Gorou | Okhtor |
|
максимальный срок написания постов в этом эпизоде - месяц |
Отредактировано Gorou (2023-10-08 13:32:49)
[20.02.501] Их следы на земле хиганбана укроет
Страница: 1
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12023-10-08 13:27:44
- пёс войны
- ЛЗ: Он не лает, не кусается,
На прохожих не бросается,
На фатуев — ноль внимания.
Вот это воспитание! - Сообщений: 365
- Уважение: +316
Поделиться22023-10-29 22:39:28
- пёс войны
- ЛЗ: Он не лает, не кусается,
На прохожих не бросается,
На фатуев — ноль внимания.
Вот это воспитание! - Сообщений: 365
- Уважение: +316
Несмотря на то, что мертвецы, пришедшие в гавань из ниоткуда, покинули её около получаса назад, Горо не мог до конца осознать, что битва уже окончена. Его уши нервно дёргались, реагируя на абсолютно любой шум, а каждое действие отдавало каким-то запредельным уровнем физической и моральной усталости. Всецело концентрируясь на работе, он не позволял себе даже минутного символического отдыха, ведь конец боевых действий ознаменовал собой начало череды новых проблем, к которым местные жители были совершенно не готовы. Сейчас, под покровом ночи, среди дыма, пыли и пепла, невозможно было полностью оценить разрушения, но казалось, что от некогда величественного портового города, не осталось буквально ничего. Улицы, по которым ещё днём бегала и резвилась детвора, были устланы обломками и трупами, многие из которых оказались изуродованы хаосом, царившим вокруг. Из под обломков доносились голоса раненых, которых Горо находил быстрее, чем несколько потерянные в происходящем миллелиты, и в этом ему помогал не только военный опыт, но чуткий собачий слух. Среди уцелевших жителей Ли Юэ хватало и тех, кто совершенно не пострадал физически, но прятался в запертых домах, опасаясь выйти даже на звук знакомых голосов городской стражи. В гавани творился хаос, и конца ему видно не было.
Генерал Сангономии миллелитами не руководил, отдавая распоряжения сугубо солдатам сопротивления. Часть из них оттаскивала тела погибших, ведь для уцелевших, живых жителей, видеть на земле бездыханные тела своих вчерашних соседей было невыносимо; другая часть помогала тушить локальные пожары, убирать с дороги обломки и обрабатывать раны пострадавшим. Работы было много, нашлась задача каждому. Одни бегали между лагерем и городом, принося оттуда чистые вещи, не пропахшие кровью и смертью, другие оказывали психологическую помощь подходившим к ним людям, третьи фиксировали происходящее, чтобы позже передать все собранные поминутно данные миллелитам и цисин. Их сотрудники занимались такими же вещами, но иметь два источника информации всегда лучше, чем один. Разумеется, отступившую армию мертвецов Горо тоже со счетов не списывал. Отступили ли они насовсем, или же собираются нанести удар с новой силой, спустя небольшое время? Это эффективная, но чудовищная военная стратегия, ведь отойдя от города сейчас, они провоцируют армию рассредоточить свои силы с обороны на гуманитарные нужды. Раненые собираются в одном месте, уцелевшие выходят из своих укрытий, лекарства и вещи расходуются, люди теряют бдительность от самой банальной усталости. Горо хорошо знал, что сейчас они находятся в самом уязвимом положении из всех возможных, и если противник действительно желает стереть гавань с лица земли, то лучший тайминг подобрать сложно. Многие жители, устав от пережитого ужаса, засыпали, приткнувшись к уцелевшим стенам вблизи от работающих солдат, на линии возможного огня, но Горо их не прогонял и ни в чем не винил. Нападение мертвецов застало их ночью, вырвав и без того усталых людей из сновидений. Здесь они чувствовали себя хоть в какой-то безопасности и это было лучшим, что солдаты двух армий могли им дать.
Тяжелее всего было детям, которые пребывали в абсолютно шокированном состоянии. К несчастью для Горо, его уши и хвост привлекли внимание нескольких из них. Большинство малышей тактично наблюдали за солдатом с собачьими повадками со стороны, но одна из девочек в какой-то момент не выдержала и, подойдя к генералу сзади, зажала в руках кончик его хвоста как мягкую плюшевую игрушку. В её глазах было столько неподдельного ужаса и отчаяния, что сказать что-то против этого действия Горо никак не решился. Он не любил, когда к нему прикасались без разрешения, но дети… дети — это особый случай. Особенно в таких обстоятельствах. Дружелюбно улыбнувшись малышке и дёрнув ухом, он немного пообщался с ней, а после так и ходил со своей спутницей по площади, отдавая распоряжения, пока через какое-то непродолжительное время она не начала засыпать буквально на ходу.
- Нам нужно выдвинуться вслед за нашими следопытами и оказать им поддержку, если потребуется, - уложив девочку на чистую траву рядом с мостом, произнёс Горо, обращаясь к Охтору, который как раз в этот момент закончил выполнять вверенную ему работу. Подозревая, что на них могут напасть вновь, генерал, разумеется, отправил в погоню несколько опытных преследователей-разведчиков, которые в случае опасности должны были подать ему сигнал и предотвратить второе внезапное нападение. С тех пор, как они отправились в путь, прошло уже около получаса, и Горо начинал переживать. Укрыв заснувшую малышку пледом, который сопротивление принесло из лагеря, он подложил ей вместо собственного хвоста мягкую игрушку в виде дракона, которую вынесли из полуразрушенного здания дальше по улице. Если новых атак не будет, она спокойно проспит до обеда, под надзором медиков, миллелитов и солдат Сангономии. Горо безумно хотелось просто лечь на эту траву рядом, он устал невыносимо, неописуемо, но… работы всё ещё было много, и взять на это задание именно Охтора было его принципиальной позицией. В конце концов, им до сих пор не удавалось поговорить о произошедших событиях без свидетелей.
- Ты готов?
Поделиться32023-12-01 13:32:01
- - Как умею, так танцую.~
- ЛЗ: Кто любил, уж тот любить не может, кто сгорел, того не подожжешь.
- Сообщений: 131
- Уважение: +177
Ещё не отгремели звуки битвы, полыхая багряно-красным закатом над крышами порушенных зданий, ещё удушливой волной вился черно-сизый дым, застилая обзор, растекаясь едким смрадом, ещё слышались болезненные крики и стоны пострадавших, ещё по черному бархату неба, словно надкусывая ровное полотно, вгрызаясь вторгался смог, ещё... ещё... ещё...
Прикрывшись местами порванным плащем, напоминающим теперь какие-то лохмотья сильнее, чем вещь, хорошо, что на ткане не видно пятен крови, поскольку твой внешний вид и так оставлял желать лучшего, вышибаешь очередную дверь, высаживая плечом. Которая по счету? Сколько уже их осталось позади, этих открытых дверей, горящих домов, поломанных судеб?
Вокруг жарко, жадно трещит пожирающий древо огонь, в пепельной завесе марева совсем ничего не видно, но где-то там, в глубине этого ада, едва слышен чей-то сдавленный крик о помощи и кашель. Кидаешься внутрь, рискуешь, да и кто сейчас не подвержен риску, но ты словно зверь, сорвавшийся с цепи, кажется, ищешь старуху смерть, чтобы заглянуть в её пустые, черные глазницы и в очередной раз безумно улыбнуться в ответ.
Хватешь на руки тело пожилой женщины и выбегаешь обратно, меж тем, пламя горит все ярче, все злее.
- Там, там ... - шепчет несчастная, дрожащей сморщенной рукой показывая на горящее здание, - Внучка моя... Спасите ее, прошу вас! - и по морщинистому лицу катятся слезы, размазывая скажу в неказистые кляксы.
Крутящиеся матовые зеркала окутывают силуэт, тысячекратно усиливая эффект отражения всполохов и искр, искаженный мир в чёрном стекле, так бывает всегда, когда используешь глаз бога, и эти зеркала, словно твое отражение. Кидаешься вновь в жерло пожара, выискивая живую душу. Лёгкие невыносимо жжет от дыма, глаза слезятся и приходится их все время вытирать тыльно стороной запястья. Нестерпимо горячо и ты раз за разом кастуешь заклинания, но твой лёд тает, словно свеча. Пахнет жжеными волосами и кожей. Не важно, о себе ты подумаешь позже - потом, потом, все потом! Мечешься по помещению, зовёшь хриплым голосом и кажется, воздуха становится все меньше, в пелене дыма почти ничего не видно, но,
"Она здесь, должна быть где-то здесь!" - открываешь шкафы, заглядываешь по углам, словно все забава и детская игра в прятки, вот только цена в этот раз - жизнь!
Нашел! Ты все же нашел её - маленькая девочка, напуганная и почти без сознания пряталась под кроватью, кончено, нужно было сразу догадаться проверить именно там. Осторожно взяв ребенка на руки, укутывая в порванную ткань поплотнее, почти с боем прорываешся сквозь чад угара к окну, поскольку другого пути нет - дом объят ревущим пламенем, вот где-то уже рухнула балка перекрытия, а жар добрался и до комнаты, неистово облизывая языками огня дверной проем!
Отталкиваешься и с силой вышибаешь оконную раму плечом. Раздается треск, вниз летят щепки и стекла. Падешь, крепко прижимая кудрявую голову ребенка к груди, словно наивысшую ценность. Приземление вышло болезненным и неудачным - несколько крупных осколков стекла впились в левый бок и плечо, полоснув ярким росчерком по нервам, заставляя подавить стон сквозь сжатые зубы и выдрать торчащие из плоти прозрачные, окрашенные алыми разводами куски. Тут же по обожженной коже потекло что-то горячее и липокое - кровь.
Осторожно уложив ребенка поодаль от полыхающего здания, склонил голову, прислушался.
"Дышит?" - но, "Нет!" - дыхание не ощущалось, как и стук сердца.
"Раз. Два. Три" - лёгкие нажатия на грудную клетку малышки и выдох и снова повтор, и опять прислушиваешься в хаосе происходящего, пытаясь поймать такой жизненно важный стук чужого сердца. И оно забилось! А ребенок задышал!
- Все хорошо. Все в порядке. - шепчешь тихо, прижимая дрожащее тельце покрепче неловко гладя по кудрявым волосам шершаваой ладонью, которая цепляет тонкие золотистые волоски.
- Ну, же, перестань плакать, тебя ждёт бабушка. - теряешься от детских слез, нелепо пытаясь успокоить точно так же, как в детстве Иоши, несёшь малышку к пожилой даме и бережно передаешь с рук на руки.
- С ребёнком все хорошо, она просто напугана. - говорит подоспевший к вашей небольшой группе медик, что уже успел осмотреть девочку, а затем зацепился взглядом за твою порванную рубашку изрезанную стеклом.
- А вот ваши раны нужно обработать. Не возражайте. - пресекая попытку с твоей стороны отмахнуться от ран, дескать это сейчас не важно, твердо добавил,
- Идёмте.
Пришлось подчиниться. Лекарь быстро осмотрел порезы, промыл рану, вытаскивая мелкие кусочки стекла и обработав перевязал.
- Если воин не сможет сражаться, когда идёт война, тогда погибают и горожане. Вы должны помнить это и беречь себя. - напутственно произнес, похлопал тебя по плечу, а затем, каждый из вас отправился дальше, туда, куда призывал долг!
"Возможно, ради этого тоже стоит жить?" - простые слова и капля соучастия подернула гладь твоего отчуждения, прошлась мелкой дрожью по сердцу, отозвалось чем-то живым, но словно боясь этих чувств, ты поспешно "закрылся" от собственных ощущений очередной ширмой мрачных мыслей.
- Охтор. - ты не успел отойти далеко, как услышал голос одного из солдат сопротивления, что окликнул позади. Обернулся. На бледном лице паутиной растекалась копоть и запекшаяся кровь. Выглядел ты жутко.
- Вас ищет генерал Горо, он находится неподалеку от моста. - доложил подошедший молодой человек. Ты выслушал. Кивнул и направился в указанном направлении.
На камнях мостовой под подошвами сапог хрустело стекло, скользкими лужами засыхала кровь смешанная с мусором и пеплом. Кругом сновали воины и миллилиты, оказывая раненым и нуждающимся помощь, те жители Ли Юэ, кто не пострадал от нашествия восставшей нежити, так же занимались посильным трудом, сейчас каждый отдавался в общее дело спасения и это единство, этот порыв, эта единая волна роднила, она вызывала отклик в душе. То, что ты делал сейчас не вызывало диссонанса, ты ощущал, что поступаешь правильно.
Горо оказался там, куда указал солдат сопротивления, он как раз укладывал на теплый плащ заснувшую девочку заботливо укрывая пледом, что прижимала к груди какую-то старенькую игрушку. Это выглядело крайне... Беспомощно и вызывало чувство обжигающей боли. И. Бессилия. И. Ненависти к тем, кто устраивает кровопролития заставляя биться в агонии мук ни в чем неповинные сердца, кто рушит жизни мирного населения, а главное, ради чего все эти реки крови и боли?
Ты не можешь на это смотреть. Внутри родится сдавленный крик бессилия. Рвано выдыхаешь и отводишь взгляд от ребенка. Невыносимо это видеть! Невыносимо об этом думать! И хочется убивать. Снова. Опять. По локоть опустить руки в эти багряные потоки уходящей из вражеских тел жизни. Убивать тех, кто лишён чего? Души? Сострадания? Принципов?
"Они не люди и не звери, это просто зомби, те, кто поступает в угоду собственных амбиций и готов жертвовать жизнями даже детей! Живые мертвецы!" - да, сейчас твои мысли нашли правильное понятие для таких, как Сара Кудзё, как все те, кто заставляет мир страдать, ты понял только сейчас, что общего между нежитью и солдатами сёгуната!
Но, значит ли это, что сам ты жив? Месть - не лучшее лекарство, это разрушительный яд. Или ты ощущал что-то другое?
- Генерал, Вы искали меня? - голос ровный, как всегда, лишь в глазах затаилась боль и злость от собственной беспомощности что-то изменить.
- Возле площади ещё осталось несколько непроверенных горящих зданий, но группы миллелитов, что были брошены на устранение пожара и эвакуацию, наверняка осмотрели их и помогли тем, кто угодил в огненную ловушку. Вверенная для проверки часть площади осмотрена, жители доставлены в безопасное место... - словесная пауза, всё-таки споткнулся, помедлил и добавил чуть тише,
- Четыре дома осмотреть не удалось - стены рухнули. Замочал. В гнетущую паузу добавить оказалось нечего.
Горо заговорил, у руководителя сопротивления для тебя была заготовлена уже другая задача, которую ты с готовностью принял,
- Я постараюсь сделать все, что будет в моих силах, генерал, и готов отправиться с вами прямо сейчас. - пожалуй, уважительной причиной не пойти могла служить сейчас только смерть.
Поделиться42024-06-16 16:41:37
- пёс войны
- ЛЗ: Он не лает, не кусается,
На прохожих не бросается,
На фатуев — ноль внимания.
Вот это воспитание! - Сообщений: 365
- Уважение: +316
От недавней битвы всё ещё оставался привкус сажи на языке и колючее ощущение копоти, ядом осевшей на сердце. Сейчас было самое время остановиться, выдохнуть, унять дрожь во всём теле и молча проститься с теми, кто эту ужасную ночь пережить не смог. Злоба и ненависть к врагу, толкавшая тело вперед в пылу сражения, уступили место сожалениям и чувству вины. Сопротивление, застигнутое врасплох, сделало всё, что было в его силах, но всегда кажется, что можно было сделать больше, что достаточно было капли усилий, чтобы спасти ещё кого-то из тех, чьи тела сейчас с головой укрывали обгоревшими и потёртыми тканями. Каждую потерю генерал считал их маленьким поражением, и каждое из таких поражений — лично своей ошибкой. Оказавшись вдали от Яшиори и Ватацуми, он расслабился и потерял бдительность, выверенную за несколько месяцев сражений против сёгуната. Если бы он выставил больше дозорных, если бы патруль сопротивления вышел этим вечером вместе с патрулём миллелитов, если бы… Наблюдая за тем, как посапывала, обнимая дракона, девочка, он не мог себе простить весь тот ужас, что ждёт её после пробуждения. Мертвецы отступили и, казалось бы, кошмар наконец закончился, но, на самом деле, самое страшное ждёт жителей гавани впереди. Дома можно отстроить обратно, а вот людей и чувство покоя обратно уже не вернуть. Простившись с погибшими, они останутся один на один с чувством внутренней горечи. Знакомые и прежде безопасные улицы будут напоминать об этой битве и неизменно вызывать чувство тревоги, а предметы, которые удалось сохранить, не единожды напомнят о тех, для кого эта звёздная ночь стала последней. Выжившие ещё долго будут озираться по сторонам, вздрагивать от шума или запаха гари, для мёртвых сегодняшний бой закончен, но для них только начинается. И Горо сделает всё возможное, чтобы им помочь.
Мысль о том, что можно организовать специальные сессии психологической помощи для пострадавших — первая, что возникла после того, как опустился лук. У сопротивления был большой опыт в таких вопросах, ведь солдаты и сами регулярно нуждались в тех, кто их выслушает. Сейчас несколько девушек и парней, которые оказывали такого рода поддержку на Яшиори и Ватацуми, были здесь и работали с теми, кому нужна была срочная помощь, но, возможно, имело смысл организовать групповые сессии, где люди смогут не только получить советы и необходимое лечение, но найти тех, кто так же сильно пострадал в этом бою, и стать друг для друга опорой. Чувство абсолютного одиночества — худшее, что может случиться с пережившими потрясение. Эту мысль необходимо было ещё обдумать и обсудить с кем-то. Возможно, именно с Охтором, что сейчас отчитывался о выполненной задаче. Несмотря на то, что он спас ему, Горо, жизнь, генерал солгал бы, если бы сказал, что доверял этому человеку полностью. Они плохо друг друга знали, и возможности поговорить по душам ранее как-то не представилось. Переезд такого формирования, как военная организация — процесс, отнимающий слишком уж много времени и сил, но это совсем не значит, что Горо не наблюдал за своим новым подопечным со стороны. Охтор был молчаливым, тихим и отрешённым, влиться в коллектив ему было очень непросто, и служение сёгунату ситуацию лишь усугубляло. Солдаты сосуществовали с ним рядом, не прогоняли, не оскорбляли, не унижали, но и не принимали полноценно в свои ряды. Руководство могло замолвить за него слово, могло обеспечить ему безопасность, но не могло заставить искренне с ним дружить. Охтор всегда выполнял вверенные ему задачи скрупулёзно и тщательно, относился к окружающим уважительно и почтительно, но была всё же между ним и остальным сопротивлением пропасть. Быть может, оказавшись на миссии с ним наедине, Горо сможет понять, как снизить это напряжение, сопровождающее новобранца куда бы он не пошёл?
Выслушав отчёт, генерал сдержанно кивнул, принимая его. У него не было никаких замечаний к проделанной работе, и у других солдат — тоже, иначе первым же делом ему бы об этом доложили. Подняв с земли небольшую сумку, в которой лежали медикаменты и небольшой запас провианта, Горо протянул вторую такую же сумку Охтору. Их собственные раны уже обработали, и хотя поесть возможности пока не представилось, провиант следовало ещё поберечь.
- Отряд следопытов незамедлительно отправился вслед за армией мертвецов, когда они начали отступать. Согласно плану, они должны были держаться чуть поодаль от них, и сигнализировать в случае проблем, но сигнала до сих пор не поступило, - пересекая каменный мост, Горо быстро вводил Охтора в курс дела. - Это может означать две вещи. Либо у них всё хорошо, и они выследили, куда направляется враг, либо у них нет возможности подать нам сигнал. Причин последнему может быть множество, не обязательно засада. Быть может, их сигнал попросту загораживают горы или другие препятствия.
Несмотря на то, что голос его был ровный, напряжение всё равно ощущалось. Эта ночь уже многих у них забрала, и нехорошее предчувствие не оставляло генерала ни на мгновение. Оказавшись по другую сторону реки от гавани, Горо остановился. Здесь кончалась каменная брусчатка и начиналась земля, на которой виднелись сотни, если не тысячи, перекрывавших друг друга следов. Идти по следу армии несложно, она вытаптывает траву до голой земли, ломает кустарники и низкие ветки деревьев, но отыскать следы нескольких бойцов в этом обилии отпечатков — всё равно, что искать иголку в стогу сена. Именно поэтому у выхода из гавани их уже ждали.
Поднявшись на лапы, к ним со стороны базы сопротивления подошёл небольшой рыже-белый пёс, которого от обычных собак отличало наличие самурайской шапки, защитной экипировки, и катаны, зажатой в свёрнутом колечком хвосте.
- Знакомься, его зовут Мори, и он поможет нам выйти на след наших ребят, - произнёс Горо, указывая на пса, который смерил Охтора почти человеческим благосклонным взглядом. Этот зверь явно был сообразительнее других собак, и даже своим поведением от них отличался. Мори был одним из шести псов-самураев с острова Ватацуми, и своими боевыми навыками и техникой он мог сравниться с лучшими бойцами-людьми. Его боевой стиль был близок к идеалу настолько, что в былые времена жизни в Иназуме Горо доверял ему обучение новобранцев, а в бою доверил бы ему свою жизнь. Мори был отличным боевым товарищем, бесстрашным войном и потрясающим следопытом. Дёрнув ухом, он перевёл взгляд с Охтора на своего командира, который присел и протянул ему вещи солдат, ушедших в погоню за армией. Потратив на ознакомление с ними не более минуты, Мори опустил нос к земле и начал зигзагами перемещаться, пока не поймал нужный след. Вильнув хвостом, и зазывая своих товарищей, он направился туда, куда его повёл запах.
- Пойдём, у нас мало времени.
Страница: 1
