Одной из тех особенностей людей, за которыми бывший архонт издавна любил наблюдать, была изменчивость. Будь то взросление или же влияние тронувшего душу случая, за гибкостью их натуры и сменой взглядов Чжун Ли следил с неизменным любопытством, оставляя для себя простор для гадания о скрытых причинах и мотивах.

Отчасти потому пришедшее письмо не вызвало должного удивления. Немногословность лишь подчёркивала своей краткостью таящуюся за стоками важность для отправителя приглашения. Путешественник также не был из тех, кто легко сменял свои взгляды, потому едва ли речь шла о лёгком дружеском чаепитии в компании друг друга. Их встречи до этого не особо располагали для подобного уровня отношений.

Что-то случилось.

Не отозваться на приглашение Чжун Ли не рассматривал, даже если в ответ рисковал получить лишь целую гору упрёков от златовласого юноши, чей список вопросов скорее всего рос день ото дня. Путь, на который он ступил, слишком уж предполагал вовлечение в бесконечный водоворот из "зачем?" да "почему?", где ответ провоцировал лишь новый виток недомолвок, требовавших пояснения и утягивавших глубже на дно.
Под стать своему статусу Итэр словно имел обыкновение задаваться вопросами, на которые даже богам было трудновато ответить. Потому теперь целый ворох предположений роился в голове уже у самого архонта. Чем же он смог понадобиться юноше? Не ради налаживания связей же в самом деле позвать решил.
В целом, вызванного письмом любопытства было достаточно, чтобы вечера мужчина дожидался с лёгким нетерпением.

Почти бесшумной походкой бывший архонт приблизился к столику как раз к моменту появления на нём чая. Идеальное время, чтобы дать знать о своём присутствии дружелюбным приветствием да занять положенное место. Чжун Ли ведёт себя расслабленно, даже слишком, когда усаживается напротив с тёплой - и вызванной определенно не одной лишь вежливостью - улыбкой. Путешественник мог быть о нём какого угодно мнения, но его мысли не обязывали мужчину относиться к самому юноше неоправданно хуже, чем тот заслуживал.
И всё же в янтарных глазах то и дело проскальзывала искра любопытства, пока их владелец пытался понять скрытое за отблеском золота настроение.
- Хороший выбор чая. - Без тени стеснения тянется к своей кружке, разговор заводя будто в самом деле лишь на светскую беседу пришёл. О чём бы Итэр не хотел на самом деле завести речь, Чжун Ли не собирался его торопить, давая время собраться с мыслями. Люди вокруг проходили мимо, и не думая обращать взгляды в их сторону, словно нечто незримо уводило их фокус внимания. - И хороший выбор места. Владелец Трёх чашек в порту проделал воистину гигантский объем работы, дабы получить возможность вновь радовать посетителей. - Неспешный глоток. Длинноволосый мужчина явно был из тех, кто нашел бы время для распития ароматного напитка даже во время конца света.

Отредактировано Zhongli (2024-04-17 01:00:37)

- Это было очень любезно с твоей стороны. - Мягко хмыкнув, отметил Чжун Ли. Задача, в самом деле, из непростых и лёгких одновременно - о его вкусах и предпочтениях сотрудники Трёх Чашек знали слишком уж хорошо, вынужденные наблюдать за частым гостем. Тем сложнее было подгадать время появления чего-нибудь новенького в ассортименте. Вкус в самом деле слегка необычный, и мужчина слегка прикрывает глаза, словно стоит затихнуть да прислушаться к собственным ощущениям и янтарный напиток сам расскажет о себе и своем происхождении. 
Только сейчас не время было предаваться раздумьям о чае.
Тема, выбранная Путешественником, сумела захватить почти всё его внимание. Очередной неспешный глоток. Бывший архонт в принципе уже мало куда спешил. И, пусть выбранная игра была к кому-то вроде него особенно нечестна, Чжун Ли всё же кивает в знак собственного согласия, а атмосфера вокруг незримо густеет. Словно невидимый кокон окружил двух наслаждавшихся чаем путников, ограждая от мира извне. Слишком много непрошенного внимания могут привлечь произнесенные за столиком слова, ведь вопросы, готовые вот-вот сорваться с кончика языка златовласого юноши, обещают быть непростыми. Не спросит о любимом блюде или времени года. Если Итэра и интересовал он, то уж явно не тот он, который сидел сейчас перед ним с безмятежностью камня.
И всё же юноша был куда хитрее, чем так старательно пытался себя подать. Отчаянная просьба о честности с одной стороны могла показаться прекрасной уступкой для не желавшего лгать божества, но в тоже время отсутствие ответов на некоторые вопросы могло сказать куда больше, чем многие слова, стоило только обзавестись некоторыми деталями из общего паззла.
Подыграть этому настроению было не сложно.
- Если бы стать архонтом было так просто, Тейват был бы переполнен достойными кандидатами. - С усмешкой отозвался мужчина, отвечая на чужой прямой взгляд своим. Мог бы показаться опасным мелькнувший огонёк в янтарных глазах, но атмосфера вокруг не менялась, не оборачиваясь острыми шипами незримой угрозы. Властелин Камня был неколебимо спокоен даже во время импровизированного допроса. - Нет, не родился. Я занял это место, поскольку оказался сильнее прочих... и мне было что защищать. - Отголоски теней прошлого заставили Чжун Ли вновь замолкнуть, отведя взгляд древнего янтаря на восстанавливающийся порт, пусть и отражалась в глазах вовсе не нынешняя Гавань. Не было нужды пояснять, что именно пытался уберечь бывший архонт. Куда сложнее убедить себя не предаваться воспоминаниям слишком явно, небрежно превратив беседу в затянувшийся монолог о давно прошедших временах. - То были куда более опасные времена, когда жизни людей легко могли обернуться разменной монетой в борьбе между богами, и далеко не все из них были благосклонны к живущим на их землях. Моя давняя подруга была из тех, кто любил людей и стремился оберегать свой народ. Мудрая и любящая богиня. Я ценил и поддерживал её идеалы, и вместе мы решили защищать тех, кто решил пойти за нами. Так было до того, как война добралась и до нашей долины, оставив после себя слишком много разрушений и смертей. В конце концов я избавился от всех, кто угрожал моим землям, и стал единственным их правителем. - Будь то враги или друзья, контракт должен быть исполнен. Пусть спокойны были слова, просачивалась через них толика горечи. Тот, кто без тени сомнений проливал кровь во имя собственных идеалов и принципов, не всегда желал подобного исхода. За долгие тысячелетия жизни накопилось слишком много потерь и поводов для сожалений.
Впрочем, всё это лишь груз прошлой жизни, который он пронесёт с собой до конца.

- Надеюсь я в достаточной мере смог удовлетворить твоё любопытство... и теперь, полагаю, моя очередь задавать вопросы? - На миг улыбка Чжун Ли стала уж больно хитрой, стоило острым взором вновь с золотом глаз столкнуться. Не озвученный контракт работал в обе стороны - и уставший юноша перед ним обязан был понимать эту малость, когда решил затеять подобную игру. Он желал задавать вопросы и должен был быть готов дать нечто равноценное взамен. И потому... - Как тебе она? Гавань Ли Юэ. Пришлась по душе?
Если бы настроение могло витать зримым образом вокруг ведущих беседу, бывшего архонта окружали бы цветы миролюбия и совершенно искреннего любопытства вопреки царящим вокруг его собеседника тучам недовольства.

Чжун Ли слабо ухмыляется, с любопытством ловя едва заметную смену настроения на лице златовласого путешественника. Вопреки собственным ожиданиям, уточнений не последовало, хоть бывший архонт и был уверен, что ответом на прошлый вопрос Итэр жаждал услышать нечто... иное. Рассказы, что чуть более приоткрывали завесу тайны вокруг истинной божественности и её проявлений.
Но без правильных вопросов желаемых ответов он не услышит. Это тоже был весьма необходимый навык, особенно в той маленькой игре, что он затеял.

Мужчина не прерывал возникшую паузу, безмятежно наслаждаясь вкусом чая и приятной компанией вопреки серьёзности их беседы. Забавно было видеть Итэра таким - без призмы его вездесущей спутницы, что порой затмевала собой героя Гавани без устали генерируемым шумом. Ныне же, глядя на замолкшего златовласого юношу, и вовсе можно было допустить мысль, что тот потерял себя за чужим блеском. Краткий ответ был тому доказательством. Ощущаемая в воздухе напряженность - лишним подтверждением. Даже если кто и интересовался самим Путешественником, часто ли ему давали возможность поговорить о себе и своих чувствах?

Оттого дальнейшую речь - прозвучавшую вовсе не ради очередного вопроса - бывший архонт встретил с одобрительным блеском в янтаре глаз, не скрывая довольной улыбки. Всё же этот мир оставил приятный след в его душе, будь то росчерк зеленых крыш или привкус местных блюд на языке, пусть с оценкой их простоты Чжун Ли согласиться не мог. Отрадно было знать, что в погоне своей Итэр не закрывал глаза, не забывая замечать жизнь вокруг, пусть и гнала его вперёд собственная цель.

- Разве то, что ты успел увидеть вокруг, не в достаточной мере является ответом? - С усмешкой возвращает вопрос Чжун Ли, вновь взглядом возвращаясь к улочкам Гавани Ли Юэ, молча призывая юношу оглядеться вместе с собой. Краткого «да» было явно недостаточно. Сам же тихо хмыкает, прекрасно понимая, что нынешняя пристань после всех произошедших событий представала перед ними не в самом презентабельном облике. Но и перед первым визитом Итэра город был полон жизни и радости, когда во главе региона стоял живой архонт. Люди же только учились управляться со всем своими силами, не рассчитывая на божественную помощь. Сложно было попрекать за это - опыт не являлся чем-то, что могло образоваться из воздуха. - Об этом я никогда не сожалел. - И даже если принятые ранее решения впоследствии могли обернуться не самым приятным результатом, они могли оказаться единственно верными на тот момент.

Мужчина неспешно потянулся к уже вновь наполненной ароматным напитком кружке, будто та никогда и не пустела. Вновь его очередь задавать вопросы.
- Кажется, ты успел попробовать множество местных блюд за это время. - Наверняка не в последнюю очередь благодаря Паймон. - И какие же из них тебя более всего заинтересовали?

Из всех возможных блюд он медленно, но без колебаний назвал самое необычное.
Как правило, в ответ на подобный вопрос люди начинали перебирать лучшие из понравившихся вкусов, что удалось ощутить за короткую жизнь. Будь то вкус воспоминаний о родительском доме или местная диковинка, ради которой захочется вернуться. За любым из названий наверняка скрывалась бы история, превратившая обыденную трапезу в нечто важное, более близкое сердцу, подарившее яркие впечатления. Блюдо, которое выбрал Путешественник, звучало скорее «доверием», нежели чем-то иным. Тем самым доверием, что испытывали бы к нему самому, возжелав порадовать лучшим дорогого для себя человека. Нечто, что он не смог бы заполучить в одиночку или приготовить собственными руками.

Действительно, самое неповторимое блюдо.

Ровно с тем же недоумением, отражавшимся в золотых глазах напротив, сам мужчина встречал вопросы, направленные уже в его сторону. Итэр интересовался не самыми простыми вещами. Ожидаемо. Более чем ожидаемо. И всё же ни один из прозвучавших вопросов не подводил бывшего архонта к пониманию истинной причины их сегодняшнего чаепития, скрытой за множеством слов. Да, за подобными историями странно было бы прорываться с боем в библиотеку, перерывая множество устаревших текстов сомнительной правдивости, когда можно было воззвать к живому свидетелю событий давних лет, но Чжун Ли лишь тихо усмехнулся собственным мыслям. Или Путешественнику хватало такта не вываливать изначальную цель собственного визита в лоб с самого начала, или сам консультант неплохо сбил его с мысли, расспрашивая внешне о вещах вполне обыденных. Учуял ли он подвох? Не похоже. Скорее уж с удивительной серьёзностью обдумывал, как на такое ответить честнее.

- Весьма интересный выбор. - Вновь с одобрением кивает, более чем довольный ответом. Пока что услышанное устраивало бывшее божество.

Теперь же настало время для куда более серьёзных историй.
- Я не смогу рассказать тебе всё, но постараюсь произнести достаточно, чтобы утолить твоё любопытство. Так же я не смогу затронуть глубинные причины начала этой войны. Как существуют вещи, о которых я не могу говорить, так есть и те, что мне вовсе неведомы. - Ровно как и те, о которых распространяться он и вовсе не желал. Уточнять, к какому типу относится эта информация, мужчина не стал. Что-то в древнем янтаре опасно сверкнуло, стоило мыслями погрузиться вглубь себя. Воспоминания, связанные с событиями прошлого, трудно было назвать приятными. К тому же приходилось быть достаточно обтекаемым, чтобы фразой невольной не дать информации более чем необходимо, не ступить за границу контрактов. Когда дело касалось сделок, к себе Властелин Камня был строже, чем к прочим - эта часть его личности осталась неизменной. - Спокойным временам настал конец, когда наступило время избрать претендентов на божественный трон. То послужило началом эпохи конфликтов, что казалась бесконечной. В то время по землям ходило множество богов и удивительных существ... не все из них желали власти. Но многие во имя неё были готовы проливать сколько угодно крови и пойти на любые жертвы. Чем большей силой они обладали, тем сильней была их жадность и отчаянней методы. Какими они были... - Мужчина отвёл взгляд в сторону, но расфокусированный взгляд его глаз отражал явно не доступный взору вид на улочки Гавани. - Думаю, в качестве примера ты можешь вспомнить своё краткое знакомство с Осиалом. Тысячи лет в заточении не пощадили его сил, но некогда он был весьма могущественным богом. - И всё же потерпевшим поражение от Моракса. Но даже ослабшего бога вихрей с лихвой хватило для создания контролируемых проблем. - Были те, кто желал лишь уберечь то, что им дорого. Были и те, кто вовсе не желал принимать участия в этой войне. Но все так или иначе оказались вовлечены в водоворот событий. Война Архонтов утихла лишь после того как последний из Семерых окончательно занял своё место и поклялся оберегать человечество, что произошло всего лишь тысячи две назад. Оставшиеся претенденты были либо побеждены, либо заточены, либо изгнаны. Только после этого наступила эпоха, которую можно было вновь наречь мирной, под покровительством Семерых. - Чжун Ли сделал неспешный глоток, прикрыв глаза. Он любил порой баловать слушателей историями, но подобная тематика всплывала крайне редко. Было нечто странное в столь непринужденной беседе и вещах, затрагиваемых ею. Непривычное уж точно. - Впрочем, мне не ведомо, давали ли перенявшие власть архонты те же клятвы, что и мы когда-то. - Часть их обязанностей и так оказалась стёрта временем и успешно позабыта.

Чжун Ли стих, молча созерцая порт в возникшей тишине. Казалось, наступила его очередь задавать вопрос, но его так и не последовало... пока.

Пусть и постарался в речи своей бывший архонт быть вежливо кратким, истории давно прошедших времён увлекли за собой Путешественника, приглашая глаза прикрыть да окунуться в рассказ с головой.
Чжун Ли не забывал о своём собеседнике даже будучи поглощенным собственными воспоминаниями. Поглядывал вскользь - но не беспокойным резким взором, что мог бы вызвать у златовласого юноши неприязнь. Тот же, казалось, и вовсе мало чего замечал, в мысли погруженный. И поднятый вновь взгляд, обращенный к мужчине, уже не тот, каким его награждали ранее, стоило только вместе с чаем явиться. Дружелюбным его назвать язык не поворачивался, но менее враждебным - вполне. Таилось в глубине глаз живое любопытство, плясало отражением пылающих фонарей. Лицо уже не столь напряжено в попытках себя сдержать да не позволить вылиться ни капле непрошенных эмоций. В сравнении с нервным зверьком, что предстал перед Чжун Ли несколькими десятками минут назад - разительное изменение.

К тому же, вкус древних историй неплохо дополнял заказанный меж делом десерт, от которого сам Чжун Ли пока отказался, довольствуясь чаем.

И всё же долгожданные ответы не сбили с толку Итэра, стоило тому вопросом, о чём Чжун Ли тихо усмехнулся себе под нос, но поправлять не стал, напомнить об их маленькой договоренности. Следовало ли начать интересоваться вещами чуть более сложными? Ведь он бы так же с радостью послушал о многих вещах, что таил в себе юноша. Сам по себе ходячей тайной являлся, а тайны бывший архонт любил, как и не растерял страсти к познанию нового за столько лет. Но нет, не сейчас. Некоторые истории куда ценнее, когда ими хотят поделиться.
- Я ценю это. - С кивком всё так же мягко обозначил своё довольство от чужой внимательности. В отличие от Путешественника, настрой Чжун Ли меняться не спешил, всё так же откликаясь спокойствием камня. Не было причин для волнений. Но то, что рядом не витала вездесущая Паймон, самую малость расслабляло уже самого мужчину. В умение держать язык за зубами Итэра он верил, в его серебристую спутницу... казалось, её можно было подкупить куском еды, окажись он достаточно большим да презентабельным на вид. Путешественник заслужил право на собственные вопросы, но сколько из них в порыве эмоций забрала бы его спутница?

Пока картина, вырисовываемая ответами Путешественника, ему нравилась, но стоило добавить ей больше красок. Древний янтарь с любопытством взирает на золото глаз напротив. До чего же интересна была чужая честность.
- Что касаемо моего следующего вопроса... кем для тебя является Чайльд? - Сам же слабую усмешку прячет в очередном глотке. Он представлял отношение Предвестника к юноше напротив, но наоборот? В ту кровавую ночь Итэр сорвался следом и не отступил в темноту, покуда не убедился в сохранности того, кого в сердцах «другом» назвал. Но сможет ли это слово повторить в куда более спокойной обстановке?

В ответ на реакцию Путешественника мужчина усмехается вновь, глядя на знатно повеселевшего Итэра, едва ли не улыбнувшегося впервые за весь вечер. Приятная смена царящего за столом настроения. Но всё же вопрос был искренен в той же степени, в которой не являлся упомянутой тяжелой артиллерией. Так, одиночный залп за границы личного пространства, к которому, впрочем, отнеслись со всей серьёзностью.

Не столько зацепили слова о друге заклятом, как о первом, заставив Чжун Ли невольно чуть бровь изогнуть. Сложность их отношений ему была более чем понятна - мир не окрашен был сугубо чёрным и белым, предпочитая довольствоваться множеством оттенков, и Чайльд был отличным примером этой хаотичности, не являясь чем-то одним. Это же и делало его куда интереснее прочих... и живее. Плоские роли исключительно добрых и злых персонажей имели обыкновение существовать лишь на страницах книг, неоднозначность же людей была сутью их натуры. Немудрено запутаться в чужих мотивах и стремлениях. Но то, что для златовласого юнца Предвестник оказался первым другом, вызвало новые вопросы. Итэр ведь не так молод, как мог показаться с первого взгляда, и не зря звался Путешественником. В золоте напротив то и дело проскальзывала не свойственная молодому лицу тяжесть, едва уловимая, но заметная тому, кто так же прожитые года свои за маской прятал. Впрочем, сгодилось бы тут любая внешность - не существовало хорошо выглядящих людей в его-то возрасте.
Так неужели за столько лет юноша перед ним не обзавелся ни единым другом? И даже Паймон таковой для него не стала? Взгляд древнего янтаря чуть смягчился. Быть может, она рядом заменяла ему необходимость в других людях...

И всё же интересы Путешественника касались слишком опасных вещей. Всё меньше желание златовласого юноши перед ним разузнать об устройстве этого мира напоминала обычное любопытство, и всё больше - отчаянный поиск ответов на вопросы не озвученные. Тепло, было незримо окутывающее собеседников, сменилось колкой прохладой, стоило бывшему архонту устремиться острым взором янтаря на парящий остров.
- Селестия... - Тихо, едва слышно пробормотал мужчина, застыв подобно статуе. Словно чувствовал на себе взгляд - внимательный и безразличный, молчаливо взиравший на простиравшийся под ногами мир с высоты почти абсолютной власти. Для бывшего божества этот взгляд никогда не казался приятным.

Его называли тираном. Но сколько же крови на их руках?

- Боюсь, я не смогу поведать многое. Для подробной истории о Селестии тебе придётся поискать более свободного рассказчика. - Тон голоса мужчины казался бесцветным вопреки словам. Нет ли гнева, ни сожаления. Спокойное принятие порядка текущего и длящегося уже не первую тысячу лет. И всё же цепи, опутывающие его горло, на миг стали ощущаться тяжелее. - Надеюсь, ты не будешь таить обиду за это. - Пусть у него уже отняли многое, ему ещё было чем дорожить. Чжун Ли тихо коснулся рукой собственного запястья, едва зримо пальцы сжав. Он также являлся тем, что пытались «отнять». Скрыться в тенях забвения было правильным решением. Теперь же перед ним сидел тот, кто жаждал правды... и мог заполучить шанс изменить правила игры. - Селестия - остров, парящий высоко над землями Тейвата и являющийся обителью богов. Полагаю, ты мог уже слышать об этом от других, если когда-то интересовался этим куском камней, повисшем в небе. Ныне она управляется Небесным Порядком, и, опережая твой интерес, сразу уточню, что предпочёл бы не затрагивать эту тему более необходимого. Изданные им законы вездесущи и непреложны, будь ты человеком или богом. Законы, за нарушение которых неизменно нагрянет наказание. - В янтаре глаз вспыхнул подозрительный огонёк, стоило эту тему затронуть - юноши напротив эти правила могли и не касаться, но следовало подчеркнуть, что сам Чжун Ли их избежать не мог. Впрочем, доберись Итэр до других архонтов - и те могли бы оказаться не в пример более словоохотливыми. Архонт, чтящий контракты, плоховато подходил для обсуждения столь скользких тем. Сомневаться в способностях Итэра дорваться даже до самых изолированных Божеств почему-то не приходилось. - Он же породил Сердца, хранящиеся у Семи, как символы власти и порядка. Те же выдающиеся личности, что смогут привлечь его внимание, получают шанс достичь божественности и вознестись... впрочем, для этого им сперва предстояло заполучить хотя бы Глаза. Обыкновенно то люди, чьи героические подвиги на тысячелетия западают в душу и воспеваются в балладах да легендах. - Даже если к подвигам их подталкивала чужая ложь. Запоздало Чжун Ли вновь возвращает своё внимание к чаю как ни в чём не бывало, тишиной подтверждая конец той немногой информации, что желал озвучить. После событий нескольких сотен лет назад Небесный Порядок имел обыкновение молчать, и вряд ли он нарушит это безмолвие ради пустого предупреждения не болтать о чём не велено.

И всё же он вернул свой взгляд обратно на златовласого юношу перед собой.
- Ради чего ты ищешь истинную историю этого мира? - Вот теперь настало время для серьёзных вопросов. Чжун Ли был и так достаточно вежлив, чтобы даровать Итэру достаточно времени и ответов. Для простого «Путешественника» вникать в тайны истории посещаемых мест было бы без надобности, но мальчишка простым никогда и не являлся.

Его поблагодарили за честность, но честность же была условием их разговора. Чжун Ли ничего не выражающим взглядом проводил явившиеся на столе сладости с чаем. Пора бы уже присоединяться к их тихому уничтожению, раз уж их количество ненавязчиво намекало на то, что златовласый юноша желал услышать ещё множество историй. Дорвавшись до правды, мальчишка словно не желал упускать ни крупицы, будто то единственный шанс её заполучить.

Итэр тоже умел отвечать на вопросы, не выдавая какой-либо действительно важной информации, но милостиво обещал вспомнить об этом попозже, на что мужчина лишь согласно кивнул. Подождать немного никогда не было для него проблемой. Как много слов - несомненно, также правдивых - чтобы скрыть истинную суть происходящего. Бывший архонт лишь усмехнулся, когда ему прилетело собственным же излюбленным приёмом. Его уверенность в том, что нечто важное произошло за кулисами нынешнего чаепития, лишь крепла, и список подозреваемых в этой вспышке любопытства неуклонно сужался.
- Полагаю, чужое недоверие действительно может показаться весьма неприятным явлением, но постарайся не воспринимать его так близко к сердцу. Интерес и настороженность по отношению к незнакомым людям - естественная часть людских взаимоотношений, никак не связанная с тем, что перед ними стоял именно ты, а не любой другой чужеземец. Не все готовы довериться первому встречному - и я бы с куда большей настороженностью относился к тем, кто сходу излишне любезен без особых на то причин. - Пусть Итэр и не просил советов, его обида на чужую чёрствость казалась излишне... детской. Будто и сам Чжун Ли, прячась за личиной консультанта, в первую же встречу должен был доверчиво шепнуть на ушко ввязавшемуся в события юноше о своей божественной ипостаси, не говоря уже об обычных жителях. Но мир жил своей жизнью, и появление Путешественника было лишь кратким мигом в жизни множества людей, погруженных в свои собственные проблемы и заботы. Нельзя было стать Рыцарем, не снискав людского признания, но и Шутом Итэра вряд ли кто считал, пусть в его собственных глазах этот мир словно отражался с куда большей враждебностью.

А вот последующий вопрос говорил куда больше недавнего ответа. Пусть события, о которых на этот раз любопытствовал юноша, и произошли относительно недавно, Итэр интересовался не только самой сутью павшего Королевства, но и полученном им наказании. Не те знания, что можно было заполучить так просто. Предположения бывшего архонта о том, что сподвигло златовласого юношу интересоваться подобными вещами, лишь крепли. Но в самом ли деле он знал о наказании, что обрушилось на народ, отказавшийся от богов? Успел ли узнать о истинной личности бродящих по округе монстров?
Мужчина некоторое время молчал. Не те события, о которых он не мог бы рассказать, скорее сам того не явно желал. Некоторую правду было бы правильнее прятать до лучших времён... только ведь уже поздно?
- Каэнри'ах... если вернуться в более благополучные времена, то было сильное Королевство, управляемое не богом, но людьми. Несмотря на скудность их земель, спрятанных под толщей земли, они создавали изумительные вещи и, можно сказать, процветали. Быть может тебе доводилось в своих путешествиях столкнуться с оживающими от приближения людей автоматонами, тогда можешь себе представить примерный уровень развития их цивилизации, поскольку Стражи Руин были некогда их творениями, используемыми в мирных целях. Для того, чтобы достичь значительных результатов на не самых плодородных землях, жители Каэнри'ах углублялись в искусство Кхемии. Высшим мастерам было по силам сотворить даже подобие жизни. - Чжун Ли затих, прерываясь на глоток чая, обдумывая следующие слова. Он не соврёт, если не скажет всю правду. Но и юноша перед ним спрашивал явно не из банального любопытства. Выдать хотя бы часть правды - та самая малость, которую он ещё мог сделать для Путешественника. - В конце концов, в своих стремлениях они зашли слишком далеко и затронули то, чего ни в коем случае нельзя было выпускать вновь в этот мир. Итогом их стремлений стали полчища монстров, вырвавшиеся из пещер на земли Тейвата. Итогом их греха - последовавшее наказание, обрушенное на народ Каэнри'ах. Их действия породили катастрофу, для устранения которой пришлось призвать Шестерых из Семи; трое из нас пали в попытках исправить последствия этого восстания. Бросившие вызов Небесному Порядку были прокляты им не без причины, даже если эта плата кажется излишней. Порождения их рук всё ещё бродят по землям Тейвата, принося с собой лишь хаос и разрушение. - И всё же он не мог так беспечно уточнить, в чём же именно заключалось затронувшее свободный от бога народ наказание. Не желал так просто очеловечивать в глазах ребёнка перед собой монстров, которых тот убивал без тени сомнения. Сожженные эрозией дотла, они едва ли являлись хотя бы тенью прежних себя, но сам факт их былой человечности мог стать непосильным бременем на плечах златовласого юноши. Покуда Итэр не спросит прямо, подтвердив, что уже знает об этом - бывший архонт будет молчать. Хоть и подозревал, что об этой части правды ему уже было кому рассказать... с точки зрения того, кто непосредственно участвовал в событиях тех лет.

Сам просил о честности, но сам же не преминул слукавить при первой же возможности. «В находках и книгах», как же. Ведь именно они, а не кто-то более сердцу важный или правду ведавший, породили столько сложных вопросов в светлой голове. Сложным же на миг стало отражение в древнем янтаре, но внутренний смешок Чжун Ли подавил, выпустив воздух из лёгких ничем не примечательным вздохом. Не стоило больше нужного провоцировать маленького златовласого угрюмого зверька перед ним, чей настрой и так менялся с частотой порывов беспокойного портового ветра. И не было в насуплености Путешественника ничего неожиданного, кроме как маленького безмолвного подтверждения - мужчину, в отличие от Чайльда, Итэр другом не считал. Пусть и хранил секрет бывшего архонта от общественности, не разрушая образ консультанта без надобности. Пусть и явился хмуро за ответами, отчего-то - понимал ли сам Итэр, отчего? - ожидая, что право на эти ответы имел. И в самом деле, юноша сделал достаточно и для самого мужчины, и для Гавани, чтобы утоление его любопытства стало чем-то самим собой разумеющимся. И он ответил бы на эти вопросы, даже если бы Путешественник не оформил их чаепитие маленькой обоюдной игрой.

Но вне рамок собственного интереса слушать его не собирались, судя по колкости взора воспринимая каждое слово иглами. В самом деле явился лишь во имя собственного интереса, смиряясь с личностью информатора. Чжун Ли не собирался на это обижаться, лишь тихо хмыкнув про себя. Нельзя просто сказать кому-то «не беспокойся» и ожидать, что собеседнику лишь этой фразы из чужих уст не хватало, чтобы немедленно взять себя в руки и успокоиться. Так же и нельзя назвать кого-то «другом» и рассчитывать, что тот по волшебству станет вести себя соответствующе.

Но с ответными вопросами было чуть сложнее. Ох, нет, он о многом мог бы спросить и о большем желал узнать, но нынешняя атмосфера разговора, мягко говоря, не располагала для задушевных разговоров того сорта. Чжун Ли не спешил, вновь наполняя кружку янтарным напитком в повисшей тишине. Перехватил свой собственный десерт, пододвинув его поближе - и терпеливо подождав, пока официант упорхнёт на почтительное от них расстояние.  Забавно, что уточнений от Итэра так и не последовало - люди обыденно любили, задав один вопрос, заваливать последующими.
Народу вокруг побольше стало, наполняя вечерний воздух низким гулом голосов. Мягкий свет фонарей отгонял надвигающуюся темноту, делая атмосферу вечерней Гавани более праздничной. Жизнь вокруг текла со всей невозмутимостью, которую только могла себе позволить, игнорируя не в пример более серьёзные темы, всплывавшие над одним из уличных столиков.
- Должен заметить, что ты сегодня без своей спутницы. Любопытно узнать, почему? - Пусть к Паймон Чжун Ли и относился с большей подозрительностью, она несомненно была одной из драгоценных нитей, связывавших Итэра с Тейватом. И, к счастью, более не единственной.

То, с какой пугливостью замер Путешественник, едва заслышав безобидный с виду вопрос, уже говорило куда больше многих слов. И нежелание произносить их висело в воздухе почти физически. Казалось ещё миг - и вовсе пояснений не последует. Ни сухого отказа затрагивать тему, сердцу более близкую, ни пространного извещения, что не его это, архонта, дело. Так-то оно, конечно, и было, но с кратким контрактом приходилось считаться, пусть и было даровано обоим право отказа. И, когда Итэр всё же сбивчиво начинает своё объяснение, мужчина чуть глаза щурит, не сводя взгляда янтаря с фигуры напротив, что словно уменьшилась. И слушает, не смея перебивать, со всей внимательностью, пусть и не видит златовласый юноша его сейчас.

Вместо слов изящно чайник поднимает, доливая горячего напитка в успевшую опустеть чашку Путешественника и аккуратно её возвращая своему обладателю. Взъерошенный и эмоционально разбитый, Итэр выглядел забытым под дождём котёнком, хрипло мяукающим в пустоту от безысходности, и мужчине пришлось сделать над собой усилие, дабы руку не протянуть и не погладить мальчишку по голове. Если мир этот в золотых глазах действительно отражался страшным и враждебным, подобный порыв скорее заставит его окончательно забиться в скорлупу недоверия.
- И всё же, прямо сейчас, ты общаешься со мной. - И с Чайльдом наверняка не письмами обменивался. Голос Чжун Ли мягок и аккуратен, стоило на небольшое несоответствие в чужих словах указать. Вот он, прямо здесь. Откликнулся на приглашение, хоть и не обязан был. Ответил на вопросы, о которых имел право умолчать. И всё ещё никуда не торопился сбежать. А ведь к бывшему архонту у Путешественника наверняка претензий накопилось не меньше. - Мне не ведома глубина постигших вас обид и упрёков, но позволю себе согласиться с твоими собственными словами - лишь разговором можно выведать то, что у другого на душе творится. Он поможет развеять разногласия, рожденные из недомолвок и сомнений. - Впрочем, в некоторых случаях, разговор клинками тоже таковым считался, но это явно не вариант для запутавшегося Путешественника и его серебристой спутницы. Мужчина задумчиво взгляд отвёл, провожая проходящую мимо пару, хоть мыслями и был погружен в себя, неспешно обдумывая услышанное. Было в этом нечто ироничное - тот, кто так жаждал слепого доверия от мира, совершенно не желал столь же слепо доверять ему сам. Тем сложнее было, что полностью понять юношу, скорее всего, мог лишь один-единственный человек во всём Тейвате. Та, за чьей тенью он гонялся. - Нет ничего ужасного в том, чтобы быть разными. Быть может сейчас ваши пути и могут разойтись, но это вовсе не значит, что когда-нибудь - когда вы оба того пожелаете - вы не сможете отправиться в новое путешествие. Всё зависит от того, насколько совпадут ваши цели и желания... и того, чего для себя желаешь ты сам. - И, чтобы узнать об этом, вновь придётся разговаривать. Маленький персональный кошмар для того, кто, по собственному утверждению, общаться не умел - и потому, упуская все возможности узнать других ближе, лишь кутался плотнее в кокон недоверия.
- Если хочешь продолжить, я всё ещё готов отвечать на твои вопросы.

На этот раз мужчина не подает голоса, позволяя Итэру спокойно выговорить то, что на душе копилось. Что нужно было он уже сказал, и эффект свой его речь возымела - пусть и не без последствий. Поводов для тяжелых мыслей грядущей ночью у Путешественника хоть отбавляй, но сейчас... утопающая в аромате чая, надвигавшаяся было паника боязливо сдавала позиции, не позволив беседе обернуться нервным срывом.
Сложно было поверить, что златовласый юноша был столь же молчаливым, каким сам себя представлял. Считал ли он и их чаепитие своеобразным наказанием для себя? Быть может. Только не получит ответов тот, кто не может найти в себе сил даже задать вопрос.

Чжун Ли мягко усмехается в собственную чашку. Тогда ему, стало быть, придётся разом чуть позже задать целый ворох собственных вопросов, или мягкое напоминание о продолжавшемся разговоре было воспринято отменой их небольшого контракта? Нарушения договорённостей бывший архонт не любил - тут уж сложно спорить с собственной натурой и бесконечными попытками научить людей эти договорённости соблюдать. И всё же интерес Путешественника можно было воспринять единым целым с небольшими уточнениями... вот только иногда даже правильно поставленные вопросы не гарантируют ответов.
- Я понимаю, почему с этим вопросом ты решил обратиться ко мне, но, боюсь, мой рассказ не сможет в полной мере удовлетворить твоего любопытства. - «Тот, что из Мондштадта»... Знал бы юноша, как же отрадно было слышать возникшую с именем архонта свободы путаницу... Чжун Ли даже не пытался спрятать улыбку, позволяя себе вдоволь насладиться этим маленьким моментом. Правда, кольнула-таки острой мыслью надежда, что уж его имя в памяти Итэра закрепилось вернее. - Когда-то давно, когда последний божественный трон оказался занят, между архонтами возникла небольшая договорённость порой собираться вместе на встречах и обсуждать последние новости за бокалом вина. Архонты - правители и защитники собственных регионов, и большинству из них требуется действительно весомый повод, дабы покинуть свою страну даже на пару дней. - Впрочем, едва ли это касалось одного конкретного архонта. - Если бы наш разговор состоялся несколько тысячелетий назад мне было бы по силам рассказать об их целях и желаниях, но с тех пор слишком много воды утекло. Мир неустанно меняется, и даже боги не вечны. На смену тем, кого я знал, явились новые правители, и, по моим ощущениям, старые долги их не очень заинтересовали. Уже давно никто не посещает эти собрания. - Мужчина опустил взгляд, ловля отражение на поверхности чая. Разговоры о прошлом неизменно отзывались в душе теплой ностальгией и сожалением по ушедшим временам. И всё же прошлое оставалось позади, оставляя живущих мириться с собой. - Я немногое знаю о тех, кто перенял власть за эти года, и большую часть ведаю лишь по слухам от тех жителей, что являлись в Гавань, потому не думаю, что смогу подсказать тебе, чего от них ждать. И всё же позволю себе дать небольшой совет - о боге, что оберегает свой регион, более всего говорит его народ. В своих путешествиях ты наверняка слышал немало историй о божествах. То, насколько свободно звучат эти рассказы, то, сколь вольно ведутся разговоры, и то, как искренне звучат слова... будь то благоговение или критика, они помогут сложить примерное представление о личности архонта, правящего этими землями, куда лучше любых моих слов. - Бедному Путешественнику придётся снова разговаривать и на этот раз выведывать тайну личности божеств своими собственными силами, реши он на время расстаться с Паймон. Оставалось только посочувствовать. И даже эти слова не могли дать истинной картины. Того самого Барбатоса люди превозносили как архонта Свободы, строя в его честь статуи и храмы, но людская молва легко прятала в своих сказаниях личность безответственного пьяницы и любителя опустошать склады всех ближайших таверн. Но, смиряясь с этой стороной божества, в чьей голове царили те же беспокойные хаотичные ветра, которыми он повелевал - Барбатос так же любил людей, как и они его. И, если Чжун Ли правильно уследил интерес златовласого юноши к сильным мира всего, эта часть его личности была куда важнее некоторых недостатков и откровенно невыносимого характера неисправимого балагура.

- Собираешься наведаться в гости ко всем правителям регионов? - Вопрос за вопрос, как и было оговорено. Свою часть сделки мужчина счёл выполненной, не давая информации откровенно бесполезной и потенциально ложной, ведь иной слух мог оказаться куда губительнее, коль счесть его правдой из-за веры к источнику.

За неспешной беседой время утекало неумолимо, о себе напоминая затихающими голосами и прохладой поднявшихся ветров, и не так просто было ухватить момент, когда из раннего вечер плавно перетек в поздний.

Не было нужды уметь мысли читать, дабы узреть в сникшей фигуре Путешественника всю ту гамму эмоций, что он испытал от грядущих перспектив бесконечного цикла разговоров. И не было никаких гарантий, что собеседники его в будущем будут столь же любезны и словоохотливы.
Интерес Итэра к архонтам одновременно понятен и любопытен. Будь на его месте кто угодно - и мужчина фыркнул бы от грандиозности чужих планов, включавших в себе личную беседу с сильнейшими мира сего. Не тот подвиг, что по силам совершить обычному человеку. Но златовласый юноша перед ним, почти клюющий носом чашку чая, обычным определенно не являлся. И трудно было угадать, тянет ли само его существование за собой ветер перемен, или же врожденная способность влипать во все ближайшие неприятности утаскивала его за собой в круговорот событий и интриг. С такой удачей и в других регионах наверняка умудрится нырнуть в самую гущу, лишь мимо проходя. Так легко в это верилось.

С легким смехом встречает Чжун Ли новую порцию вопросов. Обещал ведь вернуться к теме чуть позже - и не обманул, часа дождавшись.
- Злодейские злодеи... да, полагаю, всё обстоит примерно подобным образом. Преданные Царице лакеи. Злодейски разбегаются по регионам, расставляя везде свои лагеря, злодейски открывают банки в столицах других стран, злодейски суют свои длинные носы куда попало... достаточное количество причин, чтобы с чистой совестью счесть большую часть из них кем-то вроде маленьких вредителей, не так ли? - Мужчина усмехается, не скрывая лёгкой снисходительности в голосе. - Впрочем, обыденно весьма безобидных. Если они и доставляют слишком много хлопот - впору подумать о том, насколько плохо со своей работой справляются местные стражи порядка. - Правда, с таким количеством агентов на каждом шагу невольно создавалось ощущение, что в самой Снежной людей оставалось немного. - Коль желаешь узнать о них подробнее - тут уж лучше будет обратиться непосредственно к Чайльду, думаю, он с радостью поведает тебе о Фатуи гораздо больше моего. Что же касается него самого... - Чжун Ли затихает в задумчивости, пальцами аккуратно подбородка касаясь. Отказался бы говорить, да только сам Итэр в зеркальном вопросе был до смешного честен - неловко не ответить хотя бы частью той же откровенности. За минувшие года бывший архонт посетил множество пьес и слышал тысячи клятв, порой лично благословляя союзы влюбленных. Во сколько красивых слоёв бесчисленных фраз могли быть облачены слова любви и верности - ему ли не знать? Сколько раз он видел это пламя в отражении чужих глаз, бездонную глубину эмоций, предназначенных лишь для двоих, с каменным сердцем наблюдая за чужим счастьем со стороны, понимая священность той связи, что соединяла судьбы алой нитью.
Думая, что понимал.
Он мог распеться соловьем, подобрать самые трогательные эпитеты, вырвать из памяти самые чувственные клятвы, что ему доводилось слышать, но, познав тот трепет самому, лучше всех осознал со смиренным смешком, сколь далеки банальные слова от того тепла, что в груди разливалось и сердце заставляло биться чаще лишь от мысли одной.
Невозможно было ухватить эти чувства и запереть в клетку слов.
- Он дорогой моему сердцу друг. - Спустя небольшую заминку вещает Чжун Ли с привычным спокойствием и мягкой улыбкой на лице. Лишь одна сторона монеты, что именовалась правдой. Кололо лёгкой ревностью нежелание делиться даже толикой царящего в душе света, будто кто украсть его мог, позариться на величайшее сокровище, что удалось раздобыть. Не привык разделять эмоции такого толка... но допускал мысль, что подобный вопрос мог быть озвучен и в сторону самого Предвестника, коль Путешественник того охотно другом признал. Тогда ответа божества окажется достаточно, чтобы полную картину в златовласой голове сложить без нужды в пустых пояснениях.

Теперь же смотрит на Путешественника внимательно, за невысказанным пытаясь собрать уже выведанное златовласым юношей. Не хватало небольшого кусочка паззла, события, из-за которого он рискнул выдернуть божество на откровенный разговор вопреки всему.
- Три вопроса значит, хм-м... С Чайльдом ты тоже сыграл в эту маленькую игру? Куда теперь будешь путь держать? И планируешь ли возвращаться порой в Гавань? - Может Итэр и был о нём не лучшего мнения, отражавшегося в золоте глаз недовольства особо не скрывая, но совместное чаепитие, пусть и походящее более на допрос, было приятным разнообразием в новой жизни скромного консультанта. Не так много людей ведало о его истинной личности; ещё меньше из них смело при этом разговаривать с ним как с равным, полностью игнорируя статус бывшего архонта. Было в этом нечто забавное.

Как резво Путешественник сбросил уныние, в слух обратившись, стоило только коснуться темы более личной. Лицом спокоен, но пляшущие искры в золоте глаз сообщали мужчине не меньше, чем он сам юноше безмолвными подсказками. Словно жаждал большего, с трудом скупостью чужой реакции насытившись. Коль уже правду ведает - зачем подтверждения искал? Уж не рассчитывал ли, что бывший архонт не удержит себя в руках и замнётся подобно зардевшейся юной девице, что от смущения и хлынувших чувств слов подобрать не может?

Значит, в беседах с Предвестником не было нужны отсекать ложь? Чжун Ли чуть взгляд отводит, усмешку пряча в очередном глотке чая. Вот оно, очередное маленькое подтверждение разницы чужого отношения. Впрочем, его другом и не называли. Лгать друзьям, стало быть, простительно. Да и на другой стороне стола тот, кто к словам своим относится с куда большей ответственностью, нежели люди; наверняка возможность выдвинуть подобное условие была слишком соблазнительна своей мнимой эффективностью.
- Неплохой план, посетить Иназуму в связи с текущими событиями может оказаться весьма... проблематично. Но всё же отрадно знать, что Ли Юэ есть ещё чем привлечь твоё внимание. - Любопытно даже, о конкретных ли тайнах речь велась. Но и без этого много чего за тысячелетия в стране камня затеряться успело и спрятано было от чужих глаз. Но атмосфера вновь меркнет под аккомпанемент потухавшего в окнах домов света от тяжести новых вопросов.

В самом деле, Итэр неплохо постарался над списком тем, к которым бывший архонт лишний раз не хотел притрагиваться. Некоторую правду стоило придержать подольше. Оставить до момента, когда Путешественник сможет прикоснуться к ней своими собственными руками, узреть своими глазами, а не полагаться на чужое мнение и слова. Отчасти потому Чжун Ли так аккуратно ходил по границе известных ему истин, балансируя между правдой и недомолвками, в потоке фраз пряча факты, что не желал раскрывать так рано. Бывшему архонту было по силам рассказать куда больше, коль он возжелал бы этого. Но через призму чужого восприятия всей картины не увидеть. Как же не хотелось мнением своим ненароком сбить Путешественника с пути, что ему уготован.
И всё же вопрос касался самой «Бездны», а не её «Ордена», хотя по речи ощущение складывалось, что о именно последнем желал узнать Итэр.
- Бездна есть тёмная изнанка мира, существующая в тени Света и противоположная ему; бездонная тьма, желающая поглотить собой всё сущее. Источник могущественной силы для иных, ценой за обретенную мощь взимая развращением разума. - И сильнейший яд для тех, кто сутью своей исходит к элементам. Чжун Ли вновь взгляд увёл, ловля янтарем глаз размеренное колыхание волн вдалеке. Чайльд так же был из тех, кто на всю жизнь приобрёл метку чуждых сил и вынужден был плясать между собой и порожденными ею желаниями. Воспоминание о холоде и неестественности этой энергии неприятно кольнуло изнутри. Не мог не переживать, как бы вновь рыжеволосый юноша не увлёкся в потакании своим стремлениям. Не мог допустить, чтобы он вновь пал во тьму. - Даже крохотному касанию по силам обернуться необратимыми последствиями, но всегда находятся те, кому и собственная душа малой платой покажется в погоне за властью куда большей. И слуги её - те, кто это решение принял осознанно. Или из слепой самоуверенности, что уж их-то расплата не посмеет коснуться, или из наивности, что остановиться смогут вовремя... или из желания мести, пламенем душу сжигающего. Разумеется, мне также доводилось иметь с ними дело. В недавних событиях ты и сам наверняка с ними пересечься сумел. - Возвращает взгляд на Итэра, в спокойствии своём эмоций не выдавая. В отражении золота глаз напротив видел глаза чужие, но столь похожие. Но нет. Эту правду не из его уст услышать должен. Паутиной невидимых нитей была окутана хрупкая фигура светловолосой девушки, во тьме своей не позабывшей об изяществе с достоинством, присущим Принцессе. Марионетка, не личность. И холод, окутывающий её, казался столь чуждым. Отличалась от многих, бесспорно, но сколько из «себя» спасти сумела? - Так же мне не ведома личность лидера. - Не ложь. Перед глазами бледное лицо, эмоций почти лишенное. Движения выверенные и оттого неправильные своей неестественностью. И тогда золото таило в себе не искры смеха живого и человеческого, но безграничную смоль, с трудом в хлипком теле удерживаемую. Открывались уста, но вещали по воле иной, с ненасытной жадностью взирающей на мир и неудавшегося врага. И эта воля, сжимающая цепкими когтями хрупкие плечи, была ему знакома и неведома одновременно. Но за всепоглощающей чернотой таились отголоски былого света, выплывшие из глубин за короткие мгновения живости. Если кому и по силам нырнуть на самое дно да отблески их ухватить, то только юноше перед ним. Но сейчас он слаб. Слишком слаб.

Страсть близнецов к беседам, более на допросы походившим, вызывала лёгкую тень усмешки.

- Достаточно ли я удовлетворил твоё любопытство на сегодня? Ежели снова в странствиях своих решишь заглянуть в Гавань, составишь ли мне как-нибудь вновь компанию за чашкой чая? Я бы с удовольствием послушал истории из далеких земель о твоем путешествии. Ох, и могу ли я тогда рассчитывать на сувениры? - Мягко улыбается, будто не затрагивал чуть ранее темы куда более серьёзные. Достаточно рассказов было озвучено сегодня, иную правду Путешественнику придется выведать самому, и так завесу тайн приоткрыл чуть более необходимого. Честностью своей смягчить пытался таившееся в глубине юноши липкое отчаяние, ведь нельзя было позволить тому своим разочарованием весь мир заклеймить. Теперь же оставалось лишь надеяться, что чужая откровенность целебной окажется.

Отредактировано Zhongli (2024-06-15 03:37:22)

Безгранично было терпение бывшего архонта, но пляски чужих эмоций заставляли меркнуть даже его энтузиазм. Стоило моргнуть, как искры смеха сменились блёклым омутом разочарования, и даже ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы собственный вздох в чашке чая утопить. Пытался смотреть на беспокойного юношу, потерявшегося и в себе, и в осколках историй, что его окружали, со смиренной снисходительностью, не требуя размеренности и отсутствия выпадов, то в словах проскальзывавших, то во взгляде золотыми иглами поселившихся.
Словно обвиняли эти глаза его, ответы дающего, за всю ту ложь, что довелось услышать ранее, за то, что ответы эти не полны. Не желанны. Не унимали вороха вопросов, беснующихся в златовласой голове. Путался шаг навстречу с обязательствами. Возможно, им тоже стоило поговорить. Более откровенно, вне рамок глупых вопросов и бесполезных ответов.
Но не был мужчина тем, кем Итэр желал его сделать. И не являлся тем, кто проложит ему дорогу вперёд ценой всего. Как жаль, что юноша отказывался это понимать.

Потому, делая очередной глоток, Чжун Ли ставит чашку чая обратно на стол. Пусть Итэр взгляда и не поднимает, но уж чужой-то ему наверняка по силам было почувствовать.
- Хорошо, я позволю эту маленькую уступку. - Блёкнет тепло голоса, сменяясь былым спокойствием, впрочем, от холодности далёким. Глупо было обижаться на ребёнка, и без того обиженного на весь мир и него в частности. - Но перед тем, как я перейду к сути, позволь и мне сказать вперёд кое-что на раздумье. Ты сам подвёл нашу беседу под рамки контракта, и теперь тебя смущает то, что на неправильно заданные вопросы я даю неправильные ответы? И допустил ли ты хоть единожды мысль, что я был бы с тобой столь же честен даже без этой маленькой игры? - Смотрит внимательно древний янтарь, и, хоть не закрадывается в голос разочарование, подобное тому, что Путешественника то и дело охватывало, можно было поймать лёгкую грусть, оседающую вместе со словами. Не обвинял, но не мог не напомнить об истинном положении дел. - С самых первых минут заклеймил меня лжецом, явившись за истиной из моих же уст, искренности требуя цепями договора. Любопытный подход для того, кто помощи искал и ответов. И всё же я здесь. - Хоть тот, кто жаждал искренности и доверия, с самого начала не собирался доверять самому.

- Теперь же с твоего позволения продолжу. Да, мне довелось видеть её. - Уже почти нет сомнений, кто на встречу с мертвым божеством сподвигнул Путешественника. Зря так старательно внимание уводил, пытаясь уберечь и без того хлипкое душевное равновесие сидевшего перед ним юноши. Как он отреагировал бы, узнав, что сестра его стояла за всей пролитой недавно кровью, обагрившей Гавань? Что испытал бы, услышав, как явилась та за сердцем того, к кому он нехотя за помощью обратился? Не стала ли встреча с ней причиной, по которой златовласый юноша больше походил на груду кое-как слепленных осколков, грозившихся звоном рассыпаться в прах от малейшего потрясения? - Но я не смогу тебе поведать об этом. Своим принципам изменять не собираюсь, сколько бы симпатии не вызывал в моей душе собеседник тем, что сделал и для меня лично, и для Ли Юэ, и для того, кто мне дорог. - Чжун Ли чуть голову опускает, прикрывая тёмными ресницами янтарь глаз. Лишь об одной маленькой детали умолчал. Контракт этот, молчания требовавший, сам на себя навлёк, сочтя последствия иные куда более бедственными. Их взгляд на мир разнился, но помыслы схожими были - Итэру стоило узреть правду самому, а не искать её в отголосках фраз. Столь жадно вгрызаясь в чужие истории, юноша ослепнуть мог ненароком от их мнимой истинности. Но в одном Принцесса ошиблась - кое-какую информацию Итэр всё же заполучил, что о мире, что о силе, в чернильной смоли которой ей довелось увязнуть. И то, что с этой информацией он будет делать дальше, зависит сугубо от него самого. И тогда, кто знает, сможет ли счесть полученные сегодня «неправильные» ответы полезными.

Вновь чашку чая аккуратно поднимая, уводит мужчина взгляд на тёмные волны пристани, в ночи почти чёрными казавшимися, дабы более не смущать Путешественника своим вниманием. Оставляет того наедине и с эмоциями, в душе всколыхнувшимися, и с новыми попытками борьбы с собственным выражением лица.
- Наш контракт всё ещё в силе. Могу ли я услышать твои ответы?

Ожидание себя вновь оправдало - в который раз - и на невысказанные вопросы был дан долгожданный ответ.
Чжун Ли пока не смотрит на Путешественника. Не из пренебрежения, лишь в попытке дать ему чуть больше воздуха для собственных слёз, без колкого внутреннего ощущения о неуместности вырывавшихся эмоций. Никому не нравилось выставлять свою слабость на показ, обнажать уязвимость души перед теми, кто и доверия толком не заслужил. Не удивился, коль юноша и вовсе предпочёл бы сбежать да затеряться в тенях переулков, продолжение разговора оставляя на потом.
Но Итэр упрямо оставался рядом. Держал своё слово, даже когда изнутри его раздирало от неумело скрываемых чувств.

Вновь тянется наполнить чаем опустевшую чашку, что было отставил златовласый юноша. Слишком рано ему довелось встретиться с ней, слишком рано Итэру приоткрыли тайны о том, что творилось в закулисье мира. И ценой этой спешки стало его нынешнее состояние, на которое и без слёз-то не взглянешь. Бывший архонт всё же бросает на юношу взгляд, полный проскальзывающего переживания, пока тот собственных глаз от стола не поднимает. Для некоторых истин существует время и место. Ему казалось, что уж она должна была это понимать. Как та, кто увязла в распрях по своей воле, как та, что в своём ожидании провела столько мучительно одиноких лет, лишенная даже слухов о единственно близком человеке. Коль желала увести Итэра по собственному пути - могла бы легко прятаться от него сколь угодно долго, лишь дразнящим шлейфом напоминая о присутствии в этом мире, заставляя в погоне за призраками погружаться в скрытые от глаз истории прошлого.
Потому их встреча ощущалась мольбой о помощи. Но тот, на чьи плечи пытались взвалить эту ношу, сам отчаянно нуждался в протянутой руке. Слишком много потрясений для ребёнка, что ещё не смог найти опоры.
Но этот же ребёнок оставался единственным, кто мог помочь ей самой.

И ему всё ещё было по силам удивить даже бывшего архонта, заставив того чуть бровь вскинуть.
- Это не... - Слегка запнулся мужчина, собравшийся было ответить отказом, ведь сказанное им могло обернуться ложью. - Это не невозможно. - Задумчиво продолжил, пальцами подбородка слегка касаясь. Мораксу не было хода за пределы родных земель, коль не грозила Тейвату катастрофа. Не был похож на одного несносного барда, что с лёгкостью мог оставить свои полномочия на долгие сотни лет, беспечно проводя их в странствиях, сне и опустошении винных подвалов попавшихся под руку таверн, ведь была божеству гео присуща такая вещь, ответственностью именовавшаяся. Только вот былые обязательства бога «Чжун Ли» более не касались.
Но не суть.
Исключая краткие раздумья о мотивах Итэра, озвучившего столь внезапное предложение, были причины и у мужчины задуматься о согласии. Оставлять златовласого Путешественника в кромешном одиночестве в таком состоянии попросту опасно. И для него самого, и, кто знает, для других. И к Паймон он, судя по прошлым словам, обратиться вряд ли захочет. Быть может путешествие с Чайльдом стало бы куда более плодотворным, да у Предвестника и без того своих забот полно. Так неужели мёртвый архонт остался самым привлекательным вариантом для временного спутника? Чжун Ли чуть голову склонил набок, одарив юношу внимательным взглядом. Приглядеть одним глазком за душевным равновесием героя двух регионов, боевого товарища Чайльда и близнеца Принцессы Бездны звучало вполне неплохим оправданием небольшому отпуску от своих смертных обязанностей. - Коль серьёзен в своем предложении, мне понадобится некоторое время, прежде чем я смогу составить тебе компанию. Даже у консультанта похоронного бюро есть некоторые обязательства перед окружающими людьми. - Что-то вроде «не пропадать в неизвестность каждый месяц». Да и, помимо госпожи Ху Тао, стоило оповестить обо всём одного рыжего Предвестника... и из необходимости и желания, и во избежание потенциальных неприятностей. - Что же касается нашего разговора, уверяю, я нисколько не обижен твоим подходом. Я прекрасно понимаю, сколь заманчива была перспектива заключения контракта с тем, кто слово своё сдержит. - Добродушно усмехается божество, всё же не сдержавшись и руку протянув, дабы Путешественника по голове погладить и не дать ему одному в темноте остаться. В самом деле всё больше походил на брошенного котёнка. Прохладный ночной воздух всё ещё полнится успокаивающим ароматом чая, пока Чжун Ли продолжал мягко говорить. - Но, надеюсь, в будущем наши беседы не будут вызывать у тебя столько беспокойства, дабы прибегать к подобным мерам. К слову о сувенирах, я всегда буду рад любой вещи в твоих будущих путешествиях, которую ты сам сочтёшь достаточно интересной для того, чтобы пожелать поделиться ею.