Год на войне тянется целую вечность, полгода вдали от родных краёв — тоже. Ещё весной Горо жил с ощущением, что душевный покой — роскошь, которая навсегда осталась в далёком прошлом, но не так давно он начал обретать его снова. Их с Кокоми план действительно сработал — союз, который они заключили, стал крепким фундаментом для того, во что постепенно трансформировалось сопротивление, и бывший генерал не мог этого не чувствовать. Возвращение в Иназуму, стабилизация отношений с сёгунатом и воссоединение с близкими — события, которые будто бы проводили черту между старой и новой жизнью. Им больше не нужно было спать с оружием в руках и думать о том, будут ли они хоронить своих друзей завтра, теперь они могли… просто жить. Строить мирные планы на будущее, ходить в гости и иногда даже позволять себе потерять бдительность и немного побездельничать. Не было ничего ценнее этого чувства, оно окрыляло и позволяло снова быть самим собой. Война неизменно меняет людей - высекает живые орудия, убирает всё лишнее, и многих из тех, с кем ещё недавно Горо бился плечом к плечу, он теперь узнавал заново. Раны, оставленные войной, не затянутся никогда, как не истлеют образы тех, кто мирного неба не увидел. Все они ещё долго будут просыпаться по ночам от звуков грома, даже если за окном тишина, и всегда будут по-особенному переживать за тех, кто прошёл с ними этот сложный и тернистый путь, но было в этом переходном времени от военного к мирному, что-то по-настоящему волшебное.

Их отношения с Кокоми тоже претерпели изменения. Свадьба, которую они сыграли, была чистой политической формальностью, но она не могла не оставить на их взаимоотношениях свой след. Они уже давно хорошие друзья, уже давно друг другу безусловно верят, но в последнее время даже те немногие стены, что оставались, будто бы стали чуть ниже и тоньше. Когда-то Горо казалось, что ближе друг другу они уже стать не смогут, ведь в бою они понимали друг друга без слов, а разве может быть понимание более абсолютным, чем в пылу опасной для жизни битвы? Сейчас, прожив какое-то время в условиях хрупкого мира, Горо чувствовал — может. Потому что любая битва, как война, отсекают слишком много внутреннего и личного.
«Если что-то случится, не приезжай на Цуруми один»
Кокоми не выходила на связь уже несколько дней, и Горо изрядно нервничал. Он всегда за неё переживал и всегда относился к её безопасности с особым трепетом, но даже в этом вопросе чувствовал едва ощутимые перемены, которые словами описать пока было едва ли возможно. Несмотря на то, что бывший генерал поначалу порывался разыскать жрицу в одиночку, он быстро взял себя в руки. Раньше он нёс ответственность за боевые отряды, теперь — за острова и тех, кто на этих островах живёт, а к своим обязанностям и возложенному на себя доверию Горо всегда относился со всей серьёзностью. Отправив весть в сёгунат, как и было оговорено с самой Кокоми заранее, он собрал свой небольшой отряд, в который помимо них с Широ вошли ещё четверо элитных солдат сопротивления и четверо собак-самураев, обоняние которых в разы превосходит человеческое. Высадившись за несколько минут до оговоренного времени встречи, Горо навострил уши и осмотрелся. Ничего необычного. Солёный морской воздух, ароматы местных трав и щебетание распевающихся неподалёку птиц.
- Всем оставаться на своих местах, не отходить от точки сбора. Если услышите, увидите или почувствуете что-то необычное — дайте знать.
Этим людям и псам не нужно было пояснять, что подразумевается под «чем-то необычным» - все они были опытными, многое видавшими бойцами. Если и найдётся что-то, что покажется им странным — это действительно будет стоить внимания.

- Приветствую вас, сёгун Райден, - прибывшего архонта и его спутников Горо встретил с полагающимся почтением. Пусть отношения между сопротивлением и сёгунатом всё ещё были прохладными и шаткими, а прошлое оставило в их взаимоотношениях множество глубоких ран, делить им больше было нечего, и хвост соправителя Ватацуми несколько раз дружелюбно метнулся из стороны в сторону. Он, как бывший вояка, привык к простому полевому языку, но когда Кокоми впервые назначила его лидером сопротивления, он вынужден был быстро учиться вести сложные переговоры и говорить на официальном языке. В отсутствие госпожи Сангономии, он частенько заменял её и прежде, но тогда поблажки в столь тонком вопросе были позволительны, ведь все понимали его реальную роль в сопротивлении. Сейчас, когда он уже не был подчинённым и заместителем Кокоми, но правил с ней вместе, приходилось осваивать много навыков, которые бойцу авангарда раньше были совсем не нужны. Это было непривычно и будто бы сковывало по рукам и ногам, но это было необходимо для благополучия Ватацуми, а Горо всегда для этого делал всё, что было в его силах.

Быстрым взглядом осмотрев всех прибывших — привычка того, кто всегда следил за бойцами — бывший генерал остановил взгляд на маленьком мальчике, что прибыл вместе с архонтом. Горо любил детей, и не мог не заметить, каким заинтересованным был ответный взгляд, а потому, несмотря на весь официоз этой встречи, не смог сдержать искренней тёплой улыбки. Обострённое обоняние позволяло ему уловить нечто… непонятное и странное в исходившем от этого мальчика запахе. Он не был похож на человеческий, и не походил ни на один из звериных, и что-то ещё в нём было… что-то, от чего у Горо по спине пробежали непонятные мурашки. Любопытно.
- Госпожа Сангономия пропала в день, когда вам было направлено письмо. До её исчезновения мы поддерживали связь каждые два дня, и странности, о которых она мне доложила, были обнаружены не сразу. Незадолго после её прибытия, начали пропадать рабочие, которые были заняты на стройке, а люди, которые оставались на своих местах, внезапно начали рассуждать о необходимости подготовки к ритуалу поклонения Громовой Птице. Госпожа Сангономия не передавала мне никаких сведений о том, что им удалось обнаружить источник проблемы. Вся информация, которой наша сторона располагает, зафиксирована здесь, - на последних словах Горо протянул представителям делегации бумаги — большой отчёт о произошедшем, который вёлся с тех пор, как Кокоми отправилась на Цуруми. В нём было всё — даты полученных от жрицы сообщений, информация обо всех странностях, поимённые списки пропавших рабочих и слова людей, которые готовились к ритуалу. Бывший генерал, руководствуясь прежним жизненным опытом, конспектировал всё, что ему передавали с Цуруми, ведь даже самая мелкая деталь могла играть свою роль. Информация, которую Горо передал сёгунату, была написана понятным почерком, структурирована, самое важное или необычное — выделено.
- Со своей стороны отмечу, что ничего странного, аномального или подозрительного, в поведении госпожи Сангономии замечено не было.

Сказать, что Горо было сложно — значит, ничего не сказать. Он старался соответствовать своей новой должности, к которой даже практически привык, но всё равно чувствовал себя неуютно, будто его, привыкшего к свободной военной форме, запихнули в строгий официальный костюм. И тот факт, что перед ним стоял сёгун, лишь усложнял и без того непростые обстоятельства. После целого года войны было так… странно и непривычно, говорить со своим архонтом на языке не оружия, но слов. Ещё более странным было понимание, что их готовы выслушать и оказать помощь. Заключённые сделки и союзы не могут стереть горький опыт прошлого, и Горо в присутствии сёгуна просто не мог не переживать. Дело было совсем не в доверии, но в ноющих внутренних шрамах, ведь даже в самых сладких своих снах сопротивление боялось думать о том, что когда-то они снова смогут говорить со своим архонтом, как со своим союзником.
- Со мной вы уже знакомы, но позвольте представить моих сопровождающих. Это Наоки, Хидео, Кацуо и Мэйко. Они — элитные бойцы сопротивления, а также… - Горо кивнул на подошедших псов, - Широ, Момо, Айбо, Фуку и Хоши. Они обучены искать людей по запаху даже в самых сложных погодных условиях.
Широ, который был намного меньше четверых своих лохматых сородичей, уверенно фыркнул. Ему, как и хозяину, в текущих условиях было не то чтобы очень комфортно, но он держался уверенно, с интересом водя носом по ветру. Делегация сёгуната, наверное, и не заметила этого, но все они давно были обнюханы, ведь самурайским псам для этого совсем не нужно было подходить близко, и странный запах, исходивший от тихого мальчика, заинтересовал каждого, кто его почувствовал. Широ отчаянно тянуло подойти к нему ближе, но он сидел на месте, как стойкий оловянный солдатик, только хвосту позволяя с тихим шорохом подметать пыльную землю. Несмотря на то, что ребёнок пах совсем не так, как пахнут люди, щенок не проявлял никаких признаков агрессии, лишь любопытно сопел и хлопал глазками-бусинками.