Genshin Impact: Сказания Тейвата

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Genshin Impact: Сказания Тейвата » Эпизоды настоящего » [25.02.501] The last breath to speak to brother


[25.02.501] The last breath to speak to brother

Сообщений 1 страница 8 из 8

1

https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/75/399446.png


Мондштат. Драконий хребет.
Кэйа. Дилюк.
25.02.501 г.


Несмотря на все старания, болезнь Кэйи не думает отступать. Наверное, сейчас самое время не оставлять после себя недосказанности? Мало ли что...

Отредактировано Kaeya Alberich (2025-04-28 21:28:22)

+4

2

Тоскливо.

Перевернутся на правый бок и полежать. Перекатиться на левый, дотянуться до книги и устать. Отдохнуть. Почитать и не понять, о чем читаешь. Вздохнуть. Закашляться. Поправить сбившееся одеяло, поглубже пряча ноги, и опять отдохнуть. Выпить горсть заботливо оставленных таблеток. Поспать.

Тоскливо.

Сейчас Кэйа находился в таком положении и состоянии, что не мог толком сказать, сколько он уже находится на Драконьем хребте. Месяц? Больше? Меньше? Кажется, он отоспался на всю оставшуюся жизнь и как только поправится, то неделю не будет спать! Будет праздновать и ходить по гостям, а еще говорить, говорить, говорить. Со всеми и обо всем. А еще посетит своих информаторов. Осознавать сколько всего прошло мимо него, пока он болел, было особенно тяжело. Вот так и выпадают из жизни.

Альбедо часто отсутствовал, но Кэйа не смел его винить. Все-таки он не праздно шатался где-то в свое удовольствие, а занимался делом, но даже это не отменяло того факта, что Альбериху было скучно. Он с тоской и нежностью вспоминал проведенное на винокурне время. Несмотря на хмурое лицо брата, там была Аделинда, которая заботилась о нем так же, как когда-то в детстве. Он прекрасно понимал, что находиться там не безопасно и он может заразить добросердечную горничную, но все равно от этого на душе было очень тепло и уютно.

"Как они там? Надеюсь, что никто от меня не заразился," — то и дело возникало в голове Кэйи.

Раньше к нему забегала Кли. В девчонке было столько энергии, что казалось, будто часть ее передается и рыцарю. Кли весело болтала, рассказывая что произошло с ней и Додоко за то время, пока они не виделись, а он внимательно слушал. Сейчас же общим решением было не пускать ребенка к братику Кэйе. Заразиться она не заразиться, но видеть его сейчас лучше не стоило. Хорошо, что у Альбедо здесь не было зеркал. Свой нынешний вид Кэйа считал личным оскорблением.

Кое-как приняв сидячее положение, он достал из-под подушки гребень и принялся медленно разбирать гнездо на голове, дабы хоть чем-то заняться. Спустя минут пять сего действа пришло осознание того, что он проголодался. Кажется Альбедо оставлял ему что-то. Попытавшись встать, Кэйа отмел эту затею, оставив ее на потом. Ничего, дотерпит до вечера, а там не абы что, а суп горячий будет. Красота.

Лежа и глядя в потолок, молодой человек услышал чьи-то шаги. За проведенное здесь время он успел выучить, как ходит алхимик - эти шаги ему не принадлежали, они были более тяжелые и будто бы осторожные. Кто это? Случайно забредшие сюда похитители сокровищ? Заблудшие хилличурлы? Внезапные визитеры? Зарывшись в груду одеял, оставив себе лишь щелочку для наблюдения, Кэйа принялся внимательно всматриваться. Если это кто-то с недобрыми намерениями, то спрятаться лучший вариант, ведь отпора он дать не сможет, а если это кто-то свой, то показаться из укрытия всегда успеется.

Неизвестный посетитель бродил по пещере, будто бы что-то ища. К углу, где размещался Кэйа он пока не подходил. Как на зло от недостатка воздуха Альберих закашлялся и вся куча одеял заходила ходуном. Шаги на пару секунд остановились, а затем решительно направились в его сторону.

+2

3

Ледяной ветер дул, кажется, сразу со всех сторон, ухитряясь сразу бросать в лицо пригоршни липкого снега, забираться под одежду и пытаться сбить с ног. Стандартная, в сущности, погода для Драконьего Хребта, и Дилюк в ней был отнюдь не новичок. Особой любви к богами забытому месту, где противоестественный мороз пожирает кости даже носителей Глаза Бога пиро, он не питал, но по необходимости умел выживать среди льда и метели.

Обычно.

Сегодня проклятый ветер на каждом шаге вызывал у него желание махнуть рукой на весь набор причин, чувств и обстоятельств и вернуться к горячему камину на винокурне. За каким хиличурлом он вообще пёрся в мороженую лабораторию Альбедо? С каких это пор он вообще выучил такие слова, как "навестить больного"? Дилюк не мог внятно объяснить себе, поэтому и сомневался. Ладно, даже если ему не было плевать на то, собирается ли Кэйа вообще выбраться с порога того света, - и он готов был это признать, - какой смысл был в том, чтобы идти к нему? Дилюк не мог сделать абсолютно ничего. Всё, что было в его возможностях, он уже использовал, и было это немного. Вместо времени, которое он тратил на дорогу через метель, он мог бы продолжить искать информацию или прочесать часть Мондштадта, истребляя бесконечно лезущих из всех щелей монстров.

Какой смысл смотреть, как умирает человек, которого ты давно потерял?

Они даже не были способны общаться. Всё, что когда-то их связывало, было растоптано в прах.

В лаборатории было тихо. Дилюк не был здесь частым гостем - если вообще бывал. Не сказать, чтобы тут было очень тепло, но, по крайней мере, не было ветра. Столы, шкафы, стеллажи были заставлены банками и колбами, плотно упакованы книгами - обычная картина, но среди неё Дилюк почти хотел не найти Кэйю.

Конечно, он его нашёл. Тяжёлый, знакомый кашель, раздавшийся из угла, не оставил ему выбора. Впрочем, он в любом случае пришёл сюда. Развернувшись, он решительно преодолел метры, которые отделяли его от горы одеял, содрогавшейся от кашля.

- ... - что говорить, он всё ещё не знал. Нехитрый быт болеющего, обросший вокруг тёплого - вероятно - гнезда, не помогал. Вода, лекарства, книги, светильник. Кэйа под одеялами был не виден. Прятался?.. Странно, что кашель не указал на его местоположение от самого входа в лабораторию! Раздражение коротко прокатилось по позвоночнику и, напряжённо вздохнув, Дилюк опустился на корточки и ухватил край одеяла, - Кэйа.

Он не дождался, когда Альберих решит, хочет ли явить себя миру, и потянул одеяло сверху вниз, открывая своему взгляду картину его нынешнего состояния. И вздрогнул, едва не подавшись назад. Кэйа выглядел отвратительно. И не потому, что не расчёсывал длинный хвост и не гладил собственную версию рыцарской формы. Он осунулся, тёплого оттенка кожа посерела, но первое, что увидел Дилюк - смутный, больной взгляд. Как будто слегка отстранённый.

Тревога походила на фантомную боль. Он толком не знал человека перед собой, он был чужим и практически неизвестным, отгороженным - возможно, внутри самого же Рагнвиндра, - высокой непроницаемой стеной, - но в рёбрах в то же время растекался липкий холод.

- Выглядишь ужасно, - буркнул он, глубоко хмурясь и старательно не прикасаясь к той самой стене.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/430/638135.png[/icon]

+2

4

Да, в разведку с ним сейчас идти нельзя было от слова "совсем". Надо же было так по закону подлости выдать себя в самый неподходящий момент? Зайдясь в кашле, он потерял свою смотровую щель и теперь даже не мог заранее знать, что за неведомый некто к нему приближается. На какую-то секунду все замерло, а затем с него потащили одеяла! В отчаянной борьбе Кэйа попытался ухватиться за край одеяла изнутри, но проиграл этот бой. Пальцы скользнули по ткани, но тут же ее упустили. Пред взором болящего предстал вторженец.

"Брат" — чуть не слетело с губ Кэйи, когда он понял, что возле его "гнезда" стоит Дилюк. Сердце забилось быстрее, ударяясь о реберную клеть. Это что, шутки какие-то? Температурный бред? Он же не мог просто так прийти, чтобы навестить его!? Слишком странно и хорошо, чтобы быть правдой.

"А, нет. Это действительно правда..."

Дилюк был самый настоящий и всамделишный, поскольку взгляд, которым он смотрел на Кэйю, последний точно не стал бы себе представлять.

— Дилюк, — так же коротко поприветствовал визитёра Кэйа, проглатывая восторженное "брат" и мысленно устыдив себя за такую реакцию. Самодостаточная личность — сам придумал, сам обрадовался и сам же себя осадил.

— И даже так я намного красивее тебя! — тут же отреагировал молодой человек, задрав нос, но его слова с действиями расходились, потому как только Дилюк обратил внимание на его ужасный внешний вид, он тут же закутался в одеяла обратно, чтобы из них торчало лишь лицо. Ему не хотелось, чтобы люди видели его таким и не могли сложить его прежний цветущий облик с нынешним. Особенно Дилюк. Уж он то точно должен видеть, что у Кэйи все хорошо. Для чего? Уже другой вопрос. Перекладывая свое отношение к брату на отношение брата к нему, хотелось бы верить, что для того, чтобы тот не беспокоился. Неважно как именно они общаются, но увидеть Дилюка в здравии, пусть даже и стремящегося выдать тебе на орехи — хорошо. Особенно, когда до этого три года приходилось жить в неведении.

— И для чего же господин Дилюк посетил мое скромное, хоть и временное, но уютное жилище? — Кэйа поднял взгляд и кривовато усмехнулся. — Случилось что-то серьезное или просто пришел посмотреть не помер ли я? Если первое, то говори. Если второе, то, как видишь, не помер и не собираюсь.

Болезнь совсем его измотала, поскольку что бы он не говорил, в ответ все же хотел услышать, что Дилюк пришел справится о его самочувствии. Память услужливо подкинула непрошеные воспоминания о детских болезнях, о том, как он, лёжа в своей комнате на мягкой кровати был окружён людьми. Пару раз в день его навещал отец, с лекарствами и едой приходила Аделинда, и руки ее были нежными и заботливыми, а Дилюк, несмотря на возможность заразиться, был рядом больше остальных. Он развлекал его разговорами, ответственно проверяя достаточно ли прохладная тряпочка лежит на лбу Кэйи, иногда даже читая тому вслух. Но то дела дней давно минувших. Сейчас даже представить сложно, что этот хмурый молодой человек был способен на подобное. А ведь раньше он постоянно улыбался. И Кэйа улыбался. Искренне.

— Гостей я не ждал, потому могу предложить только воды. А, ну и где-то еда была, но ее нужно найти, — включил доброжелательного хозяина Кэйа. Несмотря на цель визита брата, он эгоистично хотел, чтобы тот задержался подольше.

"Я соскучился," — подумал Кэйа, но не мог с уверенностью сказать, что имеет в виду только период болезни.

+2

5

Вопреки оценке Альбедо, который спровоцировал его притащиться в этот морозильник, чтобы лично проверить состояние капитана кавалерии Ордо Фавониус, Кэйа подавал стандартный минимальный набор признаков жизни: задирал нос, говорил глупости и ухмылялся. Признаков скорой смерти он не показывал, вынуждая всё ещё хмурого - по-новому хмурого после заявления, что Кэйа красивее него, - Дилюка задаться вопросом, не были ли слова Альбедо наглой ложью. Если так, он сделает себе пометку и запомнит эту уловку - после того, как выяснит, чего алхимик добивался.

Звучало почти шуткой, но шуткой не было. "Доверие" стало несуществующей величиной для молодого господина Рагнвиндра четыре года назад, и с тех пор он почти забыл, что такое жить с этим понятием. Он сомневался всегда и в каждом, прекрасно понимая, что свой бой каждый ведёт в одиночку. Даже если ценности совпадают, это ничего не значит. За время, прошедшее с возвращения в Мондштадт, он, может быть, и убедился, что на город многим не плевать, но это не исключало и другой уверенности - если будет нужда, ему вгонят меч в спину по рукоять.

Больной Кэйа посреди метели мог быть возможностью для чего угодно.

- Решил потратить день впустую просто чтобы убедиться, что труды Аделинды не пропадают напрасно, и ты не сдох тут в снегу, - огрызнулся в ответ Дилюк, выпустив одеяло из пальцев, позволяя обратно в него закутаться. Злости в голосе, впрочем, не было. Было неясное, вероятно, снаружи выражение - Дилюк стряхнул параноидальные подозрения, обратно фокусируясь на Кэйе.

Слова словами, но что-то в облике Кэйи теребило чувства. Дилюк замолчал на долгую паузу, ловя ощущение, а потом, поняв, чуть изменился в лице, против воли смягчая резкость. У Кэйи не было сложностей с ложью - Дилюк успел заново привыкнуть к непроницаемой улыбке, которой капитан кавалерии прикрывал абсолютно любые слова без всякого разбора правдоподобности. Дилюк его не осуждал - ложь была удобным инструментом, он сам прекрасно это знал. Но сейчас... Единственный видимый глаз Кэйи болезненно блестел, и в нём не было ничего от слов, которые он говорил.

Кэйа не лгал. И он не был в порядке.

- Аделинда передала рагу, - Дилюк не имел представления, что он может сказать в ответ на собственное открытие. Слова про рагу были прекрасной маскировкой молчания, попавшей в тему последних слов Кэйи. Дилюк вытащил на свет плотно упакованный горшок с ещё сохранившим тепло блюдом - у него не было бы шансов, если бы Рагнвиндр не держал рядом тепловую бутыль всю дорогу через Драконий Хребет. Ложку прозорливая горничная завернула тоже, очевидно, демонстрируя своё невысокое доверие к быту алхимика, - Ешь. Я попробую найти здесь хотя бы чай.

Сказав это, он убедился, что Кэйа забрал рагу, и поднялся, оглядывая лабораторию. Какой из её углов должен был служить кухней, разобрать было непросто, но Дилюк был не только аристократом и владельцем крупного бизнеса, но и Полуночным героем. Три года жизни его быт по большей части состоял из того, на что он походя обирал очередной вырезанный лагерь Фатуи. Спать на благоухающих цветами простынях было приятнее, но цель оправдывала средства. Найти, в чём алхимик греет воду, было не слишком сложной задачей.

Сложнее было подавить желание выместить невнятное, липкое беспокойство на чайнике, кипятя воду энергией пиро. Но огонь Дилюка был создан сжигать, а не греть, - он с трудом контролировал его температуру и рисковал скорее расплавить посуду, чем сделать чай. Сжав ладонь в кулак, он глубоко вздохнул и щёлкнул пальцами, просто высекая искру.

А потом обернулся, проверяя Кэйю.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/430/638135.png[/icon]

Отредактировано Diluc Ragnvindr (2025-04-30 12:45:20)

+2

6

— Действительно, — хмыкнул Кэйа. — С моей стороны было бы верхом самонадеянности решить, что столь занятой господин Дилюк решит посетить меня по своей воле. Только из-под палки.

Сейчас Кэйа хотел злиться и капризничать и из-за этого ему от самого себя было как-то прямо мерзко. Почему он высказывает это Дилюку? Разве у него есть право? Да, с момента, как тот вернулся из своего трехлетнего "путешествия" их отношения можно было называть сносными, поскольку они не кидались друг на друга с кулаками и вроде как могли общаться без обилия яда, но вернуть прежние отношения было невозможно. Хоть Кэйа и осознал, что виной всему по большей части было его признание ни к месту, подойти извиниться и объясниться он не смел. Не потому, что не осознал вины в полной мере или был слишком горд — он очень боялся, что его не захотят слушать, отвернутся, отмахнутся. Это бы слишком по нему ударило. В работе капитан был безрассуден, но в делах личного характера заметно пасовал. Худой мир лучше доброй войны, так что он хотел сохранить хотя бы то малое хорошее взаимоотношение, что у них установилось.

— Передай Аделинде мою сердечную благодарность!

Кэйа притянул к себе горшочек с рагу и неловкими пальцами стянул с него крышку.

— Ну, удачи в поисках, — подбодрил он Дилюка, заговорившего о чае. — Кофе точно должен быть. Но вряд ли в такой таре, чтобы ты смог его признать.

Оставив брата один на один с его проблемой, Кэйа склонился над горшочком. Лицо обдало горячим воздухом и восхитительным ароматом мяса и томленных овощей, еще и со специальной секретной приправой Аделинды! Он был уверен в этом. Только лишь уверен, поскольку обоняние оставило его пару дней назад и теперь любая еда была на вкус одинаковой, отличаясь лишь по текстуре. Но это тоже было неплохо! Мягкая еда сейчас ему очень нравилась.

Рука нетвердо ухватила ложку и зачерпнула немного рагу. Слабость, сковавшая конечности, не дала ей подняться на уровень рта, потому Кэйа сам наклонился к горшку. Часть рагу упала обратно в горшочек, часть попала по назначению в рот, а еще одна, самая маленькая, упала на одеяло. Молодой человек беззвучно выругался, пытаясь оттереть пятно, но только лишь его размазывая, а затем сделал еще одну попытку донести еду до рта. На сей раз более удачную, но все равно весьма комичную. Как раз в этот момент на него обернулся Дилюк, воевавший прежде с чайником. Ложка замерла в процессе зачерпывания еды.

— Кхм... — Кэйа неловко кашлянул и закрыл горшок крышкой. — Потом поем. Сейчас я не голодный.

Разумеется он врал, но показывать перед Дилюком свою слабость не хотелось. Дожили! Ложкой в рот попасть уже достижение. Нет уж, без соглядатаев, пожалуйста.

— Нашел чай?

Сейчас ему очень хотелось непринужденно поболтать о чем-нибудь отстраненном, может узнать какие новости или еще чего, но Дилюк не выглядел расположенным к разговорам ни о чем. Всем своим видом он демонстрировал, что вообще не знает зачем сюда пришел. А если не знает, то и уйдет запросто? А что если эта встреча...

— Знаешь, я ... — начал было Кэйа, но закашлялся, перебивая сам себя. Может это знак молчать?

+2

7

"Только из-под палки", - Дилюк от души скривился на этот ответ, но промолчал - пока, - сосредоточившись на поиске чая, чтобы не злиться. К счастью он при этом ещё и был к Кэйе спиной, можно было сделать вид, что не среагировал никак, потому что ругаться в его планы не входило. Стоило ли топать по сугробам в метель, чтобы вестись на детские подначки?

Стоило ли топать по сугробам через метель, чтобы это вообще выслушивать? Тц.

Дилюк злобно вскрыл очередной банку, крышка которой не хотела поддаваться с первого раза, и нашёл там кофе. Поморщился, закрыл и поискал ближайшую к ней ёмкость, которая могла бы хранить чай, надеясь, что у аккуратного алхимика есть логика в расположении предметов, которую просто нужно было понять.

Что вообще Кэйа имел в виду? Судя по логике разговора, Аделинду? На секунду он замер, задумавшись, но мысль прервалась, когда он обернулся проверить, ест ли болеющий капитан.

Капитан... ел. Только предпочитал наклониться к ложке, а не поднять её. Получалось так себе. У него настолько не было сил? Небось все они уходили на то, чтобы оторваться от подушки и чесать языком.

- Ешь давай. Потом остынет, и сам ты ничего не сделаешь. Не будешь есть, сил ещё меньше станет, - бросив поиски чая, Дилюк с решительным видом вернулся к лежанке, но замер над Кэйей, не решив, что собирается сделать.

Готов ли сделать что-то.

Смотреть на это было невозможно, но реальность была в том, что рагу остынет, Кэйа, попытавшийся что-то сказать с серьёзным видом, выворачивался наизнанку от кашля, а заниматься всем этим было некому, кроме Альбедо, который был в данный момент  занят в Мондштадте. Было намного проще проигнорировать необходимость взаимодействия, когда было, кому это делать вместо него. Когда не было, совесть подсказывала, что он не может просто уйти.

Глубоко вдохнув, Дилюк на секунду недовольно прикрыл глаза, и решительно присел на колено. Переставил горшок в сторону, получше его закрыв, и бесцеремонно поднял Кэйю за плечи в сидячее положение, приваливая к своему плечу. Сидя и есть, и дышать при таком кашле легче, но ясно, что сил обустраиваться у него не было никаких. Поэтому, одной рукой поддерживая больного рыцаря, другой он строил из подушек гору, на которую можно было бы опереться спиной и головой в полулежачем положении.

Не то, чтобы Дилюк часто о ком-либо заботился - пользоваться приходилось воспоминаниями из юности и тем, как лично ему было удобно переживать дни, прикованным к кровати. Правда, с ним это случалось чаще из-за ран, не болезней. С тех пор, как вернулся в Мондштадт, он успел вспомнить, что значит быть аристократом, который всегда может вызвать горничную, чтобы она положила подушки так, как нужно.

Эта мысль - о горничной, - потянула, пока Дилюк перекладывал подушки, другую. Ту, что прервалась парой минут раньше. В детстве он не задумывался, была ли разница в воспитании между ним и Кэйей. Для детей такое играет небольшую роль, а потом они всё делили на двоих, не задумываясь о подобном. Теперь же он понял, что не знает ответа на вопрос. У него не было матери - он ни разу не видел её, с детства помня только отца. Спрашивать о ней он не привык - кажется, отец когда-то в глубоком детстве дал ему это понять. Единственной женщиной, заботившейся о нём - а потом о них с Кэйей обоих, - была Аделинда, но испытывал ли он к ней что-либо похожее, на любовь к матери? Он всегда знал, что он - молодой господин, а она - горничная, и, на самом деле, по-детски беззастенчиво этим пользовался. Её тёплое отношение было её работой - хотя он знал, что она искренне о нём заботится, в глубине проницательной детской души он помнил, что за это её держат в особняке. Повзрослев за годы путешествия, он понял, что уважает её за всё, и благодарен ей, но она оба они никогда не забывали о том, кто есть кто. И вот теперь Дилюк задумался - так же ли это было для Кэйи?

- Если от кашля есть лекарства, скажи, где, - буркнул Дилюк, закончив обустраивать подушки, и потащил Кэйю выше, чтобы облокотить на них. За это время он определённо похудел - по крайней мере, весил явно меньше него. Как спрашивать про детские чувства к Аделинде, да и зачем, он всё равно не знал. - На. Так сам ложку донесёшь, или и с ней помочь? И нечего отказываться, нашёл перед кем держать лицо.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/430/638135.png[/icon]

+2

8

"Ну что за недоверие!?" — Кэйа возмутился лишь мысленно, поскольку кашель препятствовал устной речи. С другой стороны слова Дилюка были похожи на проявление заботы. Он все-таки переживает? Или просто не хочет, чтобы в случае чего его сделали виноватым, ведь это он еду принес и он рядом находился? Сейчас Кэйе было сложно считать эмоции брата. Была ли виной болезнь или то, что они долго не виделись, не столь важно. Важно, что былая проницательность уменьшилась, и понять был ли какой другой смысл за действиями и поступками Дилюка или нет, стало почти невозможно.

"И чего так злиться из-за того, что тебя отправили навестить больного. Ты же, в любом случае, господин! Сказал бы Аделинде "нет" и все бы на этом закончилось. Смогла бы ли она тебе перечить? Но ты не сказал. Почему-то."

Почему?

Пока Кэйа предавался раздумьям, Дилюк успел присесть возле его "гнезда" и четким движением усадил, придерживая. Еще несколько движений и болящий уже облокачивается на гору подушек, удивленно моргая. Конечно он не считал молодого господина бесчувственным сухарем, но каждый раз получая в свой адрес акт проявления соучастия, терялся и сразу становился в оборонительную позицию. Обычно это выражалось очередной колкой фразочкой, иногда вылетающей изо рта до того, как Кэйа успел ее как следует обдумать.

Но не в этот раз.

— Там, — он указал пальцем в сторону ближайшего стола до которого при желании можно было дотянуться рукой. — Металлическая коробочка с желтой этикеткой. В ней таблетки.

Поначалу он хотел было сообщить Дилюку, что все это бесполезная затея, поскольку кашель не пройдет, пока не будет устранена причина, а причина не лечится, поэтому единственное, что он может это умягчать горло горячими едой с питьем и таблетками, но не стал. Ему так захотелось. Не отказывать же себе в маленьких радостях? К тому же, потом можно будет Дилюка и подразнить немножко, если, конечно, будет кому. Но от этих коварных размышлений Кэйю оторвали следующие услышанные им слова.

"Помочь с ложкой? Покормить меня решил!?" — мысленно переспросил он сам себя. Взгляд его, направленный на Дилюка стал чуть ли не подозрительным. Вообще, он не видел ничего ужасного в том, что больным помогают принимать пищу. Если быть совсем честным, то перед Альбедо он с завидной частотой вздыхал и просил покормить его, продлевая тем самым социальное взаимодействие для оголодавшего себя. Но то был Альбедо, ставший за последнее время Кэйе чуть ли не матерью родной, а тут Дилюк!

"А почему, собственно, нет?!" — с долей агрессии поинтересовался он сам у себя. Пусть в последнее время их отношения были далеки от идеала, но разве это напрочь отменяет то, что было раньше? В голове зазвучала воистину светлая мысль: они стольким связаны, столько пережили вместе, что он, Кэйа, вне всяких сомнений сделал бы для Дилюка все, что было бы нужно, даже если бы они находились в жуткой ссоре. Может быть не открыто, может быть сдабривая все это колкими фразочками, но сделал бы от всего сердца. Почему же он думает, что Дилюк не такой? Почему под его раздраженным выражением лица должно скрываться именно раздражение, а не беспокойство? Тогда и кашель на винокурне мешал ему совсем не по той причине, по которой Кэйа думал изначально. От осознания возможности этого в груди что-то зашевелилось и по телу растеклась волна тепла, но одновременно с этим стало очевидно, что теперь он точно должен произнести съеденное кашлем признание. Не сказать об этом будет несправедливо.

— Надеюсь на твою заботу, брат, — решился таки обратится подобным образом Кэйа и открыл рот, как птенец в ожидании кормежки.

Оставалось надеяться, что Дилюк не переусердствует и "Птенец" не подавится.

+1


Вы здесь » Genshin Impact: Сказания Тейвата » Эпизоды настоящего » [25.02.501] The last breath to speak to brother


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно