- Мы... в общем, видим - девка шатается. Странная, кто такая? Ноги ещё такие, знаете... не человечьи совсем. Подозрительная очень, и так близко к нам! Пошли втроём смотреть ближе, брать её, понимаешь, ну думаем, что она нам сделает одна, такая тощая?
Сказитель вздыхает, закатывая глаза, и резким жестом ладони велит застрельщику замолкнуть. Тот проглатывает слово, что собирался сказать, и только кивает. Много ума не нужно догадаться, что эта «тощая девка» дала троим идиотам отпор, иначе бы до него дело не дошло, предвестников по пустякам не беспокоят. И, уперев ладонь в бок, Скарамучча поднял тяжёлый взгляд на своего недалёкого подчинённого. Молчаливой горой позади него возвышался колосс механического божества, точно вторил недовольству куклы. Четыре его руки покоились свободно на полу, и Сказитель пока что не подключался к управлению на постоянную, только для кратковременных тестов, однако же люди уже видели, на что способны эти чудовищные руки. Это их нервировало и пугало, ведь они не знали, в какой момент этот мек может прийти в движение.
- Эээ, в общем, господин Сказитель, вот она... и-или не она, - суетливый, долговязый и немного запинающийся человек показал предвестнику... ведро. Обычное такое ведро, на десять литров, сверху закрытое крышкой и перемотанное синей изолентой. Брови Скарамуччи поползли вверх от такой картины: если он что и знал о человеческом, так это что в одном ведре они не помещаются, даже если их очень компактно нашинковать катаной. При этом ведро, пусть и закрытое, было чистым, кровью не воняло, и сбоку были криво пробиты, видимо мушкетом, несколько отверстий. То есть там внутри живая пленница, ведь такие дырки нужны, чтобы всякие мясные мешки с костями могли дышать.
- Там... взрыв маленький был, суета какая-то, - принялся быстро пояснять застрельщик. - Нас контузило, а как очнулись, вместо девки - кошка!.. То ли девка нам приглючилась по жаре, то ли что...
Дальше речь человека стала совсем уж бессвязной и при этом испуганно-жалкой, но он продолжал упрямо настаивать, что ситуация сомнительная и странностей слишком много, отчего и посмел просить предвестника лично взглянуть на проблему. В целом, зерно смысла в его словах было, стройка была настолько засекречена, насколько это возможно, а загадочная девушка, имеющая силы дать отпор сразу троим, входила в перечень угроз этой самой секретности. И, хоть Скарамучча не питал надежд увидеть нечто ценное или действительно серьёзное, он просто кивнул, жестом велев застрельщику открыть ведро, чтобы быстрее покончить с этой смехотворной сценой.
Слоёв липкой ленты на ведре было изрядно, и отчего-то человек решил её не разрезать, а разматывать, неуклюже переставляя ведро с одного бока на другой и заставив куклу испытать нестерпимое желание ударить его молнией так, чтобы начал дёргаться в припадке или извращённом танце: больно, но не насмерть. И Сказитель начал про себя считать с десяти до одного, вымеряя время до того момента, когда его терпение подойдёт к концу. На счёт «два» произошло поистине чудо и человек всё-таки справился с замотанным ведром, подняв крышку. Скарамучча сделал шаг вперёд и заглянул внутрь.
Там сидела кошка.
Она смотрела на Сказителя, а тот смотрел в ответ как будто понимающе, и какое-то время больше ничего не происходило. Спустя пару секунд предвестник велел всем посторонним выйти вон и этот приказ немедля исполнили. Кукла же, схватив кошку за шкирку, быстро вытаскивает ту из ведра, поднимая на уровень своих глаз.
- А теперь объяснись, - медленно, плавно и вкрадчиво тянет Сказитель на иназумском. Идиотов из Снежной, никогда ёкаев не видевших, ещё можно обмануть этой формой, но обдурить иназумскую куклу, не спрятав два хвоста, эта нэкомата не могла.
