«Прожорливые шакалы», — поджав губы, Ноа смотрит на составленную сводку по своим делам за месяц. Там всё неплохо: наладили стабильный канал поставок из Сумеру в Фонтейн, есть и надежда найти стабильные корабли в обратную для бесперебойной работы; жандармы смотрят куда надо, а куда не надо — не смотрят. Но вот шакалы...
Этим словечком Амэнома в своих записях называл двух пустынников. Один из них, генерал махаматра, собственно, и не скрывал свою шакалью сущность, и был большой проблемой делам Синдиката. Этот человек не вёл переговоров, и, если ему хоть кто-нибудь попадётся, дело можно сразу закрывать. Информация о Сайно гласила, что душу из тела он умеет вынимать не только фигурально, потому что у него есть какие-то забавные древние не то знания, не то технологии... неважно. Для Ноа основное то, что шакалов вообще-то два. И второй был не лучше первого.
Сетос казался своим парнем, и поначалу даже была мысль договориться с ним. У Ноа был отличный план по кормёжке шакалов: дать им понемногу того, что они хотят, в обмен на спокойствие. С Сайно, видит леди Фурина, такой трюк не пройдёт, но Сетосу, в теории, можно было спихнуть третьестепенных курьеров, охотников за сокровищами и прочий сброд, что реально являлся преступниками и вредил экономике Сумеру. Казалось бы, и все довольны! Шакалы бегают при деле, раскрываемость преступлений высокая, Храм Молчания работает эффективно, всем платят премии, а сам Ноа занимается спокойно своими делами.
Но шакалы были ненасытны.
Покрутив варианты так и эдак с пару месяцев, Амэнома пришёл к выводу, что бегать от Сайно и Сетоса накладно, а эти псины бешеные не то что как с цепи сорвались, они вообще на привязи не были. И Ноа знал, что виной всему те артефакты, что он в прошлом году скупил на торгах в Ли Юэ. На это намекнул Сетос, а остальное выяснить про вещи было несложно. Каждая из этих нехороших реликвий была интересом пустынников, и они хотели себе то, что им не принадлежит. А Ноа не был милым парнем, который рад делать друзьям дорогие подарки.
Ну, то есть как. Рад бы, но эти дорогие друзья с пеной у рта на него лают.
Поняв, что пьеска получается какая-то унылая и предсказуемая, Ноа начал искать варианты поменять сценарий и добавить пару сюжетных поворотов во второй акт. И как раз в тот момент, когда он об этом думал, внимание Амэномы привлёк смех коллег из Синдиката. Это заставило выйти из кабинета, уж больно любопытные комментарии он слышал. Даже можно сказать, тупорылые. Такой бред редко в мире встречается, надо ловить момент.
— Пхаа! Ноа, иди сюда, смотри, — машет Жак газетой, словно флагом. — Охладитель арбузов! Прикинь! Арбузов! Что за херня, пахаха! Кому это вообще надо?
— Вааау, — Амэнома хватает газету и вчитывается в строчки. — Жак, ты просто невероятен в нахождении бреда. И правда, подууумать только, кому это надо? А знаешь, о чём я ещё думаю, дружище? Это кто-то изобрёл.
Самое замечательное в факте того, что кто-то догадался сделать такую штуку, как охладитель арбузов, — этого человека явно никто не воспринимает всерьёз, ведь изобретение выглядит смехотворно. Но если немного задуматься, ведь в этот охладитель не обязательно класть именно арбузы. И всё равно звучит абсурдно. То, что надо!
Связавшись с изобретателем этого восхитительно бесполезного устройства и назначив ему встречу, Ноа дополнительно перепроверил, какому количеству сырья для изготовления товара Синдиката нужны особые условия. Сухость и прохлада для реактивов и реагентов были базовыми условиями содержания, а стало быть, охладитель арбузов полезен вдвойне! Но, конечно, основная роль у этого чудесного изобретения другая.
Зайдя в назначенный час в указанное кафе, Ноа без труда нашёл там своего соотечественника. Если сам Амэнома щеголял в белоснежном костюме от Тиори, то этот даже в сумерский зной не снимал шубы. Жарко ему, наверное, вон как трясётся!
— Добрый деееень, — широко улыбнувшись Адаму, Ноа сел за столик напротив него и жестом попросил у официантки кофе для себя. — Рад встрече, господин Валентайн. Я и есть тот самый Ли, приятно познакомиться.
Торговец Ли из гавани был удобной личиной для Ноа. Отличить иназумца от лиюэйца не мог никто, кроме, собственно, самих иназумцев с лиюэйцами, для всех прочих они на одно лицо. Неприятно, конечно, понимать, что на лицо ты не особо фонтейнец, коим родился, но для дела полезно и отлично путает любые поиски.
— Что же, пока нам несут угощения и напитки, — что вы, что вы, я угощаю! — позвольте послушать про ваше удивительное изобретение из первых уст! Надеюсь, и чертежи при вас?