Это стало почти навязчивой привычкой: приходить на берег моря, бродя по песку и камням в попытках отыскать решение, которого до сих пор не было. Мерный шум волн, теплые ветра, оберегающие земли от пронизывающей мерзлоты, идущей из глубин, и мнимый покой, внушаемый спокойным пейзажем, не приносили облегчения, лишь еще больше подгоняли и раздражали. Сяо понимал, как хрупок этот спокойный вид, и знание болезненно кололо сердце.

Заходя босыми ногами в воду, Адепт не надеялся особо ни на что. Оставив сапоги не берегу, даже не задумываясь о том, что это может стать для кого-то желанной добычей для грабежа, он медленно шагал дальше в глубину, словно бы пытался узнать предел своих возможностей.

Холодно.

Вода была пронзительно холодной, и не знай какой сегодня месяц, Алатус бы решил, что сейчас середина суровой зимы. Он зашел лишь по колено, но более не чувствовал в себе силы двигаться дальше. Мерзлота забиралась под одежду и кожу, она въедалась так глубоко, так сильно, замораживая даже мысли о сопротивлении. Но стоять в воде было недостаточно, Охотнику на демонов предстояло решить задачку, как нырнуть в объятья леденящей воды и не растерять энергии, необходимой для боя.

Тяжело вздохнув, смотря на спокойный горизонт моря, хранящий свои тайны так бережно и незаметно, не показывающий ничего из того, что действительно происходило в толщах воды, Сяо лишь повел плечами, пытаясь избавиться от неприятного ощущения дрожи.

– Может, стоит сделать прыжок на глубину? – сам себя спросил Якса, с сомнением глядя сначала себе под ноги, оценивая собственные ощущение, подвижность и способность противостоять аномальной температуре, а затем на утес неподалеку, возвышающийся над морской гладью. Это было достаточно экстремальным решением, но Алатус слышал, как смертные рассуждали, что полное погружение в воду бывает лучше, чем постепенное вхождение. Проблема еще заключалась в том, что под скалами было неглубоко, а значит нужно было нырнуть в холодную лемнискату ветра или поймать достаточно сильный поток воздуха, чтобы отлететь на расстояние, позволяющее нырнуть достаточно глубоко…

Это чувствовалась как самая настоящая морока. Подгоняемый отмеренным временем, отвлекаясь то на одно, то на другое дело, Сяо лишь продолжал бесцельно бродить по прибрежью каждое свободное мгновение, словно бы решение этой проблемы было подобно морской ракушке, выброшенной волнами на берег с прибоем.

– Бессмысленная затея, – сам себя оборвал демон, с недовольством поднимая руку вверх и рассматривая мокрый рукав одеяния, который тут же с энтузиазмом подхватил ветер, плеснув в лицо Алатусу брызгами соленой воды и яркими запахами моря и рыбы.

Адепт сделал шаг назад, собираясь вернуться к берегу, но оступился, поскользнувшись на скользком камне, поросшим мелкими водорослями, и рухнул в воду, подняв тучу брызг и вспугнув бродивших по пляжу чаек. Птицы с недовольными криками взлетели в небо, громко хлопая крыльями, пока сам Сяо поднимался обратно на ноги, злясь на себя, на безднову воду, на Бешт, посмевшую вынашивать свои планы мести, и на холод, из-за которого демон чувствовал себя максимально глупо и неуютно.

Вначале, Сяо даже не понял, что это обращение было к нему. Удивленно озирался в поисках внезапного свидетеля столь нелепого падения, он едва ощутимо вздрогнул и уже готов было отказаться от помощи, но замолчал, услышав слова юноши, не оставшегося равнодушным к такому нелепому происшествию.

Незнакомец звучал как тот, кто разбирался в происходящем на глубине, и, возможно, это был неплохой шанс узнать что-то полезное, о чем сам Адепт не знал и даже не догадывался. Это могло пригодится в будущем, когда придется вытаскивать смертных из глубоких вод. Или же человек мог рассказать что-то о течениях или техниках, связанных с погружением. Пусть Сяо и ворчал, приговаривая, что ему не было нужды подстраиваться под мир смертных, такой изменчивый и быстротечный, но глупо было отрицать, что люди достигли многого, опираясь только на свои силы.

– Можно, – не то, чтобы у Алатуса было много выбора в данном случае. Обычно, он не стремился взаимодействовать с людьми, опасаясь за их сохранность, испытывая едва ощутимое недовольство от того, насколько отличным от привычного мышления были поступки смертных. Но мальчишка, несмотря на свой внешний облик спокойствия, все же выдавал свое волнение, и Якса невольно сам начинал беспокоиться, пока что едва ощутимо, словно бы паника была осязаемой и заполняла воздух между замершими фигурами.

Налетевший теплый ветерок ситуацию не улучшал. Пусть он и нес с собой жар пустыни, силясь согреть и уберечь от неестественного мороза, но в текущей ситуации лишь делал хуже, отчего демон зябко повел плечами, впервые за долгое-долгое время испытывая на себе холод, забиравшийся куда-то в глубь под кожу, гнездившийся там подобно тонким змеям.
Это было непривычным состоянием, отчего по телу непроизвольно прокатывала мелкая дрожь, а сердце испуганной птицей билось в горле, разгоняя ихор по венам. Оказавшись всего на секунду в воде, даже не погрузившись полностью, Якса испытывал дискомфорт, понимая, что это совершенно не его поле битвы. И не разобрать, что было виной: его происхождение и выбранная стихия, или же влияние Отголосков Вихря на воды Ли Юэ.

Сяо собирался что-то сказать про то, что ему не нужно оказывать первую помощь, все же способности Адептов залечивали и не такие раны и повреждения, но отвлекся на странное существо, шумящее на пляже, явно заинтересованное в происходящем. Оно звучало не как живое, постукивало металлом и глухими щелчками, скрипом пружин и гулом внутри, но при этом словно бы обладало собственной аурой, вполне привычной для любых живых созданий.

– Что это? – Охотник на демонов никогда не сталкивался с подобным, и потому его любопытство затмило собой все остальное. Неожиданно на ум пришли машинерии Хранительницы Облаков, они работали как на энергии адептов, подпитываемые знаками с элементальной силой, так и более привычными для смертных способами, поглощая материалы, которые служили топливом для работы, но никогда формы и суть таких изобретений не походило на то, что сейчас Сяо видел перед собой. – Это… твое? Оно живое?

Холод уже перестал донимать отвлекшийся разум, а тело словно бы привыкало к экстремальной температуре воды. Удивленно склонив голову, пытаясь узнать в неожиданных формах существо, что послужило прообразом для создания, Алатус направился на берег, мимоходом выжимая насквозь промокший рукав одеяния. 

Лишь напоследок, словно вспоминая о том, как размышлял о прыжке в воду, демон замер у берега, смотря долгим нечитаемым взглядом на обрыв, словно бы пытаясь оценить реальные шансы на подобную затею.

Алатус слушал внимательно, рассматривая механическую птицу (птицу же? У создания были условные крылья, но вряд ли на подобных можно взмыть в воздух), не перебивая, мысленно пытаясь представить себе оригинал, что служил вдохновением для создания Пера. Мудрая госпожа Сянь Юнь иногда давала форму своим машинериям, опираясь на соответствие какому-либо зверю или предмету, словно бы играючи повторяя линии и очертания, но до этого момента за свою долгую жизнь демон никогда не видел подобного.

Сяо кивнул, принимая к сведению о героической личности создания. Он не пытался что-то разведать или же указать на невероятность подобного, потому как прожил достаточно долго, чтобы осознать, что порой мир преподносил чудо там, где это казалось невозможным. Иногда, смертные черпали силы в собственном вдохновении, и оно становилось чем-то большим, чем просто мысль. Преодолевая всевозможные границы и предрассудки, становясь магией, которую нельзя объяснить понятными законами и принципами, чувство мягко (а иногда и не очень) меняло мир вокруг. К тому же, кто знает, каких высот достигли люди, возможно, подобное не было чем-то невероятным для жителей других регионов.

– … я знаю госпожу, что создает подобные… механизмы, – словно это могло что-то объяснить, невпопад произнес Охотник на демонов, покачав головой. Конечно, он мог лишь предполагать, но зная любознательный и упертый характер Хранителя Облаков, решил, что та наверняка пришла бы в восторг от одного вида Пера, не говоря уже о разговоре с кем-то, кто его создал. – Она была бы рада знать, что искусство машинерии способно создавать не только бездумные механизмы, но и… героев.

Якса неловко взял в руки баночку, по-птичьи склоняя голову, словно бы пытаясь понять, для чего она предназначена. «Ударился сильно? Это с такой-то высоты?» – демон коротко тихо фыркает, вспоминая куда более серьезные падения и ушибы, последствия собственных ошибок и времена, когда удары от размашистых прыжков отдавались болью в руках, что сжимали крепко копье. То было так давно, что прошла не одна сотня лет, и сменилось уже не одно поколение людей в Гавани. Отрицательно качнув головой, – вряд ли лекарство смертных вообще могло возыметь эффект на Адепте, да и под вопросом было существование снадобья, способного тягаться с регенерацией божественных зверей, Алатус вышел из воды следом за мальчишкой, стараясь не задерживаться в ледяных водах дольше необходимого.

Море словно бы разочарованно лизнуло волной ступни уходящих людей, после чего отступило, обнажая мокрый песок и камни. Ветер теплым вздохом потрепал светлые волосы незнакомца, пошелестел травой и листвой, державшейся на отдалении от линии песка, и порхнул дальше, унося с собой тишину и соленый аромат свежести. Нечитаемый взгляд демона снова уперся в горизонт, в далекие облака, окрашивающиеся закатным золотом, что отражался водным зеркалом, в ровную линию, скрывающую множество неведомых тварей и врага, подбиравшегося все ближе и ближе к Ли Юэ.

– Мне туда нужно, – голос Алатуса звучит ровно и спокойно, и лишь руки сжимаются в кулаки, отображая внешне, в каком напряжении на самом деле был Адепт, выжидающий, ищущий способ попасть в далекие глубины, пугающие и холодные. Миг, – и он выдыхает, отпуская внутренний накал, опуская на песок баночку с мазью рядом с механической птицей, усаживаясь и сам, занимаясь более насущными делами, такими как безднов мокрый рукав, который грозился собрать собой всю доступную грязь и мусор, если его как следует не отжать и высушить. – Ты ранее погружался глубоко в воду? – Сяо искоса наблюдает за юношей, что таил в себе гораздо больше секретов, чем можно было подумать. И больше силы, ведь темные воды не терпели слабых духом, а значит, смертный определённо мог быть полезным, если бы поделился информацией, которую знал.

Но сам Алатус был не лучшим собеседником, чтобы задавать правильные вопросы нужными словами, и потому беспокоился, не упустит ли он свой шанс, который так щедро ему подарила судьба и случайность.

Водолаз.

Сяо катает это непривычное слово на языке, не произнося ни звука, размышляя как о неугомонной жажде смертных исследовать весь мир, даже самые потаенные и глубинные его уголки и впадины, так и о том, что столь юный смертный  уже обладал опытом, неизвестным для самого демона. Море в ответ на мысли тихо дышит, шурша песком, и от этого складывается впечатление, что вода безобидна, но это чувство обманчиво, Охотник на демонов чувствует это каждой своей клеточкой.

Шлем, протянутый юнцом в подтверждение своих слов, кажется Яксе громадным и неудобным. В таком будет сложно вести бой, да и нужно время, чтобы привыкнуть к своим движениям в новом обмундировании, научиться видеть и слышать сквозь лишнюю преграду, отделяющую тебя от пространства вокруг. Но времени для подобного не было ни у Сяо, ни у Гавани Ли Юэ, и потому, Адепт не удерживается от долгого вздоха разочарования.

– Я ничего не терял там, – демон качает головой, отводя взгляд от темной поверхности окошка, где, судя по всему, должно было находиться лицо нырявшего. Он не коснулся металла, лишь перевел взгляд на механического героя, смешно перебиравшего лапками по песку, словно бы выражающий свои эмоции таким простым, но действенным способом. Сяо прикрывает глаза, на мгновение позволяя себе спрятаться от лучей солнца, мысленно погружаясь во тьму. Замершие ступни приятно согреваются теплом, но мысли снова окунаются в тот холод, словно бы пытаясь привыкнуть, адаптироваться, приспособиться к непривычной атмосфере.  – Но на глубине обитают опасные морские твари, и моя задача – избавляться от них, – Сяо не желает говорить о большем, для него это не более, чем рутина, не требующая объяснений. Да и к чему чужеземцу знать подробнее о том, что его не касается?

Ветер обеспокоенно взвивается ввысь, обдавая собеседников и механического героя теплым потоком. Охотник на демонов совсем по-простому щурится, чувствуя, как согревается кончик носа, и в волосы забиваются песчинки, от которых придется долго вытряхивать одежду. Снова вздохнув, уже не так тяжело, а скорее расслабленно, тихо ворча лишь на поднявшийся ветер, Алатус начинает отряхивать ноги, чтобы затем обуться. Скользнув взглядом на механические ноги космического героя, он с запоздалым пониманием понимает, что те напоминают ему лапки уток, умевших погружаться в воду.

– … интересно, сражается ли Пер на глубине? – в задумчивости случайно бормочет себе под нос Сяо, слишком поглощённый мыслями о созданиях, что могли погружаться на глубину, не являясь при этом морскими созданиями. В древних свитках он находил когда-то давно истории о северных землях, настолько суровых и холодных, что местным птицам пришлось отказаться от неба чтобы суметь выжить. Что чувствовала птица, погружаясь на глубину? – Знаешь ли ты способ, который позволил бы сражаться там? – уже более уверенно произнес Адепт, вынырнув из собственных мыслей, переводя взгляд на светлое лицо мальчишки, рассматривая того более внимательно, замечая совсем уж ненужные детали вроде светло-льдистого цвета глаз и едва приметных веснушек на скулах.

Демон молчит, отводя взгляд от собеседника и долгим взглядом наблюдает за морем, стараясь не замечать ни странного металлического, но вместе с тем размеренно баюкающего звука щелкающих механизмов птиц, ни той неуверенности, с которой прозвучал ответ на его вопрос.

Все действительно было сложным, если вдаваться в подробные детали. Это дело, несомненно, являлось опасным, и мальчишка прав, предостерегая незнакомца от глупой мысли воспротивиться неведомой твари на дне холодного моря. Для любого храбреца, что вознамерился идти против Отголосков Вихря, подобное решение стоило бы очень многого, возможно, даже жизни.

Но Сяо не был смертным храбрецом. Он не был ни искателем приключений, что живет ощущением острой опасности, ни бойцом Миллелита, следящим за гражданским порядком. Алатус все это время оставался бдительным Яксой, тем, кто стоит на страже и защите Ли Юэ от подобных монстров.

– У тебя искреннее сердце, – простое беспокойство юноши легким бризом согрело замершую душу демона, и он смог даже коротко усмехнуться собственным мыслям, совсем немного отпуская ситуацию, позволяя себе минуты расслабленного отдыха. Слова звучали без прикрас, буднично и даже немного скучно, словно бы Сяо говорил не о чем-то возвышенном, а о пейзаже перед ним. Он следит взглядом за любопытным ветерочком, что был слишком заинтересован механическими птицами, но не получив ни привычного приветственного щебета, ни мягкого касания перьев, попытался обиженно взлохматить волосы сидящим на пляже. Якса удержался от очередного вздоха то ли смирения, то ли раздражения, и лишь прикрыл глаза, чувствуя, как мелкие песчинки совсем легко царапают прикосновением щеки. Сколько пройдет времени прежде, чем он избавится от песка в одеждах? – ... Но некоторые вещи должны быть сделаны, даже, если это невозможно.

И все же, если ответа на его вопрос не было у незнакомца, Алатус неожиданно задумался о том, что его можно получить у тех, кто владел информацией о надвигающейся беде. Быть может, стоило поговорить с другими Адептами? Они мудры, и пережили за свою долгую жизнь не одну бурю, сражаясь с монстрами куда более пугающими и опасными, чем пугливая Осиал, прячущаяся на морском дне; или же, стоило узнать о планах той группировки, что ныне правила Гаванью с молчаливого одобрения Властелина. Цисин ясно заявили о том, что способны защитить Гавань своими силами, но способны ли люди подчинить себе природу и последствия вмешательства демонических богов?

– Я не могу сказать, что не буду сражаться с той тварью, что прячется в водах… – Сяо наклоняется вперед, чтобы затем аккуратным движением стряхнуть с металлической поверхности Пера песок. Незаметно вздыхает, сам не понимая, почему его внимание притягивает это создание, теряясь в собственных ощущениях этой машинерии, что была живой и неживой одновременно. – … но могу обещать, что не забуду предупреждения.

Он и сам не знает, кому это говорит: неловкому мальчишке, тихому и аккуратному, носящему с собой огромный шлем для погружения в воду, или же Перу, что словно бы понимал произнесенные ему слова. Существовала ли в мире сила, способная наделить душой то, что являлось рукотворным созданием, набором деталей и хитросплетений задумки творца?

– Как ты понимаешь его? – любопытство все же взяло верх над осторожностью, позволяя Адепту спросить о том, что уже некоторое время его интересовало. Рассматривая острую форму крыла, Сяо снова склонил голову на бок, упираясь ладонью в песок, рассматривая солнечные блики на поверхности птицы, пытаясь разгадать эту загадку, прислушиваясь к звукам более внимательно, словно бы силясь распознать то, что слышал юноша рядом.