Лето, разморенное влажной жарой, без спешки подбиралось к перевалу солнцестояния, и даже в столице люди искали убежища в прохладной тени и ледяных напитках. Даже птицы к полудню притихали, оставляя зной единственным актёром на сумерской сцене.
Для Кавеха начало месяца выдалось временем обременительным для кошелька и морального состояния, но свободным для приложения фантазии в любом интересном направлении. Уже два месяца единственным приложением его душевных сил были сухие и строгие интерьеры, так что он даже пытался себя убедить, что перерыв в работе к лучшему.
Оставив город, проблемы и соблазны таверны Ламбада на растерзание солнцу, Кави сбежал в Гандхарву, прихватив с собой только самое необходимое и своё плохое настроение. Уже в пути, даже в тяжёлой тени тропического леса, дышать стало легче. До возвращения в Сумеру можно было забыть о невзгодах и сосредоточиться на красотах буйно цветущей Гандхарвы. И на её опасностях. Даже сменив городской костюм на удобную одежду, то и дело приходилось обходить скучающих на полянках плессенников, потому что само собой разумелось: прямой наезженной дорогой идти неинтересно и жарко.
Поэтому к деревне дозорных Кави пришёл позже, чем рассчитывал, и ему ещё пришлось ожидать, пока Тигнари закончит свои дела. Он скоротал это время в общении с Амиром и его собаками, а потому перед другом предстал уже почти полностью свободный от всех своих невесёлых мыслей.
— Да остаётся твой слух острее иглы и надёжнее копья матры, дорогой мой Тигнари, — не ограничившись одними словами, Кави крепко обнял дозорного. — Моё обнищавшее вдохновение требует великолепия природы, и я иду куда подсказывает сердце. Посмотри, на этот раз я ставлю тебя в известность. Одну или две ночи я проведу у водопада к юго-востоку отсюда, у того дальнего, с лотосами. Если, конечно, ни один ищущий связи с Великим Древом ещё не занял те берега под собственные поиски.
Кави уже набил несколько весомых шишек в общении с Тигнари. Их первая встреча, если не считать студенчество, пришлась на самую болезненную из них, но и после Кави приходилось считаться с тем, как ревниво его друг оберегает технику безопасности от новой крови. Поэтому с готовностью и смирением демонстрировал походные принадлежности, припасы и лекарства на всякий неприятный случай.
— Что скажешь, расцвели ли уже розы в том краю? И где твоя драгоценная ученица?

Кави шёл впереди, сверяясь с картой и следуя намеченному Тигнари маршруту, а Коллеи ступала за ним и старалась не лопнуть от ответственности. Вот он — знаменитый архитектор, выпускник Академии, такой взрослый и умный, что слепит глаза, как яркое солнце. И этот важный человек — под её присмотром! Она, стажёр лесного дозора, отвечала за то, чтобы он не сбился с пути, нигде не поранился, и главное — не наелся ядовитых грибов. Иначе гнев наставника будет страшен.

Выбор одежды и шум, с которым он пробирался по зарослям в обход тигрят, выдавали в Кави городского жителя, но двигался он уверено, не полез хищникам в пасть, и главное — был добр к Коллеи. И уже это делало его прекрасным спутником. Лес по-доброму смотрел на них, приветствовал полётом разноцветных птиц и ветвился корнями из-под земли. Коллеи то и дело замечала важные штуки: древесные грибы, полностью покрывшие пенёк, семечко, проросшее сквозь мокрую от недавнего дождя землю — и не могла удержаться, чтобы не рассказать Кави всё, что знала об этих удивительных существах.

— Оно такое маленькое, но станет большим деревом, — сказала Коллеи, указывая на нежно-зелёный росток, — Закроет собой полнеба, будет огромным и сильным. Но сперва ему надо хорошо постараться.

Она вдруг смутилась, словно говорила о самой себе — ох, как нескромно, Кавеху, наверное, совсем не интересно! — и с радостью переключилась на новую тему для разговора.

— Мне нравится лук! Он кажется простым оружием, чего там, стреляй да и всё. Но там столько всего надо уметь! И спрятаться, и правильно натянуть тетиву, и учесть силу ветра… А хотите, покажу?

Незаметно шепнув ростку “пока”, она вскочила с земли и увлекла Кавеха на холм неподалёку, чтобы показать, как прекрасно она стреляет. Мишенью стало яблоко, которое она достала из рюкзака — “а потом мы сможем его съесть! оно будет даже богато железом, наконечник ведь металлический… нет, кажется, это не так работает…” — и положила на пенёк неподалёку.

Свист ветра, выстрел — она попала прямо в макушку яблока. Не в центр — но тоже очень неплохо! Незаметно Коллеи обернулась на Кави — улыбается ли? — и попробовала снова. Второй выстрел был идеален, а третьего не случилось. Уже натянув тетиву, Коллеи вдруг заметила, что к ним с Кави поднимаются уже знакомые им тигрята. Холм был совсем невысокий, но порос длинной травой, и детёнышам было тяжело идти по жаре. Они спотыкались и падали, отряхивались и шли снова, прямо к Коллеи и Кави. Вокруг никого больше не было, и только удивлённое чириканье птиц передавало не меньшее удивление девочки. Обычно тигрята милы, но пугливы, и предпочитают избегать людей, пока не отрастят себе длинные когти и ряд острых зубов.

— Надо уходить, рядом может быть их мама, — сказала Коллеи, но не сдвинулась с места. Она помнила, как важно избегать встреч с детёнышами диких зверей, но их родителей нигде не было видно, и солнце могло убить их раньше, чем появится помощь.

Отредактировано Collei (2024-03-08 15:37:44)

Внутри Коллеи лесная дозорная боролась с восторженным подростком, любящим животных. Второму так хотелось почесать тигрят за ушком, обнять и вдохнуть запах невероятно мягкой — совсем котёночьей — шерсти. Но Кави был прав: тигрят стоило напоить, а затем оставить одних, чтобы их защитили сородичи.

Вот только почему тех не было не видно?..

Она налила прохладную воду в миски — вот уж не думала, что будет поить оттуда зверят, а не уплетать лесную кашу! — и детёныши, забавно похрюкивая, вылакали всё до капли. Тогда Коллеи намочила руку и осторожно сполоснула им пузо и лапки.

— Наставник говорил, — тихо делилась она с сосредоточенным Кави, — Что если намочить шерсть, где её касается солнце, будет только хуже. Не помню, почему… Но он точно разбирается во всяких шерстяных делах!

Тигрята, слегка круглые от воды, свернулись двумя полосатыми клубками. Один забрался ей на колени, второй привалился к ноге Кави и уцепился когтём за штанину. Коллеи улыбнулась со смесью умиления и тревоги: им стоило бы найти место для ночлега, а не становиться уютной подушкой и охраной для детёнышей.

— Посидим ещё чуть-чуть, — шепнула она, — Пусть уснут покрепче. И тогда незаметно уйдём.

Закатное солнце освещало их обоих, выкрашивая волосы Коллеи в рыжевато-мшистый, и заливало гриву Кави огненным светом. Становилось прохладней. Щебет птиц неспешно стихал: они отправлялись на ночлег. Совсем скоро, думала Коллеи, заглядывая в сине-фиолетовое небо, вместо шумных и шебутных тропических птиц появятся совы.

Пользуясь уютом и неожиданным доверием, возникшим из-за общего дела — тигрята, оказываются, объединяют — Коллеи тихо расспрашивала Кави о его жизни. Ей было интересно всё: как он поступил в Академию? сложно ли было учиться? как он понял, что хочет быть архитектором, и сомневался ли когда-либо в своём выборе? Ответы она слушала так внимательно, что, казалось, не будь на её коленях спящего зверя, она бы достала из сумки блокнот и записала каждое слово Кави.

Наконец они переглянулись в молчаливом “пора”.

Коллеи бережно переложила тигрёнка на траву. Он вздохнул, перевернулся мохнатым пузом кверху и продолжил себе сопеть. Убедившись, что Кави тоже свободен от цепких когтей заснувшего рядом котёнка, девочка кивнула в сторону озера. До него было около получаса, и этого времени им как раз хватит, чтобы скрыться от полосатых преследователей.

Так она думала, неслышно шагая сквозь высокую траву. На этот раз она шла первой: тропинка за лето заметно заросла, и Коллеи узнавала её лишь по воспоминаниям, а для Кави это могла быть просто зелёная гладь. Зоркие глаза дозорной ни на секунду не теряли бдительности, высматривая змей и кротовьи норы. Несколько раз она уводила Кави в сторону, чтобы они обошли подозрительный участок.

Наконец утомительный переход сквозь заросли был окончен, и перед ними предстало озеро. Запахло свежестью и прохладой. Вода блестела в сумерках, отражая деревья по кромке воды.

Коллеи скинула сумку с плеча и с наслаждением потянулась.

— Я проверю место вокруг, чтобы не было неприятных неожиданностей, — предложила она, внутренне гордясь тем, что знает такие сложные слова, — А вы пока посидите тут, хорошо? Можете разжечь костёр. Вы умеете? Если нет, ничего, я вернусь и сделаю!

***

До наступления темноты они развести костёр, поставили палатку и даже вскипятили воду для каши. Коллеи принесла с обхода немного мяты, покрошила листья им в миски, и заявила, что теперь это Каша Великого Сна, потому что мята успокаивает.

Они уютно сидели у огня, и Коллеи продолжала свои расспросы про жизнь Кави, когда вдруг услышала шелест в кустах. Кто-то приближался к ним. Вскочив, она мигом натянула тетиву, но через пару напряжённых мгновений опустила лук с тихим “вот кошмарость!”. К ним радостно бежали тигрята на своих неуклюжих лапках.

Коллеи обречённо смотрела, как котята выкатываются из зарослей и топают по открытой местности прямо к костру. Сверху раздалось внезапное гулкое “ух!”, и одного из тигрят подхватили совиные когти. Тот заверещал и попытался вырваться, но сова держала крепко. Она уже начала взлетать, тяжело взмахивая крыльями — всё-таки целый тигрёнок был внушительной добычей — и Коллеи, закусив губу, прицелилась в лапу совы.

Если бы вдруг она стала свидетелем, как хищник уносит неведомого ей детёныша — она бы грустно вздохнула, но не стала бы вмешиваться, ведь мир животных довольно жесток. Но это были уже немножечко “их” тигрята, и ей было сложно принять решение.

— Мне… Выстрелить? — спросила она Кави, не отрывая глаз от совы.

Лес окружил их странную компанию темнотой и шорохами ночных животных. Где-то вдалеке ухала сова, заставляя тигрят вздрагивать во сне и сильнее жаться спиной к Коллеи. Сама же девочка ковыряла в костре длинной палкой, то раздвигая ветки, чтобы дать огню больше свободы, то просто занимая руки. Пустая миска из-под каши и чашка, на донышке которой поблёскивали остатки травяного чая, лежали в траве неподалёку. В стороне от костра приветливо раскинулась палатка, но Коллеи пока не спалось.

Она всё думала о тигрятах и наставнике. Как бы он поступил на её месте? Тигнари не был таким мягкосердечным и вполне мог оставить зверят на ужин совам. Но мог бы и выходить их. Сонный треск искр не давал ответов.

— Вы идите спать, а я пока подежурю, — предложила она Кави, — Завтра мы точно что-нибудь придумаем!

Коллеи было не впервой ночевать одной у костра, пока за спиной мирно спал напарник по походам. Фиолетовые глаза смотрели в костёр, мысли текли расслабленно и неспешно, но чуткий слух улавливал каждый шорох и треск сломанных веток под лапами ночных хищников. Им не было смысла подходить к костру — где огонь, там люди, а значит, и неприятности.

Тигрята, поворочавшись рядом с ней, уползли к Кави в палатку. Коллеи выждала с любопытством: вспомнит ли он о строгости, прогонит ли их наружу? Но либо архитектор уже спал, либо не смог устоять перед огромными зелёными глазами их новых друзей. Тигрята остались в палатке. Теперь оттуда раздавалось сонное урчание.

***

Рассвет неспешно разгонял темноту. Коллеи пару раз засыпала, но, уткнувшись носом в колени, тут же вскакивала с грозным видом: дежурный на страже, всем бояться! Почему-то всего за пару секунд, пока голова опускалась всё ниже и ниже к ногам, ей успевали присниться сны. В них она, как наяву, говорила с Кави о тигрятах. Он предлагал построить им дворец посреди леса, разбить вокруг шикарный сад, а еду доставлять прямо из Пуспы. Коллеи подозревала, что тайный план архитектора — поселиться там вместе со зверьками, иначе зачем в этом дворце бассейн и мастерская?..

Зашуршал полог палатки, и Коллеи обернулась, уверенная, что Кави вышел её сменить — но это был один из тигрят. Двигаясь уже уверенней, чем вчера по жаре, он подошёл к девочке и уткнулся носом в подставленную ладонь.

— Кави это не понравится, — прошептала она тигрёнку, — Тебя нельзя гладить, ты должен вырасти большим и кушать людей на завтрак.

В ответном взгляде тигрёнка светилась милота и ни капли интеллекта. Он потянулся, царапнув когтями землю, а затем звонко чихнул. Из его пасти вырвались тонкие сполохи дендро-энергии и тут же растворились в прохладном воздухе.

— А?.. — Коллеи подскочила, — Сделай так ещё раз!

Тигрёнок сел на попу и зашевелил носом. В этот чёрно-розовый нос и подула Коллеи, надеясь вызвать ещё одно “апчхи”. Удача! Зелёная вспышка метнулась в затухающий костёр, заставив его разгореться с новой силой.

Коллеи, пискнув от восторга, коснулась глаза бога на поясе. Тот был тёплый и, казалось, чувствует резонанс.

Коллеи с нетерпением ждала пробуждения Кави, чтобы всё-всё ему рассказать. Помогая ей в утреннем бдении, один из тигрят неловко бродил по поляне и охотился на кузнечиков, как самый обычный зверёк. Только стоило ему чихнуть, как вокруг разлетались лианы — и исчезали, распадаясь на элементы.

Сонный разум девочки всё пытался вспомнить, что она знала о подобных созданиях — но картинки из книг наставника сплетались в нечто яркое и невнятное. Священные звери, артерии земли… А может, малыш просто слопал чей-то глаз бога?..

Выползший из палатки архитектор явно не был готов к беседе. Коллеи восторженно вывалила на него всё, что произошло за ночь — но в ответ ей досталось лишь дружелюбное “угу”, а потом Кави взял котелок, второго тигрёнка и куда-то ушёл. Девочка проводила его смущённым взглядом. Почему же он не удивился? Может, все давно знают о дендро-тигрятах, и только Коллеи о них не слышала? Вот ужас-то, теперь Кави подумает, что наставник плохо её учит! Надо разубедить его, когда вернётся.

Похоже, Кави ходил за водой — об этом говорили плеск в котелке и мокрый вид самого архитектора. Он сразу развёл бурную деятельность — поставил греться воду, нарезал фрукты к завтраку, составил дальнейший план — и Коллеи едва поспевала за скоростью его мыслей. Она всё хотела спросить — уверен ли он, что зверьки родились чихающими элементальной силой, а не получили такую особенность из-за каких-нибудь странных событий? в Авидье вечно происходило что-то непонятное! — но смущение и сонливость победили, и, пробормотав благодарности, Коллеи нырнула в палатку — отсыпаться хоть немного, пока Кави взял на себя завтрак и тигрят.

Затем были сборы, стремительный поиск подходящей пещеры — а Кави всё говорил и говорил. Когда он молчал, то тоже был занят — то уходил вперёд, высматривая подходящее место для убежища, то придирчиво рассматривал переплетения веток, что-то прикидывая в уме. Коллеи шла чуть позади и пыталась набраться смелости, чтобы начать разговор.

“Господин Кавех, а с чего вы взяли… Нет, ужас, это слишком грубо. Почему вы думаете, что… Тоже как-то не так. Ну вот, он опять занят, нельзя же его отвлекать”.

Пока девочка сражалась со страхом показаться невежливой или совсем уж необразованной, Кави нашёл подходящую, по его меркам, пещеру — туда легко помещались два тигрёнка и один архитектор, если последний чуть пригибался и просил Мехрака подождать снаружи. “Пришли” — выдохнула Коллеи, усевшись на траву рядом с новым тигриным убежищем. Далеко не так сильно, как дорога — что ей пара часов по зарослям! — её утомили размышления.

Убедившись, что Кави не смотрит, она протянула к тигрёнку руку — и тот лишь сделал пару шагов навстречу, а затем грустно плюхнулся на землю. Второй зверёк тоже выглядел каким-то помятым.

— Совсем голодные! — ужаснулась Коллеи, бросаясь исправлять эту досадную оплошность. Скоро у тигрят была вода, еда и уютная подстилка. Вот только лучше им не становилось.

— Господин Кавех… — наконец решилась Коллеи, стараясь не смотреть на архитектора, — Вы не думаете, что… Чем дальше мы уходим от места, где встретили их, тем им хуже?

Словно в подтверждение её слов, один из тигрят вдруг закашлялся. Вместо зелёных сполохов он выплюнул прозрачную жидкость, как человек с начинающимся бронхитом — и улёгся спиной к остальным, грустно положив морду на лапы.

Услышав про вырезанные глаза, которые нужно скормить псам, Коллеи испуганно уставилась на Кавеха. Архитектор так убивался, обвиняя себя в невнимательности, что девочке страшно захотелось его утешить. “Вы не виноваты” — вот что она бы сказала, — “У вас в голове столько идей и знаний, что иногда что-то другое в неё не помещается. Хотела бы я быть такой же умной и увлечённой!”.

Но она не посмела. Вместо этого она зарылась пальцами в примятую шерсть тигрёнка и, чуть подумав, кивнула:

— Да, показать их наставнику — это хорошая идея… Так мне кажется. Он точно во всём разберётся и скажет, как помочь тигрятам!

А потом отругает двух незадачливых путешественников за то, что таскают с собой детёнышей диких животных по всей Авидье — но это неизбежное зло.

Хотя решение было принято, им не удалось сразу выйти в Гандхарву: пока они собирали вещи, зарядил тропический ливень. Здесь, в Авидье, в это время года дожди были недолгими, но очень сильными, и лучше не высовывать нос из укрытия — а не то превратишься в дождевого червяка. Коллеи с Кави и тигрятами спрятались в пещере, тесно прижавшись друг к другу.

Рокот дождя заглушал все прочие звуки. Было что-то особенно уютное в том, чтобы прятаться от непогоды в пещере посреди леса, как делали люди задолго до того, как появились города и терминалы Акаши. Коллеи знала, что до Гандхарвы идти всего ничего — не так далеко, как до самого Сумеру! — но почему-то сейчас ей казалось, что они с Кави остались одни во всём мире. Разве что далеко за горами есть ещё пещеры, и люди точно так же прячутся в них от всемирного дождя… Размышляя об этом, Коллеи и сама не заметила, как уснула.

Отредактировано Collei (2024-09-13 10:16:35)