Это походило на какой-то кошмар. Изощренную фантазию больного мозга.

Поначалу, когда Кэйа потерял обоняние и способность различать вкусы, это не казалось чем-то страшным. "Это из-за отека", — авторитетно заявил Альбедо и он ему поверил. Среди них двоих алхимик больше походил на человека, который разбирается в медицине.

Когда у Кэйи пропал голос — он уже ощутимо расстроился. Хоть и редкая, но возможность коммуницировать словами через рот очень им ценилась. Впрочем, тут его тоже успокоили — "Ты слишком много кашлял, вот горло и не выдержало. Помолчишь пару дней и оно пройдет, а пока не напрягайся." Логично.

Испугался Кэйа тогда, когда по утру проснулся и понял, что ничего не видит. "А...бедо", еле как произнес он из последних сил, привлекая к себе внимание алхимика. "Темно. Не... Вижу." Слепоту ему толком не объяснили, но заверили, что все будет хорошо. Он поверил. Других вариантов не было.

Когда же Кэйа заметил, что исчез и слух, он не стал сообщать об этом Альбедо, тот заметил это и сам. Тут уже объяснений не было, пациент бы никак не смог услышать или увидеть их.

Единственное, что осталось в распоряжении Кэйи - осязание, тонкая ниточка, связывающая его с окружающим миром. Лежать, практически ничего не чувствуя, было действительно страшно. Находясь в кромешной темноте, ему не оставалось ничего кроме мыслей о смерти. Правда сейчас эти мысли не ужасали. В какой-то мере Кэйа уже считал смерть избавлением. Пусть Альбедо продолжал уверять его, что все будет хорошо, выписывая пальцем буквы на раскрытой ладони, молодой человек считал, что даже если он и умрет, то хотя бы перестанет мучаться сам и мучить окружающих. Покидать этот мир было жаль, оставлять в нем тех, кому ты дорог, тоскливо, но умирать с мыслью, что тобой дорожили настолько, что так долго пытались вылечить, все же было приятно. Приятным теплом по сердцу разливалось осознание того, что он смог наконец поговорить с братом. Смешно, конечно, что при таких обстоятельствах, но все же. Тепло было и от того, что его отношения с Альбедо явно вышли на иной уровень. Если он не умрет — обязательно прояснит их и расставит точки над i. Этого ему очень хотелось.

Кэйа четко понимал, что они вышли на финишную прямую и исход будет определен вот-вот, поскольку они покинули убежище алхимика. Альбедо перенес его в какое-то другое место и уложил на что-то мягкое. Лёжа в неизвестности, Кэйа задремал, а когда проснулся, то какое-то время продолжал лежать недвижно, пока его раскрытой ладони не коснулись подушечки чужих пальцев.

"Все будет хорошо" — начертали они.

"Я действительно хочу верить в это..."

"Сегодня я тебя вылечу" — продолжили они.

"Спасибо..."

Даже если это было ложью, то ему уже и не страшно. Присутствие дорогого человека рядом умиротворяло.

Чужая рука аккуратно, почти нежно заправила за ухо прядь волос. Кэйа в ответ насколько мог сильно сжал ладонь в своей ладони и медленно погладил большим пальцем ее тыльную сторону. Теперь всю свою признательность и нежность он мог выразить лишь подобным образом.

"Спасибо."

Они посидели, взявшись за руки, совсем немного, прежде чем Кэйа почувствовал, что к его носу что-то поднесли. Он не чувствовал запаха, но ощутил, как в носу стало щекотно, будто в него пробирался какой-то дымок, а через пару секунд его и вовсе потянуло в сон. Он не стал противится и послушно погрузился в темное ничто.