Даже за самой чернильно-тёмной ночью неизменно следует рассвет.

Чжун Ли знал это. Для того, за чьими плечами расстилались тысячи и тысячи рассветов, подобное было обыденной данностью, сохранившей лишь осколки былой надежды. Он помнил каждое из мгновений, когда янтарные глаза архонта вновь встречались взглядом с просыпавшимся светилом, безучастно обволакивающим тёплым светом земли под собой, сколько бы крови они не впитали. Помнил он и каждую из ночей, что предшествовала этому.

И минувшую ночь забыть он тоже не посмеет.

Запах крови въедливо клубился рядом пришельцами, расползался по убежищу - самому безопасному месту, куда он мог бы отнести тяжело раненого Предвестника.
- Чайльд? - Не отвечает. Нет сил? Тихий вопрос растворился в помещении, чьи стены давно не слышали отзвуков голосов, но не было нужды в ответе. Пусть и плескалось переживание беспокойными волнами изнутри - худшее уже позади. Лишь настоящее напоминало о себе, заставляло выныривать на поверхность из вороха пустых воспоминаний прошлых лет. Теперь всё иначе - он мог спасти того, кого заботливо держал в руках.
Хоть Чжун Ли и не желал провозглашать себя лекарем по множеству причин, его педантичность говорила сама за себя, вырываясь наружу давно усвоенными знаниями. Аккуратно снять окровавленную и изодранную одежду, обработать целебными мазями свежие раны - и взглядом невольно зацепиться за застарелые, бледными полосами шрамов исчерчивающими тело - уложить бережно на кровать, позволив Чайльду наконец-то отправиться в страну грёз, не вздрагивая от чужих прикосновений. Мужчина задумчиво застыл у изголовья кровати, перебирая в голове собственные мысли будто свитки по полкам - всё ли сделал, ничего не упустил? Мог бы ещё чем помочь, изгнать осевший на груди морок битвы, что впечатлениями и урывками воспоминаний сумел бы вонзиться в беззащитный разум?
Но самопровозглашенный защитник Гавани выглядел спокойным. Куда более, чем все их встречи, во время которых на чужих губах неизменнее всего царила улыбка. Даже в эту ночь, хоть обстоятельства и не располагали. И без привычного выражения лица он выглядел беззащитным... слабым. Тем, кто действительно нуждался в помощи более иных, пусть и стоило многого хотя бы вскользь о ней попросить. Словно и подумать не смел, что заслуживал и право имел. Слабую улыбку вызвало воспоминание о Путешественнике, что вопреки всему решил рвануть за Тартальей вдаль лишь бы не отпускать одного в таком состоянии.
Чжун Ли вздохнул, аккуратно ладонью проведя по мягким рыжим волосам. По крайней мере теперь он мог отдохнуть от своего бесконечного бега, не беспокоясь о чём-либо.

Собственный костюм вскоре был отложен в сторону и сменен другим. Едва ли его красили буревшие пятна чужой крови, да и быть ходячим напоминанием о прошедшей битве не хотелось. И всё же мысли архонта резво сменились иными, стоило неслышно покинуть спальню и на кухню двинуться - каким блюдом порадовать раненого, дабы охотнее к выздоровлению тянулся? Чайльд потратил немало сил и вряд ли очнётся в ближайшее время, а потому... архонт задумчиво прикрыл глаза, пальцами проведя по подбородку под невольно вырвавшееся «хм-м».
Да, на это было достаточно времени. Ровно как и времени для того, чтобы раздобыть все необходимые ингредиенты.

Теперь воздух полнился куда более приятными ароматами специй, пока Чжун Ли методично промывал и нарезал солёную свинину с ветчиной на ровные куски, то и дело придирчиво водя носом. Острота имбиря, ненавязчивый запах бадьяна, лёгкие нотки цитруса - для идеального блюда каждый ингредиент должен был быть идеальным, вне зависимости от его размера. Нарубленное мясо отправилось в глиняный горшок с кипящей водой, чтобы спустя пару минут мужчина вновь слил воду, поставив на огонь уже другую ёмкость. Пока вода закипала, Чжун Ли очистил свежие побеги бамбука от твёрдых листьев, подвергнув той же процедуре. Несмотря на кажущееся копошение он совершенно не спешил, будто приготовление блюда было хорошо знакомой песней, расписанной по нотам, и архонт выученными движениями с точностью следовал каждой из них. К залитому водой мясу добавились пару пластин имбиря и немного вина, и лишь после закипания Чжун Ли удовлетворённо убавил огонь. Ожидание тушения не смущало его, как не было и необходимости в часах - и это время он потратил между созерцанием набирающего высоту солнца и короткими проверками состояния тихо сопящего в кровати Предвестника. Пора выкладывания бамбука к основному блюду совпала с едва слышимым шумом, доносившимся со стороны спальни - стало быть, проснулся - но выбегать навстречу архонт не спешил, не сводя янтарных глаз с томящегося супа в горшке. Пусть немного побудет наедине с собой, дабы привыкнуть к необычной обстановке.

К тому моменту как Чайльд - доверившись интуиции или последовав за ароматом - добирается до кухни, на столе уже располагаются две изящные чашки свиного супа с молодыми побегами бамбука, на посыпанной мелким луком поверхности которых из тонких пластин ветчины были аккуратно выложены гео-символы. Что ж, он не мог отказать себе в этой малости. Рядом располагались плошки с рисом, соус и - к ужасу Предвестника - пара палочек с ложкой.
- Ты вовремя. С добрым утром, как себя чувствуешь?- Запоздало мужчина упирается взглядом в выглянувшего из проёма юношу, замерев с застывшей улыбкой. Пусть в доме и было тепло, разгуливать с голым торсом зимой было не лучшей идеей даже для рождённых в Снежной. Особенно для тех из них, кто недавно был при смерти. Коротко выдохнув, давя всколыхнувшиеся эмоции, Чжун Ли миролюбиво кивает самому себе, продолжая: - Подожди немного, я принесу сменную одежду. Надеюсь, тебя не смутит тот факт, что она принадлежит мне. - Разумеется, всё в этом доме принадлежало ему. И не так уж часто здесь были гости, чтобы по достоинству оценить с любовью обставленное жилище архонта, в котором ему ни перед кем не надо было притворяться. Повторно он окидывает Чайльда куда внимательно - взором пытаясь понять, какой из припасённых нарядов лучше сядет на юношу - после чего, придя к согласию с собственными мыслями, ненадолго удаляется, чтобы вернуться с небольшим свёртком.

Нет веры ни единому слову.

За показным дружелюбием сам взглядом внимательно скользил по Предвестнику - как держит себя, как дышит, не вздрагивает ли от боли, что в теле наверняка томилась в ожидании часа дабы напомнить о себе. Столь легко сорвавшаяся с губ фальшь, но наивностью было полагать, что столь серьёзные раны за краткий отдых исцелятся без следа. «Хоть в еще одну битву влез бы» - эхом отдается в голове колким ощущением протеста, и вслед за этим в памяти воскресли слова Путешественника. Пусть до заточения в скале дело ещё не дошло, остальные варианты Чжун Ли всё ещё казались достаточно соблазнительными. И кто знает, придётся ли прибегнуть к более суровым методам, если убежище это, впрочем окон не лишенное, со своей задачей не справится.

Чайльд на секунды застывает, не спеша свёрток принимать, в заминке этой впившись синевой глаз в бывшего архонта. За тихой гладью словно водоворот бушует - из эмоций странных, неясных. Напряжение в воздухе виснет почти ощутимо - и так же быстро оно схлынуло, стоило Предвестнику вновь голос подать, будто и не стряслось ничего. Мужчина лишь голову чуть склонил, на сей раз своё любопытство погасив и отступив.

- Насколько могу судить, о восстановлении твоей формы едва ли может идти речь. - Слишком многое за ночь пережила ткань вместо со своим хозяином, лишенная возможности лечения. Чжун Ли обходит стол, усаживаясь со своей стороны и изящным движением убирая хвост за спину. Теперь, когда Чайльд не разгуливал с голым торсом или в окровавленной одежде, можно было подумать и о возвращении к трапезе. - К тому же дипломат Снежной должен выглядеть соответствующе - и залатанный костюм едва ли скрасит впечатление.

С такой работой, которой частенько нагружали Предвестников, костюмов этих у них должно было быть на небольшой гардероб в запасе.

- Если жаждешь историй, возможно я смогу тебя немного развлечь. Немного позже.- А взгляд янтаря цепляется невольно за представшее перед глазами кощунство, болью в душе отзывающееся - то, как Чайльд, вопреки всему времени, проведённому в Гавани, вновь с палочками варварски обращался. Теплилась надежда в груди - что, многими оружиями овладев, и столовые приборы осилит - только вот противник и в этот раз оказался рыжеволосому юноше не по зубам. Впрочем, оно же было и маленькой местью тому, кто вновь себя опасности подверг, едва сумев остановиться в шаге от необратимого падения. И то с чужой помощью.

Потому жалости бывший архонт тоже не испытывал, испытание это подкинув совершенно намеренно.

- Не то чтобы ты многое упустил, разве что восход солнца. Что же касается того, где мы... - Чжун Ли отвлекается от собеседника, голову чуть склонив в сторону окна, что вид на столь привычный пейзаж открывало. Красило солнце золотом верхушки возвышающихся скал, покрытых мягкими изумрудными полотнами. Вряд ли речь шла о регионе - подобное зрелище о многом говорило само за себя... и в тоже время было едва ли обыденным для тех, кто не так уж и часто ступал за пределы столицы. - Достаточно далеко и от Гавани, и от ближайших поселений. - Резиденции его, как правило, располагались в местах уединенных и труднодоступных для простых смертных. Добраться сюда, не зная пути, было сложно... и выбраться, пожалуй, не легче. Мужчина лишь на миг позволил себе покоситься в сторону воюющего с палочками Чайльда, чтобы вновь продолжить: - Так что можешь не беспокоиться, здесь тебя никто не потревожит. Что же касается этого дома - он в моём распоряжении с давних времён. Признаться, я и сам здесь давно не бывал. Гостей же в этих стенах не было ещё дольше. - Льются слова мягко, выдавая задумчивость мужчины, невольно затронувшего всколыхнувшиеся воспоминания. Вопреки ним - конкретики архонт почти намеренно избегал, не желая омрачать солнечное утро тенями давно минувших событий. Да и подсказок касательно их местоположения суетливому Предвестнику выдавать не хотелось. Ещё чего и правда решит испытать свои силы в прыжках со скал, едва с постели поднявшись.

Всё, что нужно было знать Чайльду - здесь безопасно.

- А к блюду советую приступить пока ещё горячее. Надеюсь оно придётся тебе по вкусу. - Чжун Ли ловко подхватывает палочки - или пример подавая, или в лёгкой насмешке. Оставалось надеяться, что голод израненого возьмёт своё - для правильного восстановления еда была совершенно необходима. И, возможно, после обеда архонт сам историй попросит - о том, что именно довело Чайльда до такого состояния и с чем ему пришлось столкнуться минувшей ночью до их встречи.

На чужую улыбку отвечает собственной - спокойной мягкостью и тихим смешком подтверждая озвученное. Но сам Чжун Ли бросает беглый взгляд на собеседника - выбранное одеяние ему и правда пришлось к лицу, что не могло не откликаться удовлетворением на сердце. Впрочем, избегает мужчина смотреть на Предвестника дольше положенного - обстановка для Чайльда явно непривычная, не хотелось бы, чтобы сей факт отозвался смятением в чужой душе, лишив драгоценного уюта. Сколько пройдёт времени, прежде чем юноша перед ним сможет окончательно расслабиться, смирившись с покоем здешних мест, отсутствием осуждения и взглядов косых?

Но любопытство превыше - награду за собственные старания в виде чужого довольства бывший архонт упускать не собирался, взглядом из-под ресниц наблюдая за реакцией Чайльда на предложенное блюдо. Похвалы в свой адрес ждал - и, заполучив её, с улыбкой прикрыл ненадолго глаза, словно сами слова смакуя.
- Благодарю. Рад, что тебе пришлось по душе. Что же касается выбора заведений... - Чжун Ли прерывается ненадолго, собственное блюдо пробуя - вкус таков, каким и ожидался. - Просто мне больше нравится, когда повара более ответственно подходят к приготовлению блюд и не пытаются менять выверенную рецептуру в угоду упрощения и ухудшения ингредиентов. Оно сродни неуважению к собственным гостям, и едва ли грешащие подобным места достойны рекомендаций. - То было и неуважением к традициям Гавани. Подобное было ещё простительно для других регионов, чьи рестораны могли озаботиться представлением меню других стран, но не для Ли Юэ.

И всё же лёгкое напряжение надоедливыми мошками витает над столом, смазывая удовольствие от совместной трапезы.
Чайльд держался неплохо, но излишне старался там, где того не требовалось, заставляя вновь в мыслях перебирать слова что бусины в поисках ответа - чего Предвестнику не хватало? Фразы иль жеста, чтобы расслабиться окончательно да стряхнуть ту нервозность, что мелькала в бездонной синеве, спрятанная за учтивой улыбкой. Что мешало отпустить ему минувшую ночь и насладиться настоящим?

Спрашивать сейчас о событиях, что Чжун Ли пропущены были, определенно не стоило. У них достаточно времени на двоих, чтобы обсудить это позже.

- Идеальный консультант... ты слишком высокого мнения обо мне. Я просто многое слышал и многим интересовался - потому имею некоторое представление о том, как устроены те или иные вещи, что дарует мне возможность немного разбираться в них. От готовки до воинского дела - у меня было достаточно времени, чтобы проникнуться разными аспектами жизни. - И породить некоторые из них, прививая собственному народу первые зачатки культуры. - Но даже мне свойственно ошибаться, особенно в разговоре с теми, кто собственной стезе всю жизнь посвятил. - Людские жизни были коротки - но вовсе не бессмысленны. Архонт любил знания, проверенные временем, но не сковывал себя рамками излишней консервативности - и мир точно так же не стоял на месте, меняясь день ото дня порой сильнее, чем могли уследить его янтарные глаза. Педантичность, порождённая прожитыми тысячелетиями, вполне неплохо сосуществовала с не гаснущим любопытством от изведывания нового... тем более когда перед ним сидел тот, кто сумел это пламя разжечь более всего, сосредоточив на себе пристальный взгляд бывшего божества.
Возможно это и было одной из причин, по которой Моракс всё ещё оставался самим собой.
- Чайльд... тебя что-то беспокоит? - Голос мужчины низок и мягок, стоит ему наконец-то задать давно вертевшийся в уме вопрос. Ни в коем случае не допрос - лишь искреннее переживание, отражавшееся в глазах того, кто желал помочь юноше перед собой.

Усмехается едва слышно на глупую просьбу - разве мог позабыть о волнении? Не израненному юноше, со смертью разминувшегося лишь на миг, изрекать подобное. Даже для того, кто развлечение в битвах искал, дабы зацепиться хоть кончиками пальцев за вкус жизни, Чайльд попадал в неприятности с завидной регулярностью.
Терпимо, пока ничем страшнее пары царапин оно не оборачивалось.
Куда менее, стоило беспечности чужой привести к более ощутимым последствиям.

Не хотелось подпускать и мысли, что случилось бы, не сорвись Путешественник вслед за сбегающим с поля боя Предвестником, не успей бы бывший архонт откликнуться на зов ради того, в чьих глазах не отражалась фальшь ночного неба.

Но прежде, чем ответить смог - хоть что-то, что угрозу лишь невинной шуткой обернуло - чужое тепло ладонь огладило, накрыв мягко, окутывая разум и дрогнувшее сердце мерным приливом. Чжун Ли давит на миг вспыхнувшее желание отстраниться даже быстрее чем промелькнул краткий отблеск удивления в янтарных глазах, скоро сменившийся теплотой - сам раздумывал о том, как то Чайльда мысль о безопасности донести, да позабыл учесть тоже самое.
В самом деле, здесь не было зрителей... а с ними и причин, по которым нельзя было насладиться драгоценным моментом. Как же редко им доводилось оставаться действительно наедине.
- Тебе нет нужды заходить так далеко ради моей заботы. И да, нравится. - На удивление прямой ответ, хоть и была своя толика наслаждения в увиливании от столь прямолинейных речей, увлекая чужое внимание и раззадоривая. Но - в другой раз. В этот же платой была реакция на подобную честность.
Похвала в свой адрес привычна - но из уст собеседника она ценнее обыденных речей. Чайльд сказал, что со стороны приглядывает - но куда ближе был, чем кому-либо могло быть дозволено. Стало быть, в упор рассматривает, бездонной синевой ловля каждую эмоцию, каждый мельчайший жест. Мужчина позволяет пальцы сплести, мягко подушечками чужую ладонь поглаживая. Самому хотелось глаза прикрыть, поддавшись потоку эмоций, но взгляд напротив приковывал, цеплял таившимся спокойствием. Увлекала теплотой ореола залитая утренним солнцем фигура рыжего юноши. Не только лишь Предвестник и неудавшийся убийца, но кто-то более сердцу близкий.

В такие моменты радостно было, что в памяти ярким росчерком останется эта картина до самого конца.

Жаль, что тени минувшей ночи не собирались отпускать их так просто.
- Мне неведомы её мысли и её мотивы. - Слабо покачав головой, Чжун Ли не стал уточнять, кого имел ввиду - да и была ли в этом надобность? - Как и неведом смысл в пролитой крови. - Бывший архонт отводит взгляд в сторону, давящее чувство в груди приглушая. Не ему, пролившему океаны этой самой крови, судить методы других. Но силы свои он использовал для защиты других - так какие же цели преследовала иная сторона, не скупясь цены? Образ идеального консультанта обернулся насмешкой, стоило речи о вещах зайти, от которых он стремился отвернуться. - Но, полагаю, целью всего этого могла быть «демонстрация». - Не сложно было предположить, как много семян посажено в ночь, объятую трупным запахом и пламенем - семян тревоги, недоверия и самого что ни на есть человечного страха за свою собственную жизнь. - Или же нечто более... сакральное, - чуть притих, слова подбирая, дабы с мысли не сбиться да лишнего не сказать, - скрытое за песней огня и хаоса. - Не было её появление случайностью, как и визит к смертному телу почившего бога. Он не ведал всего, да и не мог, полномочия свои сложив, но разговор с ней разбирал подобно осколкам витража, вертя их меж тонкими пальцами и разглядывая внимательно.
Но посмеет проронить вслух чуть более серьёзную подсказку, в слова облаченную - и кто знает, как отреагирует на неё только успокоившийся Чайльд и кому тогда придётся твердить просьбу об отсутствии волнения. Не хотелось подталкивать его к очередной глупости.
- Но, полагаю, своей цели она добилась.

Не мог не гадать бывший архонт о мыслях, что сейчас роились в рыжей голове столь беспокойно, вырываясь наружу лишь едва заметными жестами. Даже не думает ладонь одёрнуть, позволяя юноше её к себе ближе утянуть; находит миг насладиться тёплым прикосновением и едва ощутимым дыханием на коже вопреки безрадостной теме, безмолвно в воздухе повисшей.

О ком сейчас задумался тот, кто с Бездной знаком не по слухам? О тьме, что плела свои сети интриг и раздора, или о той, чьими устами она вещала?

Чжун Ли не желал давать слишком много поводов для вопросов - не сейчас, хотя бы этим утром пытаясь огородить их обоих от воспоминаний о кровавой ночи теплотой солнца и уютом - но и лгать не хотел. И потому, кто именно сидел перед ним напротив, взгляд его жадно ловя, и потому, что в обещании своём обещал умолчать о её визите лишь ему. И верил, что, какими бы ни были догадки Предвестника - ими он поделится либо с ним, либо ни с кем.
Мгновения чужой боли казались вечностью. Мужчина распахнул глаза, разве что с места не срываясь - для того пришлось бы чужую руку разжать, вцепившуюся в него в немой мольбе. Не мог себе позволить подобного, не мог и помыслить о том, чтобы оставить Чайльда хотя бы на миг наедине с этой странной болью, всё тело охватившей столь же резко, как и отступившей волнами. И, лишь узрев вновь синеву чужих глаз в сопровождении светлой улыбки, чуть губы поджал.
Собственное переживание, янтарным огнём вспыхнувшее в душе, вновь гасить пришлось аккуратно - своей слабости Чайльд избегал столь старательно, что неправильным казалось её подчёркивать, лишний раз служа болезненным напоминанием. И, хоть волнение никуда деваться не смело, Чжун Ли с тихим вздохом смирения соглашается с чужим упрямством, одаривая Предвестника уже привычной тёплой улыбкой - хоть одно благоразумное решение, которое всецело стоило поддержать. О том, чтобы дать отдых телу, а не бросаться сразу после пробуждения исследовать незнакомое жилище или загружать голову бессмысленными переживаниями.
- Всё хорошо, тебе нужен отдых. - В самом деле, даже вставать с такими травмами изначально не было никакой необходимости - кроме удовлетворения собственного любопытства. Точно так же не сразу освобождает собственную ладонь, давая ещё несколько секунд прийти в себя, но уходит от прикосновения лишь чтобы стол обогнуть и вновь рядом оказаться. Янтарём глаз аккуратно проходится по фигуре Чайльда, слабую дрожь выискивая. На собственной помощи мужчина не настаивает - но в тоже время предлагает ненавязчиво, как данное и совершенно естественное, щадя чужую гордость. Сказал ведь, что забота ему лишь в радость - успокоят ли те слова хоть немного? - Здесь недалеко. Что же касается тренировок... - едва заметно в глазах мелькает опасная искра, но прежде чем собственный протест пожаром разгорится, Чайльд спешит с оправданиями, невольно вызвав у архонта слабую усмешку. Знал ведь о реакции, что просьбой своей вызовет, да ещё и после странного приступа, но не смог промолчать. - Не думаю, что форма Предвестника - нечто, что можно так легко растерять за пару дней покоя. - Только вот, если отказом ответить, кто знает, как извратится заскучавший юноша в попытках избавиться от собственного беспокойства. - Покажу, как только сочту твоё состояние достаточно удовлетворительным для подобного. Так что, возможно, сейчас свои силы стоит потратить лишь на выздоровление.

Не смог сдержать приятного удивления, сверкнувшего на миг в глазах лишь стоило Чайльду в самом деле помощь принять, благо искры этой он так и не заметил. Столь простой шаг навстречу, но от этого не менее важный, драгоценным доверием веющий. Кажется, сердце Предвестника в самом деле успокаивалось под мягким напором стараний, неохотно смиряясь с тишиной и безопасностью. Не от кого было прятать эмоции, не перед кем носить маски.

- Тайные древние методики Ли Юэ наставляют, что для наиболее эффективных результатов умение расслабиться и дать отдых телу и разуму не менее важно, чем самые усердные тренировки. - В тон юноше отвечает, шутливое замечание о собственной жестокости опуская. Будь оно слабой попыткой опротестовать решение - бывший архонт на подобное вестись не намеревался. В словах своих, впрочем, был честен - от бесчисленных вызовов самое острое оружие могло затупиться, не ухаживай за ним качественно да своевременно. Только вот не желал мужчина сравнивать израненного Чайльда с «оружием» даже вскользь - пусть оставит эту роль тем, кто ею интересовался. Здесь он был не за эти заслуги, и вовсе не по этой причине место у самого сердца занял.
Но переупрямить рыжего юношу, надо признать, было той ещё задачей, отдающей слабой головной болью уже у самого мужчины. К счастью, и сам вроде как противником непростым являлся, умеющим своего добиваться. Очередное возмущение Чжун Ли невольно тихим фырком встречает - так быть может не от ничегонеделанья, а от вредности? В такой диагноз бывший архонт поверил бы охотнее, комментарий этот, впрочем, опустив. Не хватало ещё сбить и без того хрупкий настрой на выздоровление невольной колкостью.
- Если твой Глаз Порчи у Путешественника, то он в надёжных руках. - Пусть голос и звучал успокаивающе, был бы рад, коль так оно и оставалось далее. Возможно, стоит позже поблагодарить златовласого юношу за такой дальновидный подарок - с отсутствием той подозрительной стекляшки у Чайльда оставалось куда меньше способов навредить себе.
Нежелание Чайльда поддаваться благоразумию и позволить себе окончательно расслабиться выливались нотами протеста даже когда кровать была уже перед носом. Но, увидев развалившегося поперёк кровати гостя, Чжун Ли не сдержал тёплой улыбки. Пусть и была эта ситуация безмолвной борьбой, ощущалась она всё же по своему забавно. Будто отыгрывался Предвестник за то, что не мог сразиться со сложившим полномочия божеством по-настоящему, даже в подобных мелочах отказываясь сдаваться так просто. Сам же рядом присел, на край кровати, стоило Предвестнику нормально улечься.
- Не многовато ли бессмысленных взмахов? Странные у дипломатов Снежной наказания. Да и никто ведь ещё не знает, что Глаз Порчи временно не у тебя хранится. - Отвлеченный, хотел было задуматься о странных методах, в снежном регионе используемых, да следующая фраза всё внимание к себе приковывает, заставляя взглядом вновь к лежащему юноше вернуться. Молчит некоторое время, слегка прищурившись да в синеву напротив всматриваясь, что спокойной гладью вод разливалась, но недолго хранит тишину, добродушно усмехнувшись. Неужели в самом деле на миг забеспокоился от всех этих разговоров о минувшей ночи? Волноваться о том, кто в чужих глазах отражался кровавым тираном - необычное ощущение. И необычайно тёплое.
- Спасибо. Я буду в порядке, что бы ни случилось. А теперь позволь себе отдохнуть, здесь тебя никто не посмеет побеспокоить. - Под тихое обещание рукой тянется вперёд, лёгким касанием рыжие пряди у лба поправляя. Теперь оставалось лишь самому как-нибудь неспешно удалиться, дабы позволить Чайльду наконец-то прикрыть глаза, поддавшись тишине.

Отредактировано Zhongli (2023-11-25 07:42:20)