Детектив должен думать как детектив и наблюдать как детектив. И даже ходить. Неспешно, концентрируясь на окружении и замечая всё: обычное и занятное, смешное и ужасное, изящное и нелепое. Все взгляды во все стороны, все выражения лиц и все слухи, конечно же. Хейзо много времени тратил на сбор информации, даже самой пустячной на первый взгляд. Его вела интуиция и, последние два месяца, тянущая пустота прямо по центру груди, которую досин Сиканоин не мог заполнить ни выслеживанием преступников, ни разоблачением готовящихся мошеннических схем.
Он по возвращению в Иназуму смог выследить мерзавца, что манипулировал земельными договорами, отнимая у и так потерявших всё людей последнее. Ледяное отвращение переполняло детектива, когда он тяжёлым взглядом просматривал свои документы: опоздал. Две жертвы. Две семьи, у которых отняли дом. У Такахаси был двухлетний сын, а у Китано трое пожилых больных родственника, за которыми был нужен уход и присмотр.
Дело, закрытое вчера, оставляло на корне языка горчащий привкус гнилья. Хейзо был на том суде и слышал оглашение приговора. С его информацией, аргументами и уликами доказательство вины вышло идеальным, но детектив всё равно кривится. Как бы он не пытался, преступник не испытывал ни вины, ни раскаяния, лишь смотрел ядовитой змеёй, когда детектив прижал его фактами. Он, конечно же, вычислил и подельников, и украденные дома вернул владельцам, но всё равно не мог избавиться от гадкого чувства проигрыша.

Ведь он опоздал, и преступление уже свершилось. Опять. Опять!..

И вновь Сиканоин выскальзывает из темноты своего кабинета в Тенрё - на этот раз действительно своего, отдельного, без необходимости делить помещение с кем-то. То, что было пожаловано сёгуном в качестве благодарности — титул и рабочее место. Хейзо думает, что хватило бы и кабинета, но зовётся теперь хатамото сёгуна официально и находит это удобным. Ещё немного престижа, что позволяет ходить туда, куда обычного досина не пустят, и узнавать то, что простому мальчишке не расскажут. И одно из таких мест — Тэнсюкаку. Там иногда, как правило к ночи, можно попросить Наруками Кансэя о внеочередной аудиенции. И Сиканоин пользуется своим положением хатамото впервые за всё время, чтобы так и поступить.

— И что же тебе нужно? - сёгун откладывает свои дела и обращает на стоящего напротив детектива взгляд. Сиканоин знает, что Рэй очень редко говорит с кем-то вот так, глядя на собеседника — такое отношение надо к себе заслужить. Про Рэя, то есть великого сёгуна, много разговоров ходит: что холоден, что груб, кто-то пенял его за высокомерие. Сколько информации ни собери, всё сходилось в одну точку — ни на кого Наруками Кансэй не обращал внимания больше, чем тот заслуживал, а взгляд правителя на себе могли почувствовать лишь единицы. И детектив не знает, что он чувствует, сопоставляя полученную информацию.
— Кое-что хочу рассказать, — откладывая эмоции в сторону, Хейзо садится за стол напротив Рэя. — Я тут случайно узнал о том, что в Натлане началась война и случайно следил за новостями — мало ли что? А потом... вообрази, абсолютно случайно узнал, как под конец сражения в небе над Натланом... появилась дыра. А потом вдруг исчезла.
Описывая всю эту невероятную череду совпадений таким тоном, словно болтал о недавно вышедшей от госпожи гудзи новелле, Сикнаоин пристально наблюдал за поведением сёгуна. Тот, как и ожидалось, нахмурился и фыркнул.
— Война с Бездной в Натлане кончилась, — продолжал Хейзо с крохотным, но таким назойливым нажимом в голосе, и всё смотрел, смотрел не мигая. — Хотелось бы мне поздравить победителей в этом нелёгком сражении. От лица сёгуна. Что скажешь?
Ответом был смех. Отсмеявшись, сёгун в один миг стал серьёзным, покачал головой и скривился.
— Как же я сожалею о том, что рассказал тебе о лживом небе и звёздах, Хейзо. И как же счастлив, что не повысил тебе жалованье, чтобы у тебя были личные средства уехать из Иназумы так далеко.
— Рэй, — выдыхает Сиканоин. — Мне надо узнать, что там произошло.
— Зачем же?
— Мне снился сон о том, как я приехал в Натлан. Там я куда-то упал, куда-то под землю, и нашёл что-то очень важное из того, о чём ты мне сказал тогда, но я не помню, что именно это было. Я не помню, что нашёл, но это очень, очень важно для всех. Мне интуиция говорит, что туда нужно поехать.
— Это не интуиция, а твоя дурость.
— Ты лучше всех знаешь о том, насколько я гениален. И как хорошо работает моя интуиция.
— И потому-то я не хочу, чтобы ты уезжал. Здесь ты мне нужнее. Тц. Приходи в следующий раз поиграть в го, а не нести чушь.

Но всё, о чём может думать детектив — это свой сон и то нечто, что он сжимает в руке. Он так хорошо помнит, как искал это что-то, как шёл под изнуряющим солнцем Натлана и как зачем-то сбил себе кулаки в кровь... и что Рэй сказал «не хочу, чтобы ты уезжал», а не «запрещаю тебе выезжать из страны».
Хейзо смотрит на свои руки — пустые — и вновь не может унять грызущую пустоту внутри. Не может перестать думать о том, что если небо не настоящее и его можно сломать, то его расследование идёт дальше — к поддельным звёздам. Он не может унять поток своих мыслей о том, что раз звёзды — подделка, то и созвездия тоже. И никак Сиканоин не может перестать разглядывать звёздную карту с созвездием Малого Оленя, что мелькнуло наверху однажды 24 июля. И если небо сломалось, что там, за ним?.. И если это всё подделка, включая созвездия...
Сиканоин растирает кулаком усталые веки и снова видит тот же самый сон — он что-то нашёл в Натлане под землёй. Нечто настолько важное, что впервые за долгое время проснулся в своей кровати не один, а вместе с интуицией. Она выглядела как рыжая девчонка, и её волосы были столь абсурдно длинными, что казалось, вели за пределы комнаты... в Натлан. Они вели в Натлан.

В Натлан!..

Проснувшись на следующее после разговора с Рэем утро детектив ощутил, как дыра внутри разрастается и становится не просто холодной пустотой, а чёрной дырой, что уже начинает затягивать в себя всё, до чего может дотянуться. Взбудораженный Хейзо ловил любой разговор втрое внимательней, а его разум начал работать как механизм, отщёлкивая последовательность действий как процессы.

Он закрыл все свои дела в комиссии, сдав все положенные бумаги по завершённым расследованиям в секретариат. Кабинет оставил незапертым, чтобы в случае чего туда любой служащий Тенрё мог заглянуть. Сам же Сиканоин уже не планировал в ближайшее время возвращаться на рабочее место.

«Я не хочу, чтобы ты уезжал.»

— Пф, — усмехается детектив, лишь через два дня осознав смысл этой фразы в полной мере. Это было... дружеское пожелание от того, кто мог бы и запросто запретить, но не стал этого делать.

«Но я-то хочу. Я знаю, что мне туда необходимо. А то и не только мне.»

Выходило, никакого закона или прямого указа Сиканоин не нарушит, если уедет из Иназумы. Но всё упиралось в то, что на такую дальнюю поездку нужно довольно много моры — больше, чем он располагал. Зарплата младшего досина всё же скромная, не пошикуешь...

«Просить у Наны... нет. Не хочу, это будут деньги отца так или иначе. Кокоми? Я думаю, она поддержит моё расследование, поехать на Ватацуми я могу в любое время и мой визит странным не будет. Но это долго. Как я могу получить деньги и поддержку ещё быстрее?»

Хейзо тратит одну секунду на вздох, полный сожаления, вспоминая о том, как безудержно сладко было совершать самые безумные ходы в расследовании под протекторатом Е Лань. А потом усмехается, потому что ещё раньше, чем он успел посожалеть о далёкой орхидее, план уже идеально сложился.
Под конец дня, должно быть, гудзи должно быть ещё не успела уйти из храма Наруками на развлечения. Сейчас у неё всё ещё множество дел, которые нельзя перепоручить. Должна быть на месте. И это удачно, будет повод поболтать с Наной и попрощаться — лучший вариант из возможных.

— Давно тебя не было видно, Хейзо, - Нана отвлекается от храмовых табличек на стойке, но не задаёт вопроса о том, почему. Это-то она знает — ловил мошенников и возвращал чужие дома. Словом, был страшно занят. Как, впрочем, и всё.
— Ага, только освободился. Ну, что у вас тут, Нана? Давай-ка я тебе расскажу. Итак!..
Какое-то время детектив развлекает сестру, рассказывая ей же новости о том, как проходят дела в храме. Попутно Нана говорит и о себе, своих подопечных, не забывает спросить брата и про его жизнь помимо работы. С небольшой надеждой, но со сдержанным разочарованием — девушки у Сиканоина до сих пор не появилось, как и серьёзных мыслей о том, что пора бы искать себе спутницу жизни и угомониться уже.
— Может, всё-таки познакомить тебя с...
— Момо не в моём вкусе, — перебивает он сестру. — Да она к тому же тайно влюблена в одного из прихожан.
— Чего?..
— Да ты за ней посмотри во время службы, сразу и поймёшь. Я внимательно не следил, так что не могу сказать тебе, кто именно, но это высокий парень с длинными волосами, часто тут бывает, видимо. Лет может на пять страше меня... и её, соответственно, тоже.
Задумчиво примолкнув, Нана начала размышлять над сказанным. Видимо, она очень пыталась не осуждать выбор Момо, или самого Хейзо за то, что тот следит за всеми без разбора. А может, у неё были ещё какие-то заботы помимо всех тех, что притягивает к себе младший брат... так или иначе, жрица просто махнула на это рукой.
— Ладно, проехали. Но зачем же ты пришёл, Хейзо? Ты никогда и ничего не делаешь просто так.
— А, верно, - кивнув, Сиканоин отошёл от Наны на пять больших шагов. - Я тебе с этого расстояния скажу, не подходи.
— Э? Что за странное поведение?.. Что ты удумал?
— Я вообще пришёл к гудзи-сама, - негромко признался детектив с безопасного расстояния и, как он блестяще высчитал, этой дистанции аккурат хватило для того, чтобы сестра не вцепилась в него сразу же и не начала трясти. Нана помнила, чем обернулся прошлый визит Хейзо к Яэ Мико и её чутьё безошибочно определило, что эта встреча будет мало чем отличаться от предыдущей.
— Пожалуйста, не горячись раньше времени, — продолжает Сиканоин, пока Нана справляется с эмоциями. — Я пришёл к ней просто задать пару вопросов по делу, которое сейчас расследую, и всё. Знаешь ведь, я теперь хатамото, все эти порядки в Тэнсюкаку...
Сестра, конечно, довольна не осталась, но и не нашла причин возражать на этот раз. Возможно, у Наны теплилась надежда о том, что гудзи уже сбежала из храма со всеми его делами или попусту не будет в настроении принять Хейзо? Но она честно остановилась возле покоев кицунэ.
— Госпожа Мико? Досин Сиканоин желает переговорить с вами. Сказал, что хочет задать вопросы о своём расследовании. Ох... вы дозволите ему войти?

Вот и всё. Больше у Наны не осталось возможности сопротивляться и мешать встрече с гудзи. Она была этим обеспокоена с оттенком тревожности. Так не хочет пускать в помещение любящая сестра, которая искренне волнуется за брата, а не строгая и в чём-то даже невыносимо дотошная жрица храма.

Но она не может, и Хейзо заходит в личные покои Яэ Мико.

Его встречает приличествующий жилому и рабочему помещению хаос, столь милый взгляду и сердцу. В Тенсюкаку детектив видел все эти невыносимо аккуратные стопки бумаг и ряды свитков в рабочих залах Рэя, таких идеально рассортированных, что нет-нет, да разум сам собой начинал бить тревогу на пустом месте оттого, как это неестественно выглядело. Тут же был бардак такой, что даже на полу валялись документы. Прямо как дома, ух! От этого вида даже ледяная дыра в груди Сиканоина словно бы потеплела, и он улыбнулся своим мыслям искренне и мягко, как давно уже не улыбался.

— Добрый вечер, сэмпай, — кланяется детектив прежде, чем пройти дальше. По пути он собирает ряд бумаг, но на содержимое смотрит бегло, а листы поднимает лишь за тем, чтобы по ним не идти и не порвать случайно. Собранное оставляет в стороне на полу так, чтобы не разлетелось — достаточно аккуратно, сойдёт, — и садится напротив подушек с Яэ по-простому прямо на татами.

— Простите, что без гостинца для вас, я посетил храм как-то спонтанно и зашёл поздороваться. Но взамен я хочу предложить вам сыграть в небольшую игру для развлечения. Она очень простая, но несмотря на это невероятно интересная.

Тут детектив позволил себе прерваться на тихий и сдержанный смешок в кулак. Он хорошо уже знал, что Мико не любит, когда всё говорят прямо и в лоб, так что на плечи детектива легла обязанность развлечь кицунэ хотя бы увлекательной беседой прежде, чем подойти к сути. Это меньшее, но единственное, что мог сделать Хейзо сейчас, однако же он намеревался сделать это не просто хорошо, а идеально.

— Правила такие: я произношу некое каверзное, абсурдное или непристойное утверждение либо вопрос, а вы в свою очередь придумываете, почему такое могло произойти. Ну или почему этого не могло случиться. Или что-нибудь ещё, не так важно. В случае, если ваша импровизация удачна и ситуация выглядит более забавно, чем прежде, но сохраняет логику повествования, вы получаете одно очко. Играем до трёх, — Сиканоин сладко улыбнулся и хлопнул в ладоши, словно распорядитель на играх. — Давайте начнём! Первый раунд: «должно ли молодому человеку, проснувшись наутро в своей постели с девушкой, провожать её домой? А что юноша должен поделать с тем, что дверь из дома мешает открыть злой кот?»

Ответ Яэ Мико против воли рождает в груди тяжёлый вздох. Она не была прямо-таки не права на этот счёт, конечно... Хейзо до сих пор не знает, что и думать про интерпретацию происходящего между ним и сёгуном от гудзи — он так-то хотел, чтобы про него выпустили пару книг, в которых он крутой и невероятно умный герой, перед которым не устоит ни одна тайна, и по существу всё так и вышло. Да, Мико и правда выпустила новые романы, только там фокус был не на тайны, загадки и риск для жизни, а на так называемую «запретную любовь». Довольно натянуто и странно, честно говоря, и в происходящее в истории поверить сложно, однако отчего-то люди покупали эти книги.
Когда первая книга только вышла и Сиканоин её прочитал, он лишь подумал, что это это абсолютно не похоже на реальные события: Яэ выкинула половину произошедшего, а вторую половину скорее выдумала, чем пересказала, оставив только пару реальных фактов как своеобразные отсылки. С другой стороны, продолжил размышлять Хейзо дальше, книга всё равно вышла, и пускай она абсолютно не похожа на действительность (и должна ли вообще походить?), она, наверное, неплохая. Пара любопытных моментов там точно была, и детектив захватил новеллу с собой на вызов в Тэнсюкаку, чтобы показать Рэю. Хотя нет, не так — Хейзо не просто показал книгу, а принялся читать одну из глав вслух по ролям, словно рассказчик в театре. Примерно через неделю детектив понял, почему сёгун его выгнал из дворца, не дослушав даже до половины второй страницы...

Застывшая на лице Сиканоина улыбка была несколько неестественной от всех этих воспоминаний, но он быстро собрался и почтительно похлопал Мико, когда та закончила рассказ о том, как выбраться из столь непростой ситуации.

— Изящное решение, сэмпай! Я охотно верю, что юноша и девушка ускользнули в окно и спустились вниз по цветущей сакуре, благополучно убежав. Кажется, это очень похоже на сюжеты ваших романов?.. Простите, мои познания в литературе довольно скромны. Но так или иначе, вы победили! Первый раунд за вами.

Естественно Яэ победила. Таков был план детектива, да и он не сомневался в том, что гудзи предложит подобное решение проблемы. Начистоту, это даже и не соревнование было, а крохотная разминка для ума, но всегда ведь приятно, когда тебя поздравляют. Хейзо любил, когда его хвалили и признавали его заслуги, едва ли ёкаи в этом смысле отличаются от человека. Особенно такие ёкаи, как улыбающаяся напротив кицунэ. Она-то уже поняла, что детектив начал иносказательно пересказывать, с чем пришёл, а он в свою очередь внимательно наблюдал, что Мико скажет насчёт побега с помощью дерева сакуры. В конце-концов, он именно за этим сюда и пришёл.

- Но давайте не откладывать далеко второй раунд! Вот новое задание, сэмпай, — приосанившись, Хейзо сел очень прямо и взглянул на гудзи невероятно серьёзно. — «У одного правителя есть три сада: с птицами, с лисами и с оленями. Однажды олени захотели уйти из своего сада в далёкий-далёкий лес на Западе, чтобы полюбоваться рассветным небом, которого раньше не видели. Олени испросили у лисьего распорядителя дозволения и отправились в путь, но правитель разозлился на такую своевольную дерзость и призвал распорядителя к ответу. Как же теперь быть?»

Слова кицунэ о достойной завязке для нового романа рождают в груди вздох, полный принятия и понимания. В целом стоит радоваться — Сиканоин получил всё, чего хотел, и даже больше. Раз Мико и не против помочь ему, сам детектив тоже отпираться не станет и протянет руку помощи скучающей гудзи. Это в его интересах даже больше, чем в её.

Аппетиты бегущих в новые леса оленей были огромными.

Слушая же завершение второй истории от Яэ, Хейзо улыбался расслабленно, уже в принципе понимая, что она расскажет и как ответит на заданный меж строк вопрос. Но в том и дело, что только примерно — пускай Сиканоин уже понимал, что кицунэ не против содействовать, она всё ещё могла удивлять. Птицами. Детектив даже вздрогнул от упоминания этой «самой отважной из птиц», прекрасно понимая, кого конкретно имеет ввиду почтенная гудзи. И, говоря честно, он не очень хотел быть с принципиальной, непреклонной и бескомпромиссной госпожой Кудзё в одном расследовании. Ему и рабочих летучек в компании с ней хватало по горло.

— Ой, да зачем беспокоить птиц по таким пустякам, как миграция оленей, — насколько мог непринуждённо хмыкнул Сиканоин, пожав плечами. Потом же похлопал вновь, признавая, что и второй раунд Мико выиграла, а стало быть, раз у неё два очка из трёх, то её уже можно считать победительницей.

— Но ведь было бы скучно оставлять игру на полдороге, верно? К тому же, у вас есть шанс выиграть всухую, победив в третьем раунде, — Хейзо склонил кратко голову, выдерживая паузу перед последней маленькой историей. Тут было два варианта: или эта часть расследования окажется самой важной, либо наоборот, вообще не имеющей смысла о беспокойстве. Даже такой гений, как Сиканоин, не мог сказать сейчас наверняка, какой вариант будет окончательным. Но его определённо радовали перспективы.

«Лисья магия мне и впрямь не повредит, учитывая, как далеко я собираюсь. А если Мико сможет убедить Рэя спокойно ждать моего возвращения, то я вообще останусь победителем. Только... как жаль, что я всё ещё не знаю, почему он так упорно мешает мне, хотя и поделился информацией. Это определённо часть дела, а я всё ещё что-то упускаю.»

— Но дело в том, Яэ-сэмпай, что третий раунд очень каверзный. Пожалуйста, послушайте внимательно: «рано или поздно любое путешествие заканчивается, каждый возвращается домой. Обычно из поездок привозят что-то на память, путешественников даже просят захватить с собой что-нибудь особенное или интересное из далёких земель. Но вы слышали, что иногда путники привозят, сами того не зная, опасные болезни? Есть ли дома врач, что спобен лечить заморские болезни?»

Натлан напрямую связан с Бездной, это очевидный факт. Второй такой же факт — расследование Хейзо тоже с ней будет связано. Как именно сплетается этот клубок и в какой момент детектив сгинет в этой чёрной дыре, он пока и сам не ведал, но прекрасно понимал, как и чем рискует. И он не хотел приносить беды в Иназуму, а потому спрашивал заранее, будет ли у него способ спастись, в случае самом неприятном, кроме как сделать сэппуку. История госпожи Чиё в доме Кано была на слуху, и повторять её участь Сиканоин не хотел. Но и отказаться от своего путешествия никак не желал.

Аппетиты оленей были огромными. Ставки — тоже.

На упоминание имени великой óни и её печальной участи Сиканоин лишь кивает, глядя в пол. Тон Мико сменился, как и настроение заданной им игры, но детектив заранее знал, что так и будет — все свои вопросы для гудзи он спланировал заранее, как и остальные детали визита. Тяжёлая ли эта тема, в особенности для той, кто лично застала то смутное время, не имеет значения сейчас. Хейзо задавал важнейшие вопросы для своего дела, но ответ получил не совсем ожидаемый. Всё же кицунэ могла удивить даже гения.

— Соболезную вашей утрате, — сдержанно кланяется Сиканоин, когда Яэ говорит о смерти своей наставницы. Это необычное откровение от Мико, что куталась свой образ недомолвок и насмешек, но тем серьёзней стала их беседа. Раз она не скрывается столь тщательно за своим амплуа легкомысленной и неуязвимой пересмешницы, то и игры уже... не столь беспечны и безопасны. Как и планировалось.

И тут же детектив вздыхает — да когда они безопасными были-то? Он уже был готов умереть за правду, и две недели медленно умирал за неё, ничуть не сожалея после. Он не может отступить. Не хочет. Но что хуже всего — не для самого Хейзо, но для всех вокруг — он всё ещё не боялся. Ни грядущего, ни тех ответов, что ждали его там, далеко, ни того, что может с ним случиться. Холодная зелень таинственного леса Тинзю в глазах детектива была почти зловещей, и всё говорило, что он не отступит.

Мико как будто читала все мысли и вовсе не противилась погоне за истиной, которой Сиканоин был так одержим. Было ли ей интересно во что это выльется, была ли она столь добра к юным талантам? Поразмыслив над этим и сложив всё, что знал о великой гудзи, Хейзо решил, что ответ где-то посередине. Плюс, скорее всего, у Яэ был и свой интерес во всём этом, иначе зачем бы ей ставить свои условия? Едва ли это только за тем, чтобы развлечься после, когда Рэй спросит её о произошедшем.

А цена... какова цена истины? Подняв взгляд на Мико, детектив и сам не торопится отвечать. Для него, пожалуй, нет ничего ценнее, но много ли в мире таких же, как он? Всю жизнь Сикнаоин отвечал на этот вопрос однозначно — никому кроме него до истины и до справедливости нет дела. Не потому, что другим всё равно, нет... но в своей жажде узнать больше, раскрыть все тайны, разгадать все загадки и распутать все узлы Хейзо всегда ощущал себя одиноким. Он один, и всегда будет один, стоять за этой чертой.

И вот, Яэ Мико его спрашивает о цене. Она делает это просто, несмотря на всю серьёзность вопроса. Она спрашивает легко, несмотря на то, что спрашивает его о собственной жизни на кону.

— Вам известно, что я дорого готов платить за истину, — наконец начинает Хейзо. — Не потому, что я безумец без страха, но потому, что для меня нет ничего важнее. Однако, одним из моих основных достоинств является ум, и я превосходно понимаю, что мёртвым я не раскрою ни одной тайны и не завершу начатое дело. У всякого ответа есть своя цена, и я готов заплатить... но не своей жизнью и разумом.

Детектив мягко улыбается, хотя тепла в его улыбке не так много. Он не собирается расстаться с собой, желает закончить расследование и схватить истину, а потому он готов рисковать и будет рисковать так, как только это требуется.

— И спешу напомнить — я гений. А это значит, у меня всегда будет план, как избежать худшего, сэмпай. Именно поэтому я пришёл к вам за поддержкой. Именно поэтому я беспрекословно согласен на ваши условия. И... ох, думаю, это значит, что вы победили в третьем раунде, — Сиканоин снова вежливо похлопал. — Поздравляю с безоговорочной победой! И спасибо. Я готов слушать ваши условия и сделаю всё, чтобы выполнить ваше поручение. Полагаю, у вас такое для меня найдётся.

Говоря о той угрозе Иназуме, с которой началась плачевная эвакуация целого королевства, Мико касается очень острой темы, из-за которой пару месяцев назад над Тэнсюкаку стояли низкие сизо-фиолетовые тучи и грохотали молнии от гнева божества. А всё потому, что да, да, Хейзо спрашивал сёгуна об этом! И, несмотря на законное право получить свой ответ, детектив остался ни с чем. Всего одна фраза на любые расспросы: «не человеческого ума дело». По тону и настроению Рэя было понятно, что эту угрозу, чем бы она ни была, он устранит сам при первой же возможности, но это буквально вся информация.

Исходя из того разговора, Сиканоин сделал вывод, что произошедшее с Иназумой если и связано с принцессой Бездны, то лишь отчасти и только до какого-то момента. Спрашивать напрямую Рэя о его потусторонней подружке было слишком рискованно, но Хейзо полагал, что они не рассорились после его воцарения и сохранили, увы и ах, дружеские отношения.

«Дружеские же?» — об этом, впрочем, детектив долго не думает, потому что пока что оно к делу не относится. Что же до аномалии, выгнавшей людей из островов, то Сиканоин ещё тогда сделал вывод, что это для сёгуна стало чем-то, если уж и не личным, то важным, может быть, первостепенным?

Теперь же, славься Яэ Мико, завеса тайны приподнялась, и замерший в задумчивости детектив слушал гудзи и её предупреждения очень внимательно и сосредоточенно. Сидел на татами ровно, но смотрел не на кицунэ, а точно сквозь неё, но взглядом таким пронзительным, словно это была стрела. На бледном лице лишь концентрация, палец легко выстукивает ритм по подбородку, согласно ходу мыслей.

«Угроза всему Тейвату — это, конечно, громкое заявление. Но словно бы сходится с реакцией Рэя об этом и его нежелании куда-то отпускать меня. Он знает больше. Может, даже больше самой Мико. Если так подумать, то, несмотря на всю его политику возрождения искусства и процветания духовности, военные части он начал усиливать и реорганизовывать едва ли не раньше, чем силы сёгуната вообще прибыли на острова. Это выглядит немного странно, но если он уже тогда знал что-то о всём этом, то и не удивительно. И ладно бы сёгун старался удержать власть силой, так нет, у него какая-то особая система подготовки самураев началась, из-за которой половина сразу поувольнялась в рыданиях. К чему он готовит людей? И это нежелание на мой выезд, которое именно нежелание, а не запрет...»

— Позвольте уточнить, сэмпай, — после нескольких секунд размышления, детектив поднял на Яэ взгляд. — Насколько этот падший архонт связан с Бездной? Не поймите меня неправильно, но я немного сомневаюсь в том, что дела обстоят в точности так, как вы описываете. О, я не сомневаюсь в ваших знаниях, но... есть предположение, что связь с Бездной, — приподняв брови, Сиканоин развёл руками, подбирая слова. — Была да сплыла, одним словом. Прежде, чем мы перейдём к более приземлённым обсуждениям, я хочу услышать как можно больше о его возможностях от вас. Потому что... Бездна — могущественный союзник, но если я не ошибаюсь в своих выводах, то этот архонт нашёл ещё чью-то помощь. И в таком случае, на кого же он поменял этот протекторат? Довольно пугающий вопрос, если задуматься.

«И связано ли это всё с тем, что небо над Натланом раскололось?..»

— Болезненные воспоминания... грёзы о прошлом, — прикрыв глаза, Сиканоин чуть нахмурился. — Знал те истории, которые невозможно знать... новый сосуд...

Все эти ключевые слова, уже записанные в памяти детектива, сейчас спешили встать на свои места. Это заняло совсем немного времени, ведь Мико дала достаточно подсказок, но, лукавое создание, ничего не говорила прямо. Это было приятно знать, и разгадать эту маленькую загадку было в удовольствие.

— Значит, этот архонт памяти пытался обдурить Эи-сама и потом вас, чтобы получить желаемое, но не преуспел, — улыбнулся Сиканоин, закончив свои измышления. — Так как это лишь его бестелесный образ, жаждущий занять своё место в мире, он хотел получить тело. И, судя по всему, получил. Что же, это плохо, если так!

Несмотря на довольно безрадостные комментарии, вывод детектива звучал весело и даже бодро. У него не было ни доказательств для теории о новом теле архонта памяти, ни опровержений. Догадки Мико — это хорошо, но для Хейзо они ничего не стоили без фактов. Хотя интуиция, напустив на себя важный вид, согласно покивала словам кицунэ.

— Или хорошо, — Сиканоин пожал плечами, не меняя своего бодрого приподнятого настроения. Что у сёгуна, что у его высочайшей матери и сестры была невероятная страсть к оружию, много любви и не меньше умения оным пользоваться. А рассечь на тысячу мелких частей телесное проще, чем бестелесное, тут много думать не надо. Конечно, в сражениях архонтов между собой едва ли всё так просто, но точно бы сама манера Рэя вести дела подталкивала мысли, что архонт памяти действительно получил свой сосуд. Только вот откуда сам Рэй это знает? Его подружка из Бездны нашептала?.. Как будто и просится этот ответ, а как будто чего-то не хватает для полной картинки!

— Я выясню всё, что смогу, сэмпай, — детектив откладывает пока что рассуждения в сторону, потому что у него мало данных. Потом он сделает выводы, когда кусочков этой мозаики станет больше и они начнут складываться в картину, а пока стоит подумать о ещё нескольких вещах, более практичных.

— Но моё расследование будет иметь мало смысла, пока я далеко, — Сиканоин знал о волшебной книге с рыбками у Сангономии, которая могла передавать послания на невероятно дальние расстояния, однако... знала ли об этом Яэ? И даже если знает, Хейзо не будет спрашивать прямо, ведь Кокоми просила оставить её тайны в покое.

— Есть ли способ быстро донести до вас послание, если я узнаю что-нибудь особенно важное?

«И помимо этого и денег на саму поездку... нужно разработать планы на случай, если я столкнусь с этим архонтом. Я буду очень уязвим, как человек, у которого есть болезненные воспоминания. Но я предупреждён, а значит, смогу придумать, как это обойти. Путь до Натлана долгий, ещё успею несколько раз всё обдумать. Хм, а сколько моры мне выделит Яэ? Хватит ли её, чтобы купить ещё пару подарков, или лисы жадные? Ничего не слышал от людей по этому вопросу».