Навострённые уши с каждым словом друга всё больше опускаются, словно ветви деревьев под тяжестью сильного ливня. Тигнари внимательно слушает, как Сайно сравнивает кофейное зерно с преступником, и в его глазах читается полное недоумение. Он прижимает ладонь к подбородку, а его хвост колеблется в такт мыслям, но вскоре останавливается, как будто тоже не может понять, что происходит.
— Но как… — начинает он, поднимая руку, но тут же опускает её обратно на стол, словно она стала слишком тяжёлой. В его глазах мелькает растерянность, а уши, словно водой облитые, а не словами Сайно, прилипают к лицу. Тигнари пытается найти слова, но они застревают в горле, как будто его собственные мысли теперь тоже обернулись преступниками, запертыми в клетке.
Каждое новое сравнение Сайно вызывает у Тигнари всё большее замешательство. Он морщится, его брови насуплены, а хвост, обычно такой живой, теперь кажется неподвижным, игрушечным. «Почему он так говорит?» — думает Тигнари, но не может найти ответа. Сайно, казалось бы, умный и образованный, вдруг произносит такие глупости, что Тигнари начинает сомневаться в здравомыслии своего друга. Он хочет что-то сказать, но губы лишь смыкаются, как будто слова запутались в паутине его смущения.
Тигнари отворачивает взгляд в сторону и останавливает его на окне. «Только Сайно мог придумать такую аналогию», — думает он, чувствуя, как лёгкая улыбка начинает пробиваться сквозь его недоумение, но не обращая внимания на то, что свои мысли он озвучивает. В этот момент он понимает, что, несмотря на странности своего друга, тот всё же остаётся одним из самых увлечённых и умных людей, которых он знает.
Наконец, Сайно заканчивает приготовления и ставит на стол кофейный набор. Тигнари, вновь сосредоточившись, смотрит на посуду, украшенную изящными узорами, и его глаза расширяются от удивления. «Какой... шикарный сервиз», — подмечает он вслух ради вежливости, хотя и боится прикидывать, сколько он стоит.
Он наклоняется над чашкой, принюхиваясь к напитку. Запах кофе щекочет его острый звериный нюх, наполняя кухню тёплыми, глубокими нотами, которые вызывают у него лёгкое волнение. Тигнари осторожно берёт чашку, его пальцы скользят по гладкой поверхности, а хвост, вновь оживший, начинает слегка вилять от нетерпения.
Сделав первый пробный глоток, Тигнари морщится. Вкус оказывается неожиданным, и его язык словно сталкивается с чем-то новым, непривычным. Но, преодолев первое удивление, он делает ещё один глоток, и на этот раз ощущает, как кофе раскрывается на его языке. Он выпрямляется, глаза его блестят от интереса.
— Этот кофе не такой тяжёлый и горький, как в кафе, — сообщает он Сайно, его голос звучит более уверенно, — Хотя запах всё равно немного перегружает остальные ощущения.
Он отворачивается к открытому окну, недолго наслаждаясь свежим воздухом, который проникает в комнату, а после делает ещё один глоток, который даётся ему немного легче.
— Теперь действительно лучше, — говорит он. — Особенно послевкусие! Оно легче, но интереснее. И эта приятная кислинка… Она гораздо лучше, чем терпкая горечь.