Приоткрыв дверь в тёмную комнату, где даже нижнего света или лампы не было включено, Лини вздохнул. Узкий луч света из коридора лишь едва окрасил комнату: пустой стол, убранные полки, застеленная, уже несколько дней как не тронутая кровать. Фремине сидел в углу, подобный большой бесхозной игрушке. Его голова, полностью закрытая шлемом, была наклонена чуть вбок, на лицевой матрице слабо мерцала голубая линия, которая показывала состояние владельца. Неутешительное.
Поджав губы, Лини не стал заходить, оставив брата одного. Он с самого похода в цирк такой, что неудивительно, и способа утешить его сейчас нет. Конечно же Лини уже рассказал, что они спасут детей и уничтожат это страшное место. Конечно же он сказал, что всё будет хорошо, подкрепляя это обещание порцией десерта. Конечно же Фремине кивал в ответ... и продолжал так сидеть. Молча.
Оставалось только вернуться к Линетт и сесть на её кровати , а потом и вовсе лечь, уткнувшись лицом в матрас возле её плеча. Оно ещё не зажило, это уже не говоря о событиях более поздних, и Лини настоял на том, чтобы Линетт валялась в кровати, ела пузыриновые тортики и совсем ни о чём не думала, хотя бы два дня. Сделка с Меропидом состоялась и что-то подсказывало, что без своей ведьмы Себастьян не такой уж и опасный враг, каким всегда казался. Хотелось верить, что дальше будет легче.
И на самом деле это взаправду было чем-то вроде второго дыхания: сев за свой стол и просмотрев записи, Лини вновь ощутил, что у него нет на плечах тяжести и голова не гудит от вороха проблем. Не то чтобы проблем стало меньше, но самое сложное уже... позади. Со вчерашней ночи в это с трудом верилось, но реальность не уставала говорить Лини об этом.
Осталось только разобраться с Себастьяном. Он точно занервничает после того, как люди герцога схватят Жизель, а где эмоции — там и ошибки. И сразу после этого он поймёт, что в цирке тоже для него небезопасно. Надо просто выдохнуть и затаиться в засаде. Последний рывок, и...
Звон колокольчика ударом под дых оборвал все мысли и планы. С отсутствующим выражением лица Лини сначала осознавал, что он слышит, а потом к этой пассивной обработке входящей информации подключился и разум, так с трудом переключаясь с одной задачи на другую. Поняв, наконец, этот сигнал, маэстро крепко зажмурился и со всей силы устало впечатался лбом в свою тетрадь.
Ну конечно. Отец вернулась Домой. Разумеется, он ведь знал, что она на днях должна возвратиться. Конечно Лини знал! Просто забыл. Так бывает, когда вдруг тебя пытается убить поехавшая мошенница-контрабандистка, натравливая на тебя потерявших волю умерших детей из цирка, которых вообще в мире уже существовать не должно. Ах, ну и цирк ещё, кроме Лини и Линетт, никто и не видит... безумные две недели, о которых кому расскажешь — не поверят. Ну, если рассказывать не Отцу, конечно.
Схватившись за голову, точно пытаясь удержать в ней расплёскивающиеся ужасы событий последних дней, Лини сдавленно шикнул и резко отдёрнул правую руку от виска — ожог на ней был ещё свежим и сильно болел. Перебинтованная кисть спрятана в тонкую перчатку, но даже это не было полным спасением от резких движений, что для темпераментного Лини было проблемой. Или спасением, тут как посмотреть — короткая вспышка боли подействовала на него отрезвляюще.
«Ладно, не время. Надо собраться. Отец уже здесь, и она хочет меня видеть», — глубоко вдохнув и выдохнув, Лини поднялся со своего места и медленно отправился, но не в кабинет Арлекино. Он спустился со второго этажа вниз, на кухню. Там уже никого не было, ужин кончился, а для желающих покусочничать в столовой были вазочки с печеньями и прочей ерундой.
Делать кофе для Отца перед докладом стало чем-то вроде традиции, наверное.
С верхней полки шкафа Лини достаёт кофейник. Сейчас ему для этого нужно просто руку вытянуть, а ведь он хорошо помнит время, когда надо было подставить табуретку и изо всех сил тянуться; с каким-то удивлением отмечает, совсем неуместно сейчас, что полки вовсе и не высокие теперь. Да и смолоть порцию кофе — дело всего пары минут, хотя когда-то это по ощущениям длилось часы.
Он щёлкает пальцами, вновь тихо морщась от боли при этом движении, но печка загорается от искры пиро тёплым мягким огнём, и вода в чайнике закипает, пока Лини возится с кофемолкой, а потом распределяет в верхней секции кофейника смолотые зёрна. В нижнюю часть он заливает горячую воду и соединяет части кофейника вместе, устанавливая его на очаг. Маленький трюк, чтобы ускорить приготовление напитка, до которого он додумался не сразу. Но сегодня Лини уже знал, что так вода внутри закипит быстрее, быстрее поднимется к секции с кофе и начнётся заваривание.
«Интересно, а Отец хотя бы разок за сегодня поела?» — на глаза попался плакат о пользе правильного питания. Их Лини лично развесил и, увы, сам не всегда был хорошим примером для младших. Иногда за делами забывал про еду, и ему что-то приносила Линетт прямо в кабинет. Иногда он просто выбирал поспать вместо приёма пищи, но... хотя бы раз в день обязательно надо поесть, даже если ты всесильная Четвёртая Предвестница. Наверняка Лини не мог знать, но предполагал, что Арлекино часто пренебрегала своей человечностью. Не в смысле характера, а потребностей. Люди, даже самые суровые в мире, всё равно чем-то питаются.
И, думая так, дожидаясь приготовления кофе, Лини выудил из шкафа хлеб и быстро сообразил две брускетты из подручных продуктов: масло, помидоры, зелень... ещё осталось немного мармелада, который опустился в вазочке на поднос рядом с едой и чашкой кофе. Вот так хорошо! Просто одну чашку нести было бы как-то грустно.
Достаточно они уже погрустили.
Замерев на пару секунд перед кабинетом, собираясь мыслями и духом, Лини толкнул плечом дверь, проходя внутрь без стука — его уже позвали, незачем просить разрешения войти.
— Добрый вечер, Отец, — с лёгким поклоном её старший сын ставит поднос на стол. Он не торопится говорить, хотя прекрасно знает, с чего начать. Но такие новости лучше после еды, чем до. Мало ли, вдруг Отец подавится от таких сюжетных поворотов? Неловко выйдет.
Отредактировано Lyney (2025-05-15 02:25:21)
