Этот год выдался слишком сумбурным и стремительным. Еще не успели завязаться цветы граната, а Сяо уже чувствовал, что превысил допустимый лимит возможных ошибок и промахов. Случилось многое и с землями, вверенными под защиту Яксы, и с самим демоном, и это требовало если не порицания (видит Архонт, больше, чем сам себя, вряд ли мог кто-либо осудить Алатуса за провалы), то мудрого совета и наставления, коим будет руководствоваться Охотник на демонов в час крайней нужды.

Но Владыка Камня отошел от правления Ли Юэ, и было крайне неразумно и непочтительно нарушать его отдых и уединение своими визитами и проблемами. Сяо делал что мог, действуя без оглядки на кого-либо. Но результатами его усилий стали руины Увана и стылый ветер, пронизывающий до костей. Не слишком вдохновляющее начало с далеко не самыми приятными последствиями.

Собраться с силами для того, чтобы повиниться господину Чжун Ли за содеянное, требовало еще большей выдержки, чем отправиться в бой без надежды на возвращение. В последнем случае Сяо хотя бы мог не чувствовать себя бесполезным и глупым настолько, что становилось мучительно и плохо от своих поступков. Но, как говорили мудрецы-отшельники, нарисовав первый штрих, нужно закончить все слово.

… Алатус не собирался встречаться с Мораксом вот так. Будь его воля – он отложил бы еще на несколько дней этот разговор, а может даже и недель, снова увязая в делах и бдение, следуя собственному пути, доверяя лишь копью и личному суждению. Но вот, желая найти покоя и уединения, дабы привести мысли в порядок и решиться на сложный для Яксы отчет (выговор?), он отправляется к самой отдаленной беседке под облаками, желая немного пройти этот путь ногами, давая возможность голове отдохнуть. Тот факт, что демон возник прямо перед своим господином – была истинная случайность!

– Владыка!.. – он все еще не может отвыкнуть звать господина Чжун Ли иначе, словно бы тысячи лет привычки сильнее желаний и стремлений. В неловкости склонившись на одно колено, Сяо молчит, панически размышляя, что говорить дальше. Сказать, что сожалеет? Прямо тут, на тропе, ведущей наверх? Или стоит сослаться на дела и уйти, не причиняя беспокойства своим присутствием? Или завести разговор позже, когда они поднимутся наверх? – Мне… есть, что Вам сказать, – совершенно внезапно сам для себя, все же решается на разговор Алатус, и он словно бы заново нырнул в ледяные воды морей, чувствуя, как адреналин разгоняет быстрее ихор по венам.

И, не смотря на свои слова, Сяо не двигается с места, ожидая ответа, тем самым ощущая неловкость как от того, что появился внезапно, так и от того, что он вынуждает ему ответить на просьбу. Ветер, словно бы веселясь над ситуацией, шевелит рукав одеяния, и талисман из нефрита скребет по камню. Тихо. Едва слышно. Но в возникшей пустоте звуков это вполне ощутимо.

Якса поджимает губы, коротко беззвучно вздыхая, надеясь услышать если не ответ, то хоть какой-то звук, хоть крик летящего журавля или же клекот орла. Сяо согласен даже на крик о помощи, который вынудит Охотника на демонов, сославшись на необходимость отбыть, сбежать из ситуации, которую он сам и создал.

Лёгким росчерком пера явившийся перед ним Якса с небрежностью храброй пташки, ворвавшейся в окно кабинета, вихрями смёл со стола все бумаги да перечеркнул планы консультанта на день грядущий.

Владыка... да, спустя столько времени не выжечь так просто въевшиеся привычки, только отчего-то в глазах Сяо крылся едва читаемый испуг, будто встречи этой он вовсе не планировал. Кивает Чжун Ли вместо приветствия - лишних свидетелей в округе всё равно не было, и никто не мог насладиться множеством вопросов, что могла бы породить эта картина в излишне живых умах. На лице его, привычно спокойном, не пролегло ни тени негодования, и даже излишне тяжкий вздох мужчина подавил, терпеливо ожидая объяснений от свалившегося на его голову юноши... объяснений, которые тот, отчего-то, совершенно не желал выдавать, замерев перед ним подобно статуе.

Ветер пел и плясал, принося с собой свежесть и трели далеких птиц, заполняя собой пустоту, образовавшуюся от возникшей между ними тишины. Словно сам пытался донести своими потоками далекие истории и сказания, раз уж застывшие слушатели не желали даровать ему своих собственных.

Кажется, дальнейших пояснений он не дождётся. Но, стоило Мораксу лишь приоткрыть рот в намерении побудить Яксу продолжить свою речь, как округу прорезал яркий гневный крик, вмиг погасив все остальные звуки по праву сильнейшего.

Ох, и этот голос он прекрасно знал. Его обладатель мог быть крайне громким вопреки сложившемуся общественному мнению, когда искренне желал того.

- Кажется, что-то случилось. - Коротко резюмировал мужчина, стоило только писку в ушах, что привыкли до этого наслаждаться лишь песнями природы, уложиться. Свои надежды на спокойный вечер в компании чая он окончательно похоронил секундами ранее, скоро смирившись с тем, что планы придётся несколько подкорректировать. От чая, впрочем, отказываться так просто не спешил. - Пойдем проведаем, как там этот беспокойный юноша; после я выслушаю, о чём ты хотел мне поведать.

Гнев не страх, что мог скрывать за собой опасения за собственную жизнь, потому в путь мужчина двинулся не слишком спешно, даром что идти в самом деле было близко. Даже слишком. Но кто же из Адептов подсказал ему это место, куда большинству людей хода нет?

Взгляд янтаря упирается в златовласую макушку, обладатель которой как раз удобно прервался на восполнение воздуха после столь громкого провозглашения о своём присутствии здесь.
- Ты чем-то обеспокоен? - Раздается спокойный голос архонта, не ведавшего ни жалости, ни нужды к излишней чуткости к чужим чувствам, обнаженным столь ярким способом. Не чувствуя ни малейшего стеснения от сложившейся ситуации, мужчина невозмутимо проходит дальше и изящно усаживается за один из стульев беседки. Пусть и не сопровождает свои действия пояснениями, лишь по его внешнему виду уже становится предельно ясно - Чжун Ли добрался до своей вожделенной цели и покидать её в ближайшее время совершенно не собирается.

Хоть что-то этим беспокойным днём должно пойти по и так претерпевшему глобальные изменения плану.

Путешественник, вне всяких сомнений, обладал умением ставить Яксу в затруднительное положение. Для этого ему даже не нужно было ничего говорить – шага с края платформы было вполне достаточно, чтобы Сяо испытал нечто среднее между ужасом и замешательством одновременно, потому как Владыка даже не дрогнул от действий героя региона.

Приглашение от бывшего Архонта сесть демон принял скорее машинально, слишком обескураженный ситуацией и происходящим. Дошел до своего места, усаживаясь на каменное сидение, прежде чем увидел возвращение Итэра, чувствуя, как натянутая струна души немного ослабляется.

Это чувство расслабленности и оправдание, что выдал путешественник, явно намеривавшийся покинуть случайную компанию, возникшую в беседке над облаками, отвлекли Охотника на демонов от его тяжелых внутренних метаний, и Сяо склонил голову в согласии со словами Чжуна Ли,  обозначая тем самым, что третий совершенно не помешает, тем более, что Итэр раньше занял это место для медитаций и созерцания пейзажей. Ну, или для того, чтобы выпустить эмоции, что копились внутри…

И лишь спустя мгновение умиротворения, до демона дошло, что теперь свидетелем признания Яксы будет не только Моркас, но и тот, кто спас страну Камня.  Не то, чтобы Сяо надеялся скрыть данный факт от кого-либо, он привык смело принимать наказания за свершенные ошибки, считая справедливым подобную систему. И все же, перед Итэром ему хотелось предстать не в образе неумелого защитника, что подвергал смертных лишь опасности, став предвестником ненадежности будущего, но умелым воином и достойным соратником, которого должно призвать в час необходимости. Возможно, именно потому, что озарение происходящего ослепило Охотника на демонов, он все же произнес то, что хотел отложить на потом:

– … я должен Вам рассказать, – Сяо проглатывает «Владыка», не позволяя обращению сорваться с губ, но привычки тела куда сложнее вытравить из своей сущности. Стоило только озвучить начало, как он уже оказался в коленопреклоненной позе, склоняясь пред взором, положив вперед перед собой оружие, выражая всем своим видом почтение и смирение. Не то, чтобы Охотник на демонов часто совершал ошибки, но какая-то часть его сознания отказывалась действовать иначе в подобных ситуациях. – Дворец Уван и склон, на котором он был расположен, были уничтожены, – слова тяжелыми камнями падают омут спокойствия и умиротворения, пуская сильную рябь, встревоженно расходясь все дальше и дальше. От произнесенных слов и тех, что собирается сказать, Алатус закрывает глаза, готовясь сполна ощутить на себе заслуженный гнев Моракса. – Мной, – чтобы не было разночтений ситуации, добавляет Якса, почти чувствуя кожей, как дрожит испуганный ветерок, решивший устроиться под шатровой крышей беседки. – Склон был насквозь пронизан скверной, и не было иного выбора, кроме как уничтожить его, чтобы не дать заразе распространиться на другие земли.

Сяо не добавляет больше ничего, замерев перед путешественником и Властелином Камня в поклоне. Считает это бессмысленным и ненужным, тратить время и слова на то, чтобы объяснить, почему так задержался с признанием. Что толку от объяснений, что он выполнял свой долг, снова и снова оказывался в боях и заботах, если это никак не уменьшит его вины за содеянное? В чем смысл перечислять свои заслуги, когда его поступок подверг смертных опасности?

На платформе снова возникает молчание, но в этот раз более тяжелое и тягучее, или так только кажется демону. Он застыл на месте, закрыв глаза в ожидании вердикта, чувствуя лишь бесконечную вину перед бывшим Архонтом и, совсем немного, стыда перед Итэром, что невольно стал свидетелем подобной сцены.

Отредактировано Xiao (2025-03-30 21:28:57)