— Они, безусловно, не заслуживают такой судьбы, как и любое живое существо. Я и сам стараюсь не нападать на хиличурлов, в конце концов, проблем от них не так уж много, как от представителей Ордена. Но иногда они нападают первыми — в основном под влиянием магов Бездны, что очень часто управляют ими. Не думай, что я настолько бессердечен, мне тоже грустно осознавать, что им придется мучиться так всю оставшуюся вечность, точно так же как и мне. Но способа, позволяющего снять проклятие без причинения боли, я еще не видел, и вряд ли такой вообще найдется. Если бы такой был, и если бы при этом никому не пришлось страдать, тогда, конечно, я бы согласился попробовать. А так, зачем делать ситуацию еще хуже?

Дайнслейф задумчиво смотрел перед собой. Уж не уверен был, к чему именно приведет этот разговор, сделал он лучше или хуже в данной ситуации, но покажет лишь время. В целом, он все еще был полностью уверен в том, что у Бездны слишком жестокие методы, и пусть у него не получится донести это до ее брата — что ж, он пытался.

— К слову, монстры не умирают, поскольку само проклятие не позволит им. Они просто засыпают вечным сном, возможно, ты видел, что «умерщвлённые»  хиличурлы дышат и при этом не реагируют ни на что иное. Проклятье не даст телу распасться. — Дайн сделал небольшую паузу, осмысливая, стоит ли добавить что-то еще. — Наверное, я утомил тебя информацией. Столько всего нового свалилось на голову сразу...

Дайнслейф удивленно поднял на него взгляд и столкнулся с тем же золотом, что был пять веков назад ему дороже всего остального. Он явно был в недоумении, почему вдруг путешественник решил позвать его с собой, ведь они были едва знакомы. С Люмин они путешествовали от безысходности, да и знали друг друга до этого, хоть толком и не разговаривали — он, как главный королевский рыцарь, часто был занят, а она находила компанию в чужом обществе.

Предложение заставило Сумеречного Меча задуматься. В целом, он ничего не имел против компании, поскольку ему не нравится вынужденное одиночество, в котором ему пришлось оказаться. И у них правда были общие цели — пока что. Но вот единственное, что Дайнслейфу не нравилось и заставляло хмуриться, было то, что Итер ищет встреч с архонтами, которых рыцарь наоборот желал избегать. Но в конце концов ничего не мешало ему присоединиться к путешествию тогда, когда Итер вдали от богов, и так же разойтись в любой момент, если им будет некомфортно в обществе друг друга.

— Разве ты путешествуешь один? — Об Итере ходила молва, что путешествует он с неким летающим спутником, но люди говорили разное; кто-то рассказывает, что это была фея, другие уверены, что это кукла или планирующий механизм, но в любом случае нужно было уточнить и убедиться в том, что, если это окажется живое существо, оно не будет против. Хотя, в Энканомии Итер появился вовсе один, подвергало ли это сомнению все прочие слухи?

— Хм.. вот как, — выходит, слухи всё-таки не врали. Только вот конфликт между путешественником и его спутницей был новой неожиданностью для Дайнслейфа. Он надеялся, что они не повторят их с Люмин историю. — Я тебя понял. В целом, я не против присоединиться к твоему путешествию и пройти с тобой некоторую часть пути, — он не мог обещать, что пройдет с Итером весь путь до самого конца, ведь в любой момент все могло измениться, и если однажды их цели станут абсолютно разными, то к сожалению им придется разойтись. Ему, в любом случае, были важны дела Бездны, а с Итером, возможно, его расследование ускорится. Он же, в свою очередь, даст Итеру надёжное прикрытие в бою.

Оставалось только надеяться, что Люмин, узнав об их временном союзе, не решит прикончить их обоих одновременно. А также он пока что не мог доверять Итеру всецело, всё-таки они были очень мало знакомы, а все, что знал Дайнслейф о нем, основывалось на рассказах принцессы.

— Единственное, я бы не хотел напрямую пересекаться с Архонтами, — озвучить это стоило сразу во избежание дальнейших недопониманий и упрёков. — Неверующему лучше держаться подальше от божественного, — в этом были все каэнрийцы, и он, даже по прошествии пяти веков, даже когда от его нации не осталось ничего, не собирался изменять принципам своего народа.

Отредактировано Dainsleif (2024-03-09 16:00:47)