Это было всего два часа назад: Сиканоин открыл глаза и проснулся от сна наяву, в котором пил чай на цветке лотоса с дендро архонтом, рассказывал ей о боге, которого должен спасти и просил её закрыть глаза на творящийся в самом сердце её страны ужас. И то ли серебро слов Хейзо было так дорого для Нахиды, то ли она, как божество мудрости, увидела в его словах не только то, о чём он хотел сказать, но сложилось всё для детектива удобно. Кусанали во сне показала ноты, которая велела запомнить, а по пробуждению возле спящего Хейзо нашлась небольшая деревянная лира.
Кто её принёс и каким образом? Подумав над этим ровно столько времени, сколько нужно, чтобы распознать ноты на струнах, Сиканоин понял, что это был посланник от Нахиды. Верно, некое волшебное существо вроде ёкая, способное проникнуть незамеченным в эту подвальную тюрьму Академии и столь же тихо пропасть, не открывая дверей и не создавая шума. Пришёл он буквально за мгновения до того, как детектив проснулся - кажется, даже стук инструмента о камни удалось запомнить - и скрылся точно бы в панике.
Не разбираясь с условностями долго, детектив сыграл на лире короткую мелодию из сна, держа инструмент на своих коленях так, как в Иназуме принято обращаться с кото. Музыка, дрожа под пальцами, ударилась о стену зелёной волной дендро энергии и сжалась в бутон, распустившись на последней ноте: раскрывшиеся лепестки цветка отворили проход. Не дожидаясь приглашения, Хейзо вскочил, зажав под мышкой лиру, свободной рукой схватил шляпу куклы и был таков, исчезнув в чудесном портале. Цветок завял и исчез, больше не питаемый старинной мелодией, надёжно скрыв все следы побега пленника.
Путешествие внутри портала было, пожалуй, недолгим. Сиканоин вышел у кромки леса из другого цветка, что раскрылся под корнями огромного дерева, и тут же исчез, как и первый. Замерев на несколько мгновений, давая глазам привыкнуть к солнечному свету, Хейзо осмотрелся, пытаясь понять, где оказался.

«Если это и есть та фора, о которой я просил Нахиду, то я должен быть недалеко от пустыни. Хм, настолько недалеко, насколько, вероятно, она имела возможность меня отправить. Вот и узнаем пределы могущества архонтов заодно... Так, в той стороне я вижу какой-то город, полагаю, стоит начать с этого.»

Лиру детектив оставил в лесу у того дерева, откуда вышел и, полагая, что за ним всё ещё могут наблюдать помощники Кусанали, вежливо им поклонился, стоя лицом к сердцу леса.
- Благодарю за помощь, - сказал он вслух и, покрыв голову шляпой, быстро направился к стенам города, который, как окажется позже, назывался Караван-рибат.

Всего час назад детектив стоял у подножия лесного массива, и за этот срок успел добраться, минуя дневной зной, до городских стен. Там он, как мог, смешался с толпой. Несмотря на вычурное и броское одеяние предвестника, внимания на Сиканоина обращали мало - пограничный торговый Караван-рибат видел многое и многих, его было сложно удивить.
Неспешно, пока была возможность восстановить силы, Хейзо шёл по улице, оглаживая в пальцах нэцке из нефрита, что давно ещё, перед отплытием в Сумеру, повесил себе на пояс. Искусно выточенная попрыгунья блестела глазками-камнями остро и внимательно, точно бы предостерегая детектива от опасности: ровно так, как говорила об этом Е Лань, вручая драгоценный подарок. В приметы и удачу досин Сиканоин не верил, но добрые пожелания в дорогу принял с радостью и почтением. Может быть стоит купить для неё открытку, пока есть минута на отдых?.. Заодно с этим поискать караванщика в нужную сторону, плюс нужно купить карту и понять направление...

Минуту назад тонкий звук удара латуни или бронзы о бамбуковый каркас шляпы нарушил стройный ход мыслей Хейзо, заставив замереть. Это не было оторопью страха или неожиданностью, лишь досадной необходимостью. Потому что кто-то, стоящий позади, схватил край шляпы и принялся довольно громко прямо в спину детективу изливать своё негодование в адрес Сказителя.
В эту самую секунду, когда рука негодующего потянула шляпу на себя, Хейзо сам шагнул навстречу, оборачиваясь: отлетела в сторону мудрёная вуаль, расшитая сложным золотым узором, от движения головы вверх тень сошла с бледного лица и солнце ласково коснулось двух точек под глазами Сиканоина. Холодная зелень, пожар волос, ледяное спокойствие: придержав край шляпы кончиками пальцев, детектив невозмутимо встретил все претензии, не проронив ни слова.

«Форма офицера фатуи, маска предвестника, гидро глаз бога... рыжий. Это Чайльд, который меня перепутал с куклой. Здорово.»

- Тебе-то? Отвечать, - Хейзо нахмурился и поджал губы, а потом фыркнул на кукольный манер, подражая, насколько смог, его манерам и интонации. - Подумай ещё раз, если не понял, Чайльд.

Очень много времени размышлять, по каким причинам один предвестник фатуи имеет зуб на другого, у Сиканоина не было, но это не похоже на странное событие. Тут скорее вопрос в другом - настолько ли совпадение, что именно сейчас, когда детектив в двух шагах от своей цели, его перехватывает столь грозный противник?

Едва ли.

Хейзо прекрасно понимал, что Чайльд его спутал со спины со Сказителем лишь из-за одежды и шляпы, с лица они ничем не похожи, да и сам фатуи был не только зол, но и удивлён увидеть здесь куклу. Значит, это не нормально и как будто не по плану... значит ли это, что тот самый «десяток дней назад» между Чайльдом и куклой произошло нечто, из-за чего одиннадцатый предвестник оказался здесь?

Это было по плану, просто план писал не Чайльд.

Объяснять, какими происками бездны он оказался в такой одежде и при маске предвестника, Сиканоин желанием не горел, но сразу же прочувствовал, насколько удобна эта встреча, ведь... разбираться с происходящим здесь и сейчас необычайно сложно, не понимая обстоятельств. Да, детектив сильно рисковал, говоря с предвестником так дерзко и грубо, имитируя манеру Скарамуччи, но это же позволит сбить Чайльда с толку и, вероятно, унять его злость удивлением, хотя бы отчасти.

Пан или пропал.

Не просто так Сиканоин, пусть и чужим высокомерным тоном, но посоветовал предвестнику подумать. Ведь, если задуматься, то в происходящем стоит разобраться... в том месте, где можно выяснить, какой из «Сказителей» настоящий и что на самом деле произошло. Именно в это самое место Хейзо стремился всей душой столь до безумия упорно, что без колебаний поставил на кон жизнь.

Всего пара мгновений просчитать все ходы и разоблачить мысли предвестника напротив: пока тот смотрит безжизненно и разочарованно, Хейзо в ответ выражает лишь своё обычное невозмутимое спокойствие без капли тревоги и интереса. Смотрит остро, пронзительно в лицо Чайльда, но точно бы не на него вовсе, стараясь за секунды успеть сделать всё необходимое.

«Итак, он не только разочарован, но и удивлён. Ожидаемо. Теперь что? Я не тот, за кого себя выдаю, это и понятно, осталось понять, как это интерпретировал сам Чайльд и действовать в соответствии с целью. Я его смутил и озадачил, сбил с толку и кажется, Чайльд уже не такой агрессивный. Тактика верная, осталось скорректировать направление.»

Первый выдох. Сиканоин, не проронив ни слова, крепче вцепился в край шляпы, которую предвестник хотел сшибить с его головы залихватским размашистым жестом. Пока ещё рано, пока стоит подумать над происходящим ещё.

«Смысла прикидываться Сказителем нет, уж скорее я сойду за его посыльного. Кукла, судя по тому павильону в Ли Юэ, любит делать широкие жесты... если что, загружу его философией кабуки и дзёрури, снежане к такому едва ли готовы. Только бы пойти дальше в пустыню на нормальных условиях...»

Драгоценные секунды молчания истекли слишком быстро, Чайльд собрался с мыслями и отбросил удивление прочь, оставив у себя лишь безжизненную скуку, и решил подыграть. У него это получалось не очень хорошо, ведь очевидно было, что Хейзо самозванец, однако для детектива в словах предвестника нашлась ценная информация. Судя по всему Чайльд сейчас обратился к Сиканоину так, как общался бы со Сказителем. Что с того? А то, что это было довольно уважительно для такой оторвы, как этот человек. Стало быть он не только по номеру предвестника, но и по чину ниже, так или иначе. Исполнитель?.. В Снежной тоже уважают старших.
Ладно, но и что с того?

- Нет, не все, - откликается Хейзо после почти незаметной задержки, заставляя себя говорить и думать одновременно. Это было чуть сложнее, чем обычно, поскольку сейчас требовалось выдавать себя за другого и делать это хоть немного правдоподобно. - Остальные ещё хуже, так что ты... должен сказать мне спасибо.

«Чёрт, чуть "можешь" не сказал, это уж слишком вежливо для куклы, так ладно. Ниже по чину, говорит уважительно, но явно подозревает, вопросы, о плане спрашивает... да серьёзно, не твой это план. Проверяешь меня, а на что?»

- Тц, - Сиканоин мимолётно закатывает глаза и вздыхает, давая себе тем самым ещё секунду-другую отсрочки на размышления.

«Как обычно в его случае это попытаться убить архонта, а никому это не нужно, их тут многовато с сопутствующими проблемами... так, он пытается понять, кто я такой и что здесь забыл, прикрываясь "планом". Что же, придётся его сейчас сочинить. В целом, я могу сойти за своего, ведь обладаю внутренней информацией. Достаточно этого или нет, проверить смогу лишь на практике. План - дерьмо, но другого у меня сейчас нет.»

- Хитрее. Конечно хитрее, его же умные люди придумали. Ты ведь даже не знаешь, в чём суть этого плана и почему я здесь, - впервые за весь разговор Сиканоин поднял взгляд на предвестника и посмотрел на него прямо, а не сквозь, погружённый в собственные мысли. - Но здесь я об этом ни слова не скажу, лишних ушей больше, чем, - вдох, выдох, - идиотов в ангаре. Нужно вернуться за... пф, ещё одна секретная информация о том, где конкретно в пустыне находится это место. Впрочем, вид на пирамиды красивый.

Детектив отводит в сторону незаинтересованный взгляд и складывает руки на груди, отстукивая гэта по камню дороги звонкую и нетерпеливую дробь, всем своим видом стараясь показать, насколько он, во всей своей пассивной агрессии и совершенно кошачьей вредности, ожидает расторопности и понимания самых базовых вещей от Чайльда.

«Скроемся от людей в нужную сторону, и расскажу ему свою "легенду", как раз есть время проработать её правдоподобно.»

Пришлось проявить всю возможную выправку и вбитую в самую подкорку мозга воспитанием ледяную сдержанность, когда фатуи, наклонившись, схватил за плечо. Первой, неосознанной, рефлекторной реакцией Хейзо было кинуть предвестника за спину в овощной прилавок, и видят семеро, сдержать себя от этого порыва было очень сложно! Рука детектива уже дёрнулась перехватить чужое запястье и остановилась за полмига до того, как его тело пробрала уже в общем-то знакомая дрожь от электро. Телепортация.
Сдержаться от ругани после этого было ещё труднее, чем заставить себя не швырять Чайльда головой в землю, но, как воспитанный молодой человек, Хейзо всё-таки сдержался.
«Что у этих владельцев стихии электро в головах такое, что даже мне иногда хочется их стукнуть,» - с прохрипом сквозь зубы выдохнул через рот Сиканоин, морщась и отступая на шаг назад от Чайльда, обхватывая себя за плечи. Жест выглядел зажатым и напуганным, за этим детектив скрывал своё отвращение вперемешку со злостью. Всё ещё он не смог отпустить пережитое в плену и трогать себя... ну, пытался не позволять, во всяком случае. Хотя бы сейчас контролировал порывы лучше и мог фокусироваться на важном, оставив выверты сознания там, где им самое место - внутри себя.
Важное тем временем начало говорить, и довольно много, что было на руку - позволило успокоиться. К тому моменту, когда Чайльд договорил, все эмоции Хейзо уже испарились и он ощутил в себе силы продолжать разговор с предвестником по тому плану, что обозначил минутой ранее. Но конечно жаль, ведь это время можно было потратить и с большей пользой.
Что же, работаем с чем есть.
- Нижайше прошу простить меня, Чайльд-сама, - Сиканоин поклонился предвестнику по-иназумски настолько низко, насколько ему позволяла это громоздкая шляпа. - За столь недостойное поведение на людях. Мне искренне жаль, что так получилось, однако я не смел ослушаться приказа моего господина.
Фатуи уже сказал, что ему не интересно знать, зачем конкретно тут Хейзо, а стало быть, на этом заострять внимание и не нужно, пока не будет обозначено обратного. Достаточно просто резкой перемены в поведении, это довольно сбивает с толку, а уж обстоятельства Чайльд вполне сможет додумать и сам, поняв происходящее так, как это удобно ему самому.
- Вы действительно ни разу не видели меня, а я лишь слышал о ваших подвигах и наблюдал их издали, как и любой простой человек, - продолжал детектив, скромненько потупив взгляд. - Меня вообще обычно никто не видит, я выполняю тайные поручения господина в одиночку, как сейчас, и не ожидал вас встретить столь же сильно, как и вы меня.
Сиканоин издаёт вздох, заламывая руки, и смотрит на предвестника с отчаянным стыдом и мукой. Детектив знает, что стыд - это состояние, в котором ты испытываешь душевные страдания за совершённое или несовершённое в нужный момент действие, и старается показать это достаточно уместно к ситуации.
- Вы правы, происходящее... неожиданно. О многом я не смею рассказать, потому что меня накажет господин за несоблюдение тайны - возможно, к вам он будет более благосклонен, если вы спросите его лично, - Хейзо печально развёл руками, закатывая глаза, молчаливо намекая на то, что Сказитель большой засранец и ни с кем себя благосклонно не ведёт, так что это дело гиблое. - Но мне думается, что ваше появление здесь было частью его плана. Если позволите, я могу предположить этот замысел, исходя из тех приказов, что мне были поручены.

Даже для Хейзо было затруднительно оставаться с каменным лицом человека встревоженного и подневольного, когда Чайльд вслух выразил надежду на то, что ему бросят вызов. Ах, дорогой предвестник из далёкой Снежной, ты себе даже не представляешь, кто и когда тебе бросил вызов. Ты даже не догадался, какой. Вот уж воистину от предвестников одни проблемы.
«Даже как-то неловко его обманывать, точно ребёнка обдурил,» - Сиканоин уводит взгляд в сторону, вдруг услышав движение. Кто-то приближался, и не разобрать, друг или враг, особенно в нынешней ситуации. Детектив насторожился, стараясь с виду не показывать тревоги, что была развеяна достаточно быстро, ведь человеком, что столь неслышно приближался к двоим на крыше, был агент самого Чайльда.
- Hajimemashite, - негромко здоровается с Харитоном детектив и легко кланяется в конце фразы, не сводя с него глаз. Смешно играть в гляделки с человеком в маске, ведь проиграешь в любом случае, но отчего-то Хейзо показалось, что Харитон в ступоре, настолько у него картинка с действием друг на друга не наложилась. С ещё большим весельем в голове проскочила мысль о том, в каком бешенстве будет кукла, когда узнает, как его образ был использован на людях. Сиканоин не сомневался в том, что это будет «когда», а не «если», и отчего-то ждал этого момента с каким-то очень мрачным чувством, которое не смог опознать и назвать.

«Путешественник и консультант? То есть Чайльд тут не один, и даже не в работе дело, он гулял и просто отвлёкся. Ну у него и уровень концентрации, конечно. Консультант... ни о чём не говорит, а вот путешественник как будто бы знаком. Уж не тот ли это, о котором так много пишут во всех газетах?»

Поднявшись на цыпочки и уцепившись за рукав кимоно, интуиция повисла на плече Хейзо со спины и легко коснулась губами его щеки, махнув рукой куда-то в сторону рынка Караван-Рибата. Отсюда можно было увидеть магазины и заведения, всякие лавки, кофейни, ларьки с яркими тканями, коврами, драгоценностями и чем только ещё! Это зрелище, в сочетании со словами самого Чайльда, в которых сквозила вполне искренняя любовь к семье и семейным делам как в прямом значении, так и во всех интерпретациях, дало детективу понять, где сейчас могут находится эти двое спутников предвестника. Остальные мысли смешались в кучу и испарились, точно так же, как Харитон, всё внимание детектива захватила технологическая новинка из Снежной. Раньше таких он не видел, но заставил себя сильно не засматриваться - ещё не хватало дать Чайльду подумать, что он не знает, что это такое. Сиканоин просто молча прицепил жучок скрыто под отворот кимоно, про себя решив, что ни за что эту штуку не сломает, а привезёт в Ли Юэ. Кажется, этот вариант в качестве подарка подходит лучше, чем открытка.
- Для господина мы всего лишь расходники, - с благодарным поклоном подтверждает Хейзо удивление предвестника. - Если я умру, то лишь докажу свою бесполезность. Думаю, он даже этого ожидает.
И вновь соврал. Ничего Сиканоин не думал - точно знал до мельчайших деталей, что кукла желает ему смерти. И какой же непростой способ был выбран для этого! Заставил лично к нему заявиться, чтобы своими руками и прикончить.
Чайльд уже спрыгнул в этот момент с крыши, легко и изящно, как человек со сноровкой и необычайной силой, так что детектив позволил себе улыбку: острую, словно лезвие, не милую, и нисколько не вежливую. Эту улыбку на лице Хейзо никто и никогда не видел, даже он сам. Это происходило редко и непроизвольно.

«Я тебе покажу, что бывает, если меня недооценивать.»

Лишь после этой задержки детектив позволил себе спуститься следом за предвестником, что по всей видимости уже командировал его в свой поход обратно в пустыню. Пользоваться глазом бога Сиканоин не стал, сделав вид, что его нет, и справился своими силами. Уж такой пустяк, как бег по стене вниз, в клане Кано даже дети пяти лет умеют. Нагнать Чайльда было несложно, ведь он и не скрывался, пускай перемещался быстро: даже если бы и попытался, спрятаться от детектива? И на таком людном базаре, как этот, у него не вышло бы.
Вновь погружённый в свои мысли, Хейзо не до конца понял, в какой момент в его руки сверху приземлилась огромная горячая лепёшка, терпко пахнущая пряным мясом и полная свежих овощей. Блеск взгляда Сиканоина был ярче любой монеты на базаре в тот миг, когда он понял, что это еда. Что это еда для него. Что эта первая еда за последние полтора суток!
- Уоооааа, спасибо! - впервые от всего сердца искренне выдохнул Хейзо, принявшись за эту лепёшку. А говорят ещё, что фатуи - прям невероятные злодеи, надо же... уже второй из самой верхушки, кто кормит детектива невероятно вкусной едой.
- Я... довольно выносливый, Чайльд-сама, - прогрызаясь сквозь питу, с вымазанным в соусе носом, Сиканоин звучал не очень внятно и не особенно убедительно. Слова эти можно толковать двояко, конечно, но ведь по своей легенде Хейзо как-то добрался из ангара сюда через пустыню. Глаз бога поможет вынести зной, а шляпа странника отлично защитит от солнца и песка.
- У меня нет разве что вещей для ночлега в пустыне.

Ходить по базару с предвестником было во всех смыслах необычным опытом. Спустя время Хейзо смог уточнить это определение и конкретизировать его максимально: это было выматывающе. Примерно так же, как ходить куда-то с Наной, может быть даже сильнее. В конце-концов, от сестры в случае чего Сиканоин мог потихоньку сбежать или хотя бы убедить её не останавливаться у каждой лавки с ерундой, а вот с Чайльдом такие трюки не провернёшь.
У него даже интонация была точь-в-точь как у Наны, когда он предложил выбрать себе вещи в дорогу, и детектив медленно выдохнул, прикрывая глаза. Неужели и нотации потом так же читать будет? И как тогда удержаться, чтобы не ответить в тон... в любом случае, сейчас Хейзо не оставалось ничего, кроме как вежливо поклониться и пойти выбирать одежду, как было велено. Отнекиваться - лишь делать происходящее более странным и неловким.
В лавке было много всего на любой вкус и кошелёк, но детектив решил, что предвестник не обеднеет (а даже если и обеднеет, то плохо от этого никому не станет), так что на цену смотрел в последнюю очередь. Изучив ассортимент, Сиканоин остановился на белой накидке из, кажется, шёлка, про которую хозяин магазина сказал, что она отлично защищает от песка, жары и солнца, да и по размеру легко подогнать.
- Вот это подойдёт, - кивнул детектив, и потерял всякий интерес к другим вариантам. Эта накидка похожа на привычное кимоно, так что и не удивительно иназумцу её выбрать, но наверное даже сильнее Хейзо привлекло то, что она белая. Здесь, в пустыне, многие носили этот цвет на постоянной основе из-за того, что так проще выносить нестерпимый солнечный свет и зной, но...
В Иназуме белый носят или покойники, или монахи.
«Вот и проверим, куда меня этот путь к богу приведёт. И я не собираюсь ни умирать, ни становиться сюгэндзя,» - фыркнув своим мыслям, Сиканоин переоделся для путешествия.

Темп одиннадцатого предвестника Хейзо целиком устраивал - он не медлил и не раздражал. Нигде лишний раз не задерживался, шёл быстро, болтал много и о разном. Просто находка для детектива! По большей части Сиканоин помалкивал да поддакивал, поддерживая подобающий образ скромного иназумского юноши, полного благодетели служения своему господину, который на нём так хотел видеть отец. Мерзко, но полезно для дела: Чайльду явно хотелось если не пожалеть, то хоть приободрить запуганного отвратительным отношением «агента». Вот и болтал он ещё больше.
- Я юн и совсем недавно был удостоен чести предстать перед господином, - вздыхает Хейзо, отвечая на один из вопросов. Кажется, вместе с этим ответом у него разболелись зажившие вроде бы порезы от мечей. Детектив попытался не скривиться от этих воспоминаний, что были даже не столько болезненными, сколько... опустошающими. В конце-концов, он сам решил, что возьмёт это дело и доведёт его до конца, а детективная работа сплошь и рядом состояла из жестоких и неприятных вещей.
- Немного не так, Чайльд-сама, - Сиканоин с невозмутимым спокойствием выдерживает пристальный взгляд предвестника. - На моей родине кланы служат своему господину. Родители воспитывают детей, которые будут продолжать семейное дело, и так из поколение в поколение. Я как раз из такой семьи.
Это почти и не ложь. Спокойный уверенный тон Хейзо своей рутинной монотонностью лишь делал это маленький рассказ ещё менее интересным. Он сдержано описывал самый обычный строй не только своего, но и в целом любого клана в Иназуме. Эти слова легко перепроверить при желании, а если Чайльд что-то слышал, ну так слова детектива для него новинкой не будут.
- Мне действительно не доводилось бывать в Снежной, - Сиканоин опускает взгляд, склонив голову, выражая этим жестом сдержанную печаль и вместе с тем извиняясь перед Чальдом за своё невежество. - Однако же, меня ничуть не тяготит моя служба.
Это уже, конечно, наглейшее враньё, которое собеседнику придётся интерпретировать самостоятельно. Может, зашуганный «агент», как и прочие подчинённые Сказителя, просто боится сказать правду. А может голос Хейзо чуть дрогнул не от ужаса, а от злости; он сам не понял. Однако же тягот детектив и впрямь не испытывал, ведь отыскать куклу было важнейшим делом в его жизни, от которого он не успел - и едва ли успеет! - устать.

Чайльд вёл Сиканоина без карты, но явно зная, куда именно. В пустыне, что едва началась, но уже иссушала тело и душу своей однообразностью и жарой, ориентиров было мало. Вот виднеется стена, а вот остаток какого-то здания, в котором уже едва можно признать постройку. Ветер и песок источили стены, и то, что от них осталось, долго здесь не протянет.

«Нетипичная для естественной гора песка. Точно кто-то прошёлся, а ветер намести обратно до конца не успел. И... блик? Что может так бликовать в пустыне? Мелкие вспышки от песка возможны, но здесь скорее блестит свет, отражённый от металла. А учитывая те стенки, что так удачно скрывают обзор, ответ напрашивается сам собой. Неужели кто-то от самого города шёл за нами другим маршрутом? Или просто ворьё? Как будто первое вероятнее, какие засады могут быть посреди нигде в разрушенном доме.»

- Чайльд-сама, - Хейзо остановился и придержал край пончо предвестника, шедшего впереди. - Там за стеной засада. Не знаю, нарочно за нами или нет, но люди вооружены.

Предвестнику это замечание точно понравилось, и он быстро приблизился к стенам, откуда на него ожидаемо напали. Не менее ожидаемо и то, что сравняться с Чайльдом в бою ни у кого из пустынников не вышло: Хейзо стоял в стороне, наблюдая за сражением, предположив, что лезть под руку предвестнику, о котором ходит слава самого безумного в драках, будет дурацкой затеей. Ввязываться в это у Сиканоина не было ни малейшего желания, а время, потраченное Чайльдом на потасовку, детектив собирался использовать с умом.
Собирался использовать.
Скрип тетивы, клацание затвора, свист снаряда: нервы натягиваются даже сильнее дуги арбалета, когда Хейзо ловит стрелу прямо перед своим носом и громко выдыхает сквозь зубы, вперёд всякой мысли подпрыгивает вверх в потоке анемо и пинает снаряд пустоты в ту сторону, откуда был сделан выстрел. Хрупкие и выгоревшие на солнце стены разваливаются от ветряного напора, анемо снаряд хватает гидро энергию с оружия Чайльда и, сжавшись в единую точку и засосав к себе всех, кого смог, взорвался болезненным элементальным всплеском.

Отвратительно.

Закрыв глаза, Хейзо медленно выдыхает и долго, долго не решается сделать вдох снова. Тянет сколько может, пока лёгкие не начинают надсадно болеть, а в глазах - темнеть. Только после этого, не сумев перебороть рефлексы тела, детектив делает вдох, к своему сожалению, очень глубокий.

Отвратительно пахнет.

Предвестник спокоен и даже как будто весел после того, что устроил. Знакомое поведение, от которого внутри закипает бешенство, тем сильнее оттого, что оно абсолютно бессильно. В этот раз стену уже не сломаешь, выплёскивая гнев. Далеко стена, и Чальду вовсе знать не надо, как её может сломать совершенно обычный с виду мальчик из Иназумы на побегушках у Сказителя. Он и так уже слишком много видел.

Отвратительно пахнет кровью.

Пустынники сами дураки, решили напасть на фатуи так, словно есть в кармане запасная жизнь. Они - тоже преступники, желавшие наживы, хотели обокрасть богатого снежанина, путешествующего без охраны. Мозгов не хватило понять, что в одиночку по таким местам гуляют или безумцы, или чудовища? Или сделали ставку на безумца?.. Ну, не прогадали, Чайльд входил в обе категории.

Всё-таки Хейзо ощущал себя паршиво из-за невольной помощи Чайльду. Даже если в детектива летел арбалетный болт, который мог стоить жизни, преступников нужно ловить и судить, а не убивать на месте. Похвала фатуи пролетает мимо Сиканоина, встреченная даже не равнодушием или отрицанием - просто не замеченная. Что бы ни говорил предвестник, его голос был просто фоновым шумом для невесёлых мыслей и отвращения внутри Хейзо. Он едва включился в реальность, чтобы поклониться после того, как Чайльд закончил свою речь. Насколько плохо получилось сделать вид, что слушал?..

Место преступления детективу пришлось оставить нетронутым, загадка личностей павших разбойников его, увы, не заботила. Он мог предположить множество вещей, вроде того, что костёр вдалеке - от подельников этих несчастных. В их лагере было много факелов и большое зеркало, абсолютно неуместное для подобного пристанища... только если с его помощью не подавался знак тем, кто наблюдал издали за этим лагерем для некоей цели.

Жаль, но они больше ничего не увидят.

Чайльд шёл не к приметному костру на горизонте, а в сторону, по пути известному лишь ему. Можно было и усомниться в предвестнике, конечно. Видя его безумие и кровожадность легко рассудить, что в такой голове мыслей нет, и ведёт этого человека случай, самый максимум - наитие. Но это был самый глупый вывод из всех, а Сиканоин был очень умён.

И жестокость предвестников для него новостью не была.

Оставалось лишь идти следом молча, экономя силы в этом изнурительном походе по пустыне. Очень удобная легенда, которая полностью избавляет от необходимости поддерживать разговор, вдруг переставший быть для Хейзо ценным. Конечно чуть позже он остынет и вновь постарается разговорить Чайльда, но пока не хотелось переступать через себя, в этом не было никакого смысла. Куда эффективнее было подумать о других вещах.

«Ну ладно, вот я прибуду на место, там эта огромная махина. Дальше что? Вероятный сценарий: кукла меня хватает и без усилий размазывает о ближайшую гору или там пирамиду в момент. Полагаю, в этот раз он будет так зол, что решит покончить со мной быстро, не размениваясь на сцены и декорации... неприемлемо, выгоды ни мне, ни ему с этого никакой. Но слушать он меня конечно же не станет, если я его не заставлю. А как же мне это сделать? Нужна безвыходная для него ситуация, в которой у меня будет преимущество. И у меня есть один-единственный шанс.»

Однообразный песок и безоблачное небо, неподвижный обжигающий воздух, унылый пейзаж - всё вокруг словно было создано для того, чтобы не мешать Сиканоину обдумывать свои шаги. Он рассматривал много вариантов событий, но каждый в итоге с раздражением отметал, и снова злился. Его гений уже должен был найти нужный подход и разработать план, но этого всё никак не происходило, уже... сколько недель? Недель!

Чёртова кукла.

- Мой удар?.. - на силу Хейзо вырывается из своих мыслей, услышав Чайльда. При чём тут его удар и как это влияет на маршрут? Ну, тут легко - что не по силам человеку, то запросто может сделать человек с глазом бога. Стало быть, раскрыть его наличие было даже выгодно, ведь это определённо значило, что путешествие выйдет покороче. И, разумеется, более опасным, иначе предвестник бы и слова не сказал.

Сиканоин до самого вечера предпочёл молча слушать, ограничиваясь самым минимум присутствия в общей беседе, когда Чайльд пересёкся с караваном. На этих он нападать не стал, и по крупицам информации из их разговоров стало понятно, что эта группировка пустынников работает с фатуи. Покрутив немного в голове всё сказанное, детектив понял, кем были эти люди - безумные последователи некоего бога. И усмехнулся.

«Некоего. Я с вами, парни.»

Они были очень осторожны и много не болтали даже в присутствии союзников, так что много от них Хейзо не узнал, а потом их дороги вообще разминулись, безмолвно и быстро. Караван исчез так, словно его никогда и не было, а весь этот путь детективу почудился.

- Мы уже довольно долго идём, Чайльд-сама, - подаёт голос Сиканоин, осознав одну до ужаса банальную вещь. Он ужасно устал, а ещё он не был такой машиной, как этот предвестник. Тот выглядел свеженьким и словно собирался идти до самого утра, а то ещё и весь следующий день без остановок. Хейзо не мог себе позволить такой темп при всей спешке, ведь ему нужно было не только дойти до пристанища бога, но и быть в состоянии ему противостоять. Нужно сохранять силы.

- Прошу меня простить, но я очень устал. Обычному человеку вроде меня не справиться с вашей мощью и подготовкой. Давайте найдём место на ночлег.

- Мне жаль, господин. Я тоже желаю поскорее закончить этот путь, - отмечает Хейзо в ответ на извинения Чайльда. Ах, если бы он мог! Во всяком случае, это было невероятно искреннее заявление, и необычайное стремление детектива поскорее добраться до финала этого путешествия можно услышать в его тоне.
Но пока что нужно было продолжать идти вслед за предвестником, лишь сохраняя надежду на скорый привал.

«Понравится? Стало быть, там оазис, где можно с комфортом переночевать. Но сомневаюсь, что такое хорошее место может пустовать. Тут скорее стоит предположить, что за компания будет ожидать нас на месте? Либо такие же пустынники, что работают с фатуи - самый благоприятный вариант. Либо разбойники, что значит ещё одну отвратительную бойню. Ну или, что тоже вероятно, просто караван, никак ни с чем не связанный и идущий куда-то по своим нуждам.»

Верным оказался именно третий вариант. Хейзо подмечал, как упряжены яки и что за вещи рядом с ними лежат, что за люди у костра, как они одеты, как смотрят и как принимают незваных гостей. Это была семья торговцев, вернее, насколько семей. Похоже, что глава семьи с женой и их дети, старшие сыновья и дочери обзавелись своей семьёй. Довольно большая община.
Сиканоин оставил переговоры на Чайльда, который явно знал, что делает и имел заранее заготовленную речь на такие случаи. Очень предусмотрительно, что даже не ожидаешь от человека его склада характера! Он назвался Тартальей с довольно забавной легендой, которая даже заставила улыбнуться и вновь вспомнить о том случае на рынке, когда детективу показалось, словно он с сестрой разговаривает.
Оставалось только поддержать эту историю и поддакнуть, не менее уверенно назвавшись помощником продавца игрушек. На вопросы о том, почему иназумец и снежанин путешествуют вместе, невозмутимо ответить, что впечатления и вдохновение не совместимы с просиживанием хакама в семейном особняке. Дальше уже проще, потому что они спросили, что такое «хакама» и отвлеклись на это, оставив продавца игрушек и его помощника со своей легендой без особенных подозрений.
Теперь эти пустынники знали, как в Иназуме называются штаны, Хейзо даже нарисовал палочкой на песке то, как они выглядят.
Чайльд выглядел очень воодушевлённым, как впрочем и всегда. Словно внутри у него было некое ядро, постоянно дающее ему энергию, и оставалось только слегка посожалеть о том, что у самого детектива нет такого. Поговорив немного с караванщиками, показывая свою вежливость, Сиканоин притих в полудрёме. Спать было вроде ещё рано, но ему хотелось посидеть тихонько и максимально отдохнуть, пока такая возможность была.
Лишь уже совсем поздно ночью он открыл глаза и тихонько отошёл от того места, где все спали. Повернувшись спиной к каравану и лицом к луне, которую сейчас не заслоняли облака, Хейзо приспустил с левого плеча свой халат и ослабил верёвки наручей, наполовину снимая броню. Под одеждой по всей руке светились ярким фиолетовым глаза, десятки глаз с меткой электро вместо зрачка.

- Всё наблюдаешь, да? Ну смотри, не проморгай момент, - голос Сиканоина был спокойным и уверенным. - Я уже почти на месте, не расслабляйся там. О, и спасибо за этого спутника, господин Чайльд меня очень выручает.

Вернув броню на место и накинув халат на плечи, детектив вернулся обратно на своё место, но сон к нему не приходил. Вместо этого Хейзо смотрел на костёр, что поддерживал тепло, и думал о том, что именно сделает, когда будет на месте. Он... последнее время каждую минуту только и делал, что размышлял об этом, прокручивая все возможные варианты событий, чтобы не оставить себе возможности проиграть.

Поздно заснувший, Хейзо проснулся позже, чем Чайльд, и очень неприятно ощущал себя от этого факта. Детектив весь был объят стремлением как можно быстрее завершить своё путешествие, и каждое промедление, для сна ли, для отдыха или ещё почему, для него всё чаще воспринималось как ошибка и зудящий дискомфорт. Сиканоин очень старался рассуждать логично и приводил самому себе огромное количество доводов в пользу необходимости отдыха, сам же своим советам следовал, рационально и расчётливо, но всё равно на душе был осадок при каждой минуте отдыха. Всё это казалось бездействием, тратой времени и ошибкой. И чем меньше дней оставалось до отведённого куклой срока, тем болезненней становились эти симптомы. Вылечить эту болезнь можно лишь одним-единственным способом, но всё опять же упиралось в скорость, с которой детектив двигался по пустыне. Он очень старался соблюдать баланс между своей одержимостью целью и здравым смыслом, но чем ближе была развязка, тем труднее становилось держаться.

«Всё ещё если я явлюсь к кукле уставшим и разбитым, я ничего не исправлю. Мой разум должен быть подобен мечу самурая в своей остроте, а тело - неостановимой горной реке, иначе абсолютно всё зря. Нужно найти Чайльда и спокойно узнать, когда мы отправимся в путь дальше, а остальное решать уже исходя из его ответов. Всё ещё он выглядит довольно лёгким на подъём.»

Предвестник нашёлся быстро, хотя вернее будет сказать, что это он нашёл Хейзо, а не наоборот, и всучил ему тарелку с... с... некоей едой, похожей на жареный тофу и на жареный тофу, обёрнутый в тамагояки. Предупреждая все вопросы, Чайльд велел всё съесть. Детектив в целом и не думал отказываться, но прежде всего спросил, что это за блюдо. Выслушав ожидаемое удивление оттого, что никогда не пробовал такую еду, Хейзо получил свой ответ.
- Сыр... ни... ки? - мягкое произношение иназумца передавало текстуру угощения, а несколько удивлённая вопросительная интонация полностью отражала эмоции Сиканоина в тот момент, когда он попробовал первый кусочек. - Такой необычный вкус. Для меня, конечно же. Позвольте ещё один вопрос, Чальд-сама, из чего это готовят?
И Хейзо не был готов к этому ответу, впервые за очень долгое время. Он знал, что из молока делают очень много других продуктов, но творог? Такое Сиканоин видел впервые. Одновременно похожий на тофу, он был абсолютно другим. Однако, всё равно очень вкусным и весьма сытным, с этой приятно хрустящей корочкой...
- Вкусно, - с улыбкой заключил результат своих исследований Сиканоин. - Мне нравится вкус умами! Жаль, что нет соевого соуса.
Но вздыхать по недостижимым маленьким радостям с далёкой родины долго, по счастью, не пришлось. Тарталья, как занятой торговец, пришёл к выводу, что пора продолжать своё маленькое путешествие поиска идей для игрушек. Они вдвоём попрощались с пустынниками и, расставшись с теми на хорошей и даже дружеской ноте, отправились дальше в пустыню - переход предстоял долгий.

- М... Чайльд-сама, - подал голос Хейзо на примерно четвёртый час путешествия. Вокруг был только песок до горизонта, ориентироваться невероятно сложно, и даже звёзд нет, чтобы помочь определить направление. Солнце в небе столь яркое, что найти точку Селестии, которая могла бы дать понятие о сторонах света, совсем невозможно. Что уронишь или намеренно оставишь как ориентир - мгновенно занесёт песком. Но всё-таки...
- Мы ходим кругами последние минут двадцать.
Сиканоин проверил это плюс-минус достоверно, постаравшись оставить элементальные следы и отслеживая их. Всё ещё пустыня недружелюбна к путникам и смывает с себя любое присутствие с остервенением помешанного на чистоте безумца, но кое-что от детектива не смогла скрыть и она.
- Эта местность довольно странная. Такое ощущение, что здесь и звук и ветер немного искажаются, но я всё никак не могу найти источник или причину этой аномалии. Здесь нет элементальных монументов или явлений, это легко ощутить, но точно бы... эм, что?
Хейзо осёкся на полуслове, заметив краем глаза чёрную точку в небе, и резко обернулся, приподнимая от лица шляпу. Так и замер, молча и сосредоточенно разглядывая хиличурла, зависшего в небе, и в мыслях рассуждая, галлюцинация это, мираж или что-то иное. И пока детектив перебирал варианты происходящего, предвестник рассказал о том, что в пустыне существуют невидимые лабиринты, задумчиво предполагая, что они забрели в один такой.

- Невидимый... лабиринт?.. - выдыхает Сиканоин мягко, нежно и тихо, словно имя драгоценной возлюбленной всей своей жизни. Бледное лицо, точно на гравюре, заполняется краской: розовеют щёки и кончик носа, ярче сияют глаза, и в них появляется пронзительный, почти потусторонний блеск, какого не бывает ни у моры, ни у камней истока. Детектив широко улыбается, не в силах сдержать тихий вскрик радости, словно при виде кумира. Нет на нём ни следа напускной иназумской сдержанности, маску которой он носил до этого.
- Чудесно, - нараспев заключает Хейзо. - Сейчас я найду отсюда выход!
Что может быть лучше, чем посреди путешествия в пустыне наткнуться на древнюю таинственную ловушку, невидимую ни обычным, ни элементальным зрением? Не в силах сдержать ликование, Сиканоин довольно жмурится, приступая к расследованию. Наконец-то тайна, которую можно взять в руки и рассмотреть немедленно, без томительных месяцев ожидания!
- Для начала мне нужно задать вам пару вопросов, - детектив оборачивается на Чайльда с обманчиво мягкой улыбкой. Хейзо расслаблен, даже излишне. Ему отчаянно нужна была такая загадка, чтобы отдохнуть немного от скопившегося напряжения последних недель. И он собрался взять от неё всё, не намереваясь делиться.
- Итак, вы попадали уже в подобный лабиринт. Отлично! А теперь...

Тщательно опросив предвестника о прошлом волнующем опыте попадания в эту непростую ситуацию, Хейзо принялся ходить, как и до этого, кругами, составляя в голове последовательность действий и событий, всё поглядывая на висящего наверху хиличурла, которого детектив сделал своим ориентиром.
- Нам нужно добраться до этого бедняги, - пояснил Сиканоин, указывая на чурла. Тот переминался с ноги на ногу и слезть никак не мог. Во-первых, он висел на расстоянии метров двухста над песком, безопасно оттуда спрыгнуть нельзя. Во-вторых, там тоже могли быть стены.
- Ох, куда же нас приведёт этот лабиринт, - дрожащим от предвкушения голосом спрашивал сам себя Хейзо, наконец найдя способ нащупать стены. Он прижался к этому практически неосязаемому блоку щекой и замер, закрыв глаза и прислушавшись. Со стороны могло показаться, что детектив всё так же ходит кругами, только теперь в странном состоянии яркого чувственного аффекта, но хиличурл минута за минутой становился всё ближе. Он сам заметил двоих людей внизу, начав прыгать и махать руками для привлечения внимания.
- Да-да, конечно, - улыбнувшись и помахав чурлу в ответ, Сиканоин обратил внимание на его тень и те маленькие искажения, что полосами проявились в ней. - Ох, вот бы был способ заставить его встать в определённое место, - детектив даже дыхание задержал, когда наконец подобрался к разгадке. Искажения указывали на стены и путь. Судя по всему, здесь был подъём наверх, откуда был выход или наружу, или в другую часть лабиринта.

«Итак, ширина коридора - три метра, а высота - около пяти. Самый длинный прямой отрезок коридора не превышает двадцати метров, повороты чётко ориентируют весь комплекс по положению север-юг,» - сев прямо там, где стоял, детектив принялся рисовать карту лабиринта пальцем на песке. Он был симметричный и предсказуемый, а стало быть достроить недостающий маршрут, с учётом всех подсказок, будет несложно.

- Ох, - закончив работу над картой, Хейзо откинулся назад с тяжёлым дыханием. Он всё ещё улыбался, прикусив нижнюю губу, довольно жмурился и вовсе забыл о всех своих тревогах и усталости. - Чайльд-сама?.. Прошу проследовать за мной, я нашёл выход отсюда.

— Ой-ой, но вы же сами сказали, что это достопримечательность, — Хейзо легко поднялся с песка и отряхнулся. — Ломать достопримечательности грубо, разве не так, Чайльд-сама? Плюс, я ничего не придумывал...

Теперь Сиканоин не ходил кругами. Каждый его шаг был осмысленным, пусть стены вокруг и невидимы, но он точно знал, как идут эти таинственные коридоры и где находится следующий поворот и нужный переход. Шаг детектива был лёгким, улыбка — мечтательной и игривой, а дыхание глубоким и спокойным, подобным безмятежному небу. Быстро, спотыкаясь от бега в вязком песке, его догнала интуиция, разодетая в лёгкие шёлковые ленты на манер пустынниц. Она ещё не успела загореть на этом изнуряющем солнце, лишь открыть ему свои плечи и бёдра, подставляясь под его поцелуи. Добежав, наконец, до детектива, интуиция схватила его за руку, сцепила свои пальцы с его в замок, и весело пошла дальше.

— В этом лабиринте есть крыша, и затапливать его рискованно. Выход, вероятно, только на втором этаже... осторожнее, Чайльд-сама, тут стена. А вот здесь будут ступеньки, не споткнитесь. Мы уже почти на месте.

Подниматься по невидимым ступеням вверх было необычайно свежим, невероятным чувством. Словно во сне, который Сиканоин ещё никогда не видел, но вдруг оказался там наяву. О, отчего же это чувство, никогда не испытанное, кажется столь знакомым?..
Здесь, наверху, воздух был ещё жарче и дрожал, как живое организм, едва вынося этот зной. Интуиция сразу же по выходу на первую верхнюю площадку сжала руку Хейзо крепче и прижалась к нему боком, боясь упасть вниз с огромной высоты. Нахмурившись, детектив проверил догадку, подойдя к краю одной платформы, и оказался прав — тут не везде стены, как на первом этаже, кое-где это была пропасть вниз.

— Тут нужно ходить осторожнее, нет стен. И, вероятно, прыжок вниз будет не выходом из лабиринта, а очередной ловушкой. Прошу вас, Чайльд-сама, следуйте за мной.

Уже чуть более осторожно и внимательно, но по-прежнему совершенно уверенно и быстро, Сиканоин дошёл, наконец, до застрявшего хиличурла. Тот, несмотря на радость, которую демонстрировал внизу, сейчас напрягся, завидев приближение двоих людей, и начал медленно отходить назад, тихо что-то бубня себе под нос.

— Господин, пожалуйста, не убивайте его. Он просто заблудился, как и мы, и точно так же хочет отсюда выйти, — попытавшись унять кровожадность предвестника, Хейзо сделал пару шагов навстречу к чурлу и, остановившись, начал говорить с ним спокойным и уверенным тоном, словно с собакой. — Я тебя выведу, просто иди за мной. Мы тебя не тронем. Ты понимаешь меня? Просто иди за нами. Всё будет хорошо.

Невозможно было сказать наверняка, что из слов Сиканоина хиличурл понял, а что не смог, но во всяком случае, он и правда пошёл следом, держась на почтительном расстоянии, явно очень сильно опасаясь Тарталью. Даже нет, вернее будет сказать, что хиличурл его неприкрыто, до ужаса боялся, и убежал прочь с затравленным криком сразу же, как только наконец детектив вывел их из лабиринта.

— Ооох, - вздохнул Хейзо вслед улепётывающему чурлу, разводя руками. — Ну, не то, чтобы я рассчитывал на благодарности!.. Раз так бежит, значит, с ним всё в порядке. Замечательно!

Разговор с принцессой Бездны и её история о тех, кто был проклят пятьсот лет назад, оставила свой отпечаток на восприятии детектива. Он и без того не любил вредить живым созданиям без нужды, звери то были или люди, но теперь... теперь он ещё лучше понимал, что не желает ни на кого поднимать руку, как бы это ни было сложно. К счастью, этот бедолага и не подумал нападать даже со страха, сбежав от грозного Чайльда при первой же возможности.

Они вновь остались вдвоём против пустыни, но она теперь была несложным противником. Только не после того, как Хейзо разобрал по кирпичику её маленькую тайну и не изучил вдоль и поперёк.

— Мы сейчас стоим по направлению на север, а вошли в этот лабиринт через южный вход, Чайльд-сама, — Сиканоин потянулся как следует, довольно улыбаясь после проделанной работы. — Прошли, полагаю, не так и много, может быть километров пять. Куда нам стоит идти теперь? Я совсем не устал и готов продолжать путь.

Сиканоин слушал похвалу от предвестника, его комментарии про путешествия по пустыне и поиск спрятанных в ней тайн со смешенными чувствами. Будь ситуация другой, он бы скорее всего без размышлений согласился, даже зная о том, что Чайльд — фатуи. Загадки манили детектива...
— Будь моя воля решать, Чайльд-сама, я бы с удовольствием отправился с вам в такой поход, — Сиканоин вздохнул и с сомнением покачал головой. Он и правда хотел бы, но его путь лежит мимо безумных приключений с одиннадцатым предвестником. А даже если бы он и согласился, всё равно финал такой истории остался горьким, ведь Тарталья был фатуи, а сам Хейзо — детективом, что работал скорее уж против них, чем с ними. Хотя и тут, конечно, были уточнения и примечания мелким шрифтом.

— Благодарю вас за столь высокую оценку моей работы и за заботу, — не забывает Сиканоин ни о вежливости, ни о том, чтобы всё-таки немного попить после удушающе жаркого лабиринта, особенно после напоминания. Да, пока он разматывал этот клубок, и правда немного увлёкся...

Не возражая против спешки, Хейзо бодро отправился следом за определившим направлением предвестником.
«Он это ведь скорее по наитию понимает, чем действительно высчитывает маршрут. И в самом деле ставит на случайность? С другой стороны, а есть ли у меня выбор в напарнике на это путешествие,» — привыкший просчитывать каждый шаг и выводить логические цепочки, Сиканоин не мог принять полностью эту манеру Тартальи действовать. Для детектива было просто удивительно, что при таком подходе он всё ещё не оказался в тюрьме или просто не погиб во всех своих опасных путешествиях.

Тем не менее, он слушает истории Чайльда с интересом. Поначалу это была всего лишь стерильная иназумская вежливость, но предвестник рассказывал так увлечённо и красноречиво, что Хейзо сам не понял, в какой момент действительно увлёкся повествованием и начал внимательно следить за ходом истории.

— Да, я слышал о путешественнике, — кивает детектив. — Но мы ни разу не сталкивались. Однако, что же с вашим младшим братом, господин? История щекотливая. Вы сказали ему о том, что приехали в Ли Юэ продавать игрушки, верно? Но как же вы смогли сохранить эту тайну, учитывая...

Знакомое ощущение дрожи под землёй. Дома иногда случались землетрясения, и каждый иназумец к такому был привычен настолько, что не все даже замечали, когда это происходило. Но в чём же причина тряски сейчас? Сиканоин ничего не слышал о землетрясениях в пустынях.

«Они? Смена планов?» — детектив замер как вкопанный и быстро осмотрелся. Неподалёку в песке был провал, что-то вроде огромной дыры или норы, а когда Хейзо взглянул на этот пейзаж элементальным зрением, смог обнаружить высокую концентрацию анемо именно здесь, в этом месте.

«Унуты,» — догадавшись, кто тут живёт, Сиканоин чуть присел, смещая центр тяжести для большей устойчивости, и приготовился. Сейчас, исходя из слов Тартальи, эти самые унуты и появятся для его смены планов. Только вот что за план такой? И, лишь задав себе этот вопрос, Хейзо с шумом выдохнул через рот, сразу же отвечая на него.

— Чайльд-сама, — «нет, ну не может же он быть настолько бессмысленно безумным?» — вы ведь не имеете ввиду, что мы...

Договорить Хейзо не успел — дрожь под ногами стала совсем уже сильной и песок просто провалился вниз вместе с двумя людьми. Потому что унуты, понял детектив, делали подкоп прямо в то время, пока мы разговаривали. А Тарталья действительно замыслил проехаться по пустыне на одном их них, судя по тому, как начал группироваться в падении.

«Может быть, в его титуле предвестника фатуи есть какой-то смысл,» — чуть отчужденно думает Хейзо, тоже стараясь упасть так, чтобы не разбиться, и оказаться к Тарталье поближе. Каким бы он не был безумным, сейчас, в этом логове гигантских пустынных червей, разделяться было просто опасно.

Пиная Снаряд пустоты, совершенно бесполезный против унутов, но хотя бы способный их отпугнуть на время громким хлопком и взрывом гидро, схваченным от стрел предвестника, Хейзо разочарованно вздыхает. Конечно же он прав, ещё бы он не был прав. Он всегда прав! Это работа детектива, это его гениальность... отчего же своей правотой и стройной логикой Сиканоин на этот раз не настолько горд, как бывало обычно?

«Это усталость. Я злюсь не на Чайльда. Он, по существу, прав — так быстрее. Если даже и звучит безумием, чего ещё можно ждать от предвестника? Их репутация сама за себя говорит и я ничуть не удивлён. Тут вопрос лишь в том, насколько вообще реалистично проехаться на унуте до нужного места? Я сомневаюсь, что они слушаются команд погонщика или согласятся носить сёдла.»

Обдумывая этот немаловажный вопрос, Сиканоин прыгнул и пнул ногой по морде одного из пожелавших на него напасть червей. И если элемент анемо для них не особенно что-то значил, то вот грубая физическая сила оказалась языком куда более понятным — унут всё понял и мигом отполз в сторону, а сам детектив изящным сальто оказался спина к спине с Тартальей. Сиканоин вскинул сжатые в кулаки руки на уровень лица и медленно выдохнул, готовый к новой контратаке. Глаз бога не сиял, на него в этот раз Хейзо решил не полагаться. Унуты сами пропитаны анемо насквозь, им любой такой удар, что лёгкий ветерок.

«Поездка в любом случае будет экстремальной и богатой на события. Пожалуй, меня злит и смущает лишь вероятность, что унут захочет поехать не туда, куда хотим мы.»

— Чайльд-сама, вы уже путешествовали таким образом? Простите меня за необразованность, но я не уверен, что унуту можно объяснить, что нам нужно в конкретное место.

«Итак, у нас два критерия для выбора зверя: размер и скорость. Дополнительно — управляемость, но угадать, кто более покладистый, будет сложно, учитывая лимит времени. Что же, я попробую.»

Детектив улыбнулся, поставив сам себе столь сложную задачу. И, только сказав самому себе, что это практически невозможно, выпрямился и расправил плечи.

— Я сейчас выберу, вы только прикройте меня, — едва звук последнего слова Сиканоина успел отзвучать, сам он уже скрылся, побежав прямо на унутов. Никакого другого способа выбрать ездовое животное, кроме личного осмотра, не было, и оценить иначе все его качества детектив не мог.

«Самый быстрый,» — держит в голове Хейзо, маневрируя между агрессивных червей. — «И достаточно большой для нас двоих.»

И Чайльд был прав в том, что только ветер способен подсказать это. И из них двоих только Хейзо способен был это различить — самый напитанный элементом, самый вёрткий унут... оказался при этом довольно глупым. Возможно, потому что из-за своей неуязвимости даже перед сородичами ему и не нужно было придумывать ничего сверх для доказательства своей силы, а может, так работает природа. Кто знает? Но именно этот червь попался в самую простецкую ловушку Сиканоина и чуть ли не завязался в узел, пока детектив бегал вокруг него. А, раз именно этот такой недалёкий, то он и достаточно хорошо управляемый.

Годится.

— Этот, — на последнем дыхании кричит Хейзо и отправляет в полёт ещё один Снаряд пустоты прямо в голову унута, чтобы временно его дезориентировать и улучить время запрыгнуть на его... спину? У этих червей же есть спина? Неважно, надо торопиться!

Унут не пытался сбросить с себя вцепившегося Хейзо, и детектив предположил, что его вес для гигантского червя — просто ничто, которое едва ли можно заметить. К тому же у зверя были более актуальные проблемы, чем один маленький человек.

Конечно же это был человек побольше, который решил, что здорово будет сделать упряжь и... всё ещё был вопрос, как именно заставить унута взлететь, да ещё и в выбранном направлении. Ответ на это, с протяжным не то гулом, не то воем, словно бы сам собой возник из-под недр земных.

«Небесный посланник?..»

Очень громкое имя, и Хейзо сразу же смотрит вниз, чтобы рассмотреть того исполина, что издавал этот странный и громкий звук. Со своего места можно было рассмотреть только часть этого колоссального создания, мало чем напоминавшее любое живое существо, какое Сиканоин мог видеть в Иназуме или читать в книгах. И звёзды... такие он уже видел — в чужих взглядах напротив. И от осознания этого захватило дух, сбилось дыхание.

«Откуда у него... это? Что это вообще такое? Похоже на создание из гидро, какие могут создавать все, у кого есть глаз бога, но это не так. Ко всему прочему, зачем нам вовсе был унут, если у Чайльда есть эта штука? По всей видимости, оно даже сговорчивей и комфортнее для передвижения... на первый взгляд. Но видимо, я ошибаюсь. Эти звёзды никогда не были безопасными во взаимодействии.»

Полёт на унуте перестал быть уж настолько необычным и захватывающим из-за Небесного посланника, перетянувшего на себя внимание, и детектив зачарованно провожает взглядом существо, что издаёт ещё одну странную песнь на прощание, разбиваясь о песок вдребезги на воду и звёзды. Они красиво мерцали на солнечном свете и внутри Хейзо всё дрожало. То ли от этого зрелища, то ли от холода ветра... то ли от приближавшейся дюны Пиршеств, которую Сиканоин легко узнал издалека, пускай видел всего один раз во сне.

Во сне, что уже стал реальностью.

Сначала всего лишь точка по направлению движения, она постепенно росла и обретала форму. Стал различим рельеф, сверху было прекрасно видно и спрятанную в низине за большими барханами... машину. Огромного даже с такой высоты и расстояния, четырёхрукого робота, в котором безошибочно угадывался образ куклы.

«Он уже там. Он уже внутри этого робота,» — сердце забилось чаще, дыхание сбилось, а руки сковала судорога. — «Я успел? Я успел. Он ещё никуда не идёт и не летит. Не двигается. Вижу людей, это явно обслуживающий персонал. У них идут последние приготовления перед тем, как начнётся финальная часть.»

Детектив сжимает зубы покрепче, чтобы не издать никакого звука. Ни вскрика, ни вздоха: но его блестящий одержимостью взгляд, больше присущий хищнику на охоте, и смертельная бледность говорили без слов о том, что за ураган бушевал на душе.

Торопить унута, и так летящего на невероятной скорости, было невозможно и небезопасно, но Хейзо не мог не задавать себе вопрос о том, сколько же времени у него осталось. Часы? Минуты? Точно ли он успел, или этот последний рывок лишь для того совершил, чтобы в самом конце наблюдать свой провал... нет. Нет. Раз детектив здесь, то он идеально выполнил всю работу.

Последний штрих не будет сложнее, чем всё предыдущее путешествие. Нужно всего лишь проникнуть в кабину пилота этого робота и там... либо умереть, либо уйти победителем в деле о Иназуме. Сиканоин смело ставил на последнее, но хладнокровно был готов и к первому варианту, прекрасно зная, что дендро архонт в курсе всех событий и медлить не станет. Так или иначе, никакой катастрофы не произойдёт, что бы фатуи и кукла не замыслили.

Оставалось совсем немного: дождаться приземления унута и как можно быстрее спрыгнуть с него, свалившись на колени в песок. Руки и ноги совсем окоченели и затекли за эту поездку, и детектив судорожно и спешно пытается привести себя в порядок, параллельно с этим заканчивая свою ложь для Тартальи. Предвестник уже не нужен, как проводник, и делам Сиканоина будет только мешать.

— Я... должен сам отчитаться о своей работе, Чайльд... сама, — со стороны речь Хейзо звучит заторможенной и усталой, что не удивительно после такой невероятной поездки. На самом же деле все лихорадочные мысли только о роботе, что возвышался уже совсем рядом. Осталось только руку протянуть, развязка дела уже здесь, она уже у детектива на крючке!

Сиканоин торопится затеряться в толпе людей, что носятся туда-сюда в попытке завершить все финальные приготовления, скрывается от глаз одиннадцатого предвестника. Он слышит голос куклы откуда-то сверху и думает лишь об одном: как заберётся к нему наверх и как следует приложит эту божественную голову о стену кабины.

Даже если это и совсем нереалистичный сценарий, Хейзо точно знает, что без бога он из пустыни не уйдёт. Или останется здесь навсегда и никогда не вернётся, или уйдёт абсолютным победителем.

Надо сказать, что гений всегда побеждает. Да. Надо ему именно так и сказать.