Детишки должны вести себя хорошо во время отсутствия родителей. Дома Очага это тоже касалось, ведь несмотря на особенности здешних воспитанников сие заведение должно было считаться образцовым домом. Вот только все познавалось в сравнении: что для одного поведение хорошее, то для другого может быть образцом безнравственности и безответственности. И каждый член семьи знал, что Отец должна быть довольна результатами, которые подают ей воспитанники на блюдечке с голубой каемочкой. Работа, труд и оттачивание своих и без того выдающихся навыков должно быть приоритетом для детишек.

Аура Отца должна была ощущаться в приюте даже в моменты её отсутствия. Каждый воспитанник должен был чувствовать, что даже сейчас за ним наблюдает тот самый внимательный взгляд. Арлекино старательно поддерживала свой образ строгого отца, ведь ничто так не мотивирует детишек стараться как опасение расстроить её. Конечно же в прошлом, когда ещё жила девочка по имени Перуэр, мотивация дойти до финала поддерживала каждого ребенка, заставляя выкладываться на полную. То время и те методы оставались в прошлом, но все же тень той жизни будет вместе с той самой Перуэр до конца её дней.

И само собой Отец, как любой родитель, присматривает за детишками даже когда его нет рядом. Знали ли детишки или нет, но из теней за приютом присматривали члены организации, которым было доверено присматривать за детишками. Проще говоря наблюдать за тем что они делают, поэтому по возвращению в первую очередь Арлекино получила отчет тех самых наблюдателей. Он был весьма приблизительным, но уже помогал составить определенное мнение о делах, которые вершили детишки в отсутствии Отца. И нельзя было сказать что она была довольна всем, читая как дорого ребятам доставалась победа.

"Если не вдаваться в подробности, то они справились с задачами. Нужно будет уточнить детали насчет знакомства с Фуриной - это первостепенная задача для нас на данный момент." - Тем не менее она была довольна результатами. Да, детишки не сработали безупречно, но на подобных ошибках они учатся и набивают свои шишки. И по сравнению с прошлыми методами, когда подобные "шишки" на смертном одре набивались, то метод Слуги был в итоге не так уж и плох. Да, на собственном опыте дети учатся лучше. У них есть свобода выбора решений, которыми они могут решать поставленные задачи. И, если подумать, Арлекино хотела бы видеть как дети успешно и без проблем справляются с каждым заданием.

"Они должны быть готовы ко всему. В том числе выжить в условиях, когда меня не будет." - Во время путешествия Отец сделала много дел: навестила приюты в других регионах, собрала нужные сведения и посетила отдаленные места, где велись приготовления их организации. Что-то надвигалось и что-то серьёзное, заставляя хозяйку приюта задуматься о будущем, которое  она всеми силами пыталась построить. Да, у неё получилось сделать Дом, где жизнь каждого ребенка ценна и где можно не бояться улыбаться, но в понимании Арлекино сложно создать идеальный дом, если сама не представляешь каким он должен быть.

Лини уже должен был вот-вот подойти: весть о возвращении Отца разлетелась по всему приюту за считанные секунды. И он, как старший брат для всех мальчиков и девочек, должен отвечать перед ней за всех и от лица всех. Возможно парнишка не понимал даже насколько он отважен, но чтобы брать на себя ответственность за младших членов семьи требуется истинная любовь и смелость. Вот только... пальцы Арлекино в раздражении постукивали по столешнице, когда она вновь и вновь перечитывала доклад наблюдателей. Любой из детей, заслышав подобный звук постукивания ногтями по дереву, уже заранее понимал что Отец не в настроении. Но, увы, Лини придется с этим пониманием исполнить свой долг.

"Ты уже сделал многое, но недостаточно. Если бы я не вернулась и ты занял бы мое место, то рано или поздно во время миссии кто-то из вас мог бы погибнуть. Глупый мальчишка. Я же учила, что самое важное - это ваши жизни и я не разрешала ими так бездумно распоряжаться." - Ещё раз перечитала информацию про ранение Линетт ножом, которое могло быть летальным, если бы удар был нанесен в ту же шею или грудь. Описание самого Лини было весьма скомканным, но у Слуги сложилось впечатление, что его кто-то избил. Само собой "глаза и уши" Арлекино не вмешивались в дела детей, как им и было велено, но так продолжаться не может.

За дверьми послышался шум. Постукивание обуви по деревянному полу? Будто кто-то не решался открыть эту самую дверь. Впрочем не удивительно, зная повадки Отца, то сейчас открыть эту дверь равносильно было тому чтобы сунуть голову в пасть голодному льву. Однако все же Лини появился на пороге. Он мог видеть как Отец читала какой-то свиток, изредка поднимая глаза вверх, чтобы взглянуть на парня. Затем вновь перечитывала содержимое донесения.

- Я должна была вернуться через неделю, но произошли непредвиденные обстоятельства. Лини, ты знаешь какого ответа я жду на мой следующий вопрос. Работа сделана и все прошло по плану? - Она отложила доклад в сторону, положив на него ещё и ближайшую книгу. Лини был достаточно смышленным и, если подумать, ещё бы и выведал содержимое данного письма. А пока что ему не стоило знать о том, что про все его ошибки Отец в курсе. - Я ожидала встретить Линетт. Фремине. Они отсутствуют сейчас? - Выглядела она спокойно и, если это слово можно было отнести к Арлекино, даже слегка дружелюбно, однако даже сейчас её холодные глаза буквально пронизывали все тело Лини, будто имея возможность заглянуть не только в его мысли, но и в саму душу.

"Лини держится молодцом. " - Арлекино уже знала о том, что миссия по знакомству с госпожой Фуриной увенчалась успехом. Иного от детишек и не ожидалось, но радовало что хотя бы здесь они умудрились не впутаться в неприятности. Возможно Лини не понимал, но он, как наиболее ответственный и сильный среди остальных ребятишек, имел куда больше обязанностей и ответственности по сравнению с остальными. Задумывался ли он о том что будет чувствовать, если в результате его руководства кто-то пострадает или даже умрет? Дом Очага менялся с каждым новым Королем, но окончательное преображение суждено было заложить лишь Лини. Понимает ли это он? Иногда Арлекино считала, что он принижает свои качества, но порой поступал просто глупо.

- Вот как? Наш контакт с Гидро Архонтом должен стать ключевым моментом в реализации плана. - Протянутое приглашение так и осталось лежать на столе, однако Отец удостоила его беглым взглядом. Ей не было нужды перечитывать текст письма, если суть и результат были и так известны. Однако следующий беглый взгляд был в сторону папки, куда и спрятала тот самый доклад от своих шпионов. Возможно Лини и догадывался о том что за ними присматривают, но не представлял даже кто именно это делает и ради чего.

- Это хорошая новость, Лини. - Её взгляд скользнул по рукам подопечного, а точнее по перчаткам, которым так то не место было конкретно сейчас на его руках. Впрочем её изучающий взгляд длился лишь мгновение, а затем она вновь посмотрела на котенка, словно спрашивая это все о чем ты хочешь рассказать?

- Леди Фурина подождет. - Арлекино жестом оборвала Лини, который уже собирался поведать об каких-то нюансах. Да, эта информация без сомнения была важной, но куда важнее для Отца было поговорить с Лини о том каким он видит свое будущее. А про Гидро Архонта может поговорить и позже. - Жаль, что Линетт и Фремине оказались такими уставшими, что не нашли в себе силы встретить меня. Лини, как ты видишь будущее Дома Очага? В чем предназначение твое? Линетт? Или других детишек? Ты когда-нибудь задумывался о том, что ты хотел бы видеть лет через десять в своей жизни? - Она зашла издалека, но уже по нежеланию выслушивать доклад про Фурину стало понятно что что-то пошло не так. Арлекино не сомневалась в том, что умница Лини сто раз подготовился к возможному расспросу и не собиралась лишать его возможности потренироваться в изворотливости. Выслушать его оправдания может и потом, если мальчишка так и не поймет что именно раздражает Отца. А что она была не в духе становилось все очевиднее и очевиднее.

  "Он волнуется и это прекрасно. Страх всегда был хорошим учителем, а боязнь наказания всегда вынуждала подключать все средства для того чтобы избежать кары. Нынешний порядок Дома Очага не совершенен, но я уже ничего улучшить не смогу. Возможно когда ты, Лини, станешь королем, твои подопечные будут стараться не из страха наказания, а из желания порадовать любимого отца. Надеюсь у меня все получится. " - Молчание затянулось. Формально Арлекино подбирала нужные слова и ждала ответа Лини на её вопрос, но на деле ожидала услышать все как на духу. Её отчасти даже задевало то, что Лини похоже считает Отца идиоткой, если считает что она ничего не знает. Пожалуй на данном этапе подобная дерзость непростительна.

- Лини, я хотела бы тебя проверить. Не секрет, что тебя ждет особая роль в будущем нашего дома, поэтому моей задачей является подготовить тебя до момента, когда я не смогу по каким-то причинам выполнять эту роль. - Спокойно произнесла хозяйка приюта, положив руку на ту самую папку с докладом. В её голове уже созрел план как получше все провернуть и оставалось лишь реализовать его!

-Я хочу чтобы ты прочел это письмо. И сказал мне что персонажи из этого письма сделали не так. Само собой Линетт и Фремине не должны знать о чем мы с тобой сейчас поговорим. И они не узнают, я ведь права? - Дружелюбная улыбка на мгновение показалась оскалом хищного зверя, который вот-вот схватит свою жертву. Однако это длилось лишь мгновение, но столь внимательному котенку было не сложно уловить подобную перемену в настроении Отца. Она достала тот самый доклад из папки и протянула его Лини. Он мог собственными глазами прочитать отчет наблюдателей, которые присматривали за детишками в её отсутствие. Само собой досконально шпионы не знали всех нюансов в делах детишек, если им было приказано держаться в стороне, но из имеющихся обрывков сведений уже можно было составить картину. И выглядела она в глазах Арлекино паршивой.

- Вспомним чему вас учат в нашем доме. Чего лично я требую от вас. И я хочу услышать ответ на мой ранее озвученный вопрос, Лини. А именно что в действиях этих детей, которые описаны в письме было не так. - Вручила бумажку с приключениями котят подопечному и со скучающим видом все же удостоила внимания приглашение Фурины на представление.

"Но сделано все хорошо. Детишки поняли, что провалы недопустимы, но пора им научиться и тому, что победы, достигнутые высокой ценой немногим отличаются от поражения. И они все же нашли подход к "звездочке". Мило. Впрочем мне нужно самой встретиться с мисс Фуриной. Предстоит ещё выяснить у неё ли находится гнозис или нет." - Пока воспитанник приюта собирался с мыслями она успела составить план действий на будущее.

Арлекино склонила голову, словно в раздумье, её пальцы с тихим стуком барабанили по столу, отбивая нервный ритм. Она не спешила отвечать, словно позволяя Лини самому осознать свою оплошность, словно нашкодившему ребёнку, пойманному за руку.
– Что же ты посчитаешь ошибкой, Лини? – переспросила она, её голос был тихим и вкрадчивым, но в нём слышалась скрытая угроза, готовая обрушиться, словно грозовой разряд.

Она резко выпрямилась, взгляд её серых глаз, холодных и острых, как лезвия кинжалов, впился в Лини. Она приподняла подбородок, её поза выражала непреклонную уверенность и власть.
– Считаешь ли ты сам свои поступки ошибками? – вопрос прозвучал в тишине кабинета, словно удар молота по наковальне.

Арлекино молчала, наблюдая за реакцией Лини. Она ждала его ответа, она хотела услышать правду, какой бы она ни была.
– В Доме Очага мы учимся не только побеждать, но и принимать ответственность за свои решения, – продолжила она спокойно, её голос стал мягче, но не менее властным. – Иногда приходится делать выбор, который может показаться неправильным с точки зрения других. Но если ты уверен в своей правоте, если ты действуешь согласно своей совести и своим принципам, то ты должен быть готов нести ответственность за последствия своего выбора.

Её слова были подобны холодной стали, они пронзали Лини насквозь.
– Помни, Лини, – продолжила Арлекино, – ответственность – это не бремя, а привилегия. Это возможность влиять на мир вокруг себя, изменять его к лучшему... Или к худшему... И если ты готов принять эту ответственность, то тебе, стоит рассудить... - Арлекино сделала небольшую паузу, позволяя Лини самому понять о чём она говорить -... можешь ли, ты допускать их, или нет.
Она замолчала, давая Лини время осмыслить её слова. Она знала, что он справится, она верила в него. Ведь он был её лучшим учеником. Если преподавать детям всё на блюдце, вряд ли они научатся чему-то и Лини определённо был достаточно, самостоятельным, чтобы вычленить из её слов урок себе.

Арлекино встала с дивана, словно изящная статуя, ожившая под лучами заходящего солнца. Она подошла к окну, её тонкий силуэт отчетливо вырисовывался на фоне багрового небосвода.

За окном простирался Фонтейн, город фонтанов и судов, город справедливости и законов. Но в эту минуту он казался Арлекино хрупким и уязвимым, словно корабль, затерянный в бескрайнем океане.
– Ни печаль, ни ярость не должны затмевать ясность ума, – произнесла она, её голос был спокоен и ровен, словно поверхность зеркального озера. – Именно в моменты наибольшего отчаяния мы должны сохранять холодную голову и трезво оценивать ситуацию.

Она не оборачивалась, её взгляд был устремлен в даль, туда, где за горизонтом скрывались неизвестность и опасность.
– Лини, – обратилась она к нему, её голос был почти шепотом, но в нем звучала стальная нотка, – ты готов к тому, что можешь умереть?

Вопрос прозвучал неожиданно, словно удар кинжала в спину. Он повис в воздухе, тяжелый и неотвратимый, словно приговор.
Арлекино не дождалась ответа. Она знала, что Лини готов, но сможет ли он принять смерть других? Смерть тех, ктому ему дорог, по его же ошибке? Или же от его же руки? Насколько Лини, хорошо понимает, то на какие жертвы, он должен пойти ради благополучия Дома Очага.
– А готов ли ты к тому, что может умереть Линетт? – продолжила она, её голос стал еще тише, еще холоднее. – Или Фремине?

Её слова были подобны ударам молота, они разбивали защиту Лини, заставляя его чувствовать себя беспомощным и уязвимым.
Она знала, что он любит свою сестру, она знала, что он готов на все, чтобы защитить её. И именно поэтому она задавала ему эти вопросы, она хотела, чтобы он понял, что иногда приходится делать выбор между жизнью и смертью, между любовью и долгом.

Арлекино медленно повернулась, её взгляд был полон решимости, словно она видела перед собой не Лини, а призраков прошлого, тех, кто отдал свои жизни за идеалы Царицы.
– Каждый Фатуи, вставая на этот путь, должен быть готов отдать свою жизнь, – сказала она, её голос был тихим, но твердым, как сталь. – И к тому, что каждый другой Фатуи, без исключения, преисполнен подобной решимости.

Она медленно вышагивала к Лини, её шаги были бесшумными, словно скольжение тени по стене.
– Вам повезло, Лини, – продолжила она, её голос был холоден, а взгляд скользил мимо своего воспитанника, словно сквозь провинившееся, наказанное дитя, – вам удалось сохранить свои жизни в этой опасной игре, добиться, даже успеха в исполнении поставленной задачи. Но везение – это не то, на что нужно рассчитывать. Фортуна – дама капризная, она рано или поздно отворачивается от тех, кто слишком долго находится в её благосклонности.

Её слова были подобны холодному ветру, они пронизывали Лини до костей, заставляя его дрожать от холода.
– Вы должны быть готовы к тому, что в следующий раз вам может не повезти, – продолжила она, её голос стал ещё тверже и холоднее. – Вы должны быть готовы к тому, что вам придется сделать выбор между жизнью и смертью, между долгом и совестью.

Арлекино бесшумно подошла к Лини, словно ночная бабочка, привлеченная мерцающим светом свечи. Она остановилась позади него, её присутствие было почти неощутимым, словно дуновение лёгкого ветерка.

Её рука, холодная и бледная, как лунный свет, опустилась на его плечо, словно пытаясь придать ему силы и уверенности.
– У тебя есть долг не только перед Линетт, но и перед мной, перед всем Домом Очага, – проговорила она несменяемы тоном, но чувства в него были вложены иные. Несомненно, то была забота, забота которую мог испытывать только Перруэр – Я избрала тебя следующим "Отцом", Лини. И ты должен быть достоин этого титула.

Её слова были подобны клятве, они связывали Лини невидимыми цепями ответственности и долга. Он должен понимать, что от его решений теперь зависит не только его собственная судьба, но и судьба десятков детей, которые называли Дом Очага своим домом.
– Однажды Дому Очага придется сделать выбор, – продолжила она, её голос стал серьезным и вдумчивым. – Выбор, который определит его будущее. Быть может, этот выбор сделаю я, а может, и ты, Лини.

Её слова были загадочными и многозначительными, они намекали на что-то важное, что-то, что может изменить всю жизнь Дома Очага. Но она не стала уточнять, оставляя Лини в неведении относительно того, какого рода этот выбор будет.
– Но... – продолжила она, её голос снова стал мягким и вкрадчивым, – какой бы выбор ты ни сделал, ты должен быть готов нести за него ответственность. Ведь от этого зависит не только твоя судьба, но и судьба всех тех, кто тебе доверяет.

Арлекино молчала, её взгляд, острый и пронзительный, словно клинок, впился в Лини. Она смотрела ему прямо в глаза, словно пытаясь прочитать его мысли, раскрыть все тайны, скрывающиеся в глубинах его души. Она видела его страх, его сомнения, его решимость. И в эту минуту она поняла, что он действительно готов принять на себя ответственность за свои решения, какими бы они ни были. Лини, был не просто воспитанником Дома Очага, не просто талантливым фокусником - он был её преемником, ее надеждой, её будущим.
– Хорошо, – произнесла она наконец, её голос был тихим и спокойным, но в нем звучала стальная нотка, не допускающая возражений.

Она обошла Лини с другой стороны, её движения были плавными и изящными, словно у дикой кошки. Она остановилась позади него, скрестив руки на груди.
– Я не собираюсь вас наказывать... за успех... – сказала она, её взгляд стал мягче, но не менее пронзительным. – ...По крайней мере, пока это можно считать успехом.

Арлекино выдержала длинную паузу, словно наслаждаясь тишиной, которая наступила в кабинете. Она наблюдала за Лини, видела, как он нервничает, как его мысли беспорядочно мечутся в голове, словно стайка испуганных птиц.

Она не спешила продолжать разговор, она позволяла ему самому себя накрутить, попереживать. Ему будет полезно немного попереживать, тем более, что это заставит его действовать более осторожно, а это всегда было тем, что нужно было Фатуи как вода в пустыне.

Наконец, она медленно зашагала, вернувшись к своему месту. Она плавно опустилась в кресло, словно королева, восходящая на трон.
– Лини, – произнесла она спокойно, её голос был ровным и бесстрастным, – в будущем я прошу тебя предоставлять более точные отчеты. Я не хотела бы беспокоить ваших "старших" по пустякам.

Она знала, что Лини понимает, о ком она говорит. О тех, кто невидимой тенью следовал за ним и его спутниками, наблюдая за каждым их шагом. О тех, кто был готов в любой момент вмешаться, если что-то пойдет не так. Тех, кто был способен скрыться даже от таких обострённых чувств как у Линни и Линнет.

Но вместо того, чтобы продолжить разговор о секретных агентах и опасных миссиях, Арлекино неожиданно сменила тему. Словно художник, отложивший в сторону кисть с темными красками, чтобы взять в руки новую, наполненную яркими и сочными оттенками.
– Как прошел твой день, Лини? – спросила она обыденным тоном, словно они обсуждали не судьбу Фонтейна, а погоду за окном.
Она не приглашала его присесть за стол, но в ее голосе звучало нечто похожее на приглашение. Приглашение расслабиться, отвлечься от тяжелых мыслей, поделиться своими впечатлениями.

Арлекино поднесла к губам небольшую фарфоровую чашечку с горячим чаем, и сделала небольшой глоток, словно давая Лини время собраться с мыслями.
– Расскажи мне о Фурине, – продолжила она, не дожидаясь ответа на свой первый вопрос. – Как вы встретились? Какое впечатление она на тебя произвела?

Её голос был спокоен и вкрадчив, словно она действительно интересовалась мнением Лини, а не просто выполняла свой долг, выпытывая у него информацию. Она хотела услышать его рассказ, она хотела понять, каким он видит Гидро Архонта, какие чувства она у него вызывает.

Она хотела услышать всё: каждое слово, каждую деталь, каждое впечатление. Ведь встреча с Гидро Архонтом была событием огромной важности, и она должна была знать всё, что могло бы помочь ей лучше понять Фурину, ее мотивы, её планы.

В глубине души Арлекино ощущала нетерпение и любопытство. Она и сама собиралась встретиться с госпожой Фокалорс, и её мучил интерес к этой загадочной фигуре. Рассказ Лини мог бы стать для неё ценным источником информации, мог бы помочь ей лучше подготовиться к предстоящей встрече.

Но она не спешила раскрывать свой интерес. Она сохраняла холодный и спокойный вид, словно её совершенно не волновала тема их разговора. То должен был быть праздный разговор, которым время от времени тешила себя Арлекино, да и любопытство детей и дотошность Арлекино, сделали из неё весьма искусного собеседника, способного подискутировать на любые, иногда даже самые странные темы.

И она не собиралась отнимать у него чувство его важности, даже намёком на то, что её приезд был спровоцирован не им, а некоторыми другими обстоятельствами. Чем бы дитя не тешилось... Пусть он думает, что главной причиной её внезапного визита было его "непослушание". Пусть он испытывает угрызения совести, пусть он боится её гнева. Линни умел говорить, но проницательности, по крайней мере сейчас, ему недоставало, чтобы раскусить "Отца", в его блефе. Чем меньше говоришь о предмете интереса, тем меньше вызываешь подозрений.

Арлекино слушала Лини с непроницаемым выражением лица, словно высеченная из мрамора статуя. Она не перебивала, не задавала вопросов, не выражала никаких эмоций. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно она видела не Лини, а призраков прошлого, тени, мелькающие в глубинах ее памяти.

Она внимательно обрабатывала всё им сказанное, складывая его слова в голове, словно пазл, пытаясь увидеть цельную картину. Рассказ Лини был странным, тревожным, полным загадок и противоречий. Цирк, который он описал, был похож на кошмар, вырвавшийся из глубин подсознания. Но еще более странным было поведение Фурины. Почему Гидро Архонт не заметила ничего необычного? Почему она поддалась иллюзии, которую создал цирк?

Наконец, Арлекино прервала молчание.
– Планы Архонтов непостижимы, – произнесла она спокойно, её голос был ровным и бесстрастным. – Мы, простые смертные, можем лишь догадываться о их истинных намерениях - в её словах читалась ирония, хотя его голос и не выдавал ничего, кроме серьёзности заявления.

Она сделала небольшую паузу, словно давая Лини время осмыслить её слова. А затем продолжила.
– Фурина – не только Архонт, но и актриса. Она привыкла играть роли, скрывать свои истинные чувства под маской безразличия или веселья. Поэтому тебе нужно быть осторожным, Лини. Не доверяй своим ощущениям. Она может оказаться совсем не такой, какой кажется, но пока она тебе подыгрывает, тебе стоит использовать это.

Арлекино замолчала, погрузившись в свои мысли. Ее пальцы бесшумно барабанили по подлокотнику кресла, словно отбивая ритм какой-то неуловимой мелодии. В ее глазах появился задумчивый блеск, словно она пыталась разглядеть что-то в глубинах тумана, окутавшего Фонтейн.
– Я планирую встретиться с Фуриной лично, – сказала она наконец, её голос был спокойным, но в нем чувствовалась скрытая решимость. – Мне нужно убедиться в некоторых моих предположениях.

Она не стала уточнять, какие именно предположения она имеет в виду. Но Лини почувствовал, что они касаются самой сути Фурины, ее истинной природы. Он знал, что Арлекино не доверяет Гидро Архонту, он чувствовал, что она подозревает что-то неладное. Впрочем, Арлекино не доверяла никому и не исключено, что и к Линни она относится с тем же недоверием.

В глубине души Арлекино закрадывались сомнения. Она уже давно заметила некоторые странности в поведении Фурины, некоторые детали, которые не складывались в цельную картину. Её легкомыслие, её непостоянство, её странные решения… Всё это было слишком необычно для Архонта, слишком непохоже на то, как должен вести себя бог.

А что, если Фурина вовсе не Архонт? Что, если она всего лишь актриса, ловко играющая свою роль? Что, если истинный Гидро Архонт скрывается где-то в тени, наблюдая за происходящим издалека?

Мысли Арлекино обратились к Нёвиллету. Судья Фонтейна был загадочной фигурой, окутанной тайной. Он обладал огромной властью и влиянием, но при этом оставался в тени, избегая публичности. Что, если именно он является истинным Гидро Архонтом? Впрочем, "Отец" ещё не встречался с Фокалорс и потому не могла даже подтвердить своих догадок о сущности Гидро Архонта и потому, той оставалось лишь размышлять.

Арлекино откинулась на спинку кресла, её взгляд стал острым и пронзительным, словно лезвие кинжала. Она больше не казалась расслабленной и задумчивой. В ней вновь проснулась та холодная и расчетливая Предвестница, которая привыкла держать всё под контролем.
– Но не забывай о своей основной миссии, Лини, – сказала она, её голос стал твёрдым и властным. – Оратрис Меканик д'Анализ Кардиналь. Это твоя главная цель. И ты должен достичь её... приемлемой ценой.

Она сделала паузу, давая Лини время осознать важность её слов. Её слова были подобны холодному душу, они отрезвляли, заставляли сосредоточиться на главном.
– С Фуриной я разберусь сама, – продолжила она, её голос был спокоен, но в нём звучала скрытая угроза. – Если это потребуется.

Ей не нужно было уточнять, что она имеет в виду. Лини прекрасно понимал, что Арлекино способна на всё, чтобы достичь своей цели. И если Фурина окажется на её пути, то она без жалости устранит её.