Он правда не хотел чтобы их сон завершался, но никак не мог воспрепятствовать новому расставанию. Блондин продолжал мягко гладить волосы сестры и улыбаться ей, пока она становилась всё прозрачнее и прозрачнее. Спустя несколько мгновений, он снова был в своем сне один.

И только тогда он позволил себе сжаться в своих путах и тихонько заскулить. Как побитый пес, оставшийся без внимания хозяйки. Одинокий и потерянный. Злой, где-то в самой глубине. И очень-очень-очень несчастный.

Путешественник продолжал настойчиво цепляться за остатки сна, лелея слабую надежду, что сестра может вернуться сюда, но медленно и неотвратимо и сам он покидал царство сновидений.

Блондин заворочался на своем месте, заворчал негромко, а затем резко, без перехода, подскочил, стоя на земле с мечом в руках.

У него был гость. Тот самый что вмешался в его общение с "ученым". Они не успели пообщаться в прошлый раз и Итэр уже было думал что и за ним придется бегать и искать, но нет. Незнакомец явился сам. Тоже хотел пообщаться? Или, возможно, преследовал какие-то свои цели? В любом случае, этот визит был на руку Путешественнику. Возможно ему, наконец, улыбнулось подобие удачи, и он получит ещё порцию информации?

- Не представляю почему я должен ответить на этот вопрос? - Прохладно произнес Итэр, но меч убрал, демонстрируя отсутствие явной враждебности, даже несмотря на проведенную черту, которую не следовало бы преступать, проверяя на прочность его далеко не безграничное терпение.- Как ты нашёл мой лагерь? И зачем искал?

Дайнслейф был готов к такой реакции на его внезапное появление и собирался отбить потенциальный удар путешественника, но похоже не придется; Итер узнал его, что было славно. Дайн знал, что путешественник, в виду своей любознательности, испытывает к Сумеречному Мечу тот же интерес, что и он.

— Я чувствую ее присутствие, ее чары, заклинания. Сама принцесса Бездны была здесь, поэтому я пришел. Точнее говоря, она все еще здесь.

Дайнслейф подозревал, что Люмин наблюдает за ними издали, он отчетливо чувствовал это своим нутром, что-то в нем резонировало с Бездной. Возможно потому, что он сам отчасти принадлежал к Бездне. Однако, чего он точно не ожидал, так это того, что принцесса самолично решит вмешаться в их с Итером разговор, который еще даже не успел начаться. Он был пойман врасплох, когда между ним и путешественником открылся темно-синий портал, не успел вовремя среагировать и вот уже кончик лезвия ее меча был направлен в его сторону. Глаза Сумеречного Меча расширились в удивлении, а все мышцы напряглись, ожидая ее следующего действия. Расстояние меж ими было опасно близким, так что бывший рыцарь не мог предпринять в данной ситуации хоть что-то против, чтобы не спровоцировать Люмин еще сильнее.

— Люмин... — он задумчиво нахмурился. Сказать правду, что он почувствовал ее присутствие, означало бы, что он, словно одержимый, всюду преследовал ее. Однако правдоподобную ложь в оправдание он придумать не смог. — Не ожидал, что мы встретимся так скоро.

Попытался уйти от прямого вопроса, хотя понимал, что вполне вероятно принцесса будет настаивать на том, чтобы он ответил. Его хмурый и по-прежнему печальный взгляд был прикован к ней, не мигающий, следящий за каждым ее движением. Не отвлекающийся ни на что иное.

Отредактировано Dainsleif (2024-02-25 15:20:02)

— Почему ты с ним?

Если ли бы не боль и предательство, буквально сочащиеся ядом из глаз Люмин, Итэр бы огрызнулся. Нет, правда. Не успел проснуться после эмоционально тяжелого сна, как тут же схлопотал в лицо необоснованную претензию. И это только вершина айсберга. Была ещё обличительная речь, призванная, очевидно, унизить пришлого - надо бы запомнить, всё-таки, его имя, а то неудобно как-то - воина, но выглядело больше так, будто выплеснутая затаенная обида, отравляющая прежде всего саму Люмин.

Итэр тяжело вздохнул и поднял руки вверх, пока сестра, неровен час, и ему голову с плеч не решила снести за компанию.

- Не знаю что между вами двумя произошло, но явно что-то серьезное, раз после стольких пряток, ты выскочила чтобы ткнуть в него острым предметом. Возможно не один раз. - Проговорил он негромко, всячески демонстрируя готовность выслушать сестру.- Сумеречный Меч, Черное Солнце, Каэнрия, катастрофа.... Вот об этом и речь, Люмин. Из всего этого обличительного набора слов, я понял только - предательство. Ты прекрасно знаешь, что выдрать ответы из жителей этого мира, можно только либо вместе с позвонком, либо после долгого стояния над душой. И то это может быть "я не знаю" различной степени честности. - Проговорил Путешественник.- Ищи ответы, ты должен сам всё узнать, реши самостоятельно. Как? С помощью отсутствующей телепатии? Питаясь лапшой с ушей, в количестве которой можно накормить весь Тейват? Если даже ты не можешь не быть частью этой Игры, что остается мне? - Спросил он, устало глядя на сестру.- Нам не обязательно быть с ним друзьями, чтобы иметь возможность говорить. Тем более что вас явно связывает что-то важное. - Блондин сделал пару шагов вперед, и положил руки Люмин на плечи.- Когда-то мы знали друг друга как самих себя. Когда-то у нас были мысли на двоих. Пожалуйста, поверь в мою сообразительность и способности, чуточку больше. Знаю, это трудно, после всего во что я уже верил в Тейвате, но всё-таки. Я не буду с тобой сражаться, Люмин. - Твердо произнес Итэр, заглядывая в родные глаза, а затем отступая, давая ей возможность самой решить как поступить дальше. - Мы можем просто поговорить. Можно без подробностей. Сухую выжимку из событий. - Робко озвучил он свою мысль.

Когда Итер заговорил, взгляд Дайнслейфа обратился к нему, вникая в каждое слово из сказанной ей речи. И, если честно, Дайнслейф понимал, почему Люмин не хотела рассказывать ему обо всём происходящем и ждала, пока Итер закончит свое путешествие. Она, скорее всего, хотела, чтобы ее мнение никак не повлияло на решение Итера в конце его пути. Чтобы брат сам узнал правду о мире. Но Дайн не сказал бы, что считает это умалчивание правильным. Все равно, как в итоге сказал путешественник, он не будет сражаться со своей сестрой. Но и Тейватских друзей, что он обрёл в процессе своего путешествия, он бы, скорее всего, не бросил. Просто не был похож на того, кто может передать. А это значило что, возможно, у Дайнслейфа получится убедить Итера в том, что Люмин нуждается во спасении, и что методы Бездны кошмарны по отношению к обычным людям.

Слова близнеца, похоже, проникли и до сердца принцессы; сначала в ее глазах вспыхивает гнев, и Сумеречный Меч напрягается, готовый в любой момент парировать ее атаку, но в следующую секунду взгляд Люмин меняется, теперь в нем не было того испепеляющего гнева, и нельзя было точно прочесть по ее глазам, о чем она думает. Плечи Дайна облегчённо опускаются, когда принцесса отводит свой меч в сторону и делает несколько шагов назад. В этот раз им не придется сражаться.

Он уже знал, о чем Люмин расскажет дальше. Начнет говорить о грехе, о катастрофе, и обязательно упомянет эрозию Дайнслейфа, которая пожирает его память день ото дня. Но настолько сильные воспоминания не забываются, хоть и теряются некоторые детали в них. Однако была ли в этом его вина? Виноват ли он в проклятии, что сохраняет его облик и позволяет не обратиться в монстра? Дайнслейф считал, что нет, но принцесса думала иначе с тех пор, как их пути разошлись. Предаваясь событиям прошлого в этот момент Дайнслейф чувствовал, что воспоминания задевают Люмин за живое, превращая ее в человека - как тогда, той лунной ночью у статуи Семи. Он опустил голову, не говоря ничего, не пытаясь никак оправдаться и обелить себя в глазах путешественника. Этот рассказ был для Итера, он мог сейчас получить те желаемые ответы на вопросы, что так долго мучили его. И, естественно, делать вывод о ситуации должен был только он.

Даже если она не ответила на объятие так, как делала это всегда сколько Итэр себя помнил, тем не менее Люмин отозвалась на его тепло, не проигнорировав брата совсем. Это небольшое событие принесло Путешественнику больше радости, чем он мог предположить.

Только вот не успел он отозваться на слова сестры, как на их месте встречи, раздался голос Дайнслейфа, который явно не собирался быть так же сдержанно-скрытен как Люмин.

Войны, смерти и уничтожение всего живого. Старые добрые забавы великих. Как он вообще мог думать что в Тейвате всё может быть просто? И что делать дальше с этой информацией? Бродить по регионам с табличкой "Покайтесь, Апокалипсис близко"?

Итэр тяжело вздохнул и поцеловал Люмин в щёку, пока она не опомнилась и не разразилась ещё какой-нибудь тирадой, исчезая из объятий брата, прежде чем он успеет обернуть её в 50 слоев своей любви.

- А я... А у меня.... - Неловко бормотал он, не совсем понимая как сбить градус накала страстей и важности поднятых тем.- Ох, что же это я... Сестрёнка, я сейчас! - Воскликнул он, бросаясь к рюкзаку и вытряхивая из него несколько объемных свертков и несколько маленьких коробочек. Упаковал их в узелок в запасную простынь и вручил его Люмин.- Я давно уже их купил. Надеялся однажды при встрече отдать. А потом как узнал что ты с Орденом, всё думал как Пуша приспособить на передачи, чтобы себе не упёр. Но раз уж ты сама тут, то вот. Обратно не принимается.

Путешественник смущенно почесывал бровь, чувствуя себя крайне нелепо, но стараясь увести тему разговора куда-то в сторону от массовых убийств и войн с богами.

Напряжение моментально рухнуло в тот момент, когда Итер вручил Люмин подарки, и, честно, такой сбитой с толку Дайнслейф видел ее в последний раз пять веков назад, когда они разделяли вместе бремя странников, лишившихся дома. От этого сердце сжалось тоской и он опустил взгляд от неловкости момента. Жаль, что он не мог сделать для Люмин то же самое. Когда же она объявила о своем уходе, Дайнслейф подался вперед, словно собирался прыгнуть в портал следом, но сдержался от этого, поскольку он наконец-то получил возможность встречи с братом Люмин, и было бы глупо бежать сейчас вот так, оставив его в неведении. Он остановился на полпути, портал исчез и рябь после него тоже, затем сделал пару шагов назад, уныло опустив плечи и голову. Вот так всегда, убегала от него, даже не желая найти компромисс. Если в их ситуации найти решение, которое устраивало бы обе стороны, вообще было возможно.

Повисла короткая и неловкая пауза между двумя мужчинами, Дайнслейф, казалось, тщательно обдумывал, что он может рассказать путешественнику такого, чтобы не навлечь ни на себя, ни на него гнева богов. Хотя, Энканомия была далеко под землей от божественного взора, а значит и говорить можно было чуть смелее. По крайней мере большую часть о Бездне поведать он мог, и мог работать с Итером, если дело касалось именно Бездны. Однако об этом еще предстояло договориться.

- Полагаю, сейчас у тебя много вопросов... - Дайнслейф, повернувшись к путешественнику, первым нарушил молчание, чтобы не делать эту паузу еще более долгой и неловкой.

Он опешил от внезапного предложения о завтраке. На самом деле Дайну не обязательно было есть, чтобы выжить, но еда тем не менее придавала ему энергии, и в основном была очень вкусной. Так что отказываться он не стал, кивнув путешественнику. Только вот что они будут есть, если в Энканомии поймать и зажарить можно разве что гончих разрыва?

Дайн нашел ответ на этот вопрос, когда Итер обратился к кому-то в своем рюкзаке. Ясно, похоже, это были причуды адептов, однако его напрягло упоминание  Альбедо из уст путешественника. Принц Мела был созданием Золота, и этот факт принудительно связывал Дайна с ним. Сумеречный Меч не доверял ему и имел полное на это право, учитывая, что остальные создания Рейндоттир приносили только разрушения в Тейват, но пока ещё Альбедо не оступился ни разу. Хоть этот факт и не облегчал ситуацию, все могло измениться в любой момент. Что же связывало с ним Итера Дайн не знал, однако, судя по общительности путешественника и его умению разрядить обстановку, он, скорее всего, легко заводил друзей.

— Это... твой питомец? — Дайнслейф не был уверен, что в рюкзаке Итера делает существо, способное создавать огонь. Он приручил пиро мага Бездны? Или это был слайм? Но тогда почему он упомянул Альбедо, да ещё и в качестве «матери»? М-да, теперь и у Дайнслейфа было слишком много вопросов, сбивающих с толку, а озвучить их он не мог. За преследованием Бездны он так отвлекся, что совсем забыл о том, что ему следовало бы следить и за самим путешественником.

Пока путешественник готовил, Дайнслейф решил взять на себя роль охранника. Они все еще были в Энканомии, а та, как известно, не была безопасным местом, особенно теперь, когда всю Инадзуму заполонили маги Бездны. Хорошо было иметь под рукой бездонный магический рюкзак, созданный адептами. Как у них только получалось создать такое огромное пространство внутри такого маленького предмета? Дайнслейфа давно интересовал этот вопрос, но узнать правду, увы, так и не вышло. Это просто магия, она просто есть и все на этом. Итер же, увлеченный готовкой, был менее бдительный, чем обычно, как показалось Сумеречному Мечу. Похоже, путешественник не ожидал подвоха со стороны Дайна, или скорее наоборот просто не подавал вида об этом. Как бы там ни было, рыцарь точно не планировал нападать на него, иначе ему пришлось бы столкнуться с гневом Люмин в очередной раз... И вряд ли бы после такого ему удалось уйти живым. Да и монстров, к счастью, поблизости не было, по крайней мере пока что.

Спустя какое-то время в воздухе уже витал восхитительный аромат омлета с рисом, что невольно у Дайнслейфа раздалось слабое урчание в желудке. Вот теперь, когда запахи стали настолько сильными и вкусными, была вероятность, что сюда сбегутся чудовища, и оставалось только надеяться на то, что это были лишние опасения Дайнслейфа.

- Благодарю, - произнес он в ответ, когда блюдо было подано ему. На вид завтрак был таким же прекрасным, как и на запах, и это напомнило Дайнслейфу о тех временах, когда они с Люмин вот так же по очереди, а иногда и вместе, готовили в своем долгом путешествии. Он обожал ее блюда и всегда ждал, когда наступит ее очередь готовить. И, чего следовало ожидать, оба близнеца управлялись с едой просто отлично, словно прирожденные повара. Как только первый кусочек отправился в рот, за ним последовал еще один, и еще, пока на тарелке совсем уже ничего не осталось. - Это было очень вкусно.

- Спешить мне, действительно, некуда, - он с благодарностью принял чашку теплого чая и опустил задумчиво взгляд, разглядывая собственное отражение. - Рассказать можно много всего, но все зависит от того, сколько ты уже знаешь.

Люмин в открытую говорила о том, что Каэнри'ах был уничтожен небесным порядком, выходит, что подробности об этом можно было опустить. Единственное, что оставалось - рассказать ему о Бездне и о том, что она действительно планирует сделать, однако Сумеречный Меч не был уверен в том, мог ли он доверять Итеру. Что, если он так же, как и Люмин, однажды решит пойти против всего Тейвата и присоединится к скверне, станет вторым Принцем Бездны? Впрочем, стоило бы спросить прямо, ведь даже если Итер солжет - правда об этом все равно откроется Дайнслейфу, пусть и не сразу. Он поднес чашку к губам и отпил горячего чаю.

- Для начала расскажи мне, что ты думаешь об Ордене Бездны?

Простой, казалось бы, вопрос, однако ответ на него был действительно важен. Дайнслейфу было необходимо знать, не повлиял ли как-то Орден на мировоззрение Итера. Хотя, даже независимо от ответа белокурого юноши, Дайн расскажет ему основные факты, которые знал сам и которые в принципе можно было рассказывать, а дальше уже пусть сам решает, хочет ли он верить ему или же присоединится к своей сестре, записав Сумеречного Меча первым в свой список врагов.

- Мне понятно твое негодование, однако мало кто захочет делиться информацией с малознакомым человеком. А от богов, тем более, ответов не добьешься. В нашем случае, какой был бы толк от разговора, если бы ты уже оправдывал действия Ордена и склонялся к их стороне?

Он вновь отпил, так как, похоже, разговор будет долгим, и нужно было выиграть немного времени для того чтобы собраться с мыслями. Дайнслейф обдумывал, с чего бы ему следовало начать свой рассказ, и как уместить все в более краткий ответ.

- Люмин действительно не стала бы совершать зло только ради самого зла. Я уже мало что помню, поскольку моя память подвержена эрозии, но тот день, когда впервые встретил ее, я никогда не забуду. Из вас двоих она проснулась первой, на землях нашего королевства. Люди Каэнри'ах, некогда могущественной и процветающей нации, встретили ее с не особым доверием. Мне, как капитану королевской гвардии, было поручено присматривать за ней. Тогда она даже не знала местного языка, однако все очень быстро схватывала на лету, вскоре уже научившись объясняться, - на этих словах Дайн едва заметно улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. Он и впрямь восхищался ею. - Так вышло, что земли королевства без бога очень полюбились ей, настолько, что когда творился Грех и боги покарали наши земли, она скорбела вместе со мной, оплакивая погибших и обратившихся в монстров людей. Мы не могли сделать совершенно ничего, лишь наблюдать, как погибает все королевство. Возвращаться после катастрофы нам было некуда, поэтому мы с Люмин путешествовали вместе, в поисках ответов на свои вопросы об устройстве этого мира. Как итог, Люмин была сильно разочарована местными законами, и позволила скверне овладеть ею, превратившись в волю самой Бездны, цель которой - в отмщение сразиться с богами и очистить проклятых от скверны. Когда она поделилась со мной своими мыслями, это вызвало ссоры между нами, поскольку я совершенно не разделял ее позиции - мы слабее богов, а убийство любого из них несет за собой гораздо более чудовищные последствия, чем их собственная кара. С тех пор наши пути разошлись, и я навсегда остался для нее предателем и трусом.

Дайнслейф выдохнул и вновь сделал глоток уже остывающего чая, так как после рассказа в его горле знатно пересохло. Давно он так много не разговаривал... Да и просто не с кем было, люди часто сторонились его.

- Если у тебя есть какие-то вопросы - я постараюсь на них ответить, но не могу обещать, что вспомню обо всем, что происходило тогда, - все-таки Дайн был смертным, и просто чудо, что некоторые вещи он так надолго сохранил в своей памяти. Скорее всего, Итеру не понравится, что и от Дайна не было особого толка, но в конце концов Сумеречный Меч был здесь не для того, чтобы кому-то угождать.

Отредактировано Dainsleif (2024-03-06 19:39:51)

Что следовало ожидать, на него обрушился шквал вопросов. Дайнслейф вновь помолчал, обдумывая свой ответ. Нельзя было говорить Итеру обо всех деталях случившегося тогда — да и он просто уже не помнил некоторые моменты. Но кое-что объяснить он мог, ведь нельзя же держать путешественника в вечном незнании. От архонтов правды не добьешься, слишком уж они боятся божественной кары за это, от простых людей тем более было мало толку. Оставалось надеяться только на случайные архивные материалы, что могли чудом сохраниться, однако надо иметь большую удачу, чтобы отыскать все это.

— Рейндоттир — великая грешница — была нашим алхимиком и знала искусство кхемии, она так же известна как «Золото». Не могу утверждать точно, но она, скорее всего, использовала запретное знание, чтобы усовершенствовать механизмы Каэнри'ах, а король Ирмин одобрял эту идею, из-за чего Селестия обрушила на династию Черного Солнца свой гнев. После этого небеса прокляли чистокровных бессмертием, но сохранили их человеческий облик, а все остальные — пришлые и имеющие смешанную с каэнриаховцами кровь — обратились в хиличурлов и прочих монстров. Предотвращая твой следующий вопрос, запретное знание — некая мудрость, происходящая извне, не принадлежащая Тейвату, возможно и есть сама скверна. Как Люмин обратилась к этому и стала во главе Ордена я, к сожалению, не знаю, на тот момент наши пути уже разошлись. Что же до Архонтов... Не думаю, что они лично принимали участие в этом, все-таки они не столь могущественны, как Селестия. Карать небесными шипами и обращать в монстров могут только высшие боги, архонты же — лишь слуги в их руках, что сами боятся своих хозяев.

Чай, наконец, был допит в конце его речи. Приятное тепло разлилось по телу Дайна после сытного завтрака, даря ему краткое умиротворение.

— Единственное, в чем я согласен с Люмин — тебе нужно завершить свое путешествие и пройти каждый регион. Возможно даже спуститься в руины Каэнри'ах. От архонтов скорее всего будет мало толка, поскольку, как я уже упомянул, они боятся Небесного Порядка, оттого и сердца бога им не важны. И я даже понимаю молчание многих; некоторые разговоры могут быть просто опасны. Но даже с этим фактом, я бы все равно не стал всецело доверять Семерым, как и становиться с ними врагами. Смерть Архонта оскверняет землю, что же до высших... Боюсь, разрушения от их смерти будут еще более масштабны.

Сумеречный Меч чувствовал изумление Итера, и помолчал, давая юноше обдумать услышанное. Дайн надеялся, что его рассказ не склонит Итера на сторону своей сестры, потому что противостоять уже двум близнецам будет еще сложнее, чем одной только Люмин. Возможно, Итер и склонится к тому, что Селестия — зло, однако вести войну с богами было весьма опасно. Дайнслейф просто не хотел, чтобы история с апокалипсисом повторилась.

— Не думаю, что у монстров сохранилось хоть что-то человеческое. Даже моя память постепенно увядает, что уж говорить о тех, кому повезло меньше... В них давно уже нет воспоминаний о прошлой жизни, кем они были, какую роль играли, они не помнят свои семьи, своих близких, даже не узнаю́т друг друга, не говоря уже о том, что в них не осталось ни капли человечности. Это просто чудовища, в которых не осталось ни следа людского, а попытки снять это проклятие приносят им только еще больше боли,  — Дайнслейф попытался объяснить ситуацию так, как когда-то объяснял ее Люмин. Когда-то эти доводы ранили ее сердце, заставив отвернуться от него. Он надеялся, что хотя бы ее брат поймет. — Принцесса Бездны ведет войну не только с Небесным Порядком, но и со всеми божествами в целом, включая Архонтов. У нее есть некий план, детали которого я пытаюсь разузнать, но пока безуспешно.

Он вновь задумался, прежде чем дать ответ на последний вопрос. Что же могло быть такого значимого, на что следовало бы обратить внимание? Как он и размышлял раньше, стоило искать не только разговоры, но и древние писания, возможно сохранившиеся до этих дней.

— Я бы советовал обращать больше внимания на древние руины, что будут встречаться тебе по пути. Возможно, в них еще хранятся материалы о прошлом, а некоторые знания завуалированы под обычные истории и сказки, так что так сразу и не поймешь, есть ли в такой книжке что-то важное, или же нет.