На лестнице Линетт встретило тихое, заспанное мяуканье и торопливый топот кошачьих лапок по дереву. Почти не глядя и без малейших раздумий подхватив на руки маленькую серую кошечку, бегущую ее встречать, Линетт кивнула Фремине и двинулась в кабинет брата, гораздо торопливее и резче, чем казалось уместным.
И в кабинете она даже кошку с рук не потрудилась выпустить, а та и не против была, лишь свернулась в клубок поудобнее и замурчала. Линетт перебросила пушистое тельце Мистигри на одну руку, а второй, ринувшись к столу, выудила из кипы бумаг маленький цветной квадратик, тут же впившись в него взглядом и задержав дыхание.
- Это она, - с мрачной торжественностью подытожила Линетт, изучив каждый миллиметр фотографии заново. Да, девушка на фотографии, на первый взгляд, казалась лишь отдаленно похожей на женщину из салона. Скромная униформа и берет, закрывающий волосы, совсем другой взгляд, наивный и улыбчивый, другое выражение лица, чуть более пухлые щеки, и манера держать себя совершенно не та. Но были и мелочи, которые не скроешь так просто, если не пытаешься целенаправленно. Цвет и разрез глаз, маленькая родинка над левым краем губ, характерный изгиб уголка губ - все это складывало мозаику ее лица, соединяя прошлое с настоящим. Сощурившись, Линетт развернула фотографию, чтобы показать ее Фремине, и тем же тоном повторила, - Это она. Мы ее искали.... Сейчас Лини придет, и объясним, что к чему.
Чувство, которое иначе как инстинктом старшей сестры и не назовешь, все еще кричало о том, что Фремине надо держать от всего этого подальше, и от ведьмы, и, тем более, от цирка. К опасности никому из них троих не привыкать, и Линетт справедливо считала, что они давно уже прошли ту черту, за которой осталась способность чего-то бояться.
Но цирк все еще пугал. Не сказать, что необъяснимо. Это был тот самый, особенный страх, который преследует ребенка, вглядывающегося в темноту, или плывущего в глубокой воде, где дна не разглядишь. Страх неизвестности. Непонимание, как бороться с проблемой... и живы ли они вообще, эти дети.
Линетт просто тяжело вздохнула, покачала головой, и прислонилась задом к столешнице, прислушиваясь к мурчанию кошки и враждебно оглядывая Жизель-из-прошлого, скромно улыбающуюся ей с фона еще целого исследовательского института. Прогресс в деле очевиден, но радости никакой это не вызывало. Ибо, сколько ни говори себе, что лучше оставить все, что касается цирка, только между ней и Лини, проблема в том, что Фремине во все это уже втянут. И сам он теперь не согласится уходить. С этим, как и с ответственностью за это, нужно теперь сживаться.
Вернувшегося Лини Линетт встретила несколькими секундами молчания. Проводила взглядом поднос, чувствуя хорошо знакомую сосущую пустоту в желудке. И только тогда, вновь вздохнув, вручила брату фотографию и отправилась на кушетку.
- Мы нашли эту женщину, - сообщила она, посадив рядом кошку, и беря в руки тарелку, - ...Совершенно случайно, но нашли.
Рассказ вышел скомканным, хвост дергался на полу, выдавая раздражение, Мистигри рядом тревожно оглядывала хозяйку, периодически поддевая головой ее руку, так, словно требовала себя гладить.
- ...А потом внезапно вызвался Фремине и пришлось импровизировать, - жестикулируя вилкой, подошла к наиболее некомфортной части вечера Линетт, - Я взяла Пера, сказала ей, что мы вызываем дух оба. И угадай, кто призвался?
Многозначительно посмотрев Лини в глаза, она ловко подбросила вилку в руке. И поймала - в точности так, как поймала в цирке найденный в траве нож. А потом, замолчав, обернулась на Фремине. Чувство вины накатило с новой силой. Даже сейчас, после всего произошедшего, она попросту скидывает решение, говорить ему все или нет, на Лини.
Отредактировано Lynette (2024-01-12 13:39:14)
