Высокое солнце клонилось к закату нехотя в этот ясный летний день, и пекло тёмную макушку Ноа так сильно, что он и не знал, куда себя деть от этой жары. Он уже развязал, а потом и выбросил галстук, ещё вчера - а потом пожалел о том, что сделал это, потому что его можно было продать! - и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, уже не такой белоснежной, как два дня назад. Всё ещё было жарко.
В кармане осталась только одна жалкая монетка в пять моры, годная лишь на то, чтобы развести за её счёт кого-нибудь помладше, но мальчишек глупее себя Ноа не наблюдал, слоняясь по пассажу Вазари. Он сел на бортик фонтана и вздохнул, глядя на воду задумчиво.
«А вдруг отсюда всё-таки безопасно пить?..»
Пить очень хотелось, но какое-никакое, а воспитание и понимание санитарных норм подсказывало юноше, что это всё-таки не лучшая идея, даже если других нет. Вернее... идеи были, куда же Ноа без запасного плана? Однако, это было не так просто. Жизнь вне родительского дома вообще простой не была, что сбежавший молодой человек ощущал на себе с каждым днём всё острее. Это нервировало - Ноа думал, что был к такому готов, но реальность вносила в его продуманный план свои правки.
На самом деле, выходов из ситуации было даже два, что Амэнома осознал, посидев в компании с прохладой фонтана ещё немного. Во-первых, всегда была малодушная опция вернуться обратно домой. Придётся тогда извиниться перед отцом... и Ноа скривился, представив себе этот разговор, а вариант «для слабых» сразу же отложен в дальний ящик.
Во-вторых же, всегда можно было обратиться к знакомым из Флёв Сандра. Каким бы шапочным то знакомство ни было, эти ребята могли предоставить для Ноа некую точку старта. Однако, не всё так просто, разумеется: для них Ноа был чужаком, и весьма сомнительным при этом. Из верхнего города и приличной семьи, как же он может быть встречен в самых низах? Даже умея говорить складно и обладая минимальными связями, Ноа сомневался, что с пустыми руками его там примут. В высшем обществе, откуда он так стремительно свалил, тоже было неприлично приходить в гости без подарков. В любом месте и в любое время люди есть люди.
Выдохнув очень устало и задрав голову вверх, парень рассматривал пронзительно-яркое июньское небо, что своим светом больно резало глаза, почти до слёз. Ноа всё равно смотрел на эту безоблачную синеву, что так запросто было спутать с морем... ах, но море несло прохладу, в которой он так отчаянно сейчас нуждался, в отличие от этого неба.
Посидев ещё немного в безумной надежде на несколько облаков, что закроют жарящее солнце, юный Амэнома осознал, что что-то в жизни он делает не так. И, подумав над этим ещё немного, бросил это ужасающе изматывающее ожидание не понятно чего, вернувшись в жилые кварталы. Дома давали немного тени, а снующие тут и там люди сулили если уж не наживу, то возможно развлечение.
«Может, украсть что-то из багетной? Часть товара выставлена на витрины в свободный доступ, это будет просто провернуть,» - закинув руки за голову, Ноа медленно шёл вперёд, стараясь смотреть на прилавки вокруг себя не слишком заинтересованно для человека, который последний раз ел позавчера. И вдруг остановился как вкопанный, чуть не споткнувшись на ровном месте.
На углу, что вёл в проулок к жилым домам, на первом этаже, было распахнуто настежь одно из окон!
Долго думать над тем, кто такой молодец, Ноа не стал, и просто свернул по улочке, присматриваясь. Решётки на окне нет, как и людей - ни в комнате, ни на улице вокруг. А потому парень в один прыжок оказался внутри, задёргивая шторы, чтобы избежать ненужных взглядов таких же ушлых пройдох, как он сам.
Быстренько осмотревшись, Ноа понял, что находится в спальне. Большая кровать, шкаф, комод с зеркалом, столик, на котором оставлен чайник и какие-то печенья... именно это и заинтересовало сильнее всего. Амэнома быстро съел всё, что лежало в корзинке и допил чай, параллельно с этим продолжая осматриваться, уже более по-хозяйски.
Помещение выглядело дорогим: недавний ремонт, хорошая мебель единым ансамблем, дорогой светильник и пол из натурального дерева. Комод новёхонький, открывался совершенно бесшумно, а по содержимому было понятно, что в комнате жила девушка. Вытряхнув часть вещей из ящика наружу, Ноа по ним прикинул, что наверное тут жила его ровесница.
«Грудь у неё размера третьего, не меньше, моё почтение,» - закинув вещи обратно в комод, Амэнома в компании последний пары печений принялся рыться в вещах дальше, надеясь отыскать если уж не мору, то хотя бы украшения. Учитывая дороговизну всего, что здесь находилось, последние просто обязаны были найтись, пары колечек или браслета для Ноа хватит с головой.

Первая же мысль, возникшая после щелчка дверной ручки - в окно и делать ноги, разумеется. Это самое логичное, что можно сделать в ситуации, но Ноа остался стоять посреди комнаты, замерев с печеньем в руке. Он находился далековато от окна и одномоментно нырнуть его, как косатка в глубины, всё равно не успел бы, а голос аж двоих человек, которые, судя по интонации, выясняли отношения, заставил замереть и затаиться.
Потом дверь хлопнула, закрываясь, и громкий звук заставил вздрогнуть.
Девушка, примерно ровесница Амэномы. Высокая, ясноглазая, длинноволосая и не местная, с огромной грудью. «Ну да, где-то третий, а то и больше,» - пронеслось в голове в ту же секунду, и заставить себя поднять взгляд выше Ноа не смог, несмотря на своё не самое выигрышное положение. На зубах хрустнули орешки в печенье, и прошли не в то горло, заставив закашляться. Пришлось задавить в себе этот звук, прислонив кулак ко рту.
«Она меня не сдала тому мужику сразу,» - пришло осознание сразу после, аккурат перед тем, как девушка начала говорить, скорчив высокомерную мордашку. Впрочем, её-то Ноа особо и не разглядывал, к счастью или к сожалению. Куда как больше внимания привлекали её браслеты, и нет, это не метафора! Эти штуки светились какой-то магией и выглядело это довольно угрожающе, словно являлось оружием. Скорее всего им и являлось, но быстрый осмотр этой лиюэйской фифы не показал, что она владеет глазом бога. Хотя может, не дура, и прячет его?
«Нет, она дура,» - поправляет себя Ноа, побледнев до состояния своей рубашки, и делает плавный шаг назад, в сторону от девушки, к окну. - «Умная бы окно закрыла. Сама виновата.»
- За ручку к маме отведёшь, мадумазель? - Амэнома выдыхает негромко, в тон обвинениям, не выдавая своего внутреннего напряжения. Вообще шпилька уколола, ведь от родителей он только сбежал, и щеночком себя не считал. Вот ещё! Он глубоководный морской хищник, что выплыл в большое море... просто недавно и ещё не успел освоиться. Пусть только попробует что-нибудь выкинуть! Может, вместо оружия у него только полпеченья и руки с голода трясутся, это вовсе не повод сдаваться. Эта девчонка, Ноа готов побиться о заклад, и в половину не так изобретательна, как он, и настолько складно врать и импровизировать не умеет. Надо показать ей место.
- А сама не потеряешься? Может, мне показать тебе дорогу? Ты-то явно понятия не имеешь, что тут делаешь, - лёгкий кивок в сторону окна, что призывно колыхал своими занавесками. - Сама меня впустила, и ещё в претензии, посмотрите. Не будь дурой и себя не позорь воплями о собственном провале.
Рискованно, очень рискованно, но к окну-то всё равно не подойти, девушка очень рьяно блокирует каждую попытку даже повернуться в ту сторону. И ничего кроме не остаётся, что бить её тем же оружием, втаптывая чужую гордость в грязь.
По плану, что быстро нарисовался в голове, она должна от такой наглости опешить и, возможно... что-то поменяется. Если нападёт - хорошо, будет момент всё же выпрыгнуть на улицу. А если нет, то, может, получится договориться и просто уйти, попытав счастья с другой квартирой, где не будет владельцев.

Она явно смутилась или растерялась, не ожидав чего-то из того, что сделал или не сделал Ноа. Что уж там именно это было - вопрос сейчас второстепенный несмотря на всю важность, главное что сработало. О большем думать было нельзя, потому что нет времени, потому что зажат в угол - буквально и фигурально, - потому что плохо соображает из-за не лучшего состояния.
На самом деле даже жаль, что не мек, их хотя бы просто включить и выключить, в отличие от людей. Говорят, это простое действие может их починить в случае чего.
План работал плохо, потому что девчонка закрыла окно, но с другой стороны - это было как будто ожидаемо? Ноа не ощутил удивления и, что странно, волнения, хотя его положение вроде как стало хуже. Вместо этого он начал играть с хозяйкой комнаты в гляделки. Не преследуя никакой особенной цели, впрочем - Амэнома уловил, что она будто переменилась то ли в мыслях, то ли в настроении, но не более того. Всего-то Ноа что знал, так это что у него взгляд не то «неуютный», не то «странный», как отзывались знакомые. Услышав это впервые, он начал экспериментировать и обнаружил, что люди и правда могут очень ярко реагировать на пристальный взгляд! О, ну то есть, на двухцветный - более бурно, чем на привычный однотонный. А она как отреагирует?..
Но на самом деле всё, о чём Ноа мог думать - она не стала никого звать. Самый ожидаемый поступок из всех возможных, когда находишь у себя в комнате кого-то постороннего, особенно если ты девушка, которая видит незнакомого парня. Разве их не воспитывают в таких случаях сразу кричать, визжать, звать на помощь, убегать?
Нет, она начала действовать странно, закрыв окно и очень явно обозначив, что через дверь тоже выходить не стоит. Какая-то... глупость? Это что, она заперла здесь Ноа? С собой? Интересно... зачем ей это, что ей надо?
И он хмыкнул.
«Жандармами меня напугала, посмотри на неё,» - вдох и выдох, уже гораздо спокойнее. Служителей закона Амэнома не боялся, потому что до совершеннолетия закон на его стороне, хотя бы очень условно, и самый максимум что с ним случится - вернут родителям. Это неприятно и отвратительно, но не смертельно, и сбежать из семейной кузни есть куда и во второй раз, если первый окажется неудачным.
Сразу после этого внутри что-то зачесалось, и Ноа страсть как захотелось ответить девчонке нечто вроде «ну жандармы так жандармы, я пошёл», после чего реально выйти через дверь, возможно, даже громко поздоровавшись с тем мужчиной. От этой мысли улыбка стала шире, а зрачки сузились в точки, в голове запульсировала кровь, из груди родился смех.
«Ты? Ты меня здесь заперла? Ты-то? Дуура!»
- Ахахаха...
«Наоборот, ты сама себя здесь заперла со мной!»
- Пахаха, - прыснув в кулак, Ноа рассмеялся уже совсем в голос, и было не разобрать, нервный это смех, безумный или просто от подростковой глупости. - О, ооо, мадмуазеееель, если тебе нравится сладкое, то должно быть ты уже без ума от меня!.. Но взаимно ли это? Мы ведь совсем незнакомы, а я юноша приличный.
«Нет, ну нет, я не могу, абсолютно не могу, я чёрт возьми, сделаю это, плевать,» - отсмеявшись хоть как-то, Ноа выдохнул с усилием, смахнул с ресниц проступившие слёзки и пару раз хлопнул себя ладонями по щекам, чтобы успокоиться.
- Так что мне пора, жандармы ждут, - невозмутимо, точно не его сейчас тут пополам от смеха перекручивало, Амэнома в один укус доел сворованное печенье и плавно двинулся на выход из комнаты.

Произошло одномоментно две вещи, одну из которых Ноа подспудно ожидал, а вот вторая оказалась для него совершеннейшим сюрпризом, причём весьма неприятным.
Во-первых, девчонка, сначала заворожённо наблюдавшая за тем, как он невозмутимо отправляется на выход, всё-таки остановила его, стоило взяться за дверную ручку. Это было то ли тем, во что Ноа верил, то ли тем, на что надеялся, полагая за собеседницей то ли блеф, то ли недомолвку. Но вот во-вторых... было очень веским и ультимативным. Не то, что Амэнома мог бы предсказать, не то, что он мог бы вообразить себе.
И вот, донельзя удивлённый - от внезапности и вправду не успел испугаться! - он оказывается стянут какими-то тонкими и прочными прохладными нитями. Он забился, пытаясь разорвать эти с виду жалкие оковы, но только лишь сделал себе больнее, а верёвки затянулись туже.
По позвоночнику прошёлся холод роем мурашек от шёпота в ухо, и Ноа замер, задержав дыхание. Сердце его пропустило удар или два прежде, чем снова забилось, но в учащённом ритме. В глазах стало темнее, мир расслоился на контуры и звуки без значений, парень упал щекой в пол. Его падение было милосердным, в мягкий ковёр, но острые лески магических нитей, затянувшись на шее, сплелись с бархатным шёпотом в единый ансамбль, заставив занервничать.
Что это такое? Ноа не знал, видел подобное впервые и, увы, вовсе не знал, как с этим быть. Он немного в курсе о технике выпутывания из верёвки, но лишь самые азы, а эта тонкая нитка, что слушалась девчонку, казалось, силой мысли, совсем не была привычными путами.
Её леска впивалась в горло и больно, и нежно одновременно.
Ноа слушает угрозы своей жизни с поразительным даже для себя равнодушием, словно со стороны, словно не в свой адрес. Не знает, верит ли он в них или нет - один раз эта дурочка из Ли Юэ ему уже наврала, а сейчас?.. Мыслей в голове ноль, и воспринимать происходящее эмоциями не получается никак, и здраво по ситуации - тоже.
Это было так странно - просто лежать без движения и слушать угрозы. Это было так... по-новому. Ничего подобного раньше не случалось, и над такой ситуацией Ноа ни разу не думал, не догадываясь, что с ним это может произойти. И что теперь?
Он снова рассмеялся, не выдержав абсурда происходящего, ровно на моменте, когда девчонка посоветовала подумать ему о своих действиях дальше.
Его самоназванная убийца меж тем, тихо как мышь, прислушалась к происходящему за дверью, словно сама испугалась вместо Ноа чего-то. Услышав - или не услышав - всё, чего хотела, она вновь обратила на Амэному своё внимание, дёрнув за ослабившиеся было лески повторно, заставив его вздрогнуть и перекатиться с бока на спину.
- Я похож на особенного для тебя, мадмуазель? - Ноа сам не понял в первый момент, что спросил, и каким тоном это сделал: будто флиртовал с ней за столиком в кафе, а не валялся у ног связанный. - Ты продолжай, продолжай... ахаха!~ И наклонись пониже, мне плохо видно...
Амэнома чуть приподнял голову, поворачиваясь к ней и заглядывая в глаза. Она вот сейчас грозилась убить, а в следующий момент решила что-то выслушать от него? Какой-то абсурд. Может, он спит и видит галлюцинации из-за жажды и недоедания?
- Как тебя зовут? Меня Ноа, - быстро выпалил он невпопад. - Ты всех при знакомстве связываешь или только особенных?

Она колебалась. Ноа не мог сказать, что чувствует по этому поводу, когда девушка замахнулась ногой, явственно желая пнуть его не то под рёбра, а не то и по лицу. Он просто смотрел, задумчиво наблюдал, словно на суде за представлением, был одновременно и героем постановки, и её зрителем. Сжалось ли его нутро в страхе? Смешно ли ему было? Равнодушно всё равно?
Горячо выдыхая сквозь зубы, Ноа чувствует лишь нетерпение столь жгучее и болезненное, что он готов подгонять эту девчонку, лишь бы она сделала уже хоть что-то и дала ситуации новый виток. Неважно, какой: драка, избиение, истерика, погоня, что угодно, лишь бы наконец оно произошло! Лишь бы это продолжалось как можно дольше.
В остекленевшем взгляде придавленного под сапогом Амэномы, что смотрел снизу вверх, было лишь нетерпение и интерес с застывшей полуулыбкой, в которой веселье читалось чем-то очень тёмным и почти извращённым, особенно на столь юном лице.
- Нежнее, ты ведь умеешь, - невнятно и тихо роняет он, когда девушка дёргает его вверх, заставляя встать на ноги и хватает за лицо, приглядываясь. Не возражая возможности стоять, Ноа смотрит в ответ, заглядывая ей в глаза в ответ. Там... было море. Прохладное, хмурое море в дождь, в тот самый момент, когда ветер начинает крепчать. То самое море и та прохлада, которую он сегодня весь день так безуспешно искал.

Это обещает быть не только весёлым, но и приятным. От неё тонко пахнет чем-то сладким, цветами, и хочется вдохнуть глубже, как перед погружением.

В её голосе сквозит раздражение той, кого застали врасплох, но всё же интонация плавная, прохладная, что текущая вода. Она говорит много всего, занятного и не очень, но главное, что цепляет Ноа - взаимный интерес. Только вот она свой обозначила открыто, в то время как он сам просто был готов начать давить на неё провокациями, лишь бы получить ещё немного этого странного внимания, смешанного с удивлением и задетой гордостью. Если бы это было едой, то Ноа бы только таким и питался.
Угрозы угрозами, но парень не был невинной жертвой, что сожалеет о своей болтливости. Кое-какой трюк у него был в рукаве, и Амэнома лишь дожидался случая, когда ему удастся это провернуть. Повезло довольно скоро - нетерпеливая девушка, что в своём наигранном высокомерии была лишь чуть менее помпезной, чем леди Фурина, то и дело меняла натяжение своей нити, переставляя Ноа так, как ей бы того хотелось, явно наслаждаясь чувством контроля над ситуацией. Он, в свою очередь, не возражая и не дёргаясь, просто менял положение рук, отодвигая их немного от корпуса, создавая пространство. Девушка смотрела ему в глаза, два ярких цвета и наглая улыбка манили её сильнее остального, и каждый маленький жест она не контролировала. Вместо этого лишь наконец представилась, и на этом моменте Амэнома вновь не смог сдержать рвущегося из лёгких смеха.
- Как скажешь, цветочек, - высвободив руки из нитей, он мягко провёл ладонью по её волосам, заправляя их за ухо. - Ну и... что дальше? Сядешь на меня или что-то подобное? Я никуда не тороплюсь.

Она разозлилась! Боль по запястью мурашками прошлась по руке до затылка, и это было подобно военному маршу на параде во время праздника. Только гидро архонта на огромной карете нет, не машет она сверху ликующей толпе... вся публика Лань сейчас - только Ноа, продолжающий улыбаться так отстранённо и с радостью столь непохожей на обычную человеческую, что иному - не ей - могло бы стать и жутко.
Амэнома старается не торопить ни себя, ни её, и терпеливо ждёт, когда же его цветочек совладает с эмоциями и поймёт, что именно сейчас произошло. Она точно пыталась это понять, потому что осматривала Ноа необычайно внимательно и, казалось, сейчас обиженно надуется, словно слайм.
И всё то время, что Лань потратила на свою деланную заботу, поправляя воротник рубашки Ноа, он сам гадал, насколько же, насколько она зла? Что стоит за её вычурной нежностью?
Что ещё он готов сделать, чтобы почувствовать это хотя бы ещё один раз?
Мысли, как и время, и даже расстояние, смазались в одно бесформенное пятно, какое бывает, если на влажную ткань плеснуть сок или вино; Ноа вдыхает ещё раз глубже, как вдохнул бы перед тем, как нырять в море. Тут не было прибережного бриза, и ветер не шевелил ласково волосы, а цветочный запах стал ярче, ближе. Приятней. Задумавшись над этим, Амэнома почти пропустил смысл тех слов, что ему говорили, и взял себя в руки, включаясь в реальность медленно, с усилием.
- Ловлю каждое слово, - хмыкает он, убирая ладонь с плеча Лань. Это не было объятием, и длилось оно недолго - разочаровывающе недолго.
В голове защёлкали шестерни, и от мыслей бросало то ли в жар, то ли в холод. Как обойти её нити? Как уйти из них? Много ли ещё людей, что могут проделать тот же самый трюк? Как вообще держаться на равных с тем, у кого есть глаз бога?
Если бы у Ноа был традиционный взгляд на понятие здравого смысла, то он бы сразу решил, что это гиблая затея и стоит убираться, пока цел. Но к частью для себя и несчастью для всего остального мира, его взгляд на вещи с самого начала был иной.
- Договорились, цветочек, - Ноа с милой улыбкой машет вслед. - Буду лучшим кавалером для тебя!
Он ловит игральную кость, что бросила Лань напоследок, и вертит её между пальцев задумчиво несколько мгновений, любуясь стеклянными гранями, а потом прячет в карман.

Отказываться от возможности принять горячую ванну он не стал, уже давно Ноа ощущал себя пыльным и грязным, было приятно избавиться от этого чувства. Рубашка, впрочем, всё ещё знавала лучшее время и носить её стало попусту неприятно. Поэтому Ноа, который вовсе не торопился покидать столь гостеприимный дом, как ему на то намекали, постирал её, как мог, а потом прошёлся по шкафам Лань и нашёл там её рубашку. Она конечно так себе подходила, но это было лучше чем ничего, выбирать не приходилось, да и парень Амэнома был не гордый. Покончив с этой частью и оставив свою одежду сохнуть в ванной, Ноа понял... что он чертовски устал. Он толком не спал уже больше суток, почти не ел, только недавно смог хотя бы напиться вдоволь. Отчего-то ещё большую слабость, на грани ощущения комы, Ноа испытал вскоре после того, как ушла Лань. Пока она была рядом, приходилось быть на стороже, на взводе, но это приятное сочетание чувств испарилось.
Хотелось спать так нестерпимо сильно, что не получалось даже связно думать!
Решив и не тратить на это время, Ноа просто сделал то, что хотел - лёг спать. Что бы там Лань не говорила, отсюда он уходить не собирался. Во-первых,  банально не хотел, а во-вторых, некуда было.
Ноа даже не успел развлечь себя мыслью о том, что произойдёт, когда Лань найдёт его в своей кровати, упав в сон без сновидений едва ли не раньше, чем его голова коснулась подушки.

Отредактировано Noah Amenoma (2024-12-22 00:28:32)