Вежливо поклонившись на решение Кинича, как было принято в додзё, — обхватив ладонь кулаком, прижатым к груди, — детектив резко разворачивается, не разглядывая сложное устройство в браслете охотника. Не потому, что не хотел, вообще Хейзо хотел бы и поглазеть, и вопросы позадавать насчёт этого необычного устройства, каких в Иназуме не было! Но не сейчас. Чувствовалось, как Кинич буквально выписывает кредит доверия для Сиканоина, и под огромный процент.
Подозревает, не верит, сомневается. Как и все здесь, не хотят пересекаться с чужаком из далёких земель, можно ли винить натланцев за это? Хейзо не мог, но ему было необходимо добиться расположения Потомка Крон, и потому, наступив на горло своему природному любопытству, он быстро уходит в сторону подхода к лагерю фатуи. С ними-то детектив уже давно умел общаться.
С лучезарной, почти сияющей, невозмутимо спокойной улыбкой Сиканоин заходит через основной вход, помахав стоящим на страже застрельщикам. Те спохватились, что что-то не так, только через полминуты, когда детектив уже зашёл на охраняемую территорию и подошёл к одному из столов в палаточном городке, где были разложены какие-то документы. Те, что нужны Киничу, может?
— Эй, — голос застрельщика за маской звучит приглушённо. Фатуец подошёл совсем близко и грубо вырвал из рук Хейзо бумаги, а его товарищ взвёл аркебуз, взяв детектива на мушку. — Ты кто такой и какого чёрта творишь, малой?
— Какой я тебе малой, — раздражённо цедит Сиканоин в ответ, цокая языком. Манеру одного из предвестников фатуи он перенял и воплотил в жизнь настолько естественно и безукоризненно, точно это был его собственный характер. — Ты дурак совсем, или прикидываешься? В этом захолустье приказы получают только те, кто читать умеет? А? А? А? Ты вообще в курсе, с кем разговариваешь?
Разумеется не в курсе. Конечно все они в первый раз Хейзо видят, и тем больше с толку фатуев сбивает тот факт, что на них вдруг начал огрызаться иназумец, да так, словно был званием повыше рядового. Оба застрельщика нерешительно переглянулись, словно желая друг друга спросить о том, что происходит, но они оба не знали ответ.
— Так, ясно с вами всё, — Хейзо со вздохом отвращения закатил глаза. — С вами говорить бессмысленно. Кто начальник лагеря? Позови его, ты. Что? Я не собираюсь разговаривать с кем-то столь некомпетентным.
И всё, и понеслась вода по трубам: заметив заварушку, к детективу и этим двоим подошло ещё несколько человек, кто-то потом сразу отошёл, кто-то подошёл, и всё забурлило, как та самая вода из труб, закипая в чайнике... Хейзо оттягивал как мог свою коронную ложь о том, что он представитель предвестника, до тех самых пор, пока вокруг него не собралось людей побольше, но лишь презрительно фыркнул на вопрос о том, кто именно его господин или госпожа.
— Сказал же, я буду говорить только с руководителем этой операции, — отмахнувшись от вопроса, как от назойливой мухи, детектив резким шагом отправился прочь из этого лагеря, потянув за собой огромную толпу недоумевающих фатуи, которые всё никак не решались на него напасть или хотя бы остановить. Так что Сиканоин прошёлся до второго лагеря, там тоже поставил всех на уши своим поведением малолетней язвы и... да, пошёл к следующему форпосту, что находился уже совсем впритык к заходу на фабрику под горой! Со всей благодарной публикой из практически полусотни фатуи он замер на входе. Отлично охраняемом входе, стоит заметить. Драться с ними всеми было бы очень накладно и едва ли имело смысл.
— Так-так-так, — плавно выдыхает Сиканоин, едва поднимая на стражу невпечатлённый взгляд, — хоть тут-то найдётся кто-то понимающий, как правильно разговаривать с вышестоящими? Или хотя бы тот, кто вообще должен быть в курсе о моём приезде?
Разумеется, таковых не нашлось. Кто-то за ружья похватался, кто-то начал шапки с голов срывать и пытаться не то вежливо, не то подобострастно всё-таки вызнать у Хейзо, кто он такой и с чем явился. Но Сиканоин решительно стоял на своём и вёл беседу жёстко и грубо, распаляя у собравшихся желание не то сбежать от него куда подальше, не то всё-таки начать драку. Детектив балансировал на очень тонкой грани, а народ вокруг него всё прибывал и прибывал.
— Я послал за начальником станции, — донеслось откуда-то слева очень спокойно и по-деловому. — Может быть, пока его ждём, чаю выпьем, да с плюшками?
— Хоть кто-то тут умеет работать, — вздохнул Хейзо, поворачиваясь к этому фатуи. — Но у меня нет времени с вами чаи гонять. Я тут только ради флогистоновых наработок. Мы можем уже пройти внутрь, чтобы я начал работу, а не сотрясал с вами воздух?
Все нерешительно замялись. Вроде бы и не положено, но Хейзо давил и настаивал, ощущая себя так невозмутимо и свободно, что никто не мог ему возразить. И они уже начали обсуждать, мол, что такого случится, если пустят внутрь, если уж всё равно за начальником послали? Ничего же.
— Конечно ничего. О Царица, — снова фыркает Сиканоин. — Моя что ли вина, что вас не поставили в известность о том, что я прибуду? Пойдём уже! Да куда все-то? Идите по своим делам, мне такая свита не нужна!
Вот так детектив потащил за собой нескольких солдат внутрь, пока все остальные, абсолютно потеряв чувство реальности, разбредались кто куда, напрочь растеряв бдительность. Кажется, теперь для Кинича легче лёгкого пройти абсолютно куда он этого желает — если он не сделал этого раньше, пока Хейзо развлекал всех фатуи своим представлением на входе.
Спустившись по закрученной тропе на фабрику, Сиканои первым делом попросил провести ему небольшую экскурсию по производству, и на каждом этапе не забывал показывать «свой» мерзкий характер, вновь заставляя всё больше людей скакать вокруг себя, словно он был магнитом, к которому тянулись все железки поблизости. Никто уже ни на что не обращал внимания, кроме как на взбалмошного иназумца, который только и делал, что требовал, но ничего не объяснял.
Хейзо понимал, что так долго тянуть время не выйдет, и, напряжённый, был готов действовать после любого сигнала Кинича. Хорошо бы он справился до тех пор, пока начальник фабрики не вернулся!