- Господин Предвестник, вот документы по предстоящей кампании.

- Господин Предвестник, здесь нужно ваше внимание.

- Господин Предвестник..!

Он идет по коридору Банка, тут же решая дела, от которых голова была кругом. Работа не останавливается даже в праздник, особенно у таких как они. С тоской юноша останавливается у окна, мысленно коря себя, что не успеет добраться до ритуального бюро. Может удастся забежать в ресторанчик по пути и перехватить еды? Под эти мысли ему все еще передают в руки бумаги, которые он просматривает, но своим сознанием Тарталья уже где-то на улочках города. Желательно в самой приятной для себя компании. Всех дел за раз не разгрести, всегда найдется чем заняться в Банке северного королевства, а шум фестиваля и без того работать не дает. Передавая папку помощнику и отвечая что-то на автомате, юноша замирает у очередного приоткрытого окна. Моргает и щурит синие глаза недоверчиво. Ему же… не показалось? Хотя от большого количества работы что угодно и кому угодно привидется. Нет! Не привиделось! Он и правда успел увидеть золотистый росчерк света путешественника. А вернее его силуэта.
- Товарищ?.. - остаток бумаг был впихнут в ближайшего агента, а сам Предвестник резко раскрывает окно настежь, убеждаясь в том, что видит. Решать надо немедленно, кто знает куда денется этот промелькнувший лучик спустя несколько минут.   
- Так, все это потом, я ушел. Пусть Синьора закончит! - успевает крикнуть Чайльд через плечо, уже выпрыгивая в окно и оказываясь на крышах фестивального города. За ним еще пытается сунуться помощница, но Тарталья успевает её остановить. А людям гавани только дай повод втоптать дурные воспоминания, перекрыв их яркостью праздника.

Черепица под сапогами скрипит, но юноша уже приноровился носиться по крышам Ли Юэ. Такой способ перемещения казался удобнее, чем улочки города. Сразу видно где ты, куда тебе бежать, а в след можно получить пару криков от миллелитов. Хотя сейчас стражи порядка были заняты поддержанием его на самих улицах. 
Неужто это и правда был пропавший Итэр? Да быть не может, что он сам пришел в город, когда его ищут. Но своим глазам Тарталья еще верит. Идти вот так в лоб было глупо - между ними много нерешенных вопросов и невысказанных слов. Но если не сейчас, то когда представиться еще шанс? Тем более, что путешественника официально объявили в розыск гильдией искателей приключений. Но как найти одного их лучших членов этой гильдии? Только вот в такой момент, как этот. 

Осторожно рыжий подбирается ближе к зданию, где приметил планер путешественника. Приходится действовать бесшумно, благо в праздничном балагане много усилий на это не требуется. 
Увидев же наконец Итэра в тенях одной из крыш Чайльд замирает. Легко поднимает свою руку, махая ею и как бы прося разрешения подойти ближе. Выдерживать расстояние сложно, когда проще нагрянуть поближе, схватить с нарушением личного пространства. Сейчас Тарталья опасается, что едва его заметят, то... На самом деле не просто решить, что будет из всех вариаций. Но готов рыжий ко всему. Не хочет портить отдых товарищу, но и беспокойство Паймон было вполне реальным. Может, Итэру нужна помощь, что он решил сбежать от всех на свете? Только вот расскажет ли он об этом Тарталье - вопрос большой, но и упрямства Предвестнику не занимать.

Что там говорили про открытость и улыбку? Иногда искренность бывает бесполезной. Чайльд успевает перехватить полный злости взгляд своего товарища, прежде чем тот дает деру.
- И я тоже очень рад тебя видеть, приятель, - опустив поднятую руку, Тарталья смотрит в удаляющуюся спину парнишки. Судя по направлению это не случайно выбранная сторона, у путешественника была цель отступления. И Тарталья даже знал эту цель, срываясь следом за ним. Нужно было не просто догнать, а перехватить Итэра до того, как тот доберется до конструкта телепорта. Удивительный столп, с которым взаимодействовать почему-то может только блондин. Сколько не бились - так тайна и осталась. Причина была явно в том, что Итэр…

Злость, что направлена на Тарталью, была для него необъяснима. Путешественник разозлился за долго отсутствие? Так Предвестника не искали, он бы узнал, что был нужен Итэру. Что его самого не искали? Как найти того, кто умеет перемещаться по миру так быстро, имея из свидетелей только Паймон! В чем могла быть причина таких эмоций?.. За недели, что они не виделись, случилось что-то беспрецедентное. Заставившее всепомогающего светлого рыцаря скрыться от всего мира. Даже от своего верного друга и компаньона! Когда герой хочет залезть под камень и не отсвечивать, то злодею это не понравится. Придется брать ситуацию в свои руки. Иначе как можно быть “плохим парнем” без достойного героя. Всегда должен быть тот, кто в силах дать отпор, иначе в чем интерес? Но неужто многочисленные знакомые и помощники Итэра не смогли его отыскать, что он как вор прокрался в город и таился в тенях, прячась? Стоило найти причину, что заставила светлого рыцаря отвернуться от мира. Только другой рыцарь мог это понять. Вариантов было множество, но перебирал Тарталья из тех, что эгоистично касались его. Предательство и обида, что рождены вынужденной ложью. Такое чувствительное, самое тонкое слабое место каждого рыцаря, что оберегает свою драгоценную леди. Но сама мысль об этом прошибает. Как он узнал? Кто проговорился?..   

Съехав по очередному скату крыши, Чайльд не позволял путешественнику разрывать с собой расстояние, по возможности держась на уровень выше.
- Стой! Я всего лишь хочу поговорить, товарищ! - только и успевает крикнуть Итэру, почти сравнявшись с ним. Вокруг Предвестника собираются капли насыщенного гидро. Говорить он собирался в любом случае, не зависимо от мнения путешественника. С другой стороны Чайльд играл полностью в открытую. Ударит ли он? Точно ударит, даже не скрывает этого. Вот-вот водяной вихрь унесется и накроет собой их обоих. А ведь на площади у телепорта в этом квартале еще разместились жрицы храма Наруками. Вот они удивятся-то.
За спиной одиннадцатого, прорывая небо свистом, летят первые ракеты салютов. Вот-вот расцветут первые огненные цветы на небе, возвещая кульминацию праздника двух стран.

Грохот салютов за спиной только подстегивает на резкий рывок вперед, но Итэр успевает ускользнуть. На крики в спину от прохожих Тарталья не обращает внимания. Всё резко стало неважным вокруг. Последствия? Дипломат он или где, разберется. Важнее всего было сейчас настигнуть блондина любой ценой. Водяной поток ударяет несколько раз, перенося стремительно вперед Предвестника. Золотая тень неуловим.

Распугав жриц в новой вспышке гидро, Чайльд замер, готовясь к последнему рывку - путешественник уже почти настигает конструкт телепорта. Если не успеет поймать его - то хоть нарушит сам процесс. Но рыжий и понятия не имеет, как работает вся эта система.
- Прошу прощения, сударыни! - новый гидро-рывок всплеском накрывает Итэра, когда руки Чайльда хватают его за плечи. Дальше Гавань тонет в яркой вспышке, даже грохот салютов остается позади, только бьющим по слуху.

Холод накрывает резко, промораживая до самых костей и разом. Гидро неприятно замерзает почти моментально, тут же застывает мечущийся конец кроваво-алого шарфа аксельбанта. Легкие наполняет такой приятный стылый воздух, пусть и не такой он как дома. 
Но вот путешественник сопротивляется, отчаянно и резко.
- Да постой ты, я всего-то поговорить хочу..! - выругавшись на Итэра, Тарталья старается не пустить его к телепорту, удерживая в захвате. И то очень обходительном. Но если Предвестник старается быть аккуратным, то путешественник напоминает, что никакой договоренности между ними нет сильным ударом в корпус. Впрочем, если хотел он  ударить сильнее то мог же.
Согнувшись от боли, Чайльд отступает в сторону. Резко выдыхая вскидывает голову, только чтоб увидеть как цель его погони... срывается со скалы. В мгновение он оказывается у края, но не успевает ухватить путешественника за руку - ладонь сжимает воздух, а Итэра срывает ветер и уносит куда-то вниз на планере.
- Поговорить, а не устраивать... вот это вот! Царица, дай мне сил.
Хладный ветер Драконьего хребта неприятно заползает за ворот. Погоня вышла разгоряченной, оттого тяжело. Новым водяным потоком Тарталья опускается на уровень, где должен был упасть горе-путешественник. Отряхиваясь от льда и снега, юноша внимательно оглядывается.
Сбежал! Он точно сбежал!

Злость на ситуацию захватывает разом и удушающе. Еще и холод не давал расслабиться, постоянно держал в своем ледяном плену. Не решаясь во весь голос окликивать у скал приятеля, Тарталья прикрывается рукой от ветра. Пусть он северянин, но форма-то совсем не зимняя. Даже без комфортного начеса и не утепленная. Ну не мог же Итэр сбежать! Так падал вниз, совсем не удержавшись!

Золотая коса внезапно бросается в глаза на бело-сером месиве гор, оттеняется все слабым отблеском анемо-энергии. Подбегая к сугробу, которым присыпало парнишку, Чайльд откапывает его. Хотя и сам подмерз, но перехватив путешественника на руки Предвестник отшатывается - горячий. Ненормально горячий!
- Да у тебя жар, товарищ. Чурлы меня раздери! Если не хотел говорить так со мной, то просто бы ударил хорошенько!
Причитать нельзя было долго. Подняв Итэра на руки, юноша оглядывается. Нужно было найти направление... направление… Неожиданно ниже по горе он видит насыщенный синий край палаток, и звезду на знаменах. Вот и решение!..

- Так, давай договоримся, ты сейчас выпиваешь суп и не пытаешься убежать, лады?
Снаружи завывал ветер, но внутри палатки было тепло. Похрустывал жадный огонь в печке, наполняя клочок пространства своим теплом. Чайльд сидел у походной раскладушки, глядя с досадой Итэра в одеялах. Основательность того, как укутали паренька говорила коротко - сбежать точно не получится. Хотя скорее цель была именно в сохранении тепла. В руках Предвестника, в металлической кружке, был бульон, который он уговаривал выпить путешественника, хоть как-то приподняв тому голову. На лице было искреннее беспокойное выражение, но переживал рыжий исключительно за то, что кто-то не уберег себя.
- Заболеть в такое время.. Серьезно? Уж от кого-кого, а от тебя не ожидал. И стоило так носиться, приятель.
Тарталья поправил на плечах шубу агента, сам кутаясь в теплый мех. Занесло же их.

Отредактировано Tartaglia (2023-10-14 17:58:29)

Это был настоящий бунт. Мало того, что Итэр запротестовал есть, так его и лекарства не заставить принять. Но хуже было молчание. Когда он вырывался и ругался - было легче. А сейчас это осуждающее золото глаз из-за одеяла не было сговорчивым. Даже как-то лезть и пытаться достать, растормошить блондина было не просто. Он использовал одеяло себе в выгоду, не забыв и уплотнить и свою собственную броню.   
С тоской Тарталья посмотрел на содержимое металлической кружки. Свою порцию он уже съел, а больше отведенного пайка не положено. И так простых солдат заявились объедать сразу два рта. Чайльд с ними не церемонился, предъявляя силу и чин Предвестника, наведя хаос в лагере застрельщиков. Обычные силы разведки, не задействованные в поддержке происходящего в Мондштадте, точно не ожидали в своей глуши свалившееся на голову начальство. Так мало того что свалившееся - так еще и технично требующего содержание для больного товарища.

Кружка ставится на дощатый пол, а сам Тарталья прижимается спиной к краю несчастной раскладушки. Упрашивать и уговаривать было сейчас бесполезно, а бой за зря вести не хотелось. Даже выступать против воды водой нужно было хоть из-за какой-то отдачи. Тем более, что протест путешественника перешел в какую-то активную фазу и тот скрылся за одеялами - только руки и торчат. И вот как до него донести мысль, что так помощь не принимают?

- Объявить бойкот тоже хорошее дело, но в твоей ситуации оно не поможет снять жар и боль. И если ты не хочешь принимать лекарства или говорить со мной, то придется говорить мне. Так, учитывая что я был занят последние дни, то твоя обида за что-то старое. Новых шишек я набить не успел.   
Он замолкает на некоторое время, не ожидая ответа. В рыжей голове скорее скачет мысль с мысли.
- Если ты считаешь, что я откажусь платить за ужин-другой после всего, особенно когда выбирает блюда Паймон, то это тоже не так, - несмотря на серьезный тон, попытки хоть как-то сбить невыразительный настрой путешественника предпринять надо было.
Прислушиваясь к завыванию ветра снаружи, Чайльд как-то даже и расслабился. Он привык быть постоянно настороже, и только не так давно смог по настоящему отпустить свою паранойю. Сейчас же ворвались воспоминания о доме, что грели равно вместе с укромными тайными Ли Юэ. Отчего-то от спокойствия больно.

- Драконий хребет раз за разом возвращает меня мыслями домой. Особенно если спуститься к морю, где промерзаешь за секунды. Укутаться в плащ потеплее, прихватить с собой удочку, - тон его голоса негромкий, перебирающий слова не особо думая. - Знаешь, меня научил рыбалке отец. Я еще мелочью был, а он меня таскал с собой. Рассказывал истории о героях, приключениях и легендарных битвах. В подледной рыбалке меньше азарта, чем когда рыба в теплых водах, юркая и свободная. Но и не в улове цель. На самом деле мне все равно, поймаю я что-то или нет. Оканчивать и получать трофеи - это не цель. Вся суть в процессе и терпение, что он несет.

Тарталья поднялся с настила, подхватывая кружку с супом. Сделал шаг в сторону, к теплой печке, ставя металл на небольшую конфорку. Нужно было подогреть, тепло было зыбким и призрачным. Заодно одел полностью шубу агента.
- Давно я не носил форму агента. С тех пор как мне шьют уставное для Предвестника.. Это с самого посвящения, да. Хотя парадные камзолы, с тем ужасным воротником, я бы с радостью обменял на нормальную полевую форму агента. Но обязанности есть обязанности.
Подогрев суп он вернулся к Итэру, уже нависая над ним.
- Если хочешь, можешь обругать меня всего или покидаем снежками друг в друга, но сначала давай поговорим.

Крик лучше молчания. Бурный поток лучше застоявшейся болотной воды. Всплеск эмоций необходимее звенящей тишины.
Кружка легко вылетела из рук, покатившись по настилу, подтаивая горячим содержимым наползающий на пол снег. Чайльд не смотрит на кружку, не сетует с улыбкой и смехом на неуклюжесть товарища. Все острое внимание мертвой синевы глаз сосредоточенно на нём - на светлом рыцаре, на герое двух стран.
Его голос перекрикивает свистящий ветер, что кажется даже извечная непогода хребта смолкла. Шума лагеря застрельщиков и без того не было слышно, а сейчас тем более. Была только мечущаяся кипящая и яркая злость того, кто не отказывал в помощи, верил людям и готов был выставлять себя дураком. Как ему казалось. 

Чайльд не перебивает. Казалось даже толком и не смотрит, но виноватым его вид точно не назвать. Он молча выслушивает и выносит весь этот поток накопленной злости. Тарталье не привыкать принимать удар на себя, даже наоборот - наконец он видит хоть какое-то движение. Наконец с ним говорят, не делают вид, что его тут нет. Не осуждает ни слезы обиды, ни этот выплеск удержанных внутри мыслей.
И вот Итэр доходит до главного. Брови едва приподнимаются в удивлении, но глаза не дрогнули - на лице застыло настоящее выражение безэмоционального холодного Аякса.

Он не отвечает сразу. Дает отдышаться блондину, но и не тянет утешительно рук, предлагая объятия. Он кладет их на его плечи, опустившись чуть ниже сам. Смотрит своим холодом глаз, что не знает света, в полные отчаянного золота глаз напротив. Пристально. Бездонно. Хоть какой-то прогресс.

- И ты бы меня послушал? Я последний человек, от которого бы ты хотел услышать имя своей сестры, - говорит от негромко, без прежней бравады в голосе. - Я правда видел её, твоего близнеца, сестру, что так похожа на тебя. И не просто видел - нас с ней связала сделка. По её инициативе, если тебе это интересно. Просила о просьбе, памятуя наше с тобой знакомство. Потрясающая юная леди, с манерами истинной принцессы. И меч она держит не хуже тебя, - если говорить правду, то до конца.
- Если хочешь на кого-то злиться - можешь обвинить во всем меня. Хочешь драки - я весь твой, ты знаешь это. Меня ты можешь хоть проклясть, но господина... Чжун Ли связывают цепи, которые я сам хочу сорвать. И не только его. Но не мне мирить вас с господином, знаю как это бесполезно. За столом и едой все приятнее. Или на поле боя, но он оружия не обнажит.
Внимательно и молчаливо смотрит в глаза Чайльд, не давая и вырваться из твердой хватки рук.
- Говоришь - ты мне никто? Мало кто может дать мне вкус достойного поражения. И ты меня одолел честно. Моей целью был бой с богом, но я получил другой бой. И приятеля с характером. Не знаю кто тебя нашел и что рассказал, но вижу к чему это привело. Болеющий приключенец, забившийся под снег и камень, строящий из себя отшельника обиженного. У всех бывают плохие дни. Твои так и представить не возьмусь.
Тарталья замолкает, возвращая себе прежнюю улыбку. Тут же он хватает путешественника одной рукой в объятия, зажимая и трепля по голове, окончательно портя его прическу.
- Видеть тебя в таком понуром состоянии - что удар в спину, товарищ.

Отредактировано Tartaglia (2023-10-16 11:20:29)

Кажущаяся победа срывается со скалы резко, падая в пропасть, что гораздо глубже расщелин местного горного массива. Смотрит Тарталья как меняется в лице приятель, ловя страх в светлом золоте глаз.
- Товарищ? Ты побледнел, все норма-а.. - его голос перебивают лихорадочные панические причитания. Вот тут Чайльд не скрывает своего искреннего удивления, но сразу же хмурится. Что это за реакция такая?
Страх и паника не просто пришли приливной волной, они утащили путешественника за собой целиком. Чтоб он наглотался, чтоб боялся, чтоб кричал. И юноше остается смотреть за этими стенаниями. Появляется предательская насмешка где-то внутри, но она не отражается на серьезном лице Предвестника.

Надавить совсем немного. Беречь и тащить за собой чужое - ни к чему.

Несмотря на протесты и обрывочные движения, Чайльд отнимает руки Итэра от его плеч, прикладывая собственную силу, и прижимает того ухом к своей груди.  Сердце, вполне живое, бьется рыбкой в клетке ребер. Отстукивает свой пульс методично. Да легкое тепло исходит от тела Предвестника. Он был точно жив, сплетенный из плоти, крови и упрямства. 
- Давай сойдемся на том, что я живой, приятель. Скажешь тоже.
Грубый жест становится объятиями. Так обнимает он Тевкра, утешая младшего после кошмара. Объяснить ребенку, что сон не реальность, что его игрушки не обидятся на него, если будет заботиться о них - не сложно. А вот донести это до... взрослого? Подростка? До путешественника потребует больших усилий.
Вот и сейчас, несмотря на слезы и причитания Итэра, юноша может только подставить плечо. 
- Не наговаривай на сестру. Уж ты-то должен знать, как она любит тебя и дорожит тобой. И никто не собирается навредить тебе.
Тарталья посмотрел в сторону. Что там говорила девочка, обернутая в шелка Бездны?.. Воспоминания сейчас отхлынули, только и идет в голову бушующий зов звездного океана. В ушах стоит лязг клинков.

Они одинаковые, но разные. Такие разные, но одинаковые.

Выдыхает Тарталья размеренно. Не дает себе сорваться за тонкую грань, что так трепетно возвел для него Чжун Ли своей заботой. Не умел он принимать ее. Хотел бы научиться не покидая сплетенного тепла бросаться бездумно в самый хлад и гром. 
- Лучше бы спросить ее лично. Найти пересечение ваших дорог в одном месте. Хотя я больше по поиску тех, кто задолжал Снежной. За ней же долга нет.

Пробегает мурашками по телу мысль. Ведет головой Чайльд и чувствует, как сильнее стягивают его тело цепи. Он ощущает каждое звено, что впивается в плоть, но только усмехается. Сейчас есть задача важнее. 
Дав некоторое время тишины путешественнику Тарталья резко опускает свои ладони на его плечи, хотя ударом это не назвать, но пошатнуть может. Хоть синева глаз по-прежнему холодно мертва, можно заметить пробегающую мысль, что шальным хвостом вьет план. Хаос гонится за бурным потоком.
- Вот представь: найдем мы твою сестру, а явишься ты к ней, этакой леди, в подобном виде, - насмешливая улыбка идет добродушной издевкой. - Жалкое зрелище. Этого я допустить не могу, товарищ, придется тебе сначала на ноги хоть как-то встать, потом себя в порядок и форму привести. Не знаю что у вас там за отношения, но знаю что Тоня меня бы на порог родного дома не пустила выгляди я так.
Говоря о сестре Чайльд не стесняется теплой улыбки. Он выражает эмоции по своему и совсем не скупо. Только остается недвижима темная синева глаз. Если вглядываться, ловить, искать за ними то самое отражение Бездны, и трусливого подростка, что сгинул.