У генерального секретаря Цисин всегда было много работы. Вместе с процветанием Ли Юэ увеличивались и заботы, требующие к себе внимательного, трезвого взора, не меняющегося вот уже какое столетие. Гань Юй не чувствовала усталости от долгих, томительных часов работы, не раздражалась от большого количества информационной бумаги на столе - все это мелочь. Ничтожные неприятности, являющиеся крупицами обыденной работы, но исчезающими на фоне сделанных Властелином Камня дел. Не обесценивания, но понимая какой груз контракта лежит на других, потомок божественно зверя осознавала ценность своих деяний - ей еще далеко расти. Только росла она медленно.

Долгое понимание общества людей приносило лишь вопросы, ответы на которые Адепт иногда не находила. Разные взгляды разнились друг с другом, порождая хаос. Непонимание целей порождало вопросы. Чем больше Гань Юй варилась в котелке обыденной, людской жизни, тем больше она в нем тонула, не успевая распробовать содержание похлёбки с названием: «Человек». Ей мило находиться в песни долины, или облаков величественных гор, но стремление быть там, средь смертных - выходило за рамки обычного желания.
Ей это нужно было.
Со временем потомок Божественного зверя научилась приспосабливаться, жить в кругу смертных, только понимание людей не вышло на новый уровень. Даже сейчас, наблюдая за спускающимся лифтом постоялого двора «Ваншу», девушка задавалась вопросом: «Почему?». Почему уважение людей такое несправедливое, когда оно должно быть? В чем причина такой иррациональности? Логические цепочки рвались на примерах, не доводя мысли к ответу.
Его не знают. Его не почитают.
Средь Адептов Сяо был уважаем, его работа была тяжела и невероятно нужна, но те, ради кого преодолевали разную боль, дабы мирная жизнь не угасла с очередным закатом - переполнялись пред невообразимой силой одним лишь страхом. В сердце Гань Юй тоже было место для этой эмоции. Она знала как Яксы начали покидать этот мир. Как скверна породила безумие, натравив на союзника....на друга. Только страх не затмевал разум. И это, возможно, одним из отличий от людей.
Секретарь Цилин была готова проглотить ком из своих плохих дум на будущие, но сказать насколько она благодарна за проделанную работу - как сильно навыки Адепта помогают Ли Юэ процветать. Даже когда копье не отчищает землю от скверны.

— Приветствую в постоялом дворе «Ваншу», — голос Верр Голдет мелодично прозвучал за стойкой, стоило Гань Юй попасться на глаза хозяйке. Почему она пришла именно сюда - в место поддержки Защитника Якса? Потому что секретарь Цилин пришла просить помощи. Приятная, благополучная атмосфера (в которой он привык находиться) могла расположить Адепта к согласию, чем к отказу. Это было выгодно! Тем более Сяо сам сказал где его искать, стоило секретарю предварительно связаться.
— Здравствуйте, — в отличие от хозяйки постоялого двора, чей голос звучал очень слышно, секретарь говорила тихо, даже чуть хрипло, но благо более-менее разборчиво.
— Вы к Адепту, верно? Погода сегодня просто замечательная, почти идеальная для наслаждения здешними пейзажами, — кроткая улыбка и кивок в сторону лестницы. Все по делу без лишней формальности. Гань Юй это любила. Чем быстрее найдётся грязь в рядах Цисин - тем быстрее она продолжит трудиться в привычном кабинете. Ей оставалось лишь последовать указаниям хозяйки «Ваншу», поднимаясь на самую высокую точку и чуть щурясь от солнечных лучей.
Пейзажи, красоты, мелкие детали за счёт высоты. Человеческое зрение не могло уловить всех плюсов столь открытой местности, а Гань Юй даже не пыталась. В прямом смысле. Глаза девушки искали не удобный ракурс, дабы насладиться картиной, а лишь своего давнего знакомого. Она начала оборачиваться в разные стороны, не скрывая своей....потерянности? Словно боясь ошибиться она цеплялась взглядом за все что можно, подбирая в голове подходящие для встречи слова. В вдруг он откажет? Обширное расследование будет слишком долго тянуться, а времени до полной неразберихи оставалось слишком мало. Нужно было его уговорить. Как?

— Прошу, помоги мне найти крысу в Цисин на благо всего Ли Юэ, — это было первое что ляпнула Гань Юй при виде Сяо.
— Ну….то есть….человека, — а это второе.

Отредактировано Ganyu (2021-10-26 23:29:53)

Как лето сменяет осень, забирая силы цветов в землю и воздух, так и Гань Юй отцвела. Словно тепло сменилось на мороз, тактика на безрассудство. Только быстро, неожиданно, необдуманно. Пепел заготовленного вступления разлетелся средь зажжённого огня, который разрастался от одной маленькой, казалось бы, безвредной искры, но набравшей силы с появлением Сяо. Гань Юй боялась оплошать, и ее страх набрал мощи пред своим прародителем, избавляясь от привычного для секретаря началом диалога.
«Прошу, помоги мне найти крысу в Цисин на благо всего Ли Юэ»
Эти слова эхом разлетелись в голове, будоража огромный опыт ведения переговоров. Нужно было следить за реакцией, мимикой, ответами, подбирая оптимальный вариант для "мягкого" введения в курс дела, в случае чего отступая. Да, она не понимала людей, но умела с ними работать.
Дипломатические навыки позволяли доносить свои мысли легко и понятно до других, правильно излагая суть обращения. С одной стороны, секретарь сказала, зачем пришла, с другой - сделала это неуважительно и беспечно, что может вызвать ответную реакцию у собеседника: раздражение и чувство пренебрежения. Это можно было подправить смягчающими синонимами, словесными оборотами, однако первое впечатление сильно влияло на настроение и отношение собеседника, делая последующий диалог менее приятным для вынесения итога.
— Х-хорошо, — только Сяо был Адептом, и, скорее всего, прекрасно понимал Гань Юй.
Вместо хмурости на столь странно поданную просьбу, секретарь получила лишь молчаливый кивок и предложение скрыться от лишних ушей, заставив еще больше постараться прийти в себя. Больше таких ошибок она не должна совершать. Должна лучше стараться. Раз не получилось нормально поздороваться, значит последующее продолжение разговора должно пройти удачно, желательно без соскоков и резкости. Она не старалась вести себя как-то по-другому перед Сяо, наоборот - быть открытой и вежливой, просто стараясь доносить свое уважение до его персоны. Просто....все пошло не так, как надо, и как бы это не звучало, как раз-таки обыденно для цилиня.
Ей нужно было собраться с мыслями, и решение подняться на верхний балкон было идеальным для этого: шепчущиеся на ветру листья доносили до слуха Адепта успокаивающую мелодию, а более высокая точка смогла привлечь взгляд немало повидавшей девушки. Неотъемлемые красоты Ли Юэ были для цилиня родными, но будто новыми при каждом взоре на нечто прекрасное. Они приносили умиротворение в неспокойную душу, из-за чего на слова Сяо секретарь отреагировала не так пестро, успев за короткий срок более-менее привести чувства в порядок. На время.
— Мне нужно было сначала поприветствовать тебя должным образом....прости, — на смену растерянности пришла вина, что отдавала ярким контрастом в голосе девушки.
— Да, я знаю...просто без твоей помощи случится непоправимое, а сама я... — выдержанная паузу, — Не справлюсь, — далее последовала тишина. Перерывы меж некоторыми словами не были спланированы, они были плодом вины и собственного бессилия. Она старалась быть сдержанной, но Защитник Якса мог вполне почувствовать несколько подавленную ауру девушки.
— Вот, — дабы с чего-то начать, цилинь достала какую-то бумажку из кармана. Она была очень аккуратно сложена - уголок к уголку (явно заботливая работа секретаря), но даже не разворачивая можно было заметить какие-то красные пятная на белом фоне, не сулящие ничего хорошего, — Это не кровь, — понятное дело Сяо обратил на это внимание, из-за чего Гань Юй сразу решила его предупредить. Вдруг, подумав, что это кровь, он не захочет ее даже в руки брать?
— После нахождения этой записки, мы сразу приняли все нужные меры, но через пару дней произошла утечка важной информации, поставившая под удар некоторые предписания новых установок Властелина Камня, — Гань Юй внимательно следила как Адепт разворачивал сложенную бумагу, бегая глазами по строкам.

Понять, кто писал записку - с первого взгляда было сложно: почерк был несуразным, неровным, каким-то импульсивным и указывающим на ребенка или подростка, со злости надавливающего на кончик кисти и задевая рукой написанное как при первой практике; слова, чуть читающиеся из-под разводов лишних чернил, указывали на взрослого, гневного человека, пишущего про месть в каждом предложении. Это были обычные угрозы с банальным: "Я разрушу вашу организацию", пока последние слова гласили: "Я ваш Адепт, находящийся в ваших рядах - ничего не сделает".
И это было правдой, ведь многократные расследования по какой-то причине не приносили свои плоды, вынуждая Гань Юй принять решение с просьбой о помощи.

Отредактировано Ganyu (2021-10-31 01:46:11)

Гань Юй знала Сяо слишком хорошо, помня все его перемены поведения. Каким он был, каким стал. Виделись они конечно редко, но достаточно, чтобы уловить сменяющиеся качества характера, от чего цилинь даже предполагала возможный ответ. Будь этот разговор тысячу лет назад, или даже меньше - она бы уловила своим слухом раздраженное рычание, смешанное с негодованием и злостью в сторону секретаря. Сейчас же, Якса лишь томно вздохнул, смерив Адепта усталым взглядом, ничего не говоря и молча...нюхая записку?
Девушка удивленно за ним наблюдала, не понимая, но догадываясь о цели этого действия. Неужели Сяо сомневался в ней? Цилинь бы ни за что не дала в руки Якса то, что могло бы ему навредить. Даже больше - перед тем как нести улику, секретарь досконально ее изучила, проверив даже на все возможные яды. Как на самой бумаге, так и сами чернила. Можно даже сказать, что из-за долго пребывания в руках Гань Юй бумага впитала все возможные запахи: самой девушки и кабинета, в котором она работает. Но, это убило ниточку к тому, к ее написал, от чего нельзя было хоть что-то понять по запаху.
— Да, я тоже так считала, — кивнула тем временем секретарь, заглянув в возвращенную в ее руки записку, — Пока секретная информация нае подалась огласке и люди не начали задавать лишние вопросы, создавая шумиху, — ее пальцы осторожно сложили листок в маленький квадратик, возвращая тот в карман.
— Думаю, что почерк был подобран так, чтобы я не поняла, кто это. Все документы проходят через меня, потому, возможно, напиши неизвестный как обычно - я могла бы узнать его личность. Импульсивность в самом тексте тоже является планом, ведь у каждого человека свой слог и подача мысли, что означает... — цилинь неожиданно прервалась, очень печально вздохнув. Ей не были понятны многие цели людей, и как они могут легко переступить собственное благородство, — Неизвестный работает в Цисин, являясь не простым помощником, раз имеет доступ к важным документам.
И это было главной причиной обращения к Сяо: Гань Юй не представляла, кто из высокопоставленных лиц мог пойти против воли Властелина Камня. Что могло произойти?
— И это не обман, — словно прочитав мысли Якса объявила цилинь. Голос ее стал тих - побочный эффект логических цепочек, — Скорее насмешка. Он оставил эту записку мне, значит, своими действиями показывает свое превосходство, — на самом деле, не поджимай ситуация с разных сторон - секретарь бы и сама могла вычислить злоумышленника, только тогда многим рискуя, — Любые мои действия внутри организации будут замечены средь высокопоставленных лиц, от чего предатель может принять меры и использовать имеющиеся на руках важные документы Цисин. Ударить последний раз, но очень больно и с огромными последствиями.
Гань Юй еще хотела начать говорить про важность оставаться на одном уровне в глазах жителей, дабы большинство, в особенности чей бизнес плохо переносит новые заветы Властелина, - не начали пытаться кинуть в воду свою копейку. Хотела рассказать, как сильно Цисин отойдет от графика, раз придется сглаживать последствия объявленной информации, от чего это отразиться на экономике. Хотела, но не стала - видела лицо Якса, которому явно было..не очень интересно слушать внутренние дела и последствия.
— Поэтому я обратилась к Вам. У этого человека может быть несколько целей, но все они негативны для Ли Юэ. Знай я точно, кто за всем этим стоит - сразу могла бы взять его под стражу, не дав ничего сделать в случае моего расследования, — кисть девушки ложится поверх другой. Этот жест уважения и почтения знали все, ибо стоило поднять руки перед грудью, склонившись в поклоне, Гань Юй продолжила:
— Мне известны некоторые Ваши способности, потому я прошу Вас от всего сердца.... — секундная пауза, — Простите за мою дерзость, и что я напомнила о тех смутных временах, прося Вас использовать одну из них...

Гань Юй молча стояла в поклоне, не поднимая глаз. Она не видела лица Сяо, не могла узнать его реакцию и эмоции, слушая лишь звук игры ветра с листвой. Ей было сложно, можно даже сказать неприятно от самой себя. Срок ее жизни давно переступил черту в три тысячи лет, но мелочь в виде предателя с неприятными ограничениями по времени - заставили цилиня попросить о помощи. Нет, Гань Юй не была гордячкой, которой пришлось переступить собственные принципы, просто теперь секретарь чувствовала себя...слабой. Что ее усилий мало, а нынешних достижений не хватает. Как труды ее не дали нужного результата, раз обычный смертный загнал ее в такой тупик.
Нужно еще больше стараться. А пока, лишь склонив голову, ждать ответа от Адепта, предполагая все возможные варианты его решения.
— А? Д-да... — услышав слова Сяо, девушка, хоть и не сразу, выпрямилась в спине, наконец имея возможность на него глянуть. Ненадолго, украдкой, сразу проследив за взглядом, приметив вдалеке речушку.
Нависшее между ними молчание казалось долгим, но цилинь умела ждать. Научилась. Торопить Адепта она не хотела - это должно было быть его решением, даже если секретарь могла попробовать его поддакнуть. Именно так, как она иногда делала, используя надж-манипуляции.
Работа со сложными личностями часто требовала особых навыков, ибо по-другому, в крайне неприятных ситуациях, нельзя было договориться. Люди слишком многогранны, меняясь в своих решениях по щелчку пальцев, ведясь на зов эмоций. Их нужно было подталкивать к наиболее лояльным выборам, хотя для Гань Юй некоторые решения смертных так и оставались загадкой - те будто выбивались из привычного течения дел. Но, секретарь всегда хотела лишь помочь, из-за чего сейчас ничего не говорила. Это было бы неправильно: ни со стороны уважения, ни с чести, ни с моральных принципов.
— Не нужно было говорить про сны...не так, не в этом предложении, — глаза виновато посмотрели вниз, — Время сглаживает острые углу, но как бы я снова их не заточила.... — помять цилина помнит прошлое во всех цветных красках, не успев за многие столетия даже поблекнуть. Припоминает и закладывает сомнения, вину, вырисовывая далекие отрывки прошлого, когда Алатуса только наградили новым именем.
Да, сейчас он, как говорят люди, вырос, однако глубокие раны оставляют после себя шрамы. Особенно психологические.
— Солнце.... — и из-за собственной вины, которой цилинь уже успела пропитаться, она чуть-ли не прослушала Адепта, как-то отчужденно на него глянув, — Прости, я задумалась, — секретарь быстро покачала головой, приложив ладонь ко лбу.
— Всего семь, включая меня. Проверить нужно будет шестерых, — и тут, только после ответа на вопрос, секретарь кое-что поняла.... Сяо согласился! Это понимание даже отразилось на лице Гань Юй: на устах появилась счастливая улыбка, в глазах радость, на щеках румян от прилива положительных эмоций. Только все это пробыло недолго, ибо девушка сразу постаралась сделать серьезное лицо, хотя аура ее стала куда легче и теплей, нежели при думах о плохом.
— За одну ночь? — в голосе слышалось удивление и переживание, — Это не опасно для тебя? — она не знала всех нюансов хождения по снам, но логически понимала какая может быть плата. Возможно, цилинь себя просто накручивала, но уже тогда, представляя, как сонное путешествие может отразиться на Яксе - строила планы по его выхаживанию. В прямом смысле этого слова.
Даже когда молча кивнув на слова про цветы, кой нужны были для ритуала, Гань Юй не переставала смирять Адепта несколько взволнованном взглядом, открыто говоря, как ей не по душе видеть страдания Сяо. В любых амплуа. У них хватало времени на две ночи, ибо секретарь сделала все, чтобы до ее возвращения в Цисин ничего не просочилось за пределы организации, хотя после этого работы будет на целый кабинет, битком забитый документами.
— Спасибо тебе огромное....но не перетруждайся лишний раз. Если поймешь, что стало сложно или плохо - лучше оставить это на следующий раз. Время ограничено, но этого времени хватит на две ночи, — тихонько это проговорив, идя следом за Адептом, цилинь старалась быть почти бесшумной: шаги ее были настолько легки, что даже отгоняющий зло колокольчик толком не подавал свой приятный звук, пока голос девушки был робок и мелодичен, даже несколько приглушен на фоне других звуков.
Пока под ногами не раздалось кваканье, и секретарь чуть ли не подпрыгнула до небес.
— Ох! — постаравшись не наступить на бедное существо, цилинь крайне быстро его переступила, явно оживившись в своих аккуратных движениях. Вид у нее был такой, словно она уже как несколько недель не выходила наружу - столь неожиданно для нее это было. Хотя, в каком-то смысле, это было правдой...

Отредактировано Ganyu (2021-11-19 19:54:15)

Лягушка буквально отбила мысли девушки. Гань Юй хотела продолжить переживать за Якса, говоря все в слух и напоминая, что о себе тоже нужно заботиться, даже если сам Сяо этого не хотел. Желала, чтобы он это понял, лишний раз не перенапрягаясь, но не успела продолжить свои занудные нотации.
Безобидное, маленькое существо чуть не пострадало от ноги Адепта, которая просто не смотрела вниз. Лягушонка могла получить травму, того хуже став новой кожей на туфлях секретаря, вовремя подав голос. Гань Юй как могла, среагировала, припрыгав подобно горной козочке вперед, будто совсем не думая, как она выглядит со стороны: адепт, небесный зверь, член Цисин испугалась какого-то бесхвостого земноводного...по крайне мере, так показалось на первый взгляд.
На самом деле, девушка испугалась не маленького существа, чуть не угодившего ей под каблук, а страха тому навредить. Цилини, они же самые добрые и милостивые божественные звери, ходят так, что под их ногами даже трава остается не тронутой, - столь аккуратны эти существа даже в своей ходьбе, дабы не вредить природе. Они не питаются животными, в их сердцах нет злобы или грустных чувств, неся лишь чистоту и мягкосердечность. Но цилини не беспомощны, и они могут вступить в бой ради благой цели.
Да, быть может Гань Юй полукровка, однако ее вторая половинка неизменно отражается на добросердечности, рождая подобные, забавные моменты, после которых Сяо может полноценно над ней смеяться. Секретарь была уверена, что Якса уже подумал: "А она точно Адепт?", попутно комментирую возглас девушки.
Неужели она так сильно закричала?
На секунду Гань Юй даже смутиться успела, понимая, как глупо она сейчас выглядела. Ее руки принялись разглаживать одежду, тип приводя себя в порядок, пока на щеках явно багрил румян от своей глупой реакции на лягушку. Это благо она еще не поскользнулась, упав наземь!
— Д-да....прости, — голос ее звучал несколько виновато, очень тихо, но благо слышно для собеседника, — Просто испугалась, что наврежу ей, — на том она отвернулась.
А сейчас Сяо еще подумает, что она ненормальная вдобавок. Хотя, он и так должен был так подумать, не первые же сто лет были знакомы...
— Десять..хорошо, я пойду в эту сторону, дабы быстрее все сделать, — она только собиралась отойти, как Сяо, неожиданно, продолжил.
Гань Юй внимательно его слушала. Слушала и наполнялась сомнением.
Лицо цилиня буквально бледнело, приобретая цвет снежной равнины, пока взгляд медленно встретился со взглядом Якши. Было читаемо - секретарь не согласна с подобным раскладом дел, лишь спустя секунды начав говорить это в слух:
— Это неправильно, — хоть голос ее был, как всегда, тих, в нем слышалась нотка отрицания и стойкости в своем мнении, — Он, кто бы то ни был, заслужил наказание за свои деяния против воли Властелина Камня, но мы не судьи, чтобы так распоряжается.  Он должен ответить за свои поступки по писаным, древним законам, а не стать результатом нашей халатности.... — лицо цилиня хмурилось. Она не боялась высказать Сяо свою точку зрения.
— Мы не знаем всей картины, отчего, если это невиновный, поддавшийся манипуляциям из вне человек, - наш самоуправный суд будет расценен как преступление... Да, это просто риск, но этот риск слишком велик. Есть другие способы найти против предателя доказательства, отложив манипуляции с его душой во второстепенный план. Поэтому.... — Гань Юй сделала глубокий вдох, закрыв глаза и простояв так всего пару секунд, после снова посмотрев на Якшу, но уже с некой мягкостью и мольбой.
— Не делай этого...

Отредактировано Ganyu (2021-12-02 21:01:06)

Ладно? Ответ Яксы ухом пронеслось в голове, заставив цилиня буквально подвиснуть - она не ожидала такого быстрого согласия. Та предполагала разъяснения по поводу того, что преступнику подобная кара будет как нельзя кстати. Даже наоборот - меньшим из зол, ведь Алатус сам не раз испытал на себе "наказания", после которых обычный смертный останется калекой до конца жизни. Что потерять здравость ума не так уж плохо, что церемониться с предателем нету смысла, теряя драгоценное время.
Но Сяо просто согласился.
Не стал ничего доказывать, не стал говорить свою точку зрения. Просто сказал "ладно", отвернувшись и пойдя в противоположную сторону, оставив девушку со своими мыслями и кваканьем лягушки - это земноводное существо снова было под ногами, по каким-то причинам любопытно глазя на цилиня.
— Ты что, хочешь, чтобы я на тебя наступила? — вопросительно спросила девушка, посмотрев в выпученные глазенки, получив в ответ лишь раздутые, зеленые щеки с характерным звуком.
Конечно, со стороны это выглядело...странно. Очень странно. Не менее странней, чем ее попытка перешагнуть квакающее существа, делая высокий, широкий шаг вперед, идя в сторону туманных цветков.
Те были заметны в вечернее время, остужая собой землю и рождая изморозь, что ложилась то на траву, то на воду, покрывая тонким слоем льда. Иногда их было несколько, от чего усиленный холод пробивал даже закаленную Крио Глазом лучницу, остужая все еще теплящийся в мыслях ответ Яксы.
«Быть может, я что-то не так сказала? Быть может, он чувствует себя некомфортно, от чего даже мнение не высказал? Быть может...» козочка себя просто накручивала? Ей было важно благополучие Сяо, даже сейчас это затрагивало такую мелочь. Не хотела, чтобы что-то ему приветствовало в выражении своих чувств, ведь она всегда хотела его выслушать. Понять, взять во внимание....
Да и он сам обычно говорил все, о чем думал, а тут...
— Ой... — неприятная боль прошлась по коже, стоило задержать ладонь на бутоне холода.
Руки у Гань Юй были привыкшие к низким температурам, как и закаленное тело, однако стоит переступить свой лимит, когда бледная, нежная кожа немеет от ледяной прохлады - даже носители Крио Глаза Бога могут пострадать.
Она не видела, как ладонь покраснела за тканью перчатки, но вполне ощущала силу Туманного Цветка. Ей пришлось взяться за самые кончики стеблей, чтобы бутону не так сильно морозил руки, пока общее число собранных растений не достигло нужного количества.
Быть может цилини по своей природе и не столь быстрые создания, предпочитая неспешность бытия, но они всегда выполняли что-то в указанный срок, чтя традиции и правила. Даже если их думы многое затрагивают, требуя большое количество времени, - они придут вовремя, но, все-таки, также думая о других.
— Уван... — повторила тем временем девушка, стоило ей снова встретиться с Сяо без собственного опоздания, — Хорошо, пойдем? — это было одно из самых нелюбимых мест, приближаясь к которому, Гань Юй все больше ощущала прокатившийся холод по спине.
Она умела прекрасно сдерживать свои плохие эмоции, чувства, однако, как тень спадала на пропитанную влагой землю, так и тень на лице цилиня сгущалась все сильней.
Она не любила это место.
Не любила пустые, полуразрушенные дома, ауру потерянных жизней, запахи коррозии с ноткой гнили.
Не любила атмосферу смерти.
Не хотела и старалась не замечать блуждающие души. Ловить для своего же блага чей-то взгляд, когда  дух с любопытством выглянул из-за угла.
Она не хотела вспоминать причину, из-за которой Склон Уван стал местом тонкой грани жизни и смерти. Почему тут так много душ, и почему земля перенасыщена людскими слезами.
Не хотела, а потому смотрела лишь на Сяо. Только на него. Как на отраду, за которую можно ухватиться - морально, конечно, - вытягивая себя из песков печальных дум.
Цилинь никак не могла им помочь. Ни тогда, ни сейчас, и это било по ней сильней чем враги на войне. Серьезней и обширней, чем оставленные павшими Архонтами раны. Почти так же больно, как утрата товарища.
Ей сложно без эмоционально воспринимать факт того, через что пришлось пройти жителям Увана. Как жизнь людей буквально угасла на этих землях, растворившись в водах подобно сахару, сточив грань страхами, желаниями и надеждами.
— Хах~ — глубокий, крайне сдержанный вздох за спиной Якса, — Мне тут...даже говорить не особо хочется. Не то что кричать... — крайне тихо произнесла Гань Юй, ступая по каменным лесенкам очень осторожно, с грацией лани.
После этого девушка снова надолго замолкла, молчаливо ступая прямо по следам Адепта. Шаг ее был почти не уловим, подпитывая историю о том, что цилини ходят не слышно и аккуратно, пока присутствие секретаря выдавало лишь ее дыхание и шуршание дорогого, прошитого золотыми нитями одеяние.
— В Павильоне...сейчас действуют крайне ужесточенные правила, из-за чего кто-то предпочитает временно оставаться с ночевкой. Трое, которые нам нужны для проверки, так точно. Остальные проживают в достаточной близости к самому порту. Их дома зарегистрированы на фамилии: Фань, Ши, Цзинь и Хоу, — Гань Юй присела рядом с Яксой, обняв и прижав к груди колени. Ее глаза внимательно следили за действиями рук Адепта, тем самым давая возможность забыть о местности вокруг.
Когда Сяо обернулся, девушка проследила за его взглядом, тоже ничего не увидев. Когда он снова вернулся к работе - снова продолжила наблюдать. Можно сказать, она была полностью поглощена действиями Яксы, до тех пор, пока слух не уловил...мелодию.
Средь шелеста листьев можно было различить игру на флейте - она была искусна и красива, завораживающей, знакомой, но какой-то...опасной? Будто инстинкты начали приказывать закрыть уши...но помогло бы это?
Да, ибо она была настоящей, и цилинь впервые сама отвлеклась, посмотрев в сторону доносившегося шалфея нот.
— Ты...слышишь? — спросила девушка, стараясь понять - не игра ли это ее воображения.
На самом деле она знала ответ, отвечая внутри себя коротким "да", однако все равно ожидая ответа Яксы.
— Я схожу проверю, если ты не против, — цилинь уже подняла на ноги, собираясь последовать за звуком, который звал совсем не ее....

Отредактировано Ganyu (2021-12-10 23:06:54)

Гань Юй не слышала вокруг себя истошные крики. Не тащила за собой якорь в виде невинных, чудовищно растерзанных душ, что гоготом глумились подобно обиженной толпе. Не ощущала их рук, что без прикосновения к коже холодили кровь, не видела их лица, пока ладони ее никогда не омывались в крови беспомощных: карма ее ни идеальна как у ребёнка, но оттеночно почти бела на фоне Яксы.
Не ей суждено было нести этот груз, однако она понимала его тяжесть.
Видела в сгустках скверны, облачением спадающие на тело демона, чувствовала, как воздух стал в разы тяжелей, смешиваясь с повышенной влажностью. Как гнилостный запах приобретает горечь с каждым вздохом, будто заставляя обратить на себя внимание, дабы цилинь полностью не раскусила Адепта за его маской безмятежности - она уже улавливала перемены. В мелочах, когда взгляд неотрывно, с любопытством наблюдал за его работой, стоило пальцам демона натянуть ткань перчаток с неистовой силой - цилинь бледнела точно так же, как скрытая кожа на костяшках пальцев Яксы. Ее легкие, в отличие от его, все резвей выплёвывали из себя воздух, с такой же интенсивностью заполняясь.
Она начинала переживать..
Не за себя, а за него. За его душевное состояние, что в один миг пошатнулось с первым напевом флейты, качнувшись подобно бамбуку на ветру; сменилось на тревогу, удерживаясь остатками безмятежности в лице, пока глаза, подобно зеркалам, проецировали чувства Сяо: то было еле неуловимо, ведь веки его почти укрывали истину от цилиня, но приметно взору под правильным углом.
Конечно, она могла ошибаться. Ей бы очень этого хотелось, отринув все на обычную иллюзию или игру воображения, если бы не холсты далеких воспоминаний, что слишком ярко вырисовывали былые чувства. Тот кроткий, но запоминающийся миг, когда она не заметила его ауру. Не остановила, не замолкла, дав зверю выбраться наружу. Дала возможность лишний раз уподобиться жестокому существу, хотя рьяно пыталась это предотвратить.
Сделала ошибку, которую не собиралась больше допускать.
Не хотела утяжелять его груз, желая лишь обратного, из-за чего и пошла в сторону напева мелодии. В сторону того, что так сильно его задело, заставляя руки трястись подобно листу на ветру. Того, чего она не знала, но то, что песней терзало израненную душу Яксы. В ту неприятную, липкую неизвестность с усиливающимся противным запахом и холодом, но с уверенной поступью и желанием, лишь бы попытаться остановить причину тревожности Адепта.
Она верила в свои силы, вглядываясь в темноту, пока Амос по велению появился в руке: тетива и изящный прицел древнего лука переполнялись поглощённой энергией, светясь мягким и приятным светом, готовясь поразить свою цель прямо в сердце. Точно так же, как когда-то стрела забрала жизнь Бога Бурь, Декарабиана.
— Кто это? — и она видит свою цель, щурюсь для лучшей фокусировки зрения, пытаясь вглядеться через линзу сумерек. Глаза Гань Юй видят прилично далеко - ей не раз приходилось стрелять с далекого расстояния, однако девушка не нападает первой.
Смотрит на переливы блуждающей души, что спиной к ней стоя звучно продолжала играть на флейте, создавая грустную и отчуждённую мелодию. Настолько необычайно явственную, настолько же и устрашающую, ибо сгустки скверны хладом касались нежной кожи, будто собираясь впитаться в саму плоть. Испачкать ее, окрасить в чёрный цвет и затуманить разум болью, сковывая крепкими, смолистыми путами с характерным треском, не разруби невидимые руки поток анемо энергии.
Гань Юй, ведомая рефлексами, быстро натянула тетиву и встала в стойку, направив наконечник стрелы вперёд - туда, куда неожиданно приземлился Якса, своей спиной напомнив мишень для тренировки.
— Что.... Зачем ты пошёл за мной? — тихо спросив причину такого поступка, она сразу сменила положение прицела, направив тот в землю.
Фокусировка на цели сразу сбилась, пока в голове все чаще произносилось: «Почему. Зачем...зачем решился окунуться в этот мрак, если не хочешь этого...», вынуждая лицо секретаря нахмуриться и выдать отголоски ее чувств - они были смешанные, почти все рожденные из-за Сяо и его появления. Из вопросов, на которые она не могла сама ответить, лишь догадываясь о мотивах Яксы.
Ее терзало непонимание, что также быстро улетучилось с резко оборванной мелодией, стоило призраку прекратить играть.
Оборвать думы девушки, снова привлекая к себе внимание, давая возможность лучше себя рассмотреть: волосы неизвестной были пшеничного цвета с золотым отливом, пока детскую робость на лице оттеняли большие, подобно чистому небу глаза, в которых затаилась печаль. Она была чуть прозрачной, не отличаясь этим от других блуждающих, из-за чего Гань Юй произнесла:
— Это, кажется, обычный призрак...  — делая к Сяо шаг, тем самым сблизившись с ним.
Она все ее чувствовала на своей коже липкость скверны, но не глаз неизвестной девочки - они смотрели на Яксу.
— Вы.... — голос души тихим гулом дотянулся до слуха цилиня, звуча несколько искаженно, — Съедите ее, как и меня?

Возможно, Гань Юй хотела, чтобы девочка была обычным, мимолетным призраком. Чтобы сказала она другие слова, прощая демону его грехи и содеяны поступки, в ту же секунду исчезнув из этого мира. Воспользовалась тонкой гранью, дабы сказать всего пару слов, облегчив тяжёлую ношу Истребителя Демонов. Посеять в его душе спокойствие, отгоняющее прошлое и не дающее злости прорасти сорняком....
Но это не так работает.
Слова Сяо заставили Гань Юй посмотреть под другим углом: всмотреться в миловидное, доброе лицо, замечая под белёсой маской совсем неневинную чистоту. Увидеть нити скверны, что будто управляя куклой тянулись к ее запястьем, ногам и шеи. Набирали силу при движении уст, становясь уловимей глазу - за сотни лет взгляд секретаря отвык видеть подобное.
Она чувствовала горечь при вздохе, будто сама тьма заполняла легкие и начинала проникать в саму кровь, будоража сущность цилиня; хмурилась от этого неприятного чувства, но не отступая, пока Якса не огласил свои намерения взмахом копья, оставив в воздухе миллисекундный прочерк - лезвие Коршуна переливалось нефритовым свечением, с каждым быстрым движением руки будто рассекая без того хрупкую грань мироздания.
Оружие будто пыталось осветить сгущающуюся тьму на древке, именно там, где рука демона крепко его держала, но нефритовое свечение лишь смешивалось с черной дымкой, порождая сплетение анемо и лент скверны. Создавало коктейль из берёзовых, красивых, приятных глазу осколков и уже тех, что сменили свой цвет на самый темный. Как миазмы все больше поглощали обрывки светлых сил, проецируя то, что происходило внутри Адепта - его заживо сжирала скверна, заполняя ужасными эмоциями, принося как физическую, так и душевную боль. Сковывала, но Сяо все равно двинулся с места, вынуждая Гань Юй к неприятному действию.
Ей приходится отойти.
С печалью и натяжкой двинуться назад, неуверенно отходя от Яксы. Она понимала, знала, что так будет лучше не только для ее безопасности, но и для изгнания нечистых сил. Что так Сяо не придется отвлекаться, а потом - думать о ранах, самолично причиненных. Меньше всего секретарь хотела принести больше проблем, ведь это из-за нее, — Из-за моей просьбы мы тут оказались...
Вина упала на сердце тяжким грузом, пока из земли вырвалась первая дюжина копей. Они начали разрывать почву под ногами демона, съедая как само зло, так и жизнь, сумевшей выжить на склоне Увана - трава и цветы поддавались любой прихоти, делясь на мелкие кусочки. Отдавались на милость острым лезвиям, что ели фигуру неизвестной девочки с каждым движением Яксы. Рвали, кружили остатки, поглощали и изничтожали. Отчищали этот мир, что приобретал обычную для себя атмосферу, но не принося от этого радости. Точнее, Гань Юй была рада, ведь меньшее количество скверны приносило для всех добрый день - даже для Сяо - только осознание, чем нужно было жертвовать, печалило. И жертвовать приходилось именно Сяо.
Можно ли говорить о благополучии всех живых существ Ли Юэ, когда происходит нечто подобное? Утверждать, что все счастливы...
Она даже помочь сейчас не может, ведь сделает только хуже: попробует изгнать зло Жемчужиной Души - велика вероятность навредить Сяо из-за его скверны; выпустит стрелу - велика вероятность задеть его самого, ибо трудно предугадать его быстрые движения в силу малой опытности в совместной работе. Ничего не может, только не мешать и ждать. Ожидать конца или нужду вступить в бой, пока лишь наблюдать со стороны. Ужасное чувство, но нужно думать головой.
Смотреть и...и дышать. Чувствовать, как влажный, гнилостный запах наполнился новыми ароматами, приобретя странно пахнущий оттенок убитых растений и летучих веществ.
В какой-то момент, когда горечь скверны начала отступать, обоняние цилиня уловило нечто ещё:
— Странный запах, — столь же горький, раздражающий, но имеющий странную перстную сладость. Сильный, цветочный аромат, от которого хотелось сразу отдалиться, но Гань Юй лишь прикрыла пол лица рукавом, попытавшись заглушить переизбыток душистости. Продолжить дышать, но ткань лишь наоборот добавила тяжести при вздохе, заставив кашлянуть.
Она задавалась вопросом: «Что за цветок Сяо мог задеть?», пока внутри появилась ассоциация красного. Алого, будто кровь, и столь же тягучего как этот горький аромат.

Стоило Истребителю Зла задать вопрос, цилинь молчаливо ответила коротким кивком, хотя этого совсем не требовалось - она продолжала прикрывать свой нос рукавом, пытаясь уменьшить терпкий запах. Он словно раздражал саму слизистую, принося дискомфорт, но с каждым вздохом будто нагонял некую сонливость, будто прося делать вздохи чаще. Добровольно отдаться сну, лишь бы заглушить горечь от внешних, казалось бы, реальных раздражителей. Были ли они реальны? Гань Юй не обладала тем опытом, каким обладал Сяо. Она могла составлять логические цепочки, подмечая несвойственные реальности факты, но не обладая тем прошлым, что моментально отзывалось на возможность падения в невольный сон.
Не она была в плену той, что игралась со снами по своему велению.
Цилинь услышала, как Адепт говорит про нереальность запаха, веря ему - не могла не доверять - однако все еще плохо различала реальность от лжи. Эта горечь, раздражение...все это было таким реальным. Внутренняя ее божественная сущность подсказывала, колола и подначивала, явственно ощущая вмешательство чужих сил, но та, человеческая часть, легко давала себя обмануть. Запутать и затуманить усыпляя. Не сразу отозваться на желания полукровки, что подвела кончик языка к конусовидным зубам, явственное почувствовав клыки. Чуть сжать челюсть и ощутить колкую боль, после которой рецепторы уловили металлический, еле уловимый от нескольких капель крови вкус.
Как сказал Сяо, это помогло.
Боль была именно тем, что заставляло на время отвлечься от навеянной нереальности. Позволить определенным частым мозга сконцентрироваться на причине физического страдания, дав возможность рациональности заработать в полную силу. Прочувствовать мир, как и лживое наваждение в нем.
— Это нечто очень сильное, раз ему удается подобное воссоздавать, — рассуждения цилиня тихие, но досягаемые до слуха Яксы. Она делает первый шаг, последовав за ним, дав колокольчику на шеи подать тихий звон - приятный, разгоняющий тишину.
Не только ее.
Как в мире существуют амулеты, что могут причинить дискомфорт потустороннему, так и определенный звук может быть неприятен для врагов. Он будет уловим человеческим слухом, звоном лаская барабанные перепонки, но становясь невыносимым скрежетом для злых духов. Талисманом, что с каждым звучанием рассеивает негативную энергию и защищая; конечно не так эффективно, как Священная Крио Жемчужина, которую Гань Юй может создать, но все равно с положительным эффектом для того, кто пользуется подобным колокольчиком.
Он звучал на каждый ее шаг, одиночно играю свою мелодию в этом умиротворенном, неприятном месте, как-то, не вписываясь в общую, нагнетенную атмосферу - тут, на склоне Уван, духи сами создавали свою симфонию. Песню, предназначенную для ушей мертвых, отчего колокольчик, подобно голосу цилиня, звучал как нельзя по-живому. Не так, как это могли бы делать мертвецы или духи.
— Это... — однако, стоило им подобраться к скрытому дворцу, глаза цилиня увидели....еще кого-то живого(?). Силуэт, что визави сидя около древа, руками что-то делал.
Приглядевшись, пытаясь рассмотреть детали через легкий туман в воздухе, цилинь поняла - это девушка, которая сразу, стоило услышать звук со стороны, обернулась и вскочила. Обычная и неприметная, одетая в традиционную одежду гавани. Выглядела она растерянно, явно удивившись двум пришедшем людям - скорее всего, она так и подумала - ведь Уван очень необычное место для прогулок. Спохватилась, взяла какую-то корзинку и быстро пошла в сторону Адептов, явно собираясь спустится по склону, где была более-менее проходимая равнина.
— П-прошу прощения, — робкий голосок и спешный поклон, стоило ей пройти мимо Яксы. Подняла свои темные глаза - обычные для жителя региона - встретившись со взглядом демона.
Секунда, превратившиеся в вечность. Короткий миг, ставший длительным, когда обычный образ девушки преобразился в нечто прекрасное, ужасное по своей красоте и до боли знакомое.
Ее глаза были словно вода, в которой можно было утопиться. А легкая, мягкая улыбка будоражила кровь, ибо вся сущность говорила то, что было за ней спрятано.
Всего миг, когда это произошло, тут же исчезнув(а было ли это?)? Когда девушка делает еще один шаг, отрывая свои темные (уже темные?) глаза от взгляда Адепта, собираясь пройти мимо. Туда, где позади стояла Гань Юй.

Он говорит, что не даст духам навредить. Что убережет себя и ее, создавая взмахом копья берёзовую полосу в воздухе - та застыла лишь на мгновение, растворившись в сгустках скверны как угасший свет - укрепляя свои слова решительным действием. Говорит, но его голос будто теряется в миазмах тьмы, в точь как его силуэт, что на хосте размывается черной краской, теряя само свое существование.
Он был словно окутан черным огнем, вопрошая Гань Юй задаться вопросом: «Когда он полностью истлеет?».
Когда эта чернь окончательно проест душу и тело, оставив после себя лишь сеющий хаос. Безумство, когда друг становится врагом, а долг лишь звуком. Когда собственные мысли теряются в злобе падших богов, от чего желание окропить землю под ногами диктует последующие действия.
Когда. Когда это наступит? Это время, что принесет очередное горе потери, как бы Истребитель не считал себя обычным инструментом, чья кончина не должна изменить привычный уклад окружающих его существ. Как бы он не считал, но принесет, и он ничего не сможет с этим сделать.
Даже если слезы - это пятно на наследии.
Цилинь не хотела, чтобы это время настало сейчас или в ближайшем будущем. Не хотела вновь слышать о кончине Адепта, желая всем - без исключения - жителям Ли Юэ благополучия, от чего ей хотелось вмешаться в происходящее.
Хотела, но не вмешивалась - осознавала, что сделает хуже, если не навредит. Желала закончить то, что так поддевает Истребителя, ведь не говоря об этом, цилинь замечала некоторые отличия: в жестах, в реакции, в желании все это быстрее прекратить. Еще тогда, когда он застыл на мелодии флейты, нагнувшись скрыв свое лицо.
И глаза Гань Юй видели это. Четко, даже несмотря на сгущающиеся сумерки, даже сейчас подмечая детали и маленькие моменты, неотрывно следя за каждым действием Адепта. Все ее внимание было приковано именно к своему напарнику - можно ли вообще так выражаться, если сейчас она обычный наблюдатель? - словно готовясь в любой момент помочь. Нет, не словно, Гань Юй правда была настороже, продумывая планы для разного рода проблемы, которые могут возникнуть в этой необычной, неприятной для Сяо ситуации.
Меньше всего ей хотелось каких-то проблем, ведь все это может отразиться именно на нем.
Однако, просто надеяться и хлопать ресницами не было привычкой цилиня. Ей часто приходилось заниматься прогнозированием, антиципацией и стратегическими решениями, от чего помимо переживаний внутри рождались всевозможные решения предполагаемых угроз. Вплоть до того, если Сяо сломается. Гань Юй меньше всего хотела подобного исхода – не хотела она вообще думать о такой возможности – но отрицать подобное глупо и неправильно.
Можно надеется на лучшее, однако нельзя не предполагать худшего. Поэтому Гань Юй была готова....она не была готова, ибо этого не случилось, но предполагала, что этого мог хотеть сам Сяо, если скверна полностью сожжет душу и разум.
Она снова попытается ему помочь, как тогда, однако нельзя ровнять прошлое и нынешнее. Тогда и сейчас. В этот раз, за погоней его спасти, она может споткнуться об камни нынешней реальности - общей ситуации, местности и давно отравляющей тело скверну. Поэтому из самых лучших вариантов, самых рациональных с учетом разницы в силе – медлить из-за надежды было нельзя, исполняя былое решение Якс с убийством товарища. Самый верный, лучший вариант для всех, только добрая, верующая в хорошая душа цилиня не была с этим согласна.
— Нужно быть внимательной, чтобы в случае чего этого не допустить, — призвать Жемчужину, чтобы она изгнала все зло, но не дать скверне полностью поглотить Адепта. Конечно это может навредить, однако не убить, что было лучше ужасного решения.
Поэтому она смотрела, отходя на безопасное расстояние с каждым выпадом Сяо, в тот же момент стараясь не сильно сокращаться дистанцию. Гань Юй не мешала, лишь наблюдала примечая новые детали, когда острый взгляд приметил одну из них.
Тогда, сразу пришло сознание, что ее атака не поможет. Понимание, что Сяо этого не увидел. Возможно, нужно было просто позвать – может, он сразу на это отреагировал. Может быть сразу оторвался от подготовки к ритуалу, вместо того, чтобы просто проигнорировать. Может быть он успел осознать и среагировать.
Слишком много «может» успело пронестись в голове за короткий промежуток времени, когда она слишком переживала за общее состояние Адепта. Боялась, от чего просто со всей силы сбила его с ног в сторону, в желании просто сдвинуть с нужно места.
В тот же момент будто что-то лопнуло – хрупкое, со звуком упавшего стекла или тонкого льда – от чего появилась белая, холодная пелена, неприятно колющая глаза из-за маленьких осколков. Белая дымка на несколько секунд затмила все собой, когда со стороны послышался неприятный смех выходца Бездны, а скверна не начала пропитывать белый иней подобно черной жидкости.
Снег начал ложиться на землю, не сразу тая на чуть гнилых растениях, но тут же растворяясь в теплой, вязкой жидкости, что лужей увеличиваясь от смертельного ранения, удобрением пропитывая почву.
— Алатус~ — и тьма эта прошептала, искажая восприятие и реальность.
— Из сна есть только один выход~ — говорит она, пока лужа крови уже коснулась ног.
— Ала..яо, — и в прикосновении чувствуются чужие руки, однако ощущения совсем другие - не такие, как у нее, пока в голосе послышался шум и другой, знакомый голос, пробивающийся сквозь иллюзию.

Отредактировано Ganyu (2022-04-22 06:12:17)

Плечи несколько раз коснулись земной тверди, пока на локтях ощущалось характерное покалывание. Лицо уткнулось то ли в листву, то ли в траву – все начало гнить и увядать, с каждой минутой смешиваясь в одну кашу со скверной, становясь одной склизкой массой. Боль от падения была лишь неприятным бонусом, на который можно закрыть глаза: не серьезных травм, ни причины задумываться о таких мелочах. Более того, Гань Юй помнила куда серьезные свои падения.
Еще очень давно, когда лучи солнца спадали на величественные фигуры вблизи обители Хранителя, Гань Юй уже знала какого это – падать и катиться с крутого склона. Тогда цилинь был еще ребенком, а тело было подобно мячику из смолы и листьев, которым привыкли играться дети – только больше, но таким же шарообразным. Падения были мягкими, не такими больными за счет защиты от упитанности, однако Гора Аоцан столь же величественна, как и ее высокий взор в кругу приближенных облаков. Упасть с такого склона дорогого стоит – твердая, скалистая порода с радостью поймает мягкое тело неуклюжего, оставив на коже характерные следы вплоть до самых костей. Разбился бы человек насмерть, мячиком отбив все выступы горы? Гань Юй помнит, как под конец своего падения повстречала человека – первого смертного в начале ее долгой жизни – помнит эмоции этой неожиданности, помнит все, от чего нынешняя ситуация падения была лишь лепетом на фоне прошлого.
Тело быстро поддалось желанию подняться, но спина лишь уткнулась в грудь поверх лежащего, что собой закрыл от взрыва осквернённой энергии. Воздух становился все тяжелей, перед глазами уже появилась видимая, подобно шлейфу от сигарного дыма чернь, что хотела умертвить все живое в угоду своих кровожадных желаний. Секретарь видела, – не только чувствовала, находясь в достаточной близкой дистанции от Якса, – как скверна пожирала плоть Адепта, чья кожа от границ перчаток начала чернеть.
«Стремиться к благополучию всех живых существ в Ли Юэ»
Странная горечь от осознания, что тяжелым камнем повисла на сердце. Только цилинь подумала о Жемчужине – навыке, способном изгонять любое зло охлаждая его пыл – как позади раздался рык. Почувствовав, как Адепт резко поднялся, секретарь не мешкая хотела повторить, однако руки на чём-то поскользнулись. Через плотную ткань перчаток пробилась жижа, что тут же начала печь соприкоснувшись со светлой, спрятанной под одеждой кожей. Склизкая, пахнущая гнилью субстанция уже покрыла собой некогда живые растения, чья листва, словно плача, начала течь оставшимися жидкостями и смешиваться со всепоглощающей отравой. Все умирало, а где-то рядом слышались стоны блуждающих духов, что под гнетом скверны словно снова ощутили боль – как будто реальную, еще при жизни, но ужасной и темной, вселяющей свое безумство.
Вторая попытка не успела последовать за провальной первой, ибо Сяо сам, без особого усилия, поднял девушку закинув себе на плечо. Яркая вспышка, перед глазами меняется картинка, сменив пейзаж из разлагающегося леса на заполненную людьми чайную. Резкое перемещение из зоны игры смерти в оживленную людьми местность сбивает цилиня с толку – только секунду назад дышать из-за скверны было тяжело, а сейчас воздух был чист с нотками недавно заваренного чая. Ни хлюпа под ногами, ни мертвой тишины. Люди ахнули в недоумении, от чего былой гам медленно начал сменяться на тихий шепот.
— А? Да, хорошо, — она твердо встает на ноги, несколько беспокойно смотря на Адепта, — Если тебе понадобится помощь – сразу возвращайся, — не получив ответа, образ Сяо снова вспыхнул в очередном телепорте, оставив после себя лишь быстро угаснувшие искры анемо и скверны.
— Эм...прошу прощения... — начал издалека один из работников чайной, стоило им всем лицезреть столь неожиданное прибытие Адептов (?).
— Здравствуйте, — Гань Юй сразу подошла к пожилому мужчине, что стоял под навесом. Вроде его звали Чжуо? Через руки главного секретаря проходят все документы Цисин, даже, казалось бы, такой малой чайной вблизи Увана. Конечно данный бизнес был небольшим, однако его расположение было очень удачным, от чего путники из соседнего региона вполне могли остановиться для короткой передышки после пересечения Каменных Врат. Как говорится маленький, да удаленький.
— Не могли бы вы сообщить гостям, что нужно покинуть это место? Желательно в сторону Тростниковых островов, опасаясь территории вокруг Склона Увана, — голос Гань Юй был спокоен, но решителен, — Пожалуйста.
Недолгая тишина. Секретарь чувствует напряжение в атмосфере, ведь люди начали догадываться о возможной угрозе. Неудивительно, ведь само ее и Сяо появление, точно, как и их общий вид, отвечали на многие вопросы. Тот, кто услышал просьбу девушки к хозяину чайной, сразу же, в легкой панике, бросили Адепту (?) слова благодарности с почестями, направившись к спуску в сторону Островов. Остальные, кто услышал объявление, последовали совету, оставив на столах свои недопитые чаи.
Тем, кому нужна была помощь, Гань Юй помогала, пока дело не дошло до одной бабушки под другим навесом.
— Я должна присмотреть за товаром, — начала та, стоило Гань Юй к ней подойди.
— Не переживайте, я буду тут и присмотрю в ваше и других торговцев отсутствие, — девушка легко, подбодряюще улыбнулась, на что пожилая женщина нахмурилась.
— Но, если что-то произойдет с товаром – будет худо. Я стою около спуска, успею спуститься в случае чего.
— Вы увере...
Гань Юй не успела договорить, ибо земная твердь задрожала, передавая свое состояние деревянному помосту. Камни содрогнулись, а в стороне небо начало окучивать то ли темное облако, то ли дым, что желало распространиться. В стороны полетели белые огоньки – души тех, кто успел сбежать из-под влияния скверны, и сверху посыпался то ли песок, то ли земля из верхних, скалистых выступов.
— Прощу прощения, но нам нужно отойти, дабы не попасть под камни, — цилинь подошла к женщине и предложила свою помощь, на что та согласилась и пошла в сторону спуска. Медленно так, один шаг в 20 секунд. Они успели сделать только четыре, когда последовала новая волна, что словно следуя за ударами повторялась. Устойчивость в ногах начала теряться, Гань Юй спокойно смогла совладать с дрожанием тверди под ногами, но бабушка чуть ли не начала падать, как на корабле во время шторма качаясь из стороны в сторону оставаясь на ногах лишь благодаря девушке рядом. Стоило услышать хруст, треск где-то сверху, цилинь незамедлительно подхватила женщину на руки, просто спрыгнув через перила вниз. Во время раскрытый планер смягчил приземление, пока за спиной послышался грохот. Тяжёлый, сулящий дополнительные разрушения, ибо под напором камней дерево сразу начало прогибаться.
— О...о Великий Властелин! — женщина вырвалась из рук Адепта, встав напротив разрушенной чайной.
— Это же...это... — бубнела она себе под нос, пока Гань Юй какое-то время молчала.
Вскоре она тоже поднялась, выразив свои соболезнования, от которых пожилая сразу отмахнулась.
"Что я теперь скажу Зинь Яо...." повторяла она в свои ладони, будто позабыв как чуть не умерла. Она лишь спешно проговорила слова благодарности, принявшись дальше оплакивать место свой работы и, кажется, место где она проводила много времени.
Должна ли была Гань Юй возмутиться? Она не была горделива, просто выполняла свой долг и желание помогать, осознавая причину таких человеческих эмоций. Быть может не совсем понимала, но знала, как себя вести. Да и....мысли затрагивали не рядом стоящее, живое существо.
Взгляд метнулся в сторону Увана, где медленно начала растворяться тёмная дымка, что лишилась своей подпитки. Земля перестала плакать, небо, как и Уван, очистилось от миазмов, но Сяо все ещё не было.
— Ох, а это что? — начала женщина поблизости, когда глянула на свою одежду. А ведь секретарь забыла о своих руках, что были в грязных перчатках - те были не только покрыты странной, чуть засохшей жижей, но и пахли соответствующей гнилью, если поднести к лицу.
— Простите, я не хотела вас испачкать, — проговорила девушка, намереваясь избавиться от этого вида одежды, пока в стороне послышался знакомый звук от телепортации.
Моментальное чувство облегчения, быстро сменившиеся...негодованием? Переживанием? Это был ужасный вид. Вид того, кто только что уничтожил Уван. Того, чье тело окутывает скверна подобно рою змей, желая вонзиться своими клыками в плоть. Впрыснуть больше яда, убив окончательно, пока раны Якса словно дыры - таких ран не может быть у смертного. Не идёт у него кровь, что привычно живым существам, лишь в некоторых местах течет черная субстанция, подобно созданной миазмами жижа. Словно фарфоровая, грязная ваза со сколом, внутри которой....ничего? Непривычная смертным плоть - там нет ничего, подобно разрезу самого пространства - все и ничего одновременно. Жизнь, отличающаяся от смертной, что глазами человека подобно пустоте, но истинная жизнь и суть Якса, что для других, при взгляде на ранения, кажется странным и непостижимым.
Таков был вид Адепта, что готов пожертвовать собой лишь бы закончить свою работу.
- Я помогу, - она не хочет слышать отказа, быстро подходя в желании протянуть руки и помочь излечится, помочь со скверной своей адептальной энергией цилиня, но при взгляде на свои руки сразу понимает и начиная снимать перчатки.

Отредактировано Ganyu (2022-06-14 00:02:25)

Сяо призывает Гань Юй остановиться, на что девушка вопросительно поднимает на него глаза. Ей не часто приходилось вести дела с Яксами, особенно в жилых районах, из-за чего до цилиня не сразу доходит причина такого поведения Адепта – нельзя ему, скверной пропитанным, находиться так близко к обычному человеку.
- Прошу прощения, - секретарь сразу разворачивается к смертной, надлежащим образом чуть склонившись перед ней, - Вам нужно поспешить к эвакуированным людям, ибо здесь все еще небезопасно.
- ...
- Пожалуйста. Милеллиты и Цисин скоро будут в курсе всего произошедшего, поэтому вам нужно позаботиться о своей безопасности, которая сейчас под угрозой.
Эти слова заставили женщину сморщится, дав старческим морщинам на лице сильней проявиться в момент ее хмурости. Смертная явно металась между выборами, медля с ответом, но в конечном итоге она наконец наградила Адептов кивком и словом благодарности, направившись в сторону Ваншу.В постоялом дворе о ней позаботятся, а оттуда Цисин сообщат произошедшее, ибо работники гостиницы обладали более тесными связями с данной группировкой.
Оставалось лишь закончить начатое, дабы после заняться новыми проблемами – уничтожение Увана станет для секретаря еще той головной болью, однако это было в самом конце списка нынешних планов. Нельзя было браться за все сразу, поэтому Гань Юй послушно следовала за Сяо, когда тот пошел в неизвестном направлении.

Он шел впереди, не роняя слов давая окружающей природе самой разгонять тишину, пока глаза секретаря неотрывно наблюдали за Яксой. Боялась цилинь, что тот может упасть, ведь его раны были серьезные, и много Адепт потратил сил в этой битве, - Как далеко он хочет отойти?
И он все шел, шел и не останавливался, подкармливая своим стремлением идти дальше все самые ужасные предположения. Вплоть до таких, что цилинь была готова в любой момент подловить потерявшего сознание Адепта.
Благо он все-таки остановился, дав девушке с облегчением выдохнуть. Выдохнуть, а потом снова напрячься, ибо его явно что-то тревожило.
- Сяо? – начинает секретарь, осматривая спину своего союзника. Он к ней не оборачивался, заставляя Гань Юй метаться в еще большем количестве предположений.
Хотела она произнести: «Все ли хорошо?», не подай демон столь долгожданный голос спустя столько времени.

Гань Юй слышит, что от Увана ничего не осталось. Ее взгляд сразу устремляется в сторону не очень гостеприимной горы, откуда все еще сбегали души словно из горящего дома. Конечно, секретарь пока не видела всех масштабов «чистки», но если Сяо сказал, что там ничего не осталось....значит там ничего не осталось. Ноги все еще помнили ту дрожь земли, когда в истории данной территории зародились новые строки; как уши резал гул от разрушения твердых пород, что надолго отпечаталось в памяти. Сомневаться в сказанном не было смысла, все и так было понятно.
Но разрушение Увана было необходимостью – Сяо же не мог убить скверну, не достав ее полностью, да? – поэтому как-то винить или ругать Гань Юй не собиралась. Нужно ли это? Всё рано или поздно разрушается, это лишь вопрос времени, а эта утрата спасет много жизней, когда руины могут стать почвой чего-то нового.
Сяо точно сделал все, что было в его силах.

- Ты молодец, - говорит она, чуть улыбнувшись и передавая свою улыбку в голос, словно пытаясь приободрить, - Ингредиенты для ритуала мы снова соберем, это не займет много времени. А пока, - Гань Юй идет вперед, внимательно осматриваясь вокруг. Когда ее глаза находят зеленый островок – все-таки усаживать Яксу на камни или грязь ей не хотелось - она рукой приглашает Адепта на поляну.
- Присядешь? Это тоже не займет много времени, но даже пятиминутный отдых пойдет тебе на пользу, - цилинь не хотела слышать отказа, ведь Адепту правда требовалось время на восстановление, однако он мог упрямиться, сказать, что все нормально, но настаивала бы ли Гань Юй? Принуждать Сяо к чему-то она не хотела, не собиралась, не смогла бы, потому оставалось лишь ждать ответа.
- А...спасибо, - и он согласился! Цилинь, воспрянув духом, сразу последовала за Адептом, чей путь был в сторону той самой полянки.
Стоило им дойти, а ей оказаться намного выше его – Сяо почти сразу принял сидячее положение – Гань Юй немного опешила, после чего осторожно присела на корточки в относительной близости.
- Мне что-нибудь тебе принести? Воды, или может ты голоден? Я могу посмотреть закатники или яблоки по округе, или.... – но она не успела договорить, замолчав при виде ответной реакции на ее слова.
Недолгая, повисшая между ними тишина начала морально давить, и ветер будто специально перестал играть с листвой и зеленью, удручая нависшую атмосферу. Неужели цилинь так долго прожила среди людей, что даже Адепту хотела помочь как обычному человеку? Но даже Адептам нужна пища, когда демон может...употреблять ее не для физиологических потребностей, а для духовных. Все таки секретарю очень помогали цветки-сахарки в тяжелые дни.

- Хорошо, - Гань Юй кивнула, после чего осторожно, не делая резких движений, переместилась за спину Адепта, где, не касаясь его спины, протянула руки перед собой.
Было ли Сяо так комфортней? Она не могла полностью скрыть свое присутствие, но могла ненадолго скрыться от его глаз, спрятавшись за спиной, пока ладони ее начали испускать несильное свечение за счет адептальной энергии. Гань Юй лишь предполагала возможные метания Адепта, отдавая духу свою энергию, из кой демон фактически состоит, однако спросить Сяо о его терзаниях девушка боялась. Вдруг она просто вскроет старые раны как новую пачку бумаги для документов?
Цилинь хотела помочь, но не знала, как. Одно дело восстановить тело, что как губка впитывала в себя исцеляющую энергию цилиня, и совсем другое оказать эмоциональную поддержку. Не просто поддержку обычному человеку, а Яксе.
- Возможно, тебе это уже говорили....но спасибо, что ты всех нас защищаешь, Сяо. Процветание города зависит от усилий каждого живого в нем существа, пока ты огораживаешь эти жизни от напасти быть порабощёнными скверной. Ты большая часть успеха процветания....ты молодец.

Была проблема. Проблема эта была серьезная, важная и мало вероятно, что решаемая. Тяжелая, как ровная преграда перед лицом, возвышающаяся до самых облаков, но невидимая как воздух, что дает только лишь лицезреть стоящего по другую сторону Адепта; она была почти нерушима из-за разных взглядов, абсолютно разного осмысления «себя», но в то же время позволяющая видеть, даруя ложную иллюзию малой доли взаимопонимания.
Как он задавался вопросом, так и она не понимала ответных реакций; нервность порождала недоумение, а добрый взгляд раздражение и злость. Колесо сансары, стремящиеся лишь к одному - самовнушению. Ведь все будет хорошо; так оно и нужно; другого выхода нет; таков контракт; таково его желание; такова ее суть.
Столетия сменялись одним за другим, меняя все, но практически ничего в отношении и осознании двух Адептов – словно дети, затоптавшие траву на месте под ногами в ровный, тонкий слой. Осмысление? Развитие? Планы? Преодоление своих – даже если идет отрицание – страхов и прошлого? Время для них шло слишком медленно, и Гань Юй все еще не воспринимала Сяо как....инструмент?  Скажи это кто-то вслух, Цилинь бы маловероятно приняла такое выражение, скорее всего даже вступив в дискуссию. Можно даже сказать, что в какой-то степени слова благодарности были направлены не Яксе, что был «инструментом», существующим лишь для одной цели.  Ни Алатусу.

Гань Юй благодарила Сяо. Адепта, что несмотря на внутренние распри, много лет тому назад переборол себя и взял книгу из ее рук, познав первые правила грамотности. Хотела отблагодарить как личность, а не как просто хорошо отработавшего смену сотрудника по трудовому договору. Возможно, ей нужно было это сказать как-то по-другому?

Ответная реакция, слова вперемешку с усталостью – Гань Юй что-то подсказывало, что эта усталость уже не физическая – и опущенные плечи указывали на ее серьезную ошибку. Она снова сказала что-то не так. Снова.
— А... — попробовать поправить свои слова? Сказать что-то дополнительно? Настаивать уже на сказанном? Взгляд начал метаться, пока в голове крутились разные мысли вкупе с переживанием – сказать нужно было так, чтобы не сделать еще хуже.
— Я....я не хотела доставить...тебе дискомфорт. Прости... —  голос ее тише обычного, слышится легкая хриплость и явное раскаяние. Даже если секретарь не сожалела о сказанном, она не собиралась доставлять Адепту еще больше хлопот - особенно психологических - ощущая вину за столь «глупые» действия с ее стороны.
Возможно, благодарность ее не имеет желанного веса, обладая тусклым отблеском важности. Не сможет она как либо передать тот оттенок желанных слов, от чего те блеклы, не ценны, не важны и просты. Не сможет она вызвать тех чувств, когда заветные строки, много столетий тому назад, спадали с губ Властелина Камня, вызывая теплоту в душе и сердце.
Все-таки, она просто секретарь павильона Лунного Моря. Это нормально....

— Тяньхэн? — переспрашивает цилинь отрешенно, пару раз моргая, — А...да, хорошее место, но довольно далекое, — пальцы ее наконец сгибаются, ладонями укрывая колени, — Отсюда мы будем добираться минимум день, если без длительных перевалов и других факторов, как, например, дождь...
Гань Юй больше не смотрит вперед, на Сяо, она сидит поджав ноги под себя и склонив голову, смотря на собственные руки, которыми недавно передавала Адепту свою энергию. Вероятней всего, будет лучше, если она останется тут, покорно дожидаясь возвращения Яксы, ведь по определенным предположениям ему может быть сложно перемещаться с грузом. Ему может не хватило столь короткого, временного отдыха, а энергии священного зверя - как бы Гань Юй не старалась отдать как можно больше - не хватить на все важные дела. Все-таки после помощи ей, Адепт наверняка пойдет дальше выполнять свою основополагающую работу.

— Да, я тоже думаю, что мне тоже стоит остаться тут и...нас? — Гань Юй наконец поднимает взгляд и смотрит на стоящего спереди Адепта. Несколько раз моргнула, явно удивилась и нахмурилась.
— Ты уверен? После такого боя нужен более длительный перерыв, а тут сразу телепортация на такое длительное расстояние еще и с грузом в виде меня... Твои раны, они... — секретарь резко замолчала. Не нужно было обладать чутким зрением, чтобы увидеть глаза Сяо – те, словно собирая в себя тусклые лучи недавно проснувшейся луны, с некой...угрозой (?) и с легким прищуром смотрели на цилиня сверху вниз. Секретарь даже словила себя на мысли, что если она сейчас не встанет....может случиться что-то нехорошее. Или у нее уже просто голова помутилась из-за скверны и низкого уровня адептальной энергии в крови.

— Но если ты уверен и не против, то я тоже...не против, — секретарь наконец поднимается на ноги, приветливо, по-доброму улыбнувшись, стараясь отогнать странные – откуда вообще эти плохие доводы взялись?! – мысли.

Отредактировано Ganyu (2022-12-18 04:08:55)

Долгая, мучительная тишина. Длительно идущее время, протяжностью своей натягивающая струны смущения; молчание, повисшее на петле в воздухе, стремительно душнило и без того мрачную атмосферу, темной тенью покрывая головы Адептов.
Или то были ночные, небесные странники, что тучностью своей закрыли проснувшуюся луну?
Гань Юй лишь думала о том, почему Сяо молчит, ничего не делает и просто стоит. Смотрит куда-то, в себя провалившись, выдерживая тишину....
— Был бы я не уверен - не предлагал.... — проговорила цилинь у себя в голове недавно сказанное Яксой, отведя взгляд в сторону, — Он будто сомневается...или собирается с силами для телепортации? Обычно он делает это куда свободно, без проблем. Возможно, стоило и правда настоять, дабы лишний раз его не напрягать...
Знала ли цилинь, что так Сяо высказывает ей долю почтения? Знала ли, что это не связано со случившемся, и Адепт в относительном «порядке»? Гань Юй была обычным секретарем, без бравых заслуг и громких подвигов (как она считала), из которых рождается почтение с должным уважением. Не думала она, что заслуживает открытого правления подобного поведения, от чего пыталась связать ниточки разных фактов, дабы образовалась правильная причинно-следственная связь.

Быть может, ему противно ее касаться? Возможно он боится, что скверна, клубками ютившихся в его теле змеями, отравит и ее? Или...
— А? — движение со стороны, демон наконец двинулся с места и подошел ближе, однако сторонясь встречи с глазами цилиня. Он кратко склонился, от чего секретарь чуть попятилась назад, ведь всецело думала, что Адепту хватит куда....меньшего контакта с тем, кого он с собой хочет забрать в телепорт. Считала она и рассчитывала, что легкого касания рук вполне хватит для этого действия, однако вот мгновение и ноги перестали касаться земли!
Гань Юй не раз слышала, как девушки грезили о подобном, желая удобно уместиться на руках, но что тут удобного и прекрасного?! Цилинь, если бы полностью могла, свернулась бы в комочек прямо на руках Яксы - столь некомфортно ей было в таком положении! Она чувствовала, что ее крепко держат и не уронят, только вот в сердце священного зверя зародились разные эмоции, назвать которые можно и неопределённостью, и смущением, и грустью с бессилием. Чувствовала она подавленность, ведь неправильно то было, и не пристало тому, кто спокойно орудует копьем обеими руками, занимать их чем-то столь мешающим.
Но Гань Юй молчала. Замялась, даже дышать стала реже, думая лишь о том, что чем быстрей они окажутся в нужной точке - тем быстрей она перестанет быть для Яксы мешающим мешком с картошкой.

Яркая, бирюзовая вспышка среди сгустков скверны, когда Сяо покидает руины горы, некогда называющейся «Уван»; картинка сменяется на другую, секретарь жмурит глаза, дабы от перемены ее нахождения из точки «А» в точку «Б» не закружилась голова, надеясь, подняв свои веки, увидеть более радостный пейзаж Тяньхэна.
Она чувствует, как воздух стал свежее, обдав девичьи щеки прохладой данного вечера, в точь как внутри все «ухнуло», будто от прыжка, стоит им появиться в другом месте. Глаза цилиня не торопилась открываться, желая сделать это медленно, однако....однако что-то было явно не так! Резко, когда Якса поддался назад, Гань Юй почувствовала, как их тела начали стремительно падать, будто под ногами нет знакомой поверхности. А она была?!
Открыв глаза, первое, что увидела цилинь, было слишком высокой точкой обзора! Как если бы они наблюдали за Тяньхэн из окна Постоялого Двора, решившись из него после выпрыгнуть!
- Сяо?! - успевает лишь выкрикнуть девушка, попытавшись посмотреть в лицо Яксы, который просто молча прижал ее покрепче, не дав сделать даже этого.

Попытка вырваться, дабы Адепту не было больней от падения из-за ее веса - провалено.
Попытка «достучаться» до Адепта, узнать, все ли в порядке - провалено.
Попытка вообще узнать, ЧТО с Адептом - провалено.
Попытка...не важно - они упали.
И РАЗДАЛСЯ ХРУСТ, как если бы чей-то позвоночник уменьшил в себе количество позвонков!

- С-Сяо....СЯО?! - едкий запах, кой бывает в местах разлагаемого мусора, в котором вот-вот готова зародиться новая жизнь. Сюда плохо попадает свет молодой, недавно проснувшейся луны, из-за чего Гань Юй не может разглядеть строительные, уже ненужные материалы, вываленные поблизости в кучу. Ее нос улавливает весь «букет», отрезвляя разум от шока падения, напоминая - она здесь не одна.
- Сяо, ты в порядке? Давай я встану, чтобы не было тяжело, - руки наощупь пытаются хоть что-то понять, поглаживая падающую в канаву темноту. Цилинь не видел, как слепой котенок тыкаясь носом во все, не обладая тем зрением, что был у Яксы.
Стоит секретарю попробовать подняться, ее просто бесцеремонно утаскивают назад, тут же делая еще один телепорт, который, кажется, съел несколько слов священного зверя. Там было то ли «Сяо!», толи «Что ты делаешь?!», или просто «Ааааа!». Понять было сложно, да и после крайне неожиданного телепорта голова цилиня будто треснула как ваза, стоило ударить по ней головокружению.

Она не сразу встает на ноги, с некой неуверенностью покидая руки Адепта, жмурясь от неприятных чувств и качая головой. Обоняние все еще будто улавливало запах того места, хотя, может быть, Гань Юй просто успела испачкаться? Да нет же, не она приземлилась в гущу всего! Ее одежда, по мнению секретаря, была последним, о чем стоило задумываться, поэтому робкий, немного потерянный взгляд устремился на Адепта, который....отошел на такое расстояние, что пришлось бы немного повышать голос. Он что-то говорит, цилинь хмурится, будто пытаясь прочитать по губам, уже собираясь что-то сказать! И тут Якса просто уходит. Он не дает цилиню проронить для него своего слова, если только в не менее молчаливую темноту, что с радостью приняла тихое, может немного отчаянное «спасибо».
Его фигура удаляется, становясь все меньше с каждой секундой проведенного на месте времени, пока цилинь приходила в себя.
— Надеюсь, с ним все хорошо.... — ее ноги делают неуверенный шаг, уводя цилиня в сторону туманных цветов, пока бледность лица не решалась сменяться на здоровый цвет, — Странно, голова все еще кружится....неужели от частых телепортов? Не представляю, сколько Сяо может их сделать за один день. Он невероятен, - тихий голос цилиня был лишь для нее, пока руки с некоторой медлительностью собирали туманные цветы.
Когда их стало достаточно, Гань Юй наконец поднялась и пошла к своему прошлому месту назначения, надеясь увидеть там Сяо. Без каких-либо ран.