[indent]Тинари хоть и был рад видеть друга, — и даже ответил на его объятие, пусть и в куда более сдержанной манере, хотя бы не отпрянул прочь, — но действительно провёл инспекцию. По своему списку, надёжно вшитому в мысли, он прошёлся по содержимому припасов Кави, и хотя был доволен и горд выучившим свой урок другом, всё равно нашёл, чем дополнить. «Бери ещё бурдюк с водой, сейчас знойный сезон, и ткань чистую, чтобы шею остужать. И, вот, упакуй с собой масло ментола и лимонника, на случай духоты и пекла...» Так могло продолжаться долго, но всегда, пусть и ворчливо, а из искренней заботы, даром, что приуроченное к недовольному «Не хочу потом тебя, солнцем избитого, тащить из леса назад.»

[indent]Но в остальном Тинари был готов отпустить Кави в поход. Сам знал, как может душить город, и дня теперь не представлял без богатой красоты Авидьи, и только рад был, что Кави сам черпает вдохновение из безграничных природных богатств. Так что сверил карты, на которых размечал актуальные стоянки учёных, матр и караванов, подобрал для Кави подходящий маршрут и вручил план местности со своими комментариями. Времени как раз прошло достаточно, чтобы Тинари мог смело сказать:

[indent]— Коллеи как раз должна закончить с занятиями. Давай-ка навестим её.

[indent]И, вместе с другом, он направился по деревянным помостам в нижнюю часть Гандхарвы, где, над рекой, была хижина его ученицы.

[indent]— В последнее время она показывает большой прогресс, — не может не поделиться своей гордостью Тинари, — Читает уже не по слогам даже сложные тексты, и чистописание выходит много лучше. Если бы только Сайно не отвлекал её этими... «Призывами»...

[indent]Упоминание дорогого друга вызывает у Тинари лёгкое раздражение: сколько бы он ни любил Сайно, не нравилось ему, что Коллеи вечно предпочитала учебникам лёгкие приключенческие романы и игры в карты. Нет, делу время, потехе — час, но порой голова ученицы была забита только потехами. Не дело!.. Тинари остаётся только вздохнуть и остановиться как раз у двери дома Коллеи. Он осторожно стучится, предупреждая о своём визите, и не торопится входить.

[indent]— Коллеи, ты закончила с занятием? К нам пришёл Кави, хочет тебя проведать. Скажи, как будешь готова.

[indent]Тинари легко улыбается, представляя, как сейчас засуетится Коллеи и поспешит убрать со стала записи, за которые ей будет стыдно. Как будет торопиться заправить неубранное с утра одеяло. Как спешно будет поправлять заколку в волосах. Это всё казалось ему самому наивным и забавным, но для Коллеи было важным, и именно поэтому он специально давал ей время.

Отредактировано Tighnari (2024-01-06 19:29:12)

Кави привычно охотно и настолько же привычно ненастойчиво выступил в защиту досуга Коллеи, ведь жизнь задолжала ей радости как никому. Подробностей архитектор не знал, но и той малости было более чем достаточно, чтобы сочувствовать и стараться как-то подбодрить девочку при любом удобном случае.
Диалог этот звучал не в первый раз, и за повторениями давно перестал быть дискуссией — скорее дежурным свидетельством несовершенства мира, где даже любимые люди вовсе не идеальны. И тем и прекрасны.
— Клянусь звёздным небом над Авидьей и своей готовальней, я не буду вовлекать Коллеи в “Священный призыв”. Я даже не взял с собой колоду!
Разумеется, Тинари эта клятва не впечатлила, но уговор уговором, и когда Коллеи открыла им дверь, запрещать ничего не стал. Кави на прощание рассыпал перед другом блестящую гальку благодарностей и обещаний. В конце концов, Кавех имел опыт преподавания, и знания его не ограничивались одной только архитектурой.

Отмеченная Тинари тропинка была достаточно удобной, чтобы крутить головой по сторонам и хватать впечатления, и в то же время достаточно нехоженой, чтобы удовлетворить эстетический запрос Кавеха. Друг отлично знал, что ему нужно, и от понимания, что тот подумал о такой мелочи, штукатурка, затвердевшая на сердце, окончательно осыпалась. Кави остановился на пригорке, вздохнул полной грудью и рассмеялся.
— Бесценный лесной вьюнок, Коллеи, умоляю, зови меня просто Кавех. Мудрецы в высоких кабинетах Академии, может быть, и достойны зваться господами, но куда мне ничтожному с ними в один ряд.
Он махнул рукой и огляделся. Тропинка дальше за деревьями раздваивалась, но на карте развилка была отмечена, и Кави решительно выбрал левый путь по её подсказке.
— Если леса готовят нам шутку, от которой никто не пострадает, оставим это как нашу тайну. Но если Тинари нужно будет о чём-то узнать, лучше будет ему сказать. Крохотная угроза может стать настоящей катастрофой, если оставить её расти. И то, что казалось зачахшим ростком сегодня, завтра может стать зоной увядания.
Кави остановился и пригнулся, с азартным видом пошёл вперёд, призывая Коллеи следовать за ним и соблюдать тишину. На небольшом обрыве, за кустом, из-за которого открывался вид на небольшую лощину, он спрятался и протянул руку, указывая девочке направление. Там два молодых тигра-ришболанда шутливо возили друг дружку по траве как котята, и Кави весь зажёгся от радости.
— Давай обойдём их, чтобы не заметили? Пусть себе играют, — почти что беззвучно проговорил он на самое ухо проводнице и первым свернул в сторону, посматривая на солнце, чтобы не заблудиться.
— Скажи, драгоценная, тебя ведь наиумнейший Тинари учит обращаться с луком? — спросил он чуть позже, когда тигры скрылись за деревьями, и негромкий разговор не смог бы их встревожить. — Нравится тебе? Или душа лежит к другому оружию?

Над молодой порослью Кави задержался, слушая объяснения Коллеи с радостью, вызванной скорее не предметом её маленькой лекции, а тем, как она говорила. Казавшаяся в начале пути совсем робким зверьком, помимо воли грубо выволоченным из норы на свет, теперь девочка рассказывала увлечённо и гладко. И Кави подозревал, что так бы случилось даже если бы он не уверил её в своих самых искренних намерениях не ябедничать Тинари совсем уж по любому поводу. Нет, это случилось естественным образом, потому что Коллеи любила то, о чём говорила.
— Ты слышал, юный росток? — совершенно серьёзно спросил архитектор, сгибаясь к маленьким листикам. — Теперь ты должен будешь вырасти таким большим, что на твоём могучем стволе сможет удержаться весь мир, и благословенные правнуки Коллеи будут подбирать твои листья для гербария. Не подведи их, величайшая из адхигам.
Единственное ограничение времени, маячившее перед ними — это закат солнца. К темноте уже стоило разбить лагерь у озера, но до смерти уставшему от дедлайнов Кави было приятно думать, что если они и задержатся, то смогут выбрать в лесу любую другую точку для ночёвки, если причина будет того стоить… то есть, почти любая причина. Радость Коллеи — в счёт. Более чем.
— Растаять мне на этом месте, ты сделаешь меня счастливейшим из архитекторов.
Что, конечно, было более громким словом, чем сложной задачей.
Кави взобрался на поваленный древесный ствол, выбрав для себя место где и солнце не било в глаза, и Коллеи ничего в поле зрения не мешало. И конечно, он улыбался, когда она обернулась, и даже тихо похлопал в ладоши, ожидая продолжения. Потому что оно, очевидно, намечалось.
— Клянусь чернилами, пером и пером начертанным, ты достойнейшая ученица своего учителя! — воскликнул Кави на второй раз. А потом бросил взгляд через макушку Коллеи вниз по склону. Они заметили движение там одновременно, только Кави устало сжал переносицу пальцами.
Это с ним повторялось из раза в раз: звери к нему тянулись по какой-то загадочной причине. Не то, чтобы это помешало матери детёнышей напасть на них, если она заметит интерес котят к опасным двуногим.
Отведя на сожаления полторы секунды, Кави подобрался, опустил острием в землю свой клеймор и тихо позвал: «Мехрак». Механизм объявился у свободной руки, где его удобно было бы перехватить. Иногда и одной вспышки его землемера хватало, чтобы отпугнуть не слишком настроенных на конфликт хищников.
Но пока что на них никто не нападал. Только котята упрямо шагали в их сторону.
— Давай отойдём дальше, в тень, чтобы, если их любопытства хватит на этот путь, они остались хотя бы в тени. А нет — так и к лучшему, они вернутся к матери.
К их общему удивлению, они не отстали, хотя под деревьями и улеглись на землю, высунув языки. И этот несчастный вид заставил Кави повременить с совершенно оправданным планом взять Коллеи и поспешить прочь.
— Видит Властительница Кусанали, какая жалость, что никто из нас не владеет Гидро. У них же тепловой удар! — посетовал Кави, подбрасывая Мехрака в воздух. — Сторожи нас! Мать нерадивая нас так отблагодарит, если застанет, что в руках не унесём.
Механизм завис в воздухе в паре метрах над землёй, раскрылся и стал поворачиваться вокруг оси, состроив грозную рожицу на передней панельке.
— Возьми бурдюк, остроглазая стражница, облей их как следует и напои. Полегчает — уйдём. А я отпугну, если кто-то решит напомнить нам наше место.
И Кави с лёгкостью перехватил свой широкий меч и тоже вгляделся в пёструю зелень леса, в которой шкура тигра-ришболанда терялась до удивительного просто.

— Стреляй! — скомандовал Кави ещё прежде, чем вопрос отзвучал. Вместе с тем он рванулся вперёд, перехватывая ручку Мехрака. Линии дендро-энергии подхватили выпавшего из когтей тигрёнка, не позволив ему удариться об землю. Зверь заплакал ещё отчаяннее и чуть не захлебнулся визгом, когда Кави споткнулся о второго тигрёнка, ринувшегося ему под ноги в поисках защиты. Кое-как удержав равновесие (и помянув сдавленным шёпотом три тысячи дэвов в игольном ушке), архитектор поспешил опустить спасённого котёнка и успокоить. С твёрдой поверхностью под лапами зверёк жался и щерился, но рыдать перестал.
— Ох, — Кави отпустил Мехрака. — Если благороднейшие из хищников, их родители, и на такой гвалт не пришли…

Пару часов назад, в паузах между тихим, но эмоциональнм рассказом Кавеха о подброшенном Фаранак детском чертеже и цветистым описанием занятий на Кшахреваре они успели предположить, что родители незадачливых зверят испытывают сложности с поисками пищи по такой жаре. И тогда в это слабо верилось, но теперь Кави не пришлось завершать фразу. И так всё было понятно.
Тигрята прошли весь этот немаленький для их коротких лапок путь следом за путешественниками. Теперь, когда опасность миновала, дети сначала пообтирались о Кави, а потом перебрались к Коллеи и спрятались в её тени по другую сторону от огня. Архитектор, вернувшийся из темноты со стрелой девочки, присел поблизости и с тревогой посмотрел на крепко уснувших после изнурительной дороги зверят.
— Что говорит тебе мудрость твоего наставника, да будут его стрелы так же верны, как его слова? Оставить их своей судьбе я не смогу, чужой самец не позволит принять их в другую семью, а сами они пока что только добыча. Остаётся лишь организовать им безопасное место своими руками и убедиться, что хотя бы охотиться они смогут.
И ещё это значило выйти на охоту самому, потому что всё время кормить тигрят своим пайком как сегодня было нельзя. И ещё… оставить сегодняшнюю слабость успокаивающих поглаживаний мягкой шкурки навсегда. Взрослым животным это сыграет дурную службу.

В своё оправдание Кави мог бы сказать, что он пытался прогнать зверей из палатки и очень строго выговаривал обоим за совершенно неприличную для диких зверей доверчивость. Котята садились за порогом, смотрели на него совершенно прозрачными глазами, а когда архитектор в четвёртый раз проснулся от удушья и с трудом спихнул котёнка с груди, они его победили. Поболтав лапами по воздуху, свергнутый с Кави котёнок чихнул и тут же забрался подмышку, потеснив своего брата и свернулся так сладко, что человек сдался. Тигрята уже решили, где в лагере и во всём лесу их место, и мнение какого-то там сумерского учёного к рассмотрению уже не принималось.

Магия сонного животного подействовала на Кави как на любого городского жителя: спал он крепко, так что грозой не добудишься, и открыл глаза уже когда солнце вот-вот должно было появиться над горизонтом. Несколько секунд он вслушивался в бодрую перекличку птиц, отдалённый рокот водопадов, шепот крон деревьев и гадал как здесь оказался после привычно-жаркой комнаты в городе. А когда вспомнил, обрадовался прежде, чем обеспокоиться.
Тигрёнок рядом остался только один, Мехрак бесчувственно стоял у стенки палатки, из-за полога в спину поддувало, спать решительно не хотелось, и Кави решил, что пора выползать. Тут же проснувшийся зверёк успел выскочить из палатки вперёд него, а потом показался и архитектор: простоволосый, растрёпанный и слишком мягкий с утра, чтобы ворчать всерьёз.
— Шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть льдинок мне за шиворот, Коллеи, тебе стоило растолкать меня раньше. Эдак я не только свою стражу, но и тайфун проспать могу, такие хорошие сны насылает ваша Авидья. Пусть и тебе она пошлёт доброе утро.
Подхватив котелок, Кави потянулся и отправился за водой. Следом за ним поскакал тигрёнок, за ночь совершенно сроднившийся с ролью ручного. Вторую лекцию Кави ему читал всю дорогу до родника и пока набирал воду. Зверь в ответ только чихнул за спиной Кавеха, а в следующий момент архитектор полетел в воду от чрезвычайно характерного хлопка дендро-реакции.
Родник был мелкий, и, хотя Кави и вымок до нитки, но тут же сел на дно и вода едва дошла ему до талии. Тигрёнок сидел на берегу, чинно обернув хвост вокруг передних лапок и глядел с самым невинным видом во всём Тейвате, а тут и вовсе принялся вылизывать бок.
Тут Кави припомнил, что Коллеи как будто пыталась ему что-то рассказать, но он был слишком не проснувшийся для восприятия. Зверь эту проблему решил: ледяной ключ разом выбил из него весь сон, так что в лагерь Кави возвращался мокрый, бодрый и озадаченный.
— Не берусь гадать, но мне кажется, я проспал что-то весьма занятное.

Вода над огнём нагревалась и недовольно урчала, тигрята затеяли возню у воды, а Кави складывал ткань, которой вытирал волосы.
— Выходит, лес в мудрости своей преподнёс нас самому настоящему священному зверю в спасители. Невероятно! Поспи хоть немного, вьюнок лесов, и мы подумаем, где бы нам устроить для них заповедник. И сразу примемся за дело, иначе ещё одна ночь, и эти двое окончательно решат, что спать на человеке удобнее родного леса.
За постройку Кави не переживал: строительного материала вокруг было хоть отбавляй, его собственные навыки одними только чертежами не ограничивались, а что до места — тут лучше Коллеи места знал только Тинари. Где-нибудь да найдётся укрытие в пешей доступности от лесного дозора. А там… ну, Кави и не на такие расстояния ходил с удовольствием. Разве что…
— Хорошо бы отпустить их потом в горах Девиантаки, подальше от людей. В этих местах часто останавливаются дриеши в поисках мудрости Ирминсуля, священный зверь здесь наведёт только панику и опасность, — сказал он Коллеи позже, когда они уже позавтракали, свернули лагерь и отправились на поиски подходящей пещерки.