body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/275096.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/326086.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/398389.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/194174.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/4/657648.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; }
Очень ждём в игру
«Сказания Тейвата» - это множество увлекательных сюжетных линий, в которых гармонично соседствуют дружеские чаепития, детективные расследования и динамичные сражения, определяющие судьбу регионов и даже богов. Присоединяйтесь и начните своё путешествие вместе с нами!

Genshin Impact: Tales of Teyvat

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Genshin Impact: Tales of Teyvat » Эпизоды настоящего » [30.01.501] Всё началось с одной ноты


[30.01.501] Всё началось с одной ноты

Сообщений 1 страница 7 из 7

1

30.01 | Мондштадт | После полудня | Беннет & Венти

https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/5/429411.gif

Спокойную жизнь Города Свободы землетрясение поделило на "до" и "после", оставив после себя разрушения, невиданные ни нынешним поколением, ни прошлым. Ещё не успела осесть пыль, и многие не нашли в себе сил осознать произошедшее, но каждая минута промедления сейчас дорого обойдётся региону и его жителям. Рыцари и искатели приключений, привыкшие к непредвиденным ситуациям, одними из первых бросаются на помощь тем, кто в этом нуждается, но некоторые горожане, стоя у полуразрушенных домов, с надеждой смотрят на замершие лопасти ветряных мельниц и ждут, когда с клёкотом стаи птиц, в город вернётся ветер

максимальный срок написания постов в этом эпизоде - без ограничений

+5

2

Сюда! Помогите поднять эту балку, моя жена не может выбраться из-под завала! Кто-нибудь, скорее сюда!

Иногда ему казалось, что его невезение играет с ним странные шутки. Постоянно попадать в нелепые истории, получать множество мелких ранений по совершенно дурацким причинам, когда любой другой остался бы цел и невредим. Но при этом сейчас, когда часть города разрушена, многие ранены или погибли, люди напуганы и в панике… Беннет оказался совершенно невредимым. Как так вышло, он объяснить не мог. Наверное, просто оказался в нужном месте в нужное время. Или лучше сказать, не оказался там, где не надо когда не надо?

Продолжая стремиться к приключениям и кладам, Беннет оказался слишком далеко от города, когда произошла трагедия. А оказавшись снова в городе, лишь растерянно смотрел на родные стены, от вида которых на глаза наворачивались слезы. Заметившая его Катерина, махнула рукой, подзывая к себе, и Беннет тут же бросился в ее сторону, вытирая непрошенные слезы рукавом.

Помоги остальным в городе. Думаю, в этот раз, даже для тебя найдется работа.

Кивнув, он тут же развернулся в сторону криков и побежал помогать пострадавшим жителям. Их было много.Очень много. Беннет никогда не видел столько людей в беде. Как он мог им всем помочь? В сердце закрадывались страх и отчаяние. Они острыми коготками впивались в нежную душу добродушного паренька, вызывая неприятную боль. Но Беннет снова и снова отбрасывает ненужные сейчас мысли и бросает все силы на помощь пострадавшим людям.

Воды! Пожалуйста, принесите кто-нибудь воды!

И Беннет несет воду. Напрягая мышцы сильных рук, у воина и приключенца не может быть слабых рук!, он тащит ведра с водой. Где-то нужно помочь с начинающимся пожаром, кому-то принести аптечки и бинты. Сестры из собора стараются помочь раненым, но их тоже слишком много. Беннет тоже старается. Изо всех сил, что может найти в своем юном, но закаленном боями и путешествиями теле.

Кто-нибудь! Моя дочь! Спасите мою Салли! Она умирает!

Беннет бросается в ту сторону. Он уже очень устал, но не может оставить людей без помощи. Он же искатель приключений. Он должен помогать городу, который его принял, воспитал, был к нему так добр… Мысли сами собой в который раз вернулись к отцам. Те были уже стариками, но многие оставались крепкими. Беннету хотелось отправиться к ним узнать, все ли в порядке. Позаботиться о них. Но сейчас он нужен был здесь, в городе. К тому же заметивший его среди жителей Мондштадта Сайрус сообщил, что его отцы сейчас тоже заняты помощью людям. Готовят еду и раздают ее нуждающимся, собирают вещи, чтобы организовать помощь тем, кто лишился домов и ночлега.

В стороне раздался сильный треск и грохот. Обернувшись на звук, Беннет сделал несколько шагов в ту сторону, но остановился. У ворот показалась хрупкая фигура. Моргнув несколько раз, будто подозревая, что ему это все мерещится от усталости, Беннет поднял руку в попытке помочь, поддержать человека, но опустил ее снова.

Совсем рядом с ним обрушилась еще одна балка и из под завала раздался бешеный мявк. Резко обернувшись, Беннет бросился спасать животное, которому помощь требовалась немедленно. Фигура у ворот двигалась медленно, но парень не заметил каких-то особо опасных повреждений. А потому первоочередность спасения погребенной под обломками кошки была очевидной.

Эй! – не успел он даже приподнять рухнувшую балку, как под ноги ему кинулась взлохмоченная серая кошка. Пошатнувшись, Беннет уронил балку и шлепнулся на землю, больно ударившись пятой точкой. – Да что ж такое…

За спиной раздалось шипение и источный мявк. А после последовал возмущенный вскрик, тут же, впрочем, прервавшийся оглушительным чихом. Поднявшись, Беннет поспешил в сторону ворот. На голове измученного барда сидела спасенная кошка. Выгнувшись в спине и вздыбив шерсть, она грозно шипела. Сам же бард непрерывно чихал, стараясь стащить с головы кошку.

Осторожней! Не надо так ее дергать, ты ее пугаешь. – Беннет поспешил на помощь, аккуратно подхватывая животное под живот одной рукой и осторожно отцепляя ее когти. – Ну-ну, все хорошо. Испугалась, бедняжка. Надо бы тебя отнести в “Кошкин хвост”, там за тобой присмотрят. – Беннет прижал к груди кошку и посмотрел на незадачливую жертву кошачьего произвола. – Ты в порядке?

+2

3

- Сообщи мне, если у восточных и южных границ, почувствуешь или заметишь его присутствие, - тихо, едва слышно произнёс бард, сидя на самом краешке скалы, которую люди с любовью нарекли мысом веры. Землетрясение практически не навредило величественному выступу, с которого совсем недавно можно было любоваться приходящими из-за горизонта гребнями волн, вслушиваться в ненавязчивый шум морского прибоя и подставлять щёки ветрам, приносившим из далёких краёв запах соли и солнца. Это место служило источником вдохновения для многих жителей региона, но… как скоро смогут они снова, затаив дыхание, подняться к его вершине? Картина, открывавшаяся сейчас архонту ветров, была удручающей и тревожной, но хуже всего было то, что до Рифа Маска — источника их беды — отсюда было рукой подать. Чудовищная рана, пульсировавшая посреди океана, сочилась скверной, и, признаться, не только людям, но даже Барбатосу и его Ветрам не стоило заигрывать с судьбой и подходить к ней слишком уж близко. Беспокойному клёкоту сокола, доносившемуся откуда-то из облачных дворцов, вторил волчий вой из лесов Вольфендома.
Сейчас важно было не совершить ещё больше ошибок.

Андриус был первым, к кому Венти отправился как только случилась беда. Северный Ветер почувствовал силу, сотрясавшую землю, и холодно встретил архонта, не сумевшего катастрофу предотвратить. Их беседы всегда лежали где-то на тонкой грани между худым миром и открытой враждой, успешно балансируя лишь благодаря мудрости обоих богов. Волчий вожак знал о том, что не было в этом мире более безответственного божества, чем Барбатос, но также знал, что его любовь к своему региону, в отличие от многих других эмоций, была неподдельной и искренней. Искренними были и переживания за его судьбу, и примитивные страхи, роднившие бессмертных со смертными. В холодном тумане, накрывшим леса Вольфендома, десятки и сотни глаз наблюдали за тем, как решается судьба королевства — то были волчьи стаи, подбиравшиеся к логову вожака со всех сторон. Землетрясение почти не навредило лежавшим на западе логовам, но тот факт, что катаклизм этот не был природным, четвероногие жители региона осознавали даже лучше людей. Катастрофы такого масштаба не возникают на пустом месте, им предшествуют более слабые толчки, которые звери улавливают куда лучше людей. Они не могли связать освобождение древнего божества и катаклизм воедино, но неизвестность толкала их к месту, где они могли обрести безопасность и душевный покой — в логово Северного  Ветра.

К тому моменту, как Барбатос покинул Вольфендом, стаи уже разбрелись по разным уголкам королевства свободы. Вожак велел им отправляться в поля и леса, лежавшие от руин старого Мондштадта, до останков древнего ящера, и следить за тем, чтобы хрупкий природный баланс более не нарушался. Если они обнаружат что-то странное — незамедлительно сообщат хранителю бурь и штормов, а тот уже постарается донести вести верховным ветрам. Зону, пострадавшую от землетрясения больше всего, Барбатос обязан был взять на себя — это был его незавершённый бой, начавшийся больше двух тысяч лет назад. В этот раз он не призывал Двалина на помощь, ведь дракон-самоцвет лишь пару месяцев назад оправился от скверны, что поедала его изнутри. Разве мог он ещё раз подвергнуть такой опасности лучшего друга? Разве мог ещё раз поставить на кон их узы?
- Отправляйся туда, где быть должен, Барбатос, - пророкотал, в ответ на слова архонта, дракон, крыльями рассекавший облака. Он нашёл его сам, мелькнув огромной тенью в синеве небес. Быть может, его отношения с людьми и были испорчены на долгие поколения, и недопонимание, которое почти развело их пути, ещё до конца не разрешилось, но если и был Барбатос в чём-то хорош, помимо музыки и ловкого увиливания от рабочих дел, так это в выборе друзей и союзников.

«Расскажи мне, каково это... слышать, о чём поёт небо?»

Венти чуть сдвинул берет - так, чтобы тень от него закрывала глаза, немигающим взглядом смотревшие туда, где многие годы был заточен один из некогда самых близких его друзей. Ещё одна ошибка?

«Не вслушивайся - чувствуй»

Двалин согласился взять на себя, пожалуй, самую опасную зону нынешнего Мондштадта, ведь противник мог вернуться сюда в любой момент, но у его позиции был свой весомый аргумент — там, где Барбатос рискует замешкаться, он не промедлит. В отличие от барда, древнего ящера не связывали с врагом ни узы, ни дорогие сердцу воспоминания. Они были знакомы, но не были близки, и в случае опасности его челюсти сомкнутся на нём так же, как сомкнулись когда-то на шее порождения кхемии. Венти, под влиянием этой непонятной записки, сожалел о случившемся, сожалел о себе и товарище, и это в решающий момент может сыграть с архонтом ветров злую шутку.

- Только… не приближайся к Рифу Маска слишком близко…
- Ступай. Иначе любая борьба потеряет смысл.

Их разговор был непривычно коротким и сухим, всё невысказанное обычно в ветрах вилось, но сейчас даже они улеглись бесшумно. Поднявшись на ноги и отряхнув с грязных колгот застрявшие в ткани кусочки травы, Барбатос попытался улыбнуться своему спустившемуся к земле другу, но вышло натянуто, словно не умел бард скрываться за отшлифованными до идеала масками. Двалин на это лишь тяжело выдохнул — порывом тёплого ветра точно сдуло бы любого, кроме воздушного элементаля. Попрощавшись с товарищем, Венти, обуреваемый сомнениями, отправился в город, где ему предстояло сделать сложный выбор… и ни один из вариантов не казался ему верным.

Архонты, наделённые огромной силой и ещё большим влиянием внутри своих королевств, вольны поступать так, как им вздумается, но даже им свойственны сомнения в собственном выборе. Казалось бы, многовековой опыт даёт устойчивую почву для принятия решений,  но истинная мудрость кроется в умении подвергать собственные взгляды сомнениям. Эволюция мысли и сознания рождается в противоречиях, и хотя Венти никогда не сомневался в силе людей Мондштадта, его отношение к происходившим сейчас событиям было неоднозначным. По сути своей, перед ним лежало два спорных варианта дальнейших действий — раскрыть свою личность или продолжить оберегать регион из тени. Оба варианта имели свои плюсы, свои весомые минусы, и по дороге к городу Венти не смог к однозначному выводу прийти. Воспользовавшись анемо-телепортацией, он переместился к окрестностям Спрингвейла, дабы оценить разрушения в посёлке, который могло задеть ударной волной. Несмотря на то, что он не попал под прямой удар, переполох там был знатный, и вид потрёпанных зданий и напуганных людей, принятие решения легче не делал.

Оказавшись в самом Мондштадте, и обогнув огромный валун, лежащий почти у самых ворот и перегораживающий часть пути, Венти остановился, рассматривая последствия удара из самых земных глубин. Отсюда не было видно, насколько серьёзно пострадали верхние зоны города, но нижним ярусам серьёзно досталось. Пыль ещё не успела осесть, и перепуганные голоса людей, несмотря на высокий уровень шума, практически оглушали. Они были… такими надломанными, такими… как тогда. В тот день, когда битва с Декарабианом была окончена, когда первое победное ликование схлынуло, когда первую пыль унёс в небеса ветер, людям открылась картина страшная, навсегда оседающая в памяти запахом пепла и привкусом слёз. Барбатос хорошо помнил, как порыв свободного ветра, более не скованного стенами, играл с растрёпанными волосами того, кто так стремился увидеть синеву неба, и не дожил до этого мгновения совсем немножечко. Основу этого города заложили люди, прошедшие через ад потерь, сомнений и страхов, к повторению этого кошмара архонт ветров готов не был. С людьми богов роднили не только страхи, но внутренние раны, что не заживали никогда.

Практически отключившись от мира на пару минут, Венти медленно переводил взгляд с одного разрушенного здания на другое, повторяя про себя ледяное «Это я во всём виноват». Разгул аристократии был ошибкой людей, катаклизм — ошибкой богов, а прорыв на Рифе Маска — его личной ошибкой. Быть может, он заметил бы метнувшуюся к нему серую кошку, если бы не был погружен в мысли о том, как теперь найти и запечатать противника снова. И… стоит ли?

Перепуганное животное в один прыжок оказалось на его плече, слишком резко вырвав барда из его размышлений. Вскрикнув от неожиданности, он попытался дотянуться до незваной гостьи, но резкое движение и звук лишь сильнее её напугали.
- Стой-стой-стой, не надо, подожди! - практически запаниковав от пугающей перспективы, Венти старался говорить как можно дружелюбнее, но чесавшийся нос делал его речь скорее скрипучей, чем мелодичной. Инстинктивно забираясь повыше, кошка неуклюже взобралась на голову барда, и угрожающе махнула когтистой лапой на протянутую к ней ладонь. Всё это могло бы кончиться не лёгкими почихиваниями, но воистину божественным разрушительным чихом, который оставил бы руины от руин, но помощь пришла очень вовремя. Как только кошечка оказалась в руках подлетевшего к ним Беннета, Барбатос незаметно выдохнул. Вторая катастрофа в Мондштадте пока откладывается.
- Я? Да… я вроде бы в порядке… - чуть заторможено произнёс Венти, который, на самом деле, выглядел так, словно валялся в грязной луже минут десять назад. Защищая себя и Тарталью от разрушительной ударной волны, он вынужден был повалить их обоих на землю. Барбатос выглядел немногим лучше тех, кто выбирался из под завалов, хотя его психологическое состояние было заметно более скверным, чем могло показаться на первый взгляд.
- Я был за пределами города, когда это всё случилось, меня почти не задело. А ты как? И… как все вокруг?
Без привычного сплетения метафор речь барда звучала чертовски сухо, но сейчас… было как-то не до игры на публику. Ему ещё предстояло разобраться с тем, как поступить дальше и, возможно, именно происходящее сейчас вокруг него, позволит унять сомнения в терзаемом тревогой сердце.

+3

4

Беннет гладил кошку, успокаивая ее. Та свернулась у него на руках и кажется задремала. Парнишка лучисто улыбнулся. Бард хоть и старался держаться достойно, но по внешнему виду было заметно, что ему тоже досталось, как и всем вокруг. В вечных пластырях и бинтах, Беннет совершенно не пострадал на этот раз, что было скорее чудом, чем чем-то обыденным для того, кого преследуют неудачи, не то что по пятам, а буквально на шее у него катаются.

Оглядевшись, Беннет почесал неловко затылок и чуть пожал плечами. Кошке подобное не понравилось, и она с укоризной посмотрела на беспокойного двуногого, который почему-то прекратил ее гладить. Потом поднялась и спрыгнула с его рук, гордо удаляясь куда-то в сторону центра города. Возможно решила сама добраться до спасительного места, где кошкам уделяют больше внимания и почтения.

– Да меня тоже не было в городе, когда все случилось. – отозвался Беннет, провожая взглядом кошку, потом повернулся к барду и снова улыбнулся. – Но ты не переживай, рыцари Ордо Фавониуса совместно с гильдией искателей приключений уже помогают жителям. Все вместе мы быстро справимся с возникшими трудностями. Да и жители не сидят на месте, они помогают друг другу. У нас очень хорошие люди живут в Мондштадте, если ты не знал.

Беннет огляделся, не требуется ли еще кому-то помощь срочно. Люди общими силами уже принялись восстанавливать город, помогали пострадавшим перебраться в более безопасные места, отводили раненых в храм, чтобы там сестры позаботились о них. Сара и несколько других девушек вовсю старались приготовить как можно больше горячей и питательной еды, чтобы хватило на всех. Некоторые искатели приключений отправились на охоту и собирать травы, чтобы еды хватило на всех. Глядя на то, как кипит работа вокруг, Беннет не смог сдержать улыбки. Он развел руками, снова обращая свой взгляд на барда.

– Мондштадт город свободы, но также это город дружбы, помощи и общности. Здесь никто не оставит другого со своими проблемами один на один. Слава Барбатосу, город не слишком сильно зацепило. Восстановить можно. А значит мы точно со всем справимся. Не стоит недооценивать свободный дух людей этого города!

Беннет на самом деле искренне гордился тем, что был рожден в этом городе, принадлежал ему, верил в свободолюбивого и доброго Бабратоса, который создал этот удивительный и такой родной город. И не важно, что того давно уже никто не видел, не важно, что в отличие от других регионов, их архонт любитель шататься неизвестно где. Народ Мондштадта всем сердцем, как никто другой, верил в своего архонта, и радовался каждой мелочи, что с ними случалась, причисляя каждую крупицу успеха деяниям их ветреного во всех смыслах божества.

– Беннет, ты не мог бы сходить к восточным воротам, там требуется помощь. Только будь осторожней, ладно? – Катерина обеспокоенно поглядывает на парнишку, а тот лишь весело улыбается, энергично кивая в ответ.

Каждый из них понимает, что Катерина беспокоится не столько о самом Беннете, сколько переживает, как бы он не наделал еще больших бед. Хотя и в парнишку она продолжает верить, что уж говорить. Потому и пытается давать хоть какие-то поручения, с которыми он смог бы справиться. А Беннет просто счастлив уже от того, что в него верят. Верят ни смотря ни на что. Что в нем нуждаются, и дают еще один шанс быть полезным. Он бросает взгляд на барда.

– Если ты не занят, можешь помочь? Сейчас любые свободные руки будут кстати. Сам видишь, город в плачевном состоянии, и чем быстрее мы со всем разберемся, тем быстрее жители снова будут радоваться жизни и восхвалять Барбатоса за то, что он подарил еще один спокойный и счастливый день.

Да, не каждый день в Мондштадте спокойный и счастливый, но это естественный ход жизни. Так что никто не стал бы роптать и жаловаться. Только не они, это уж точно. Развернувшись, Беннет поспешил к восточным воротам. В той стороне как раз была “Доля Ангела”, которая тоже значительно пострадала. Но там уже вовсю работали люди, спеша разобрать завалы, привести все в порядок и вернуться к прежнему ритму жизни.

+1

5

В душе Барбатоса — пропасть, бездонная и пугающая. Она была там всегда, обычно бережно  скрываемая от чужих глаз заливистым смехом, сплетением красивых слов и блеском ярких голубых глаз. Людям большего и не было нужно, они охотно верили в образ, старательно для них созданный. Не потому, что недалёкими были или бесчувственными, но потому что не привыкли искать в собеседниках подвоха. Беннет в своём кратком рассказе о жителях региона был прав от первого до последнего слова — жители Мондштадта действительно были невероятными. Будучи искренними, открытыми и дружелюбными, они создали общество, прославившееся на весь мир своим гостеприимством. В каких бы тавернах Венти не исполнял свои песни, узнав о его мондштадском происхождении, окружающие с теплом отзывались о королевстве свободы, рассказывая о чувстве уюта и умиротворения, что царили внутри городских стен. Барбатос хорошо знал, сколько испытаний и горечи пришлось вынести людям, жившим на этих землях, прежде чем они стали теми, кем являются сейчас. Народ, дважды покорённый — сначала богом, затем собственными товарищами — не утратил навыка доверять другим, не очерствел, не погряз в мнительности и предрассудках. Познав тиранию Декарабиана, они имели полное право не верить новому архонту на этом посту, но вместо этого воздвигли ему статую на центральной площади столицы. Познав тиранию аристократии, они могли изгнать их и лишить всех регалий и статусов, но вместо этого позволили им остаться и принимать участие в жизни королевства. Для того, чтобы проявлять такие чудеса благородства, нужно иметь большое мужество, и всё же… от слов «Слава Барбатосу» Венти, пожалуй, впервые в жизни так передёрнуло. Порой он и сам произносил эти слова, в шутливой форме прославляя архонта, который, на самом деле, не так уж много для народа сделал. Спасая регион от власти тиранов и нападения драконов, он лишь аккуратно подталкивал людей вперёд. Их сила была не в том, что на их стороне божество, но в их собственных мыслях и жизненных ценностях. И сейчас… было самое неподходящее время и место для чествования того, кто в этот раз не смог защитить город. Наблюдая за тем, что происходило вокруг, вслушиваясь в слова Беннета, Венти чувствовал, как в сердце его внутренней душевной пропасти бушует шторм — смесь сожалений, злости и разочарования.
- Да, я многое слышал о Мондштадте! Гостеприимство и доброту его жителей воспевают барды со всего Тейвата, от северных границ материка до южных. Раньше я бывал здесь… чаще, и мне прискорбно видеть, что город так сильно пострадал, - с искренней горечью в голосе произнёс Барбатос. Его измученный и удручённый вид лучше любых слов это демонстрировал. Не так сильно его вымотало использование своих анемо-способностей, как мысли, не дававшие ему покоя с того самого мгновения, как Сорэн стал свободным.

Вздохнув, Венти перевёл взгляд на ветряные мельницы, что сейчас изредко поскрипывали. Над городом стоял абсолютный штиль — решение Барбатоса, обдуманное и умышленное. Он не мог позволить Сорэну определить его местоположение, отсутствие ветров означало, что анемо архонт скрывается где-то ещё, и если древним божеством движет жажда мести, он не станет нападать на город с ни в чём неповинными людьми. Если же рискнёт — присутствие хранителей региона может стать для него большим сюрпризом. Так или иначе, Венти хорошо знал, что этот штиль значит для горожан. Как и для Сорэна, для них отсутствие ветра — сигнал, что божество их не слышит, что оно не откликается. И Барбатос не знал, должен ли. Становясь архонтом, он обещал, что не будет править людьми, что даст им абсолютную свободу в возможности жить самостоятельно. Грань между помощью и правлением очень тонкая, и хотя Венти чувствовал любовь мондштадцев к своему божеству, в глубине души осознавал, что поводов для столь сильных чувств у них нет. В последний раз он спасал регион более пяти сотен лет назад, оставив его после этого на столетия, а люди продолжали его ждать. Они… они были поразительны в своей вере.

Кивнув Беннету в ответ на его предложение, Венти направился следом за ним к месту, где нужна была их помощь. Наблюдая за тем, как жители помогали друг другу, Барбатос всё с большей уверенностью осознавал, что они с любыми невзгодами сумеют справиться и без высших сил, а оттого, услышав новое упоминание о почитании Барбатоса, перевёл на собеседника долгий взгляд.
- Следуя за ветрами и переплетением песен, я обошёл почти весь мир, и в каждом его уголке слышал истории об архонтах. Жители одних регионов восхваляли мудрость своих богов, жители других — их силу, но всех их объединяло то, что их архонты всегда жили подле людей. Мондштадт не похож ни на один из них, ведь вы не видели своего архонта уже много лет, но многие продолжают восхвалять его. Это… удивительно. Как так вышло?
Перешагнув через один из обломков, произнёс Венти. В его голосе не было ни грубости, ни презрения, лишь чистое любопытство. Он всегда чувствовал, что жители Мондштадта его ценят, искренне любят и ждут, но никогда не интересовался у них, почему. Он ведь так давно не ходил по улицам города открыто, как архонт, и не оказывал никому открытой поддержки. Тайно направляя людей, подталкивая их через загадки и головоломки, он всеми силами старался сделать так, чтобы люди восхваляли себя, свои достижения и свои силы, но они всё равно с душой отмечали фестивали, организованные в его честь. И даже после того, что произошло сегодня, невзирая на то, что Барбатос не смог защитить город и не пришёл в трудную минуту, Беннет с теплом отзывался о нём.
Почему?
Ведь самые счастливые дни...
вы дарите себе сами.

+1

6

Сейчас город был похож на большой муравейник. Беннет как-то наблюдал за таким, каждый из крошечных муравьев был при деле, каждый вносил свою долю помощи ради общего блага. Беннету нравились муравьи. Они были сильными, смелыми, и всегда были готовы стараться ради других. Он и сам всегда стремился помогать окружающим, делить с друзьями все, что у него только есть. И дружить со всеми. Это же так здорово, иметь возможность жить, путешествовать, делиться эмоциями и добром с остальными.

Пробираясь по улочкам, заваленным обломками и прочим мусором, к цели своего маленького путешествия, Беннет с широкой светлой улыбкой приветствовал каждого, кого встречал по пути, интересовался их здоровьем и делами, где-то даже помогал убрать валун с дороги или особо крупные обломки стен. Может у него не всегда получалось с этим справиться без происшествий, пусть он частенько спотыкался на ровном месте или попадал тяжелым концом бревна по ноге, но это не останавливало его. И жители города, привыкшие к неудачливости Беннета, помогали ему выбраться, поддерживали и с улыбкой провожали взглядами, когда он отправлялся дальше.

Обернувшись на нового знакомого, мальчишка беззаботно улыбнулся ему светлой как лучик солнца улыбкой. Он мечтал увидеть этих самых архонтов, которые правили другими странами. Мечтал побывать в самых дальних уголках Тейвата. Мечтал… о многом, но в его сердце горела любовь к Мондштадту, словно путеводный маяк, как пожар, жаркий и всепоглощающий. И он не до конца понимал, что удивляет его нового друга.

– Но это же очевидно. – Беннет махнул рукой, приветствуя Анну, которая помогала восстанавливать один из домов. Перепачканная и чумазая, девушка выглядела уставшей, но не сдавалась, как и каждый из них. – Оглянись, ты можешь увидеть камень, присесть на него, расслабляя уставшие в дороге ноги, отдохнуть, любуясь на зелень вокруг. Ты можешь услышать звон ручейка, умыться его прохладными водами, напиться, если мучает жажда. В непогоду ты можешь увидеть молнию, разрывающую темные небеса. Даже пламя и снег ты можешь увидеть, прикоснуться к ним. Это, конечно, не самое правильное решение, так что лучше не делай этого. – Беннет бросил на своего спутника внимательный взгляд. – Но ты когда-нибудь видел ветер? Его нельзя увидеть или потрогать. Но можно заметить его присутствие. Во вращении лопастей мельниц, в колыхании ветвей дерева, в волнении травы…

Беннет рассмеялся, глядя куда-то в небо. Думая о Барбатосе, он чувствовал невероятную свободу и легкость. Это было сложно передать словами, но отчего-то Беннет был уверен, что способен на многое. На все, если постарается. Потому что, Барбатос всегда рядом с ним, присматривает за ним. Разве может быть иначе?

– Жители Мондштадта знают, что их архонт всегда рядом. Понимаешь, для этого нам не нужно видеть его, мы просто это знаем. Ведь он в наших сердцах, в наших мыслях. Людям этого города не нужно, чтобы за ними следили и указывали что делать и куда идти. Может в остальных регионах люди привыкли к этому, но Мондштадт город свободы. И люди тут свободны. Барбатос нас направляет, дарит нам уверенность, что мы справимся сами, что в наших руках достаточно силы, чтобы совершать великие дела. Чтобы самим решать, какой путь выбрать. Это и значит, быть свободным. И между тем, он всегда с нами, он любит нас и никогда не оставит. Даже сейчас, когда кажется будто ветра покинули этот город, – Беннет посмотрел на замершие мельницы, на притихшие деревья и снова улыбнулся, светло и бесхитростно. – Он все равно с нами. Все так же оберегает и заботится о нас, не мешая справляться с проблемами. Знаешь, я думаю, что у нас самый мудрый архонт из всех. Барбатос не позволяет нам расслабляться, надеяться на его силу. Он растит из нас сильных и смелых личностей, способных справиться со всем самостоятельно. Это очень важно. Это дает нам возможность мечтать, и рождает в наших сердцах смелость и решительность следовать нашим мечтам. Разве это не прекрасно?

Небольшой причал Сидрового озера разнесло совершенно. Обломки бревен, разбросанные доски и перевернутые лодки, выброшенные на берег. Да и сами ворота пострадали, хотя и чуть меньше. Оглядывая погром, Беннет засучил рукава и с энтузиазмом бросился разбирать все, складывая целые материалы отдельно, они еще пригодятся для ремонта города, обломки отдельно. Им позже тоже можно будет найти применение. Расчищая место, чтобы можно было впоследствии построить новый причал, он махнул рукой Венти.

– Хватай за тот край, нужно оттащить это бревно в сторону. Оно выглядит достаточно крепким, может пригодиться еще в ремонте. – ухватившись за один конец бревна, Беннет дождался, пока новый друг ему поможет, чтобы оттащить бревно в сторону. Утирая пот со лба, мальчишка заметил в стороне белую головку одуванчика, покачивающегося на длинном стебле. Улыбнувшись радостно, он бережно сорвал цветок и протянул его Венти.

– Сестры говорят, что если загадать желание и развеять семена одуванчика по ветру, то твое желание обязательно достигнет Барбатоса и тот осуществит его. Я не знаю, может это и так. Знаешь, я никогда не загадывал желания. Мне больше нравится благодарить нашего архонта за все, что он нам дает. Я думаю, что одуванчик самый правильный цветок для отождествления с Мондштадтом. Если присмотреться, то каждый из его зонтичков несет в себе огромный потенциал. Каждый из них может создать еще один одуванчик. А ветер только направляет этот потенциал. Так и с людьми этого города. Каждого из нас имеет огромный потенциал в своих сердцах. И Барбатос знает об этом. Он направляет нас, но не мешает раскрывать нашу силу самостоятельно. Понимаешь? Он лучший из архонтов. И так тебе скажет любой из жителей Мондштадта.

Весело подмигнув Венти, Беннет вернулся к своему прерванному занятию. Кто бы что не думал, кто бы что не говорил, но его уверенность в своем архонте, вера в Барбатоса и искренняя любовь к нему никогда не погаснет в сердце храброго, пусть и далеко не самого везучего мальчишки. Именно эти вера и любовь помогают ему двигаться вперед, как бы сложно не было. Именно они помогают преодолевать трудности, выпутываться из самых сложных ситуаций, и радоваться каждому новому дню. Может, не так уж он и неудачлив, если не смотря ни на что, остается живым и может дальше стремиться к своей мечте, к величайшему приключению всей своей жизни.

+1

7

Слова Беннета были полны решимости и неподдельного восхищения, в искренности которых Барбатос ни капли не сомневался. Тот, кто привык за сладкими речами прятать горечь, подвох в чужих словах искусно находил, ожидая его и сейчас. Умение скрываться от чужого любопытства - навык отнюдь не божественный, Беннет наверняка им владел, но сейчас предпочёл им не пользоваться и Венти испытывал от этого смешанные чувства. От каждой его фразы теплом пульсировало под рёбрами, но… был бы ответ таким же, если бы мальчик знал, что на самом деле произошло? В его глазах это землетрясение наверняка было не более чем простым катаклизмом и внезапной неприятностью, которая в очередной раз должна была проверить храбрый народ Мондштадта на прочность, но… всех этих жертв и разрушений могло не быть вовсе, если бы архонт, которого они так почитают, поддержал Моракса в его стремлении уничтожить угрозу. Рука Барбатоса никогда не была такой же жёсткой, а вердикты такими же категоричными. Там, где Владыка Камней был подобен острой скале, Властелин Ветра обтекал и старался избежать конфликта, налаживая отношения, если чувствовал, что это возможно было сделать. Место, где Сорэн провёл последние тысячелетия — незаживающая и вечно саднящая рана на теле Тейвата, нуждавшаяся в обработке и постоянном наблюдении. Имело ли это смысл? Если бы в тот день у Барбатоса хватило моральных сил обратить прибрежный бриз незримыми лезвиями, им не пришлось бы сейчас доставать из под завалов детей, которых катастрофа застала в стенах их маленьких замков — родных домов. Да, оставив Сорэну жизнь, Барбатос надеялся, что однажды он сможет прижиться в этом сложном, полном несовершенств, но всё ещё прекрасном мире, однако… стоило ли оно того? Справедливо ли было заставлять тех, кто даже не знал о столь древнем конфликте, платить за него какую-то цену? Каждый погибший и раненый житель города — это цена, которую анемо архонт заплатил за свои надежды, пока ничем не оправданные. В любое другое время Венти поддержал бы Беннета, рассказав ему о том величии мондштадцев, что увековечили в песнях, и даже шутливо похвалил бы анемо архонта за его труд. В конце концов, до сего дня бард действительно верил, что делает всё правильно. Не без ошибок, не без огрехов, не без осуждения со стороны остальных, но верно. Жители города свободы знали себе цену и ощущали свою внутреннюю силу, а это было важнее любых благ, которые могло бы им дать божество. Именно поэтому видеть город таким было особенно больно. Именно поэтому ощущать свою причастность к этому страху в людских сердцах и глазах, было так невыносимо тяжело. Цена, которую горожане заплатили за его надежды, была слишком высокой.

Следуя за собеседником и наблюдая за тем, как люди справляются с новой бедой, Барбатос понимал, что ещё сильнее загоняет себя в угол. Казалось бы, всё в порядке, люди справлялись с невзгодами раньше, справятся и сейчас, ведь они так слаженно вместе работают! Беннет заслуженно восхвалял силу их духа и способность приспосабливаться к стремительно меняющимся обстоятельствам, не оставляя никаких сомнений — люди сильные, люди точно справятся, защита архонта им нужна лишь условная, властелин ветра может ни о чём не переживать и оставаться, как прежде, незаметным для глаз хранителем… Будь это просто землетрясение, Венти, несомненно, так бы и сделал. Подсобил бы горожанам немного, не с целью забрать их ношу, но с целью облегчить её, однако в случае с Сорэном всё было далеко не так однозначно. В ловушку его незримых способностей легко попасть и даже не заметить этого, а выбраться сложно и без чужой помощи не всегда возможно в принципе. Мондштадцы однажды одолели божество, но они хорошо знали своего врага, ибо поколениями жили с ним бок о бок, битва с неизвестным архонтом — это совсем другое. Декарабиан был сильнее физически, но в вопросах применения способностей оставался весьма предсказуем, Сорэн — нет. Даже тогда, в период запечатывания, его мотивы были весьма туманными и неоднозначными, а возможность воздействовать на чужое сознание делала его куда опаснее, чем любая стихия. Беннет верно подметил — ты можешь увидеть воду, и вспышки молний, коснуться камня, огня или льда, почувствовать ветер… но почувствовать изменения внутри самого себя куда сложнее. Сорэн слишком опасный враг для тех, кто не ждёт от него удара. Ему будет очень непросто воздействовать на Двалина и Андриуса, ибо о его способностях они от Барбатоса наслышаны, но обычные люди легко примут его за мирного путника и даже не почувствуют, как наступят в расставленный и бережно укрытый вязью красивых слов капкан. Чем больше Венти об этом думал, тем больше осознавал — перед ним выбор без выбора. Защитить Мондштадт и его жителей можно лишь предупредив их о беде, чтобы они были к ней готовы, чтобы были осторожны с незнакомцами и внимательны к самим себе. Бродячий бард их в этом убедить не сможет, но сможет сделать архонт, и не так тревожила его сама мысль о том, что придётся раскрыться, как необходимость признать — заточение Сорэна было ошибкой. Тогда, много лет назад, он должен был последовать совету Моракса.

- Песни о Мондштадте, - обратился бард к Беннету, выходившему к разрушенному причалу сидрового озера, - слагают из аромата ветряных астр, вкуса вина и внутреннего тепла, которым даже в самые тяжёлые времена жители оберегают друг друга. От вашей музыки веет уютом домашнего очага и пылкостью необузданного пламени, в ней сила и кротость — ноты, что неохотно ложатся друг рядом с другом в ряд. Жители Мондштадта… действительно очень смелые, ведь чтобы полностью нести ответственность за свой регион, не полагаясь на других, нужно много мужества, а чтобы нести эту ношу с улыбкой - ещё больше.
Меньше всего Венти сейчас хотелось как-то хвалить Барбатоса и комментировать выбранный им путь развития родного края. Он до сих пор не сомневался в том, что идеалы свободы подходили мондштадцам больше всего и видеть то, что Беннет его взгляды разделяет, было сейчас как никогда важно, но… именно поэтому мысль о том, что он своими же руками всё это разрушил в тот момент, когда надломилась печать, была такой пугающей. Свобода — самое ценное и самое хрупкое сокровище, что может быть в руках человека. Подлинную свободу тяжело обрести, но бесконечно легко утратить, и Барбатос не может позволить этому произойти снова.

- Подожди секунду, - произнёс Венти, подойдя к бревну с другой стороны. Здесь, на причале, было чертовски грязно — земля была устлана щепкой, осколками керамической посуды и другими обломками. Легко было травмироваться, разбирая эти завалы, но если и мог Барбатос сейчас чем-то помочь своим людям, не привлекая ненужного внимания к региону — так это мелкой магией воздуха, которую сложно будет отличить от магии человека, наделённого анемо глазом. Призвав на помощь небольшой ветерок, Барбатос аккуратно поднял мелкий мусор и, закружив его в небольшом тайфуне, сдул в одно место, где он не мешал бы ходить ни людям, ни животным. Позже его можно будет разобрать и, если что-то ценное, вроде мелких украшений оказалось в этой горке, безопасно это извлечь.
Передвигать брёвна было совсем нетипичной работой для барда, но он без раздумий Беннету помог, не только ухватившись за него и оттащив в сторону, но и пустив ветерок снизу, дабы ноша казалась куда легче, чем она на самом деле была. Сейчас, до того как он найдёт Джинн и расскажет ей о произошедшем, это был максимум того, что он мог сделать. Поднимать сильный ветер пока было слишком опасно, но подхватить семена одуванчика и направить их выше к небу — вполне допустимо. Одуванчики действительно олицетворяли Мондштадт лучше любых других цветов, и это была совсем не случайность.
- Как думаешь… если бы жители региона могли сейчас загадать одно желание на всех — каким бы оно было?
Барбатос не боялся раскрыться своим людям как божество, он готов был сделать это ещё там, в соборе, когда выпрашивал лиру у своих преданных последователей, и на данном этапе был уже практически убеждён, что сделать это необходимо. Люди не смогут бороться с врагом, о котором ничего не знают, оружием которого являются их собственные чувства и мысли. Какими бы сильными они не были, есть вещи, которые можно решить только вместе, объединив людское мужество и божественные знания. Желание, которое озвучит Беннет, не сможет качнуть его уверенность в собственном решении, но, возможно, подарит жителям региона повод улыбнуться в это сложное, непростое время. Сейчас, когда привычный уклад жизни лежит в руинах, сложно найти повод для радости, а ведь именно она — лучшее оружие против страха неопределённости.

+1


Вы здесь » Genshin Impact: Tales of Teyvat » Эпизоды настоящего » [30.01.501] Всё началось с одной ноты


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно