Не был очередной переход по пустыне ни утомительным, ни напряжённым. В компании Кавеха путь был лёгким, и Сайно был молчаливо благодарен ему за то. Его лёгкий нрав, рассказы и шутки, все истории, которые можно рассказать у костра - всего этого в долгом одиночестве среди пустыни так не хватало, что поначалу даже заставило растеряться. Пусть ненадолго и почти случайно, но в компании с Кави удалось по-настоящему отдохнуть, не телом, но разумом.
Немного жаль, что с собой не было карт для Священного Призыва, но колода была лишней в походной сумке в путешествии на неопределённый срок. Даже без этого Сайно проводил архитектора с большим облегчением и нотой печали, ведь не мог отправить вместе с ним в Сумеру письмо для Тигнари с Коллеи.
Издали проследив, как отходит караван в сторону джунглей и постаравшись унять тоску в груди, что так некстати начала разрастаться, будто Зона увядания, он скрылся вновь в миражах горячего пустынного воздуха. Никто не успел увидеть жреца Германубиса, поприветствовать его или удивиться столь неожиданной встрече.
Камнем в груди холодила мысль о том, что новостей из храма Молчания он не слышал столь же давно, как и из дома.
Дорога вела Сайно всю ночь и ещё одну после, свой путь он окончил вечером в Аару, куда вошёл так же тихо и незаметно, как до этого в Караван-Рибат. При всей любви к этой деревне и почитанию принятых правил, ни с кем Сайно не стал обмениваться приветствиями и никак не показал своего присутствия. Вместо этого он направился по тронутым сумерками улицам, избегая света из окон и лишних взглядов, к дому где жила хранительница деревни.
Там свет не горел. Кандакия не вернулась со своей службы? У неё были другие дела, что заставили задержаться? Сайно не знал новостей, но понадеялся, что ничего очень серьёзного у неё не случилось. Увы, самую важную и при этом не слишком радостную весть сейчас принёс он.
Дверь конечно была закрыта, но для того, кто столько лет носил титул главы храма Молчания, это не было непреодолимым препятствием. И то ли это было к счастью, то ли к сожалению. Обычно Сайно просто ломал то, что стоит на пути - был ли это человек или дверь, но сейчас вошёл аккуратно, не повредив ничего и закрыв дверь за собой, как было.
Он не хотел врываться к Кандакии в дом, но и не желал и привлекать чужого внимания на улице. Пришлось выбирать между осторожностью и грубостью, выбрав приоритетом первое. Что же, он извиниться перед хозяйкой дома как следует и всё объяснит.
Но так было надо.
Никаких огней Сайно не зажигал и просто отправился тенью бесшумной от входа на кухню, где сел за стол, привалившись спиной к стене. Эту комнату он выбрал лишь потому, что её окна смотрели не на улицу, а во внутренний двор, что более безопасно. Достаточно для того, чтобы позволить себе на пару минут прикрыть глаза и медленно выдохнуть, ожидая Кандакию.
В свой дом она вернулась спокойно и в одиночестве. Судя по звукам, без лишней спешки и резких движений, а значит можно предположить, что ничего в Аару не случилось сегодня. То есть без лишних дурных новостей, только по графику.
Сайно нахмурился от этих мыслей не слишком уж радостных и повернулся, с места вставая - Кандакия зашла на кухню и не ожидала увидеть тут гостя. Не самая лучшая встреча, конечно. За это было чуть жаль.
- Знаю, я неожиданно, - он поднял руку ладонью вперёд, призывая Кандакию к спокойствию. - За это прости. Меня не должны видеть люди. Я обещал тебе рассказать про культ Алого Короля и вот я здесь. Если... если ты готова слушать меня.

Воцарилась сначала пауза, немного не к месту среди двух добрых знакомых, что повстречались спустя долгие месяцы. Однако же Сайно, отвыкший в пути и дороге от дома, уюта и от тепла, поначалу просто оторопел, не в силах понять полноценно, что происходит. Спустя же момент или несколько до него всё же дошло - и медленно жрец выдыхает. Хмурые брови чуть расслабляются, смягчается жёсткий и напряжённый взгляд, опускаются плечи, что несли на себе столько времени вести.
Мягкий и мелодичный глос Кандакии был подобен шуму воды в тени оазиса, и нёс за собой ожидание исцеления отдыхом. Мог Сайно много сказать о том, что путешествие с Кави его сильно спасло, но надо смотреть правде в глаза - недостаточно это.
- Верно, - отмечает он кратко и тихо, не возражая. Зачем, если права? Ни слова не сбегут, ни дела, а вечер так лёгок и чист, так прохладен и ласков, так не неуместен для тяжёлых известий. То, верно, говорит в Сайно усталость, и его разум стремится что-то поделать с оковами всей этой ноши.
Так жрец принял решение не размышлять много о деле прямо сейчас. Конечно, дурачиться и расслабляться не место, не время, но просто не думать о культе хотя бы в течении получаса было приятно.
Сайно садится за стол, благодаря за радушный приём чуть более скупо, сухо и тихо, чем стоило бы, однако на большее просто нет сил. Но трапезой поздней он наслаждается неприкрыто. Хвалит пилав и цыплёнка, в душе буквально ликуя, счастливый - так долго не доводилось отведать домашней еды! Кому-то она показаться может простой, но если же поразмыслить немного - изыска и вкуса еде придаёт здесь любовь того, кто готовил.
И вновь Сайно думает о Гандхарве, вспоминая долгие тёмные вечера, полные птичьего стрёкота и перекличек, влажного запаха трав и густого тумана. Меж ресниц ощущается влага. Увы, не оазиса. Только тогда путник, оставивший всё, делает вдох и возвращает разум к реальности.
- Начну по порядку, - он смотрит на то, как тревожно Кандакии, и больше не медлит. - Я нашёл их. Быть может, тебе тоже те люди встречались. Один из них - немного младше меня, светловолосый, поджарый и боевой, с бешеным взглядом и повадками крокодила, по имени Малик. Такого заметить нетрудно, и ты могла ощущать на себе его взгляд... так вот, он предводитель, прозывающий себя Сияющей Истиной.
Кратко, насколько это возможно, Сайно рассказывает, как по пустыне бурей и смертью неслись, сходясь в битве от раза в раз Золотой Шакал и Золотой Крокодил. Что Малик непрост, что у него есть тайные силы, помимо тех, что даёт глаз бога. О том, что Крокодил не только безумен, но и умён, и что за ним стоят люди, и власть, и религия.
- Безумец, каких поискать, - заключает жрец Германубиса, стремясь завершить свой рассказ. О том, как оазис стал очередным местом схватки и, должно быть, погиб после жаркого боя. Об этом Сайно рассуждает с прискорбием, глядя на бантик той перевязки, что оставил Кавех на память. И потом говорит про него: как архитектор там оказался без памяти, и как Малик желал принести ему смерть. Зачем? Для чего? Кавех не помнил, но что что мог - рассказал.
- Сейчас он уже в Сумеру. Я проводил Кавеха до Караван-Рибата в спокойствии, более Малик не тревожил нас, - и Сайно расстилает по столу карту, где было множество разных отметок, чья секретность, несомненно была высока настолько же, насколько и неуместна сейчас. Жрец указывает конкретное место... ареал, довольно обширный, к западу от Дюны Пиршеств. Там, уже рукой Кавеха, было несколько примечаний.
- Он пришёл отсюда, но в точности место не запомнил. Это странно, но пока я не вернусь в Сумеру - разгадать эту загадку невозможно. Нам важно здесь то, что в этой местности скрыта деревня Ккречу, которая и является сердцем культа Сияющей Истины.
Сказав всё, что мог, Сайно поднял на Кандакию взгляд. Вестей тут много, дурных всё же больше, чем радостных. Что она думает? Путешествие до Дюны Пиршеств не из лёгких и не из приятных, Малик же - противник вовсе не из простых.
«Чудесно было бы тебе решить, что это слишком опасно,» - думает он, понимая нереалистичность таких ожиданий. Не отступится дева из Аару, не захочет сидеть и просто ждать у окна. Она довольно ждала, и довольно оплакала тех, кто стал жертвой этого культа.
Должно быть она решит выступить против. Мысль та была тяжкой - кто любит, когда люди рискуют своей головой?