День с самого утра задался суматошный. Сначала несколько пациентов по записи на повторный осмотр, потом плановая вакцинация шумного выводка юных заврят, которые посчитали кабинет врача лучшим местом для игр, и как раз в тот самый момент, когда Ифа думал, что успеет передохнуть за чашкой чая, примчался гонец с экстренным вызовом.

Раненого невозможно было транспортировать — для перемещения большой туши понадобилась бы целая бригада, а для перевозки времени не было, случай был неотложным. Поэтому Ифе пришлось хватать медицинскую сумку, собрав с собой все необходимое, и спешить вместе с Какуку к месту происшествия. Ифа старался не нарушать очередь и не оставлять клинику без присмотра — с менее важными случаями спокойно справлялись другие ветеринары. Но иногда приходилось бросать всё и лететь на помощь. Таких случаев, как сегодня, в последнее время стало много, и это порядком утомляло.

Прошло несколько часов, когда Ифа смог, наконец, вернуться обратно в клинику вместе со своим кукузавром-спутником. Какуку тяжело опустился на плечо ветеринара, складывая крылья. Сегодня они много полетали, и малыш успел утомиться, хоть Ифа и помогал тому незаметно в полёте, вызывая потоки анемо под ними. Пора ему отдохнуть.

А Ифе было не до отдыха — нужно было срочно записать наблюдения по сегодняшнему вызову, пока детали не выветрились из памяти, и он уже собирался войти внутрь, но неожиданная картина у порога ветклиники заставила его замереть.

У крыльца, словно на самой удобной в мире кровати, мирно почивали трое: златовласый юноша с длинной косой в странной, явно иноземной одежде; фея с белоснежными прядями и такой же одеждой, устроившая голову у него на плече; и молодой тепетлизаврик, пристроившийся рядом и прикрывавшийся хвостом, на котором был повязан красный платок.

Ифа нахмурился. Смутные воспоминания о недавних слухах о чужеземном путешественнике мелькнули в голове, но тут же растворились. Неважно. Если люди пришли к его порогу и терпеливо ждали, даже зная, что никого не было внутри, значит дело серьезное.

Ифа не успел даже закончить собственный поток мыслей, когда Какуку, не страдающий лишним стеснением, взял на себя инициативу быть будильником не только для своего человека.

— Здоро́во, кенты! Доброе утро!!!

Какуку сорвался с плеча Ифы, кружа над троицей, словно и не было в нем никакой усталости. Окрик его был пронзительным, высоким щебетом, напоминающим манеру речи Ифы, заставил ветеринара устало вздохнуть. Сколько не повторяй этой птице, сколько не учи — он всё равно никогда не научится быть тактичным.

— Простите за... столь бурное приветствие, — извинился Ифа за своего общительного спутника. — И за ожидание. Давайте пройдем внутрь.

Отредактировано Ifa (2025-06-13 23:24:14)

Когда в отблеске солнца сверкнуло лезвие, Какуку возмущенно пискнул, ловко уворачиваясь и отлетая от златовласого юноши на приличное расстояние. Хоть у заврианов и не было человеческой мимики, но сейчас его мордочка выражала такое негодование, что казалось — вот-вот воспламенится от ярости. Единственный оранжевый глаз-бусинка сверкал, будто раскаленный уголь, а движения были резкими и напыщенными, будто этот пернатый комок готов был в одиночку разорвать любого, кто посмеет угрожать ему и его человеку.

— Кент, ты серьезно?! — гневно прощебетал он, грозно хлопая маленькими крылышками.

Боевой пыл Какуку совершенно не соответствовал его скромным размерам, однако Ифа не сомневался, что при желании завриан действительно мог бы заклевать человека, который пришел ему не в милость, и тем самым нанести серьезный ущерб. Правда, только если противник окажется безоружным. И очень-очень медлительным.

— Остынь, приятель, — Ифа протянул руку к разгневавшемуся кукузавру и мягко провел по пернатому круглому боку. — Не нужно нападать на наших посетителей.

Какуку недовольно фыркнул, но все же пригладил розовые перья и снизил боевой настрой, хотя и продолжал косо поглядывать на незнакомцев. Он подлетел ближе к Ифе и вновь приземлился на его плечо, клюнув за веревку на шляпе ветеринара. Однако тот не обратил на возмущения Какуку никакого внимания.

Тем временем златовласый юноша тоже пришёл в себя после неприятного пробуждения и убрал меч. Вот только его маленькая спутница...

Ифа едва заметно поморщился — ее визг определенно мог посоперничать с пронзительным щебетанием Какуку. И, возможно, она бы в этом соревновании даже выиграла. Но внешне ветеринар сохранял невозмутимость, лишь криво усмехнувшись в ответ на ее слова о враче.

— Могу предложить успокоительное, — произнес он все тем же мягким, успокаивающим тоном, дождавшись, пока фея переведет дух. Затем взгляд скользнул к ее спутнику: — Да, я Ифа, вы по адресу.

Он уже тем временем поднялся на крыльцо, открывая дверь. Ключ щелкнул в замке, дверь клиники распахнулась, а при входе встретил знакомый аромат — смесь лекарственных трав, антисептика и других медикаментов.

— Проходите, — Ифа делает широкий жест рукой, пропуская гостей вперед. — Кстати, как мне к вам обращаться? И, что важнее, — его взгляд на мгновение задерживается на маленьком тепетлизаврике, — с каким именно недугом мы сегодня боремся?

Ифа оставил сумку и уже обрабатывал руки антисептиком после того, как вернулся с прошлого вызова, как вдруг замер, услышав о проблеме, которая и привела путешественников к порогу его клиники.

— «Багословение»... — повторил Ифа лишь одно слово с горькой иронией в голосе. — Красивое название для не очень красивой штуки. В архивах моих предков упоминались случаи подобного, но... Ммм. Скажу прямо, итог всегда один: ни один врач так и не смог вылечить это.

Какуку, определенно почуяв настроение, тихо спланировал на спинку стула, сложив крылья. Словно бы старался не мешать до тех пор, пока не позовут на помощь. Ифа же надел перчатки и подошел к смотровому столу, протягивая руку к Топазу.

— Давай-ка познакомимся, малыш, — проворковал Ифа, позволяя тепетлизавру обнюхать его ладонь. Тот с интересом подался вперед, чтобы познакомиться, и позволил врачу тем самым взглянуть на свою отметину. — Вот так, молодец.

Топаз фыркнул, когда обнюхал перчатку, которая пахла лишь антисептиком и лекарствами. Метка на его рогу теперь была отчетливо видна: красная, напоминающая языки пламени, с виду такая безобидная, но хранящая в себе опасность. Ифа задумался, словно бы вспоминая учебники, на страницах которых был изображен точно такой же узор.

— Я бы сказал, что медикаментозного лечения от этого нет, — он вздохнул, его светлые брови свелись к переносице, делая взгляд еще более тяжелым и уставшим. — Хотя, в рукописях был упомянут ритуал, важной частью которого должно было стать паломничество к вулкану, но отмечено, что мало кто решался на это. Звучит, конечно, как сказка, но это все, что мне известно.

В этот момент Ифа был даже рад, что заврианы не понимают человеческую речь. Топазу определенно было бы неприятно услышать о том, что ему практически выносят приговор. Хотя ветеринару было уже не впервой говорить о недугах, над которыми врач был бессилен.

Когда Итэр назвал его «лучшим ветеринаром»‎, губы Ифы слегка дрогнули в лёгкой, почти смущенной улыбке. Не то чтобы он не знал о своей репутации, как раз наоборот: довольные владельцы завриан часто хвалили его работу, если Ифа спасал жизни их компаньонам, иногда даже приносили подарки в знак благодарности. Но слышать это прямо в свой адрес всегда было несколько неловко.

В его семье какого ветеринара не возьми — все лучшие в своем деле, нет кого-то, кто выделялся бы. Просто так вышло, что Ифа запомнился многим своей открытостью и отзывчивостью, беря на себя больше работы, чем полагалось. Так что сам виноват, теперь не избавишься от иногда лестной похвалы.

— Лучший? Ха-ха-ха, ну, может второй после Какуку, — Ифа тихо смеётся, переводя взгляд на маленького розового кукузавра.

Розовый комочек, до этого  поддавшийся усталости и задремавший, вдруг встрепенулся, когда услышал обращение к себе. Он, кажется, не понял шутки, поэтому горделиво раздулся, распушив свои перья. Не каждый день его называют лучшим, чем Ифа — хотя определенно стоило бы.

— Точно, кент! — прощебетал кукузавр, вспорхнув со своего насиженного места и переместившись на смотровой стол, поближе к Топазу, готовый ассистировать.

Какуку что-то прощебетал тепетлизаврику на своем родном, заврианском, языке. Топаз внимательно выслушал, радостно похлопал себя по животику и посмотрел на Ифу большими глазами.

— Колись, дружище, что ты ему пообещал? — с лёгкой улыбкой поинтересовался Ифа, пока подготавливал все необходимые для осмотра инструменты.

— Ничего особенного, кент, — невинным голоском прощебетал кукузавр, но единственный оранжевый глаз хитро блеснул.

— Ага, конечно, — Ифа фыркнул в ответ. — Эх, ладно, что с тобой поделаешь.

Подготовив все необходимые инструменты, Ифа вновь обратил свое внимание на посетителей.

— Ну что, приятель, давай-ка посмотрим, как ты себя чувствуешь?

Он мягкими, но уверенными движениями коснулся тепетлизавра, проверяя состояние его кожи и чешуек. Пальцы умело пробежались вдоль хребта, касаясь костяных наростов, затем — вниз, вдоль боков к брюшным пластинам. Те оставались гладкими и желтыми.

Убедившись, что с телом все в порядке, Ифа бегло пробежался взглядом по голове, аккуратно приподняв мордочку завриана за подбородок. Осмотрел слуховые проходы, ноздри, проверил реакцию зрачков на свет.

Реакция оставалась в пределах нормы, по всему телу никаких следов травм не было обнаружено, чешуя ярко сверкала в свете солнца, пробивающегося через окно, из чего следовал вывод, что Топаз еще не успел нигде сильно травмироваться. Хороший признак.

Детёныш реагировал на прикосновения с удивительным спокойствием, не вырывался и не пытался играть с руками. Его взгляд, по большей части, был прикован к Какуку, который уже взобрался на плечо к Ифе.

— Как давно он у вас? Замечали что-нибудь странное в его поведении?

Следующий вопрос прозвучал уже в адрес Итэра и Паймон. Нужно было узнать больше о психическом состоянии малыша, сейчас это был чуть ли не самый важный пункт. Да и описания «этот молодой человек чувствует себя хорошо» было не совсем достаточно для полной картины.

— Любые мелочи важны, — добавил он, распаковывая деревянный шпатель для осмотра пасти и глотки. — Даже если что-то кажется незначительным.

Какуку, сидящий на плече Ифы, тут же встрепенулся, привлекая внимание завриана своим щебетом, и широко раскрыл клюв, демонстрируя, что малышу необходимо было сделать.

Отредактировано Ifa (2025-06-25 10:47:39)

Ифа слушал, не перебивая и аккуратно придерживая голову Топаза двумя пальцами под подбородком. Тепетлизавр оказался на редкость смышленым мальчиком, сразу понял, что от него требуется, когда Какуку демонстративно распахнул клюв, и удивительно точно скопировал движение, с громким «‎ррраа» широко открыв пасть.

— Вот это смышленый пациент, — усмехнулся Ифа, быстрым движением прижимая язык завриана шпателем. Его глаза профессионально скользнули по слизистым — розовым, без признаков цианоза или воспаления. — Десны хорошего цвета, капиллярное наполнение в норме... — Он провел пальцем вдоль десен, проверяя тургор. — Молочные зубы все на месте, прикус правильный... Никаких язвочек или новообразований.

Вынув шпатель, он не забыл почесать Топазу щеку в знак одобрения:

— Молодец, дружище. Лучше некоторых взрослых пациентов — те обычно норовят мне пальцы откусить.

Пока его руки еще находились на щеках малыша, Ифа автоматически проверили лимфоузлы под челюстью — те не были увеличены.

Переходя к следующему этапу, Ифа снял шляпу, позволив ей свободно повиснуть на оранжевом шнурке за спиной, чтобы не мешала дальнейшему осмотру.

— Так, расскажите подробнее про аппетит, — попросил он, подготавливая стетоскоп. — Сколько раз в день ест? Были ли случаи срыгивания?

Пока Итэр размышлял над ответом, Ифа дал Топазу обнюхать холодный металл стетоскопа. Какуку в этот момент вновь спланировал с плеча парня на смотровой стол, готовясь переводить реплики Ифы в доступной для завренка форме.

— Ничего страшного, дружище, просто послушаем твое дыхание, — ветеринар улыбнулся, наблюдая, как забавно морщится коричневый носик, старательно изучая металлический конец прибора.

Затем без резких движений мягко приподнял завренка и повернул его к себе спиной, чтобы удобнее было приложить воронку к груди и прослушать работу сердца и легких.

— Дыши глубоко, малыш, — мягко напутствовал Ифа, прислушиваясь к звукам. — ...Сердечный ритм четкий, тоны ясные, шумов нет. Дыхание везикулярное, хрипов не слышно. Все в порядке.

Ифа снял стетоскоп, повесив его на шее. Проверил рефлексы, аккуратно сжав чувствительную кожу между пальцами завренка на передней лапе. Это вынудило Топоза дернуть конечностью — как и было положено.

— Неврологически тоже все в порядке, — констатировал Ифа, поглаживая Топаза по спине в качестве похвалы, а затем поднял взгляд на Итэра. — Насчет странного поведения, например, были ли у него частые перепады настроения или проявление агрессии?

Отредактировано Ifa (2025-07-04 13:30:02)