Было жарко.

Неумолимо сияло в голубом небе солнце, раскаляя и воздух, и песок, лениво брел рядом вьючный як, нагруженный припасами, водой и инструментами. Шли, переговариваясь между собой, люди: несколько нанятых шри Шивари мужчин и госпожа «Пламенная грива», кажется, состоявшая в близком знакомстве с торговцем – проницательная, но вместе с тем сердечная женщина с вольными взглядами и смелыми руками.

Не один день и не одну ночь провели они среди песков, однако любому странствию должно заканчиваться, чтобы после начаться вновь: теперь отряд держал свой путь к деревне Аару, а после – в Караван-рибат, чтобы затем вернуться в Сумеру.

Неблизкий путь.

Шери привычно держалась чуть позади, краем уха вслушиваясь в беседу, не спеша стать ее участницей, размышляя. От Халисет в их совместных странствиях исследовательница почерпнула многое: как обращаться с животными, как вести себя среди золота раскаленных песков, как читать звезды, чтобы всегда иметь возможность вернуться домой – и наемница, сейчас идущая впереди, почти сразу приметила это, нехитрой беседой располагая замкнутую ученую к себе, угощая ее припасенными вкусностями.

То было девушке в новинку: жители пустыни всегда по-разному относились к выросшим в тени леса и, тем более, к представителям Академии. Кто-то своего презрения скрыть не пытался, другие прикрывались лестью, и лишь немногие, действительно немногие, не прибегали ни к первому, ни ко второму. Дэхья оказалась в числе последних, и Шери в своих не знающих покоя мыслях  невольно сравнивала двух дочерей пустыни. Обе одарены божественной благосклонностью, согревающим Пиро, но одна все-равно, что обнаженный меч, другая же изворотливее, хитрее, будто кинжал в тканях одежды.
Но, впрочем, в Обители мудрецов и остроумие, и честность ценятся одинаково – Шерити улыбается слегка сама себе, поднимая взгляд к небу, правда, ненадолго. От духоты почему-то становится нечем дышать, и девушка останавливается, с удивлением обнаруживая, как нарастает внутри тревога, мгновение пытаясь отыскать ее причину, замирая от осознания после.

Тишина.

Мертвая до неестественности, оглушающая, она поглотила все звуки, все шорохи, на короткий миг лишая даже голоса. Пропал ветер, не трепая более ни оранжевую с золотыми нитями куфию исследовательницы, ни белого ее палантина, умолкла в клетке сумеречная птица.

Невольно исследовательница подняла руку к груди, касаясь прикрытого тканью украшения с Глазом Бога: она уже знала, что следует после затишья. Много-много лет назад песчаная буря едва не оборвала ей жизнь, навсегда оставаясь с девушкой, заставляя пить горькие отвары трав, лишив ее отца. Тогда Шери не могла ничего изменить, но сейчас дела обстояли иначе.

Едва ли ускорился темп, едва ли проскользнуло беспокойство в ясном янтаре глаз, уже приметив впереди небольшое пространство: расщелину в скалах, переходящую в углубление небольшого каньона. Такая и людей от песка укроет, и Фырфырку позволит спрятать. Время у них еще есть, и Шерити спокойно подходит ближе:

– Слышите это, госпожа? – негромко обращается исследовательница к Дэхье, впрочем, не сомневаясь: конечно, слышит. Ее спутнице пески роднее и ближе, чем ученой из Академии, она-то наверняка и почувствовала бедствие раньше. Археолог лишь вскидывает голову и едва-едва повышает голос, чтобы мужчины тоже услышали:

– Близится буря. Свернем к скалам, продолжать путь в непогоду – опасно, – и плавным жестом указывает вперед, затем успокаивающе поглаживая вьючного яка, позволяя старшему мужчине вести животное. Черной тканью майки, длинными рукавами с золотыми браслетами на предплечьях да поясом-перевязью из оранжевой ткани теперь мелькает миниатюрная фигурка ученой ближе к остальным.

…И когда ветер снова усилился, заглушая все остальные звуки и поднимая густые облака из оранжевой пыли и песка, люди уже сидели на прохладных камнях, а Шерити стояла у входа в расщелину, закрыв лицо тканью палантина. В воздухе не было теперь ни влаги, ни прохлады леса, нет. Этот ветер шел из самого сердца пустыни – сухой, резкий, горячий, унося тепло в сторону Сумеру, а, может, и того дальше. Багрово-черный горизонт с огромными, клубящимися тучами значил погибель, окрашивал небесную лазурь в грязно-желтый цвет.

Сила, неподвластная простым людям, от того и бури всегда начинаются внезапно.

– Похоже, мы здесь надолго, – заключила девушка, проходя вглубь к остальным, и заняла место у скалы, сложив ноги в позе лотоса, закинув длинную темно-фиолетовую косу (чтобы волосы не мешать ни в деле, ни в пути) себе на плечо, окидывая взглядом спутников. Все ли в безопасности? Все ли в порядке? Песок ведь заметет следы, сотрет воспоминания, похоронит под собой – Шерити принимала то как данность, не боясь справедливой расплаты, но беспокоясь о тех, кто прибыл с ней.

Постепенно мир вокруг перестал существовать, сужаясь до размеров небольшого ущелья, укрывшего путников: все остальное поглотили ветер и песок, стирая в ландшафте любые различия, возводя невидимые стены. Пламенная грива же дискомфорта будто бы и не чувствует, расслабленно усаживается рядом – Шерити не вздрагивает и не отшатывается, без слов не возражая компании. Дэхья уже не впервые донимала так свою юную компаньонку, впрочем, все еще впечатляя замкнутую девчушку своей открытостью. Вот и снова пустынница завязывает разговор, озадачив исследовательницу вопросом:

– Шри Дэхья слишком высоко оценивает мои способности, не стоит... – Шерити вздыхает едва слышно, но тон ее голоса заметно смягчается, легкий румянец на щеках прячет белая ткань. Когда спутница назвала ее «Розой пустыни» впервые, девушка не знала, что и думать: до того неловко все сложилось. Когда это случилось во второй раз, археолог еще как-то пыталась возразить, теряясь в аргументах пред добродушием наемницы. Были ли у Шери варианты, кроме как в итоге смириться со странным прозвищем?

«Лишь бы пред шри Шивари меня так не называла…» – да, в беседе с заказчиком подобное окончательно вогнало бы девушку в краску. 

– Кто знает, – едва заметно пожимает плечами ученая, снимая сумку. Стряхивает с себя песчинки и пыль, проверяя флягу с водой на поясе. Верно говорит Дэхья, кроме как мелодией это и не назвать: шум песка перемешался с воем ветра, создавая песнь столь причудливую, что человеку ее не повторить. В книгах говорилось, Аль-Ахмар подчинил себе джиннов и демонов со всех уголков земли, заточил их в сосуды из серебра и драгоценностей, но в такие моменты, как этот, Шерити почти готова была поверить, что не все из них оказались в плену. Наверняка ведь некоторые, одинокие, до сих пор прячутся в порывах горячего ветра, в сводящей с ума сухости и жаре, только и ждут заплутавших путников.

И все-таки проверяет ли ее собеседница или правда хочет знать ответ? Словно в размышлении, Шери на миг прикрывает глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям, и помолчав немного, добавляет тише:

– ...но я бы не рассчитывала, что она закончится быстро, – впрочем, если достаточно повезет, уже к ночи, когда пыль осядет, а ветер стихнет, группа сможет продолжить путь. С другой стороны, археолог слышала о бурях, длящихся несколько дней и ночей – попасть в такую совсем незавидная участь. Шерити откладывает вещи в сторону, еще какое-то время следя то за Фырфыркой, то за суетящимися людьми, решившими расположиться с большим комфортом, пока воздух не раскалился окончательно.

Неловкое молчание между ученой и наемницей постепенно затягивается: как поддержать разговор девушка не знает, к компании в пути она не привыкла вовсе. Что спросить? Что сказать? Вряд ли Дэхья хочет провести остаток дня в тишине…

«В таком случае ей лучше было бы подобрать себе иную компанию»

– Госпоже лучше закрыть лицо тканью и постараться отдохнуть, – мягко произносит Шери, бросая короткий взгляд на песчаное бедствие, и продолжает мысль после небольшой паузы. – Аару не близко, возможно, всю ночь придется провести на ногах, если хотим вернуться в Сумеру вовремя.

– Непременно, госпожа. Разве за время пути я доставляла вам хлопот? – чуть склонив голову, спокойно вопрошает ученая, встречается с собеседницей взглядом. Глаза у Дэхьи, что небесная синева в погожий день или цветки травы-светяшки – поражающе яркие на фоне дымчато-серого.

«Это наверное те самые тени, о которых рассказывала госпожа…»

Она видит, как пустынница тянется к ней, обрывая жест. Чувствует, как место от тепла чужой ладони занимает необъяснимая пустота, но не говорит ни слова. Да и разве можно тут что-нибудь сказать? Не впервые ведь.

Вмешательство в личное пространство в основном не вызывало у Шерити дискомфорта, лишь удивляя новизной, а потому перемену в поведении Пламенной гривы археолог приметила быстро: поначалу ероша волосы и приобнимая ученую, со временем пустынница стала выдерживать дистанцию, хотя сама Шери не сказала ни слова против. Но может сделала что-то не так? Или, возможно, это такая дань уважения…

«Не понимаю…»

Девушка не вздыхает, не выглядит ни грустной, ни поникшей, лишь садясь, как сидела до этого, отворачиваясь чуть-чуть. Со стороны кажется, будто исследовательница потеряла к беседе всякий интерес, но в мыслях Шери все перебирает возможные вопросы и подходящие слова. Непростая задача, и все же, кажется, вот оно, но стоит искомому оказаться совсем близко, ее плеча легко касаются – отвлекшись от созерцания пустыни, археолог с удивлением обнаруживает голову Дэхьи у себя на плече, мгновенно смущаясь.

«Снова слишком ушла в себя… Неужели шри Дэхья и правда уснула?»

Приятно, когда к твоим советам прислушиваются, но чтобы вот так… Стараясь даже не дышать лишний раз и едва сдерживаясь от касания к щеке Дэхьи (она же не ребенок, как груб был бы подобный жест!), Шери еще какое-то время наблюдает за спящей лишь затем, чтобы после отвернуться в сторону выхода из временного убежища, туда, где вовсю буйствовала стихия.

«Пусть отдохнет»

Конечно, буря укрыла их от лишних глаз, но даже так пустыня оставалась опасна. Пока остальные отдыхают, кто-то должен оставаться начеку, и, несмотря на усталость, Шери принимает подобную ответственность, как свою собственную.

Проводить время в компании самой себя ей не привыкать, в тишине и думать проще. Их путь уходил вглубь Моря красных песков, но вместе с тем охватывал и светочи жизни Пустынников: Аару, Караван-рибат… Будь рядом Халисет, она бы не упустила возможности рассказать очередную небылицу или поделиться новыми слухами.

Шери улыбается сама себе, не замечая, как течет время, лишь чувствуя, как постепенно затекает плечо. Мыслей постепенно становится слишком много – ученая еще раз украдкой смотрит на Дэхью и осторожно, второй рукой, тянется за пером и бумагой. Может получится достать записную книжку и не потревожить наемницу?