Очень тихо. Очень страшно. Ночь затягивает петлю на горле. На земли Инадзумы накатывает тьма, неосязаемая тень, которая не боится ни вспышек молний, ни божественного гнева.
Фатуи.
Иногда Тарталья искренне забывает, как оказался в их рядах. Смазывается его становление Предвестником, растекаясь чернильным пятном в тёмном омуте. Иногда кажется, что Царица так посмеялась над всеми предыдущими Предвестниками. Мол, посмотрите, мои учёные, мои шпионы, мои интриганы и мои злые гении. В ваших рядах совершенный убийца, способный на изощренный садизм сходу, заменяющий ему стратегические и тактические таланты. Совершенно точно достойный быть в ваших элегантных рядах. Можете сколько угодно считать его слабым звеном, но вы же уже поняли, что значит его нахождение в верхушке организации.
Тарталья же ответно не ставил ни во грош своих 'старших' коллег, ведь взаимность это всегда весьма прекрасно, верно? Зачем-то его послали на маленькие каникулы - посмотреть и помочь. И Аякс смотрел, смотрел на живописные горизонты, на удушающе цветущие повсеместно экзотичные растения. Смотрел на плещущиеся волны, на океан - странный. Очень странный. В нем было что-то обречённое, как будто по этим водам до Снежной не доплыть. Местных жителей оставалось только пожалеть - Инадзума казалась золотой клеткой. Неестественной. Тесной. Детская песочница с чугунными совочками.
Иными словами, Тарталья отчаянно скучал, совершая порой традиционные ночные обходы ближайших окрестностей. Отчасти - проверка окружения, отчасти - контроль подчинённых. Рядовые порой попадались настолько странные, что оставалось только дивиться, кто был настолько безответственным, что прислал их на настолько требующее секретности задание. Озерные девы неприкаянными тенями шлялись по лесам, где якобы никто не ходил, цицинки вообще теряли связь с реальностью от такого обилия свежего воздуха, как будто она у них хоть иногда была, остальные тоже чудили не меньше, а Тарталья лишь для галочки мог строго посмотреть на них и порадоваться, что уж сюда Тевкр точно случайно не приплывет следом. Потому что прикидываться хорошим с настолько расхлябанным сбродом было бы проблематично.
А ведь не его это проблема, думал Аякс. Это проблема Сказителя. Его ответственность. Его косяки.
Потому Тарталья позволял себе например посидеть под очередным деревом, треская свежесорванную дыню, вместо того, чтобы бегать по округе и воспитывать и дисциплинировать. Вмешивался он лениво и очень редко - если случались, например, нежелательные встречи с местными.
Некоторые Тарталья умудрялся предотвратить. Некоторые - замять, поразительно, насколько инадзумцы верили во всякую безумную паранормальщину. Иногда приходилось избавляться от тел - рук Одиннадцатый при этом не пачкал сам, но принимать решения доставалось ему.
Нынешней ночью все шло почти своим чередом - оставалась ещё пара мест с парой отрядов, которые нужно было проверить, и дальше хоть трава не расти. Но что-то в воздухе, отличное от запаха озона, ставшего привычным, намекало на какую-то заварушку.
Уж что, а заварушки Тарталья ощущать умел.

Отредактировано Tartaglia (2021-10-25 02:00:53)

В некоторых странах бывали люди, которые отлично умели прятаться. Маскировпться. Настоящие мастера, о которых Тарталья узнавал только в момент, когда на инстинктах блокировал их атаку.
А в некоторых странах были светловолосые умники, которых на чистую воду отказалось вывести легче, чем слопать виноградину.
Аяксу было до того скучно, что он остаток дня водил свой хвост по всем окрестностям, перемещаясь максимально бессистемно, но человек все шёл и шёл следом, как привязанный, Тарталья даже начал ощущать скуку и усталость от скуки. Не может же нормальное живое существо буть настолько упертым в плане следования? И настолько отвратительно пассивным - Аякс уже намеренно столько раз создавал ситуации для нападения на свою спину, подставляя себя выгодно под любой сорт оружия, что сложно было сосчитать.
Инадзума вдруг показалась ему скучной и душной - интересное подземелье с бумажным человечком тогда он ещё не успел найти.
Уже в ночь Аякс садится под дерево, чтобы просто посмотреть, что произойдёт.
И оно происходит - юноша нежный со взором горящим являет себя наконец - и чисто чтобы потрепаться. Чувство скуки от усталости, которое от скуки, начало стыдливо царапать потолок.
   - По ночам нельзя? А днем они не бродили? Или днем вашество решило меня охранять, а ночью пора баиньки?
Почему-то Тарталье хочется немного подразнить незнакомца. Не станешь же с порога говорить 'ваше искусство скрываться было настолько низким, что даже оскорбительно, а если ты и не скрывался, то оскорбительно вдвойне'. Тарталья не относил себя к людям, которых не стоит опасаться. Проявление беззаботности он бы спустил только равному и достойному сопернику, у которого была бы реальная причина не бояться. Зеленоглазый паренёк, похожий на городского жителя, который зачем-то решил жить в деревне на двадцатом году своей жизни, не изучал каких-то волн, которые бы заставили Аякса хотя бы немного ожить от мысли, что нас тут ждёт прикольная заварушка. Максимум, этот парень может оказаться смел. Смелость без силы этой смелостью привести себя к успеху Тарталью тоже не вдохновляла.
   - Да, я тут недавно. Больше как турист. Правда, мои знакомые тут по делам, бизнес, все такое, порой спрашивают моего совета, приходится консультировать.
Он снова врет, даже не моргнув. Обаятельно улыбается. Врет он, в конце концов, не о сути, а о форме. Это как на вопрос 'можно ли лизнуть качелю на морозе' ответить не 'нельзя, а то прилипнешь', а 'можно, это довольно познавательный эксперимент с уникальным результатом' - Аякс перемалывал правду в странный вид даже не напрягая для этого мозг, совершенно естественным образом.

Уже спасибо, что определили, как Фатуя. Очень мило, что не знают, что он Предвестник. То есть, конечно же на Тарталье не было написано это крупным шрифтом. Значит юноша перед ним что-то мог знать в общих чертах, но ничего действительно серьёзного. В конце концов, Фатуи сейчас на слуху.
Идти в сегунат конечно же Аякс не собирался.
   - Сегунат? То есть, хочешь сказать, мы тут неофициально?
Тарталья приподнимает брови будто бы в страшном удивлении. Как же так. Быть того не может. Караул, это явно недопонимание. Мы самые легальные из самых легальных туристов под всем небом Тейвата.
   - Полагаю, наш безотвественный дипломат несколько не спешит... Или не спешила? Может, она прибыла уже сегодня, пока ты бегал за мной хвостиком.
Отсутствие быстрой связи очень сильно порой мешало. А порой наоборот, играло на руку.
   - Я имею ввиду, чтобы объявить о нашем сотрудничестве более гласно. Так-то у нас давно есть все разрешения.
Конечно же их не было. Точнее, может и были. В общем, в любую секунду могли появиться задним числом - и как раз в тот момент Тарталья имел право бы бросить свою обязанность надсмотрщика и пойти гулять по окрестностям так, как ему того самому хотелось.
   - А хочешь ответы и документы прямо на месте - ищи самого ответственного. Я, повторяюсь, турист.
Голос Тартальи не изменился, не стал холоден и жесток, но намеренная провокация звучала громче салюта.
Аякс лениво устроился в корнях дерева среди светящиеся растений, закинув руки за голову и забросив ногу на ногу. Подумал и достал из напоясной сумки пару бубликов, сразу же ими задорно захрустев. В его зубах, правда, оно звучало, будто сочный гулкий треск ломающейся под ударом кости.
   - В общем, не пойми меня превратно, твоё присутствие немного действует на нервы. Не вижу ни единой причины, почему ты все ещё здесь. День был долгий и тяжёлый, я бы хотел отдохнуть и побыть один.
Вот теперь что-то такое прозвучало в воздухе - как звон тихий металла об металл. Как будто Тому кто-то снисходительно похлопал по щечке и отослал играть в солдатиков, пока взрослые заняты своими делами. Странная форма провокации на базе вежливой утомленности чужой компанией. Мы бы посидели ещё, но нам пора. Ах, как вовремя, я тоже собирался уходить сам. Приятно было встретиться. А теперь извольте выйти вон.
Чайльду было искренне интересно, попробует ли гость потащить силой? Отчасти даже хотелось. Тарталья не искал повода подраться, подраться он мог решить начать в любую секунду. Тарталья баловался, слишком уж замыленный местной мирной жизнью. Гражданская война? Она проходила до того пассивно и чинно, что хотелось зевать.
Тарталье было скучно.

Ленивый взгляд синих глаз - и смотрит, как бьёт, как будто режет. Копье.
Копье, призванное специально и демонстративно.
Тарталья улыбается почти дружелюбно, вразрез взгляду. Почти. Так улыбаются касатки, смыкая зубы на спинах дельфинов.
   - Понимаешь ли, ты сам прекрасно знаешь, как у вас тут в Инадзуме работают вещи...
Подсобничество. Взятки. Кумовство. Извращенная форма - не просто сделать хорошо своему, а ещё и максимально загнобить чужого, если есть шанс.
   - Я не виноват, что ваша дружная семья комиссий решила вдруг оставить вашу комиссию Ясиро без информации. Может, вам не так уж доверяют? Без понятия. Просто не надо обижаться, что мы ведём дела с теми, кто не захотел делиться... Выгодой. Им просто больше повезло, так что претензии - не ко мне.
Тарталья знает, что врет, но знает, что поймать его на этом будет непросто - и добавляет ощутимый довесок, даже не догадываясь, как окажется меток:
   - Вы же все отчитываетесь не друг другу, по сути, а сегуну. Как видишь, священной молнией нас ещё не покарало каждого персонально. Делай выводы.
Мол, ваша наместница богов на земле тейватской ничего против не имеет, значит и ты рот свой замолчи. А то, что кто-то там в будущем осуждает правящую партию за закрытие глаз на охоту за глазами бога, а так же может осудить и принятие Фатуев - проблема уже, конечно же, не законопослушного Тартальи.
   - Не думал, что таскать с собой эту бумажку надо постоянно - до тебя ещё ни одна живая душа не спросила её при встрече, так что может быть покажу в следующий раз.
Туманное обещание то ли следующего раза, то ли что. Правда в том, что следующего раза скорее всего не случится.
Аякс отряхивается, вставая, лениво тянется. Щурится. Взгляд вдруг получает верную грань заточки и становится смертоубийственным.
   - А вот ты мастерски лезешь в наши договорённости.
Которые Аякс сочинял на ходу. Он примерно знал, что может сцыганить Синьора, знал, насколько Сказитель потом нарушит даже те согласия, которые будут приняты.
   - Шпионишь, обвиняешь, угрожаешь оружием. Это все из-за того, что я чужак, верно?
Актёр из Аякса был первосортнейший. Будь рядом Путешественник, Предвестнику пришлось бы подавлять смех от выражения удивления на чужом лице. К счастью, никто поймать Тарталью за руку сейчас не мог.
   - Сочту за оскорбление моего доброго имени. Персональное.
Он тянет руку в сторону, как будто хочет на что-то указать, и вдруг делает выпад, вспарывая воздух перед собой неизвестно откуда взявшимся кинжалом из чистейшей воды.
   - Внимательно слушаю извинения. Иначе - не обессудь.
Он уже в стойке. Он уже знает, что будет делать против человека с копьем. Он уже выбрал себе развлечение на вечер.

Отредактировано Tartaglia (2021-11-24 22:50:48)

Тарталья дал собеседнику право на последний финт. На последний шаг, последнее слово.
Только чтобы с лёгкой снисходительной иронией поглядеть на окруживший юношу щит. Огненный щит.
Разве мама не учила его, что вода тушит огонь? А вот чтобы огонь начал испарять воду, нужно что-то более опасное, чем обычный огонь. От необычного, впрочем, уже бы загорелась округа.
Тарталья знал.
   - О, так мы уже на ты? Похвально, похвально, в бездну эти сентиментальные попытки в этикет и вежливость!
Аякс перешёл сам и вынудил инадзумца перенять более чистый и понятный диалект - язык оружия, наречие силы. Душа, говорящая через свое мастерство с чужой душой.
Впрочем, душа Чайльда сейчас откровенно забавлялась и никак не переходила на серьёзный тон - очень скоро ратующий за порядок копьеносец мог бы понять, что Тарталья по некоей причине не атакует всерьёз, вынуждая отступать и жёстко контролируя тропу отступления. Если юноша пытался ступить не туда, Тарталья с намёком бил сильнее, красноречиво без слов рассекая сразу зарастающий щит насквозь.
Не давал отскочить. Не давал парировать. Не давал оглянуться толком - напирал, отвешивая град ударов, будто унизительные лёгкие пощечины.
Настроение Аякса менялось быстрее, чем вариации его атак, которыми он не давал противнику приноровиться к себе. Минуты назад он готов был сразиться насмерть, но потерял все желание кровопролития, осознав, что победа над незнакомцем не принесёт ему ни веселья, ни удовлетворения. Однако, ввязываясь в игры, Фатуй доводил их до конца. В этой игре достаточно было заморочить местную шишку до совершенной потери самообладания.
Аякс гнал оппонента, иногда вынуждая того продираться через очередные кусты, к глубокому ручью под небольшим обрывом, который не так давно заприметил. Иногда Аякс даже тонко улыбался, оставаясь большую часть времени равнодушно-скучающим. Иногда давал юноше шанс на ответный удар, от которого ловко уходил, только чтобы отвлечь того от пути под ногами и скорректировать движение.
Он знал, что юноша не даст себя уронить в воду так легко, потому сделал ход конём, сделав вид, что обрыв его не интересует. Ни капельки. Просто досадное припятствие на их пути, ведь Аякс не местный, не ему же знать ландшафт, верно? Ещё мгновения - все тот же вальс атаки и обороны, который мог бы длиться вечно со стороны Тартальи, привыкшего к неадекватно длительным битвам, но рано или поздно измотал бы противника.
Очень неудобно идти вдоль кромки берега. Прямо ужасно. Ещё ужаснее, когда в середину щита неожиданно прилетает не ставшее родным водяное лезвие, а раздаётся громкий звук электро, а дальше тебя опрокидывает за край резким толчком. Прямо так. Прямо земля из-под ног, и ты валишься без опоры в тёмную воду, и твой щит слетает с громким пшиком. А Фатуй с интересом смотрит сверху вниз, а затем, прикрыв рот, посмеивается, после заводит руку за спину и целится в тебя длинным красивым водяным гуаньдао, которое готов швырнуть на манер копья.
   - Знаешь, у нас не принято позволять оскорблять Царицу. А оскорбление Предвестника почти как плевок в её лицо. У меня очень чистый язык, поверь мне!
Новый этап игры в погонщика с овцой. Теперь - копья и стрелы. Теперь нельзя выбраться на берег, только плыть по течению. Если инадзумец не слушает, стрелы рвут ему края одежды и царапают кожу, предупреждая, что следующий выстрел прилетит уже всерьёз.