий тюрьмой — прежний управляющий — всецело одобрял такого помощника, и щедро его поощрял. Властью, купонами, лучшей комнатой и лучшей одеждой.
Как Ризли мог этого не замечать? Почему молчала его отточенная годами в тюрьме интуиция? По всему выходило, что проблемой стало доверие. Когда они с Лоренсом только начали отношения, у того ничего не было — ни мафии, ни власти, — а затем Ризли с упорством вьючного яка игнорировал все тревожные сигналы, уверенный, что партнёр не свяжется ни с чем подозрительным и мутным. Извольте заплатить налог на наивность, господин Ризли.
Он не тронул Лоренса — ещё одна глупость на новом посту. Лишь рыкнул, чтобы тот сидел тихо, если не хочет жить в карцере до конца срока, и вышел из некогда родной комнаты, захлопнув дверь с такой силой, что с потолка отвалился кусок штукатурки.
Но сидеть тихо Лоренс явно не умел.
***
Ризли моргнул, прерывая поток воспоминаний, и осознал, что уже пару минут молча пьёт чай, а верховный судья терпеливо ждёт. Компенсируя тишину внезапным всплеском энергии, он вскочил:
— Давайте я вам объясню.
Он подошёл к почти пустому столу, подумал мгновение, и перетащил на него кучу странных предметов. Там были бинты, и склянка обеззараживающего средства, и шприцы, и россыпь таблеток в маленьких баночках. Объединяло их только одно: очередная задумка Ризли.
— Смотрите, месье. Вот как это было устроено. Вот здесь, — он поставил в центр стола склянку, — Начальник тюрьмы. Он самый главный, видите, какой пузатый? Вокруг него — охранники, — ими стали бинты, — У них больше всего привилегий, и к тому же зарплата. Пониже рангом у нас заключённые, которые проворачивают здесь всякие тёмные дела. — Плохие заключённые стали баночками с лекарствами, — И хуже всех обычным ребятам, они выживают как могут, — Ризли добавил маленьких баночек другого цвета.
— Начальник тюрьмы сбежал, — продолжил он, и убрал из центра склянку, — И все хотят знать, сохранится ли прежний порядок. Смогут ли дальше охранники проносить запрещёнку и обменивать на купоны. Смогут ли заключённые рангом повыше забирать у тех, кто слабее, еду, смогут ли они бить тех, кто на них не так посмотрел… Так вот, я скажу вам: не смогут.
Ризли решительно сдвинул в сторону весь бардак на столе.
— Поэтому кое-кто недоволен. И поэтому он — точнее, они все — сидят в карцере и ждут, пока я с ними… Поговорю. Вам не стоит волноваться, месье, я подставился лишь потому что защищал вас. В обычной ситуации они не задели бы меня и пальцем.
Закончив рассказ, Ризли поймал взгляд судьи и склонил голову набок, лукаво глядя в глаза:
— Итак, месье, я могу одеться, или вы хотели бы посмотреть на меня ещё?
Отредактировано Wriothesley (2024-03-11 18:29:00)