Genshin Impact: Сказания Тейвата

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Genshin Impact: Сказания Тейвата » Эпизоды настоящего » [15.09.501] Тайная сущность вещей не видна


[15.09.501] Тайная сущность вещей не видна

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

[html]
<div class="topicSummary">
  <div class="topicBg">
    <div class="bgLeft"></div>
    <div class="bgRight"></div>
  </div>
 
  <div class="topicContent">
    <div class="topicShaped"></div>
    <div class="topicTitle">
      <div class="topicTitleText">
        Тайная сущность вещей не видна
      </div>
    </div>
    <div class="topicText">Кавех, чью смерть друзья успели принять и оплакать, возвращается в Сумеру. И это стало бы праздником для них всех, если бы он не нёс с собой печать Бездны на своих руках.
<p style="text-align:right;"><i>Все, что видим мы, – видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
      Ибо тайная сущность вещей – не видна.</i><p></div>
   
    <div class="topicChars">
      <a href="https://genshintales.ru/profile.php?id=199">Генерал Махаматра</a>, <a href="https://genshintales.ru/profile.php?id=289">Светоч Бездны</a>
    </div>
  </div>
</div>
<style>
.topicSummary {
  --bgcolor: #000;
  --bg: url(https://i.pinimg.com/736x/38/d8/92/38d8 … e27151.jpg);
  --width: 630px;
  --color: #fff;
  --link: #fff;
 
  position: relative;
  overflow: hidden;
  background: var(--bgcolor) var(--bg) left center no-repeat;
  background-size: contain;
  width: var(--width);
  height: 360px;
}
.topicSummary, .topicSummary * {
  box-sizing: border-box;
}
.topicSummary a {
    color: var(--link);
}

.topicBg {
  position: absolute;
  top: 0;
  left: 0;
  width: 100%;
  height: 100%;
  display: flex;
  z-index: 1;
  align-items: stretch;
  justify-content: space-between;
}

.bgLeft {
  flex: 0 0 50%;
  border-bottom: 400px solid transparent;
  border-right: 150px solid rgba(0,0,0,0.8);
}
.bgRight {
  background: rgba(0,0,0,0.8);
  flex: 0 0 50%;
}

.topicShaped {
  height: 100%;
    width: 347px;
    float: left;
    -webkit-shape-outside: polygon(0 0, 52% 0, 92% 100%, 0% 100%);
    shape-outside: polygon(0 0, 52% 0, 92% 100%, 0% 100%);
}
.topicContent {
  color: var(--color);
  position: absolute;
  right: 0px;
  text-align: center;
  z-index: 20;
  width: 100%;
  height: 100%;
  -webkit-clip-path: polygon(0 0, 100% 0, 100% 100%, 30% 100%);
  clip-path: polygon(0 0, 100% 0, 100% 100%, 30% 100%);
}

.topicTitle {
  margin-top: 80px;
  font-size: 18px;
  font-family: Genshin, Arial, sans-serif;
}

.topicTitleText {
  border-width: 1px 0px;
  border-color: #fff;
  border-style: solid;
  display: inline-block;
  padding: 8px 12px;
  position: relative;
}
.topicTitleText:before {
  content: '';
  border-top: solid 1px #fff;
  position: absolute;
  left: -18px;
  top: -1px;
  height: 100%;
  width: 18px;
}

.topicText {
  text-align: justify;
  font-size: 12px;
  margin-top: 32px;
  padding: 0 16px;
  white-space: pre-line;
}

.topicChars {
  position: absolute;
  right: 16px;
  bottom: 12px;
  font-size: 12px;
  font-style: italic;
}

.topicChars a {
  color: #fff;
  text-decoration: none;
}

@font-face {
  font-family: "Genshin";
  src: url("https://forumstatic.ru/files/0014/98/d3/50051.ttf") format("truetype");
  font-style: normal;
  font-weight: normal;
}
</style>
[/html]

+3

2

И вышли сроки траура, и высохли на лицах живых слёзы скорби по ушедшему, но влага высохшая не избавила от раны незримой в душе. После всех потрясений и битв вдвойне тяжело было найти потухший глаз бога вместо друга. Совсем уж невыносимо было читать после событий этих его дневник: Кавех описывал последние дни перед гибелью своею в красках очень мрачных, что на него обычного не похоже. Однако же, он ушёл, и ничего от него не осталось для похорон.

Лишь память.

Свежа была ещё память о беззаботных совместных днях и вечерях, когда мёртвый прислал о себе весточку на свой день рождения. «Негоже мёртвым разговаривать с живыми,» — Сайно читает строки, что явно принадлежат руке Кави, и переводит взгляд на потухший глаз бога, коий без сомнений тоже принадлежал Кави когда-то. Думает махаматра — когда написано было это письмо? Мог ли Кавех записать его загодя? Сие если так, то шутка очень жестокая. Сомнительно, что он, Нари или же аль-Хайтам заслужили такую.

Сайно делится мыслями со своими друзьями, однако же осознать, как мертвец мог отправить письмо с уточнением, что о нём волноваться не стоит, они не смогли и втроём. Но точно как и всегда сидели они на своём месте в «Пушпе», лишь только компания эта была вдвое мрачнее и тише обыкновенного. Да и четвёртый стул, что занимал архитектор... был пуст.

— Не беспокоиться, значит, — Сайно угрюмо читает раз уже в сотый письмо. Он, как Кавех и просит, вовсе не беспокоится, то чувство другое. Нечто среднее между тоской, злостью, скорбью и отчаянно горькой обидой, быть может. Однако же места, откуда письмо было отослано, Сайно не знает. Не может он выследить Кави или того, кто им столь изощрённо, жестоко и виртуозно прикинулся. Не может он ничего — как и друзья его, что переживают и беспокоятся изрядно больше, чем генерал махаматра. Наверное. По аль-Хайтаму сложно сказать, он, как обычно, едва оторвался от книги.

Но всё же Сайно, насколько есть его сил и возможностей, пытался выяснить правду. С тех самых времён рокового письма глаз бога Кави не спрятан подальше, точно в могиле, а лежит на видном месте у глаз генерала. То Сайно положит его на рабочий стол, то на полку для документов, а то и вовсе прихватит домой или же на задание. Никак разум оставить не может то, что случилось: месяц проходит, проходит второй...

Разум скорбящий, начав униматься с течением времени, тревожится вновь. Тенью неслышной в кабинет генерала заходит Сумая, притворив за собой плотно дверь и, словно того было мало, припав к ней спиной, тихо оповещает: архитектор Кавех в Сумеру. Вошёл, как и житель любой, а сейчас направляется к Академии.

Предупреждая вопросы, что рвались из груди генерала, как кровь из раны открытой, Сумая движеньем ладони открытой пытается остановить Сайно. Он вскочил с места, ударил ладонями в стол и крепко сжал пальцами край — слышится треск, в воздухе пахнет озоном. Верная матра тем временем мерно, спокойно и без лишнего ужаса, что приличен в том случае, когда мёртвый спустился к живым, продолжала: она лично наблюдала за архитектором и, так как знала его, осмелится утверждать, что это именно Кавех, а не двойник.

— Сумая, прошу, — Сайно не может поверить тому, что услышал. Сам он всё это время давил в себе тот зародыш надежды, что смел шептать про возможность для Кави вдруг оказаться живым. Сумая то знала и просто кивнула, открыв дверь перед махматрой.

— Я обо всём позабочусь, — кивает она и идёт к столу генерала. Ей не в первой. А Сайно так быстро, как мог, побежал вниз, чтобы успеть встретиться с Кави. А сам не мог перестать думать: «отчего же он не пошёл первым делом домой, почему ничего не сказал?!»

« Мой смертный союзник, » — в голове рокотом грома раздался голос чужой. — « Не будь столь поспешен и разум уйми. Уйми свои ноги и беспокойное сердце. За вдохом вторым, что мысли твои охладит, ответь на вопрос мой. »

И замирает Сайно на месте, чувствуя холод, но не от слов Германубиса. Он застывает в полном молчании и, приложив к сердцу ладони, закрывает глаза. От генерала расходятся ленты энергий, на которых начертаны давние, древние знания из тех, что к запретным близки, поднимается он от земли, в руках загорается Око Анубиса.

«Внемлю тебе, о владыка».

« Готовься к великому испытанию, ибо твой друг, коим ты дорожишь, вполне вероятно, отныне тебе не союзник. Объят этот смертный скверной запретного знания, что ты клялся уничтожать. Теперь же ответь мне: готов ты исполнить свой долг? »

И слабое, смертное сердце Сайно на этом вопросе пропускает удар. Он чувствует боль от того, что ныне стало известно ему, но не посмел горю вновь себя захватить. Достаточно и того, что он был им объят два месяца до.

«Своими глазами увижу я то, о чём ты говоришь, и вынесу то решение, какое выношу всегда, или же сам дышать перестану».

Этот ответ, пусть и быстрый, непросто дался генералу. Он... с одной стороны, не хотел отвечать Германубису вовсе. С другой — Сайно желал бы всем сердцем, чтобы Шакал ошибся, пусть знал о невозможности этого. Вершить суд над другом, о коем скорбел и скучал долгое время? Горестный повод для горестной встречи.

Вновь встав ногами на землю, Сайно спешит закончить свой путь, однако же спешка его ныне рода другого, чем было в начале. Торопится генерал застать архитектора так, чтобы как меньше свидетелей было у этой встречи — опережая события те, в которых, если случится самое страшное и, всему вопреки, завяжется бой.

— Кавех, — генерал выдаёт себя первым, спускаясь по крутой каменной дороге к площадке с беседками, ныне пустыми. — Отрадно мне видеть тебя... живым ли? Отчего бы тебе не подойти ко мне и не рассказать мне о том, сколь длинным был твой путь сюда?

У Сайно в открытой ладони, что к другу он протянул, лежит глаз бога... такой же потухший, как было.

+6

3

Первое, что узнал Кави о своём возвращении: он вернулся в угасающее лето. Уже позже, когда они с аль-Хайтамом искали в гавани Лиюэ корабль до Порта Ормос, он понял, что это лето того же года, и для Тейвата прошло но больше девяноста дней, когда его внутренние часы отсчитывали по меньшей мере две тысячи раз по столько.
Странности в течении времени по ту сторону Тёмного моря Кави отмечал и раньше. Когда он впервые за долгое время выбрался на риф Маска, чтобы провести контрольные замеры и убедиться, что будущая башня не перекроет вход в Витую Бездну, а станет её защитой, он увидел в небе созвездие райской птицы и понял, что скоро его день рождения. Тогда он вспомнил о друзьях с таким светящимся под рёбрами теплом, и со следующим же заказом на стекло для башенных витражей отправил традиционные юбидейные письма, не подумав, какой эффект они произведут.
Меньше всего на свете он ожидал, что из-за них в Бездну явится сам аль-Хайтам и снова взбесит Кави настолько, что вся былая боль пробудится в нём стократно и сгорит в одночасье.
Аль-Хайтам пережил эту вспышку, а Кави понял, что боли в нём больше не осталось. Совсем.

[html]<div>Я попросил Захарию не говорить о моей болезни никому. Если элеазар неизлечим, никакого прока в лишних переживаниях нет, особенно сейчас, когда у всех столько забот.<br>
На доске Бимарстана цитата госпожи Пурсины. Что же, вслед за упадком духа тело действительно стало угасать.</div>
<style>
  @font-face {
    font-family: 'Arabic';
    src: url('https://forumstatic.ru/files/0019/37/10/87760.ttf');
    font-style: normal;
    font-weight: normal;
  }
  div {
    font-family: 'Arabic', serif;
    font-size: 2.2em;
    padding: 0 8px;
  }
</style>[/html]

Он покидал чужой и чуждый ему Сумеру, тусклый как смерть. То не была вина освобождённого Архонта, это вообще нельзя было взвалить на кого-то конкретного.
Но теперь Кави шёл по новому, живому городу, хотя ничего в нём не поменялось. Разве что на досках поменялись листки с объявлениями, да людей с книгами в руках стало гораздо больше.
С аль-Хайтамом он расстался в конце улицы Сокровищ. Кави сказал, что должен встретиться с Малой Властительницей Кусанали один, и аль-Хайтам согласился с ним так быстро, будто давно искал повод отделаться от спутника и пойти домой отдыхать. Когда-то и это бы задело Кавеха, но теперь он не отказал себе в удовольствии постоять у объявлений, отметить появление кружка сновидцев и подписать рекомендацию о сорте вина какому-то гурману сомневающемуся, что монштадское стоит своих бешеных денег.
Если Владычица Трав не позволит ему остаться, будет хоть кому-то полезен.
Восхождение до Академии далось ему так же легко, как в студенчестве. Знакомые дороги знакомого города сами несли его по маршруту не кратчайшему, но наиприятнейшему — ровно так, как он ходил на занятия, заранее планируя пройти мимо самых красивых строений города. Правда, несколько раз Кави отступал в тень, пропуская знакомые лица. Без дозволения Нахиды мог ли он вполне считаться вернувшимся? Пожалуй, мнения одного аль-Хайтама было маловато, и потому контактов с приятелями и друзьями Кави до времени избегал.
Но когда чужие намерения хоть в чём-то мешали генералу Махаматре? Он соткался из теней садов Разан в то кратчайшее время, что нужно ресницам для объятий. А, разомкнув веки, Кави уже был узнан и переполнен щемящей радостью встречи.

***

— Сайно! Алмаз моего сердца, это ты!
Кави делает шаг, чтобы обнять друга, расцеловать в обе щеки, но протянутая рука останавливает его. На ней нечто смутно знакомое, и Кави с неуверенным узнаванием оглядывает лиственную оправу вокруг тусклого стекла. Прикосновение угольно-чёрной руки не будит кристалл, он такой же чужой и безответный, и проходит время прежде, чем Кави понимает: это был его глаз бога.
— Я шёл испросить у Малой Властительницы Кусанали, да освещают звёзды её устланный цветами путь, позволения остаться в Сумеру. Но, кажется, прежде я должен просить тебя о возможности говорить с ней.
Кави улыбается, сплетая в себе безграничную радость и безбрежную печаль. И соглашается, конечно, пойти за Сайно куда тому будет угодно. По напряжённой спине видно: угодно Сайно пойти в Пушпу, но ведёт он Кави вовсе не в ту сторону.
По пути Кави замечает, что заменённой в прошлом году бронзовой рыбке у питьевого фонтанчика рядом с лекционным залом Вахуманы снова до блеска натёрли на удачу губы. Что библиотека теперь выдаёт книги на руки, и что знакомые штампы теперь можно увидеть даже на художественной литературе.
Что Сайно действительно повесил табличку “Допросочная” на академический Храм Молчания.
— Ты своему чувству юмора всё более верен, мой друг, — роняет Кави, отдавая должное тому, что Сайно отправил его в комнату, Кавехом же и подписанную.
Здесь есть два стула, и совершенно очевидно какое взаимное расположение участников в них задумано, но Кави занимает тот, что предназначен вопрошающему. Оно удобнее, а Сайно не нужен бьющий в глаза свет, чтобы читать архитектора как открытую книгу. Да и сидеть он, как будто, не собирается.
— Должно быть, я должен начать с того, как в конце весны я попал в Разлом…
И он рассказывает. О том, как по несчастному стечению любопытства и обстоятельств оказался в древних шахтах и встретил там выточенного из тёмного льда рыцаря Бездны. Как наблюдал за хиличурлами и узнавал от рыцаря их судьбы, разбивающие сердце. Как сложен был путь на поверхность, и как часть тёмных глубин поселилась внутри Кави по возвращении.
Как лекарь в Бимарстане принял симптомы за элеазар и подписал Кавеху приговор, которым он ни с кем не захотел делиться.
О том, как он искал поддержки, но каждый раз невовремя, невпопад, неправильными словами, под руку, Кави молчит. Когда-то он уже откричался об этом, излил на страницы дневника, но сейчас его это больше не гнетёт. Всё выгорело вместе с болью в тот раз, когда он пытался вышвырнуть аль-Хайтама прочь из Бездны.
Зато он рассказывает про то, как смотрел на хиличурлов во время прогулок по Сумеру. Как снова встретил ледяного рыцаря и согласиля отправиться в последнее путешествие ради возведения дома для изгоев Небесного Порядка, где незаслуженное проклятие не будет их тяготить, а искатели приключений не обидят ради рейтинга в гильдии.
Кави, такой радостный только что, в рассказе о доме для хиличурлов, вдруг в одну секунду померк и посерьёзнел.
— Я не обо всём могу тебе рассказать, как бы ни желал, генерал. Есть слова, которые нельзя произносить, ведь через тебя они попадут в Ирминсуль, а через него — к возлюбленной миром Нахиде, да будут дни её светлы и полны ликованием. А это запрещено Небесным Порядком и опасно для живых.
Он ищет в Сайно понимание и заранее формулирует парадокс: доказать существование запрета может лишь архонт, но чтобы увидеть архонта нужно доказать существование запрета. Впрочем, это лишь умственное упражнение.

Отредактировано Kaveh (2025-03-17 10:33:28)

+4


Вы здесь » Genshin Impact: Сказания Тейвата » Эпизоды настоящего » [15.09.501] Тайная сущность вещей не видна


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно