Сила...

Не сказать, что ему не знакомо было это стремление.
Сила сокрушить любого врага, подавить своей мощью, стать воплощением кошмара в отражении чужих глаз.
Сила защитить то, что дорого, уберечь от любых невзгод, не позволить и пальцем тронуть, обернуться несокрушимой стеной и молчаливым напоминанием о неизменном возмездии за подобную дерзость.
Чжун Ли лишь на мгновение прикрывает глаза, позволяя всколыхнувшемуся потоку эмоций угаснуть, прежде чем возвращает взгляд. Он понимал это желание. Куда лучше, чем Чайльд подозревал... если задумывался об этом. Иной раз тот словно забывал, кто именно стоял перед ним, будто долгие разговоры о недосягаемой цели лишь сказками были, призванными скрасить собой очередной вечер. Но архонт так же лучше всех понимал, насколько пустым и ничтожным могло ощущаться это желание. Только собственной силы, сколько бы мощи обрести не удалось, не всегда было достаточно.

Потому Чжун Ли не посмел бы осудить рыжеволосого юношу за это. Его сила была его же успокоением. Ведь, достигни он истинных высот, не придётся вновь утаскивать из цепких лап вечного холода, в молчаливом ожидании по секундам перебирая долгие ночные часы.

Чайльд уводит от мрачных воспоминаний тёплым прикосновением, и мужчина поддается ему, внимая тихому голосу. Словно сквозила во фразах тень былой обиды, но синева глаз смотрит с ясностью, не обвиняя и не осуждая. Чжун Ли тепло улыбается, с тихой усмешкой к себе приблизиться позволяя. От бережного касания укрываться и не хотелось.
- Месяцем ранее ты всего лишь хотел сразиться с богом. - Мягко поправляет, взгляда янтаря не сводя. Лишь тихие искры пляшут в глубине глаз. - Но, полагаю, с тех пор твоих желаний стало несколько больше? - Быть может, обернись всё иначе, им суждено было бы столкнуться в конце. Быть может, Чайльд заполучил бы свой желанный бой согласно сценарию, которому столь упорно следовал.
Но это всё, что ему удалось бы обрести. Так была бы удовлетворена эта бездонная жадность в глазах подобным исходом, зная, что всё могло обернуться совсем иначе?
- Тебе нет необходимости прибегать к таким мерам. Никогда не было. - У Предвестника давно имелись куда более эффективные способы его взгляд привлечь.
Юноша небрежно спускается с перил, тянет легко в свои объятья. Чужие прикосновения окутывали драгоценным теплом. Чайльд был прав, его время текло иначе. Их время. За долгими годами почти забыл, как важны могут быть мгновения, и как прискорбно мимолётны. Стоило ли в самом деле тратить их на пустое ожидание? У них ещё было время на двоих, но вместе с тем... как же легко его могло больше не стать.
Но уберечь от всего ему было не по силам.
- Я знаю. Знаю, что не смогу. Вольному зверю не место в клетке. - Сам руками тянется за спину, мягко обхватывая Чайльда, щекой прижимается к рыжим волосам, тихо выдыхая. - Но я смею надеяться, что это место и не кажется тебе таковым. Лишь убежищем. Домом, куда ты всегда сможешь вернуться, если захочешь отдохнуть от суеты будней или ненадолго спрятаться от всего мира, прежде чем броситься навстречу новому вызову. - Без малейшего колебания предлагал свою помощь, не требуя ни платы, ни повода, ни оправданий. Не пытался удержать - но надеялся, что достоин возвращения... как и всего лишь нескольких дней, проведённых вместе. Смел ли просить о большем, жертвуя чужой свободой.

«Как человек.»

Чжун Ли тихо рассмеялся, своим собственным мыслям покачав головой.
- Да, ты прав. Вход в эту обитель располагается довольно далеко от Гавани, но, зная путь, добраться сюда сможешь и сам. Это будет не самым легким путешествием, но все печати, отводящие чужой взгляд, для тебя послужат лишь путеводными вехами и подтверждением, что ты на правильном пути. - Что толку от дома, когда даже не знаешь, где он находится? Да, без него сюда в самом деле попасть было непросто. Быть может и вовсе лишено смысла, коль его поблизости не будет. Но если что-то пойдёт не так, если в этом возникнет нужда... не сложно поделиться подобной мелочью, когда готов был отдать гораздо большее.
Объятья Чайльда крепкие. Даже слишком. Спокоен был выражением лица и словами, но отпустить словно боялся.
Место, где не приходилось скрывать себя за масками... им обоим. Свобода от ролей и правил, подозрений и ожиданий. Мужчина знал, что уже вдоволь привлёк к себе внимание тех, чьи пристальные взгляды желал бы избежать. Было бы странно, если бы не привлёк... и этим, пожалуй, он стал бы разочарован куда более. Меньшее, кем его, скорее всего, уже считали - скрытым под маской человека адептом, но вряд ли кто догадывался об истинной личности консультанта. Только предотвратить эти подозрения можно было лишь одним способом. Чжун Ли опускает взгляд янтаря.
Порвать все связи ещё тогда. Перелистнуть страницу, поставив точку после раскрытия всех карт. Перечеркнуть все долгие разговоры, оставив их не более чем фарсом, подготовкой к финальной сцене. И более не обмолвиться ни единым словом. Не трудно избежать кого-то в столь крупном городе, когда знаешь, какие места стоит обходить.
Не пожелал. Не захотел. Не смог.
Тянет руки верх, пальцами аккуратно чужой шеи касаясь, на несколько мгновений у бинтов задерживаясь, прежде чем Чжун Ли слегка отстранился, лицо юноши мягко заключив в ладонях перед собой. Так, чтобы видеть синеву глаз.
- Ты можешь быть столь честным со мной, насколько захочешь. Но я солгу, если скажу, что не пожелал бы большей откровенности. - Слабо хмыкнув, мужчина чуть наклоняет голову. За его спиной было куда больше секретов и тайн, о которых поведать не мог. Даже о когда речь шла о нём самом. Достаточно, чтобы ложь эта была не во вред да из злого умысла... впрочем, подобное от Чайльда даже представить трудно было. - И твоя реакция... сравнение с кем-то вроде меня не пришлось тебе по душе? - Улыбается чуть лукаво, взгляда не сводя, ловля внимательно малейшее выражение лица. Проще прояснить сейчас, чем позволить невысказанному возмущению проскальзывать колкостью в речи. Быть может из уст людей упоминание зверя и могло обернуться не самым приятным сравнением, но говорил об этом тот, кто человеком никогда и не был, и тот, кто почти вечность был окружен благороднейшими из них. - Это тоже та честность, которую я хотел бы заполучить. Что тебе нравится и не нравится, что предпочитаешь и чего избегаешь. Я довольно много узнал о тебе за это время, но, кажется, не знаю куда больше. И нет, я не прошу выкладывать всё разом. В постепенном узнавании есть своя особая прелесть.

Хотел лишь лёгким укором взбодрить рыжеволосого юношу перед собой, но невольно затронул тему куда более болезненную. Оставалось лишь ответить на чужую искренность собственным вниманием, пряча тени, всколыхнувшиеся в душе. Множество лет он посвятил наблюдению за людьми в попытках научиться пониманию. Их мотивы, мысли, побуждения - чуждое и эмоциональное, подчиненное хаотичности момента, а не ладно выстроенной логике. Истину, скрытую за фразами, не всегда легко разгадать. Сложно выцепить правду в тех, кто лгал даже самим себе.
Пытаться углядеть чувства Чайльда обернулось ещё более тяжелой задачей. Столь искренний в одни моменты, но столь запутавшийся в иные. Будто сплетён был из сплошных противоречий, места своего в мире ещё не найдя. И не было в этом ничего страшного, только один момент царапал уже самого мужчину, заставлял невольно хмуриться каждый раз, стоило только в разговоре небрежно речи зайти.
И смотрит Чжун Ли внимательно, взгляда не тая, пусть и не забывает наслаждаться ощущением чужого, но столь драгоценного прикосновения.
- Но в сути своей ты человек. - Мягко возражает, качнув головой. - Всё остальное лишь роли, которые ты волен менять как заблагорассудится. Быть мечом, что несёт волю своего архонта, бессердечным противником в глазах своих врагов... любящим братом и сыном для своей семьи, преданным другом для товарищей, спасителем для людей, которых уберёг от бедствий и монстров. И тем, кто очень дорог, для меня. Ты куда больше и неизмеримо ярче тех слов, в которые столь упорно пытаешься облачить себя, Аякс. - Прятавшийся за множеством имён своего собственного позабыть не смел. Пусть выпали на долю испытания, пусть остались они на душе глубокими шрамами, на которые глаза не закроешь. Чжун Ли подается вперёд, мягко касаясь губами рыжих волос, коль уж их обладатель уткнулся носом в его ладони, словно пытаясь спрятаться от пронзительного янтаря. - Ты выжил там, где многие пали. Выжил вопреки всему - и стал сильнее. Так неужели в этом нет ни малейшего повода для гордости? По мне так вполне неплохое начало для геройской истории. Пока ты жив, твои мечты и стремления тоже живы. Пока твоё сердце бьётся, ты можешь найти путь для их исполнения. И кто знает, сколь велика будет награда за твои старания. Глубина и искренность твоих желаний уже позволила заполучить тебе то, о чём многие и помыслить бы не посмели.
С тихой усмешкой Чжун Ли чуть поворачивает голову, глаза уводя, и взгляд его плавно становится куда более серьёзным. Слишком серьёзным. Как будто в этот момент сложивший свои полномочия архонт принимал едва ли не важнейшее решение в своей долгой жизни.
- Ритуалы или жертвы, хм... я подумаю. Любопытно, какие варианты возникли у тебя. Стоит ли ввести платой за проход чай? Это могло бы стать забавной традицией... - Задумчивость, поселившаяся в глубине янтаря, была совершенно искренней. Но замерший было мужчина тут же оживает, с тёплой улыбкой возвращая внимание Чайльду. - Но перед этим я хотел бы ознакомиться с тем чаем, который смог привлечь твоё внимание из всего многообразия моих запасов.

Отредактировано Zhongli (2025-01-02 09:07:19)

Эмоции, сокрытые в глубине вновь ловящих его взгляд бездонных глаз, всё же сменяют друг друга. Подбирать слова к чужому сердцу что рыться в ворохе отмычек, слепо гадая, какими же инструментами на сей раз воспользоваться, дабы не сломать ненароком хрупкий замок. Подсказок много, но переменных куда больше. Ключ, подобранный им, мог оказаться совершенно негодным в чужих руках.
Удовлетворённо щурится мужчина, видя подтверждение того, что слова его всё же достигли адресата. Даже забавно было использовать весь накопленный опыт наблюдений за людьми лишь для того, чтобы тяжесть эмоций на чужих плечах хоть немного убавить. Но было бы глупо об этом сожалеть, когда награда столь велика.
Тихий искренний смех был ответом на позвучавшие слова. Едва ли Чайльд шутил, шуткой же его уверенность Чжун Ли и не посмел счесть. Разве можно было усомниться в том, кто так отчаянно не желал сводить с него взгляда? Чайльд явно на многое был готов... кроме одной маленькой и крайне неудобной просьбы, что шла вразрез с самой его сутью, столь тщательно игнорируемой и утонувшей за толщей совершенно иных слов и беспокойства.

Чжун Ли мягко усмехается, позволяя себя перехватить да увести в сторону столика, подыгрывая настроению Предвестника.
- Похозяйничать в сокровищах дракона... крайне любопытное сравнение. - Скользит в голосе лёгкое довольство. И от реакции, и от внимания, с которым Чайльд подошёл к выбору сорта. И с каким же вкусом он ассоциировался у Предвестника? - Но это лишь малая часть, из того, что хотелось бы держать под рукой. - Если уж это количество чая сумело оставить неизгладимое впечатление своим многообразием, можно было только гадать, сколь поразительной счёл бы рыжеволосый юноша его истинную коллекцию.
Следит внимательно архонт за тем, как Чайльд управляется с церемонией, но комментировать чужой порыв не спешит. Да и не желает. Пусть эта маленькая церемония несколько отличалась от норм традиций, соблюдаемых в Ли Юэ, эта же маленькая церемония проводилась исключительно для него. Молча Чжун Ли подхватывает в руки чашку, полной грудью вдыхая знакомый, но столь приятный аромат, после чего неспешно делает первый глоток. И поднимает теплый взгляд на Предвестника, терпеливо ожидавшего момента, когда вновь нарушится тишина. Или вердиктом, или похвалой.
- Одна из самых запретных и хорошо охраняемых тайн Ли Юэ, созданная сильнейшими из адептов. - Тон мужчины был весьма серьёзным, даром что улыбка с лица так и не спешила сходить. - Но я могу поделиться с тобой и этими знаниями... разумеется, если ты искренне пожелаешь их изучить. И пусть тебя не напугает возможное обилие правил, следовать им окажется не сложнее, чем научиться управляться с палочками. - Тихо хмыкнув, Чжун Ли всё же прячет улыбку в очередном глотке чая, не забывая поглядывать за реакцией рыжеволосого юноши.

- Не смел же ожидать, что я буду для тебя лёгким соперником? - Забавно было ловить те же беспокойные попытки Предвестника понять мотивы мужчины перед ним, когда тот и сам частенько этим вопросом задавался в ответ. Чайльд не являлся открытой книгой даже для того, кто на изучение людей столь безумно много времени потратил; не желал быть легко читаемым, не выдавал своих истинных эмоций, небрежно пряча их за поступками словами.

Но именно это и увлекало. Вызывало интерес, порождало любопытство и искреннее желание задержаться подольше рядом, попытаться разгадать что же за хаос творился в рыжей голове его собеседника. Ценил ли сам Чайльд эти моменты?

По крайней мере, вопреки словам, сдаваться так просто не спешил.

- В самом деле, я несколько слукавил; с палочками управиться будет куда проще. - Пожав плечами, Чжун Ли делает ещё один глоток. Пусть и заварен тот вразрез с традициями Ли Юэ и игнорированием маленькой армии нюансов, пусть вкус его оседал лёгкой горечью на языке, виновником её возникновения был скорее сам консультант, затянувший время разговорами, а потому не вызывал недовольства. - В этом деле множество тонкостей и ещё больше нюансов. От источника воды и её температуры, до выбора сервиза, места чаепития и собеседников. Мастера чайных домов ведают, какую воду использовать, какой сорт подать гостям даже в зависимости от времени суток да погоды за окном. Заваривание чая полно мельчайших деталей, которые могут показаться данью традициям, но на деле помогают в полной мере раскрыть вкус чая для тех, кто способен этой разницей проникнуться, и именно подчёркнутое внимание к казалось бы немаловажным этапам отличает халатность от мастерства... - Чжун Ли осекается, замолкнув, после чего уводит взгляд на юношу перед собой. А ведь действительно слушает внимательно... как и во все прошлые встречи ещё до Церемонии Сошествия, словно пытаясь поймать и запомнить каждое слово. Серьёзность и интерес, пляшущие в синеве глаз, неизменно подкупали. И это воспоминание вызывает лёгкую улыбку на губах. - Но ещё одним важным пунктом для проведения церемонии является необходимость в чистоте духа и тела, свободных от тревог и забот. Потому, если ты в самом деле сохранишь в своём сердце это желание, стоит с ним повременить до твоего выздоровления. Ты, кажется, интересовался немногим ранее, чего желаю заполучить я? - Тлеет в глубине янтаря лукавый огонёк, будто отвечая чужой дерзости. - Тебе ведь уже ведом ответ на этот вопрос. Здорового и довольного жизнью собеседника. - Очередной глоток, полный наслаждения как вкусом чая, так и видом на рыжеволосого юношу. - И, помнится, я просил тебя ранее подумать о твоих собственных желаниях. Не кажется ли тебе, что сейчас неплохое время для того, чтобы их озвучить?

- Немногим ранее ты обещал обойтись без саботажей, так что я верю тебе. - Будто нечем было заняться в обители божества, кроме как сбегать через окна да проверять её обширность, исследуя ограниченную местность и пытаясь очередную тренировку от взора мужчины сокрыть.

За путешествиями собственной чашки мужчина наблюдает с лёгким любопытством, подмечая то, насколько непринужденно Чайльд задерживает её в своих руках. Поведение, что для незнакомцев обернулось бы неслыханной дерзостью, столь естественным выглядело, не вызвав ни капли отторжения - лишь тихую усмешку, стоит взглядом столкнуться вновь с рыжеволосым юношей.
- И всё же некоторых из них порой подводит чутьё. Впрочем, едва ли это может привести к более серьёзным последствиям. - Поднять руку на Моракса мало бы кто осмелился, будучи в своём уме, но избрать своей целью обычного человека? О, такое случалось - на беду юных грабителей, пошедших по следу того, кто добычей не мог обернуться.

Перехватывает чашку Чжун Ли спокойно, словно невзначай касаясь чужих пальцев. Желания, озвученные Чайльдом, касались их обоих.

- Хм. - Костяшками пальцев касается подбородка, позволив себе взгляд опустить да погрузиться в лёгкую задумчивость. Был резон в чужих словах. В самом деле волен был ныне покинуть эти земли, дабы увидеть своими глазами творившееся в странах иных. Редко когда даже за долгую жизнь ему доводилось их покидать, и поводы эти едва ли были туристическими. - Это можно будет устроить... когда-нибудь. Когда ты найдёшь в своем графике достаточно времени для этого путешествия. - Мужчина мягко улыбается. Он был достаточно терпелив, чтобы дождаться удобного момента, и понимал, что Предвестнику вряд ли положены отпуска по первому же требованию. Слишком уж от многих вещей зависела их работа. - Куда бы ты не решил отправиться, я с радостью составлю тебе компанию. Теперь и я могу позволить себе насладиться подобным. - Бытие действующим архонтом и вовсе понятия отпуска не содержало, пусть возможно с ним и не согласится один любитель песен и ветров. Но их видение собственных обязательств с самого начала слишком разительно отличалось.

И вот разговор плавно зашел о вещах, которые Чжун Ли всё равно рано или поздно пришлось бы затронуть. Тяжкий вздох нарушает возникшую после вопроса тишину - даже самая восхитительная уха не смогла бы соблазнить собой божество, хранившее в себе слишком многое.
- Пусть я и не люблю рыбу, для тебя её приготовить смогу. - И все же уводит взгляд вновь, смиряя всколыхнувшиеся в душе противоречивые ощущения. - Что же касается моей нелюбви к ней... просто у меня слишком хорошая память. - Но теперь этого ответа было мало. Знает это и без взгляда синих глаз, обладателю которых этой информации явно недостаточно для собственных выводов и удовлетворения любопытства. Делает глоток Чжун Ли, задерживая чашку перед собой чуть дольше, прежде чем продолжить. - Ещё до того, как закончилась война и семеро заняли свой трон, на этих землях, ещё не принявших своё нынешнее название, постоянно возникало множество ожесточённых боёв. Легко сражаться с противником, что не таит себя и атакует прямо, но не всем из них было присуще подобное благородство. Призванные божествами, из глубин океана вылезло множество тварей, наводнивших города. Юркие, мелкие и умевшие изменять свою форму, для меня они угрозой не являлись, но и не я был их целью, ведь для обычных людей подобная встреча легко могла обернуться травмами и даже смертью. Люди взмолились о помощи, и я откликнулся, обещав избавить их от монстров... но не думал, что повлечет за собой этот контракт. - И вновь тихий вздох. Ощущения, отгоняемые тысячелетиями, словно нахлынули вновь, принеся с собой живость былых картин прошлого и пережитых эмоций, откликаясь желанием стряхнуть с себя воспоминания и более никогда не касаться их вновь. - Каждая из этих тварей таила себя, прячась в щелях и чашах, поджидая время для атаки. Каждую из них мне пришлось вытаскивать собственными руками - эти холодные комки изменчивой и омерзительной слизи, обхватывавшие запястья щупальцами в предсмертной агонии, воняющие рыбой и водорослями. В каждом из домов эта картина повторялась вновь, и вновь, и вновь... - Чжун Ли поднимает взгляд, взор янтарных глаз устремив на свою собственную обитель. - Было бы куда проще увести людей да снести все дома вместе с паразитами одним ударом, но разве смел бы я так поступить? Ведь дома - это не просто крыша над головой и место для ночлега, но и очаг, хранивший воспоминания поколений. Потому я не сомкнул глаз, пока лично не передавил всех из этих тварей. То дела давно минувших лет... но, как я и сказал, у меня слишком хорошая память.  - Мужчина грустно ухмыляется, возвратив своё внимание Чайльду - поймёт ли тот теперь, насколько трудно будет попытаться изменить мнение божества? - И некоторые вещи я не могу стереть, как бы того ни желал. Одного запаха достаточно, чтобы мыслями вернуться в те дни, переживая их вновь, и невольные воспоминания об этих нескончаемых склизких тварях определенно не тот тип событий, в которые я желал бы погружаться излишне часто. Как видишь, всё несколько сложнее банальной нелюбви к вкусу и запаху.

И, кажется, в глубине синих глаз в самом деле плещется понимание.

Пусть предвестнику вряд ли дано познать всеобъемлющую обширность этих эмоций, душу мужчины захвативших да оставшихся неизгладимым шрамом - некоторые вещи лишь словами трудно передать. Он мог поведать о своих чувствах больше, но не желал пытаться утопить Чайльда хотя бы в части ощущений, ставших его невольными спутниками в те горестные дни. В этом не было нужды - в искренность его и так поверят, не ища в словах подвоха и не умаляя их веса.

Руку, бережно подхваченную рыжеволосым юношей, гладит теплом. Словно, вопреки рассказам о существах холодных и липких, в поисках тепла неосознанно потянулся - или из желания его ощутить, или одарить самому в попытке оградить от воспоминаний давно минувших дней.
Это и в самом деле примиряло божество с недавним рассказом, позволяя эти цепи быстрее скинуть и вновь сосредоточиться на настоящем - и чужом прошлом, приоткрытым небрежно.

- Это действительно не та история, которой я обыденно предпочитаю развлекать собеседников. - Тихо откликается Чжун Ли с едва приметной улыбкой. Едва ли её найти можно было и на страницах преданий, бережно перенесенных на бумаге сквозь века - для людей этот эпизод был до смешного краток и незначителен в сравнении с битвами куда более яркими и обширными. Лишь очередной маленький контракт, безукоризненно исполненный божеством - стоил ли он того, чтобы в памяти быть сохраненным да унесённым сквозь поколения? - Но историю о твоём имени я бы с удовольствием послушал от тебя самого. - Пляшет в янтаре глаз вспыхнувшая искорка лукавства.

- Быть может... быть может ты и прав. - Не сразу, но соглашается мужчина с чужими словами словно нехотя, доселе не предпринимая ни малейшей попытки к этой цели дойти. Внезапный порыв Чайльда прозрачен и понятен. Ингредиент, что вызывал у божества мурашки лишь одним запахом, для самого рыжеволосого юноши был связан со слишком тёплыми и дорогими сердцу воспоминаниями, пусть и откликались они тяжестью на сердце и от странной тоски, веявшей от слов, и от рассказов о прошлом несколько менее давнем. Желание поделиться этим теплом - не только прикосновений, но и совместно проведенного времени да трапезы - было драгоценно уже для самого консультанта, пусть лишь предположение о её исполнении и заставляло словно содрогнуться внутренне. - Хоть за все прожитые мною года у меня этого так и не вышло, слишком глубоким отпечатком оно легло в памяти. - Не отказывается сходу, но честно предупреждает, что путь этот будет крайне не прост. И смотрит внимательно. Будь на месте Чайльда кто угодно другой - не стал бы примирять себя даже с мыслью о возможности подобного.
- Впрочем, как не было и повода пытаться поменять своё собственное отношение к морепродуктам. В отличии от смертных, я не испытываю необходимости в еде и сне, мне неведомы ни голод, ни аппетит. Каждая трапеза в моей жизни происходит исключительно удовольствия ради. - Потому он и выбирал неизменно лучшие из блюд, не соглашаясь на меньшее. Потому он мог наслаждаться чистотой вкуса, не приправленной острым желанием организма насытиться хоть чем-нибудь, что смиряло со всеми огрехами повара. Его желание насладиться этими ощущениями было куда чище и искреннее, чем у самых искушенных критиков из числа смертных. И всё же сейчас Чжун Ли отвлекается даже от чая, свободной ладонью накрыв руку Предвестника, и взгляд поднимает. Нет в нём ни напряжения, ни подвоха, лишь таившийся интерес. - Так много ли смысла тогда остается в попытке проникнуться блюдом, что изначально в сути своей выглядит не совсем подобающим? - Чжун Ли слабо улыбается. В самом деле любопытен чужой ответ. Нежелание соседствовать с рыбой за одним столом не являлось банальным капризом для архонта, откликаясь проблемами куда более глубокими. Чайльд же словно в чём угодно свою пользу найти мог, не испытывая особенного отвращения ни к одному из существующих вкусов - или просто ещё не найдя тот, что в душе отозвался бы полным нежеланием ощутить его вновь на всю оставшуюся жизнь. Только вот и божество словами о потенциальной пользе рыбы для здорового организма не соблазнишь.