Было жарко.

Неумолимо сияло в голубом небе солнце, раскаляя и воздух, и песок, лениво брел рядом вьючный як, нагруженный припасами, водой и инструментами. Шли, переговариваясь между собой, люди: несколько нанятых шри Шивари мужчин и госпожа «Пламенная грива», кажется, состоявшая в близком знакомстве с торговцем – проницательная, но вместе с тем сердечная женщина с вольными взглядами и смелыми руками.

Не один день и не одну ночь провели они среди песков, однако любому странствию должно заканчиваться, чтобы после начаться вновь: теперь отряд держал свой путь к деревне Аару, а после – в Караван-рибат, чтобы затем вернуться в Сумеру.

Неблизкий путь.

Шери привычно держалась чуть позади, краем уха вслушиваясь в беседу, не спеша стать ее участницей, размышляя. От Халисет в их совместных странствиях исследовательница почерпнула многое: как обращаться с животными, как вести себя среди золота раскаленных песков, как читать звезды, чтобы всегда иметь возможность вернуться домой – и наемница, сейчас идущая впереди, почти сразу приметила это, нехитрой беседой располагая замкнутую ученую к себе, угощая ее припасенными вкусностями.

То было девушке в новинку: жители пустыни всегда по-разному относились к выросшим в тени леса и, тем более, к представителям Академии. Кто-то своего презрения скрыть не пытался, другие прикрывались лестью, и лишь немногие, действительно немногие, не прибегали ни к первому, ни ко второму. Дэхья оказалась в числе последних, и Шери в своих не знающих покоя мыслях  невольно сравнивала двух дочерей пустыни. Обе одарены божественной благосклонностью, согревающим Пиро, но одна все-равно, что обнаженный меч, другая же изворотливее, хитрее, будто кинжал в тканях одежды.
Но, впрочем, в Обители мудрецов и остроумие, и честность ценятся одинаково – Шерити улыбается слегка сама себе, поднимая взгляд к небу, правда, ненадолго. От духоты почему-то становится нечем дышать, и девушка останавливается, с удивлением обнаруживая, как нарастает внутри тревога, мгновение пытаясь отыскать ее причину, замирая от осознания после.

Тишина.

Мертвая до неестественности, оглушающая, она поглотила все звуки, все шорохи, на короткий миг лишая даже голоса. Пропал ветер, не трепая более ни оранжевую с золотыми нитями куфию исследовательницы, ни белого ее палантина, умолкла в клетке сумеречная птица.

Невольно исследовательница подняла руку к груди, касаясь прикрытого тканью украшения с Глазом Бога: она уже знала, что следует после затишья. Много-много лет назад песчаная буря едва не оборвала ей жизнь, навсегда оставаясь с девушкой, заставляя пить горькие отвары трав, лишив ее отца. Тогда Шери не могла ничего изменить, но сейчас дела обстояли иначе.

Едва ли ускорился темп, едва ли проскользнуло беспокойство в ясном янтаре глаз, уже приметив впереди небольшое пространство: расщелину в скалах, переходящую в углубление небольшого каньона. Такая и людей от песка укроет, и Фырфырку позволит спрятать. Время у них еще есть, и Шерити спокойно подходит ближе:

– Слышите это, госпожа? – негромко обращается исследовательница к Дэхье, впрочем, не сомневаясь: конечно, слышит. Ее спутнице пески роднее и ближе, чем ученой из Академии, она-то наверняка и почувствовала бедствие раньше. Археолог лишь вскидывает голову и едва-едва повышает голос, чтобы мужчины тоже услышали:

– Близится буря. Свернем к скалам, продолжать путь в непогоду – опасно, – и плавным жестом указывает вперед, затем успокаивающе поглаживая вьючного яка, позволяя старшему мужчине вести животное. Черной тканью майки, длинными рукавами с золотыми браслетами на предплечьях да поясом-перевязью из оранжевой ткани теперь мелькает миниатюрная фигурка ученой ближе к остальным.

…И когда ветер снова усилился, заглушая все остальные звуки и поднимая густые облака из оранжевой пыли и песка, люди уже сидели на прохладных камнях, а Шерити стояла у входа в расщелину, закрыв лицо тканью палантина. В воздухе не было теперь ни влаги, ни прохлады леса, нет. Этот ветер шел из самого сердца пустыни – сухой, резкий, горячий, унося тепло в сторону Сумеру, а, может, и того дальше. Багрово-черный горизонт с огромными, клубящимися тучами значил погибель, окрашивал небесную лазурь в грязно-желтый цвет.

Сила, неподвластная простым людям, от того и бури всегда начинаются внезапно.

– Похоже, мы здесь надолго, – заключила девушка, проходя вглубь к остальным, и заняла место у скалы, сложив ноги в позе лотоса, закинув длинную темно-фиолетовую косу (чтобы волосы не мешать ни в деле, ни в пути) себе на плечо, окидывая взглядом спутников. Все ли в безопасности? Все ли в порядке? Песок ведь заметет следы, сотрет воспоминания, похоронит под собой – Шерити принимала то как данность, не боясь справедливой расплаты, но беспокоясь о тех, кто прибыл с ней.