Дождавшись момента, когда Кэйа, кажется, уснул глубоким сном, Альбедо тут же засобирался, решив сходить в город. Для таких вылазок он всегда старался улучать время, когда Альберих спал, поскольку не желал оставлять его одного, когда тот был в сознании.

Алхимик чувствовал, что, будучи наедине с собой, Кэйа начинал хандрить. Конечно, его настроение и без того было далеким от радужного, но, по крайней мере, рядом с Альбедо он хотя бы старался держаться и вести себя более-менее привычным образом. Хотя ученый начинал подозревать, что делал он это скорее ради него, чем ради себя самого.

Пополнив запасы не только еды, но и различных расходников, которые постоянно требовались ему в работе, стараясь не задерживаться ни минуты дольше необходимого, Альбедо вернулся на Драконий Хребет еще когда солнце не успело зайти за горизонт.

Но несмотря на то, что он старался управиться как можно быстрее, Кэйа, похоже, проснулся еще до его возвращения.

— Привет, — буднично поздоровался с ним Альбедо, послав ему легкую улыбку и раскладывая пакеты на одном из продолговатых столов у стены. — Давно проснулся?

Ближайшие пару минут он потратит на сортировку всего принесенного. Со съестными запасами можно было особо не заморачиваться - продукты здесь портились очень медленно, поэтому тут достаточно было просто сгрести все в специально предназначенный для этого шкаф. А вот к алхимическим ингредиентам он относился более скрупулезно, каждый из них разместив в специально предназначенное место.

Закончив разбираться с припасами, Альбедо прихватил стоявший до этого чуть поодаль принесенный с собой тканевый сверток, перевязанный веревкой посередине, и опустился коленями на небольшое лежбище, организованное в уголке лаборатории, где сейчас находился Кэйа.

Полноценная кровать в этом месте бы не поместилась, поэтому, когда Альбедо еще только обживал это место несколько лет назад, пришлось немного сымпровизировать. Сам он, еще с рождения, путешествуя с наставницей, привык быть неприхотливым к условиям, но чтобы с комфортом разместить здесь Кэйю - пришлось немного постараться. Так, здесь появились и удобные подушки, и различные другие предметы интерьера, призванные создать для друга максимальный комфорт и уют, к которым тот привык. Возможно, даже немного больше.

— Я был в городе. Как обычно, пополнил припасы, — Альбедо пожимает плечами, поддерживая простой разговор. — Хотя в этот раз по дороге я решил зайти еще кое куда.

С этими словами он протянул Кэйе сверток, внутри которого обнаружилась бутылка с напитком, который, как всем было известно, обожал капитан. На темное стекло была наклеена узнаваемая этикетка "Доли Ангелов". А прямо поверх этикетки была небольшая кривоватая надпись с пожеланием скорейшего выздоровления - легко угадывался почерк Чарльза, работавшего там барменом. Несмотря на то, что заведение сейчас не работало, он мгновенно откликнулся, когда узнал, для кого именно предназначался этот напиток.

— Немного не повредит, да? Как думаешь? — Слегка склонив голову набок, улыбнулся алхимик, искреннее желая порадовать товарища.

— Они держатся, — кивнул Альбедо в ответ на его легкое беспокойство. — Все помогают Ордо Фавониус, чем могут, занимаясь волонтерской работой. Даже Кли помогает. К счастью, никто из них еще не заболел. — Алхимик ободряюще улыбнулся. Он промолчал о том, что заразилось много других знакомых Кэйе людей. Лишнее волнение Кэйе сейчас ни к чему.

Глядя на залегшие тени у него под глазами и истощенный вид, Альбедо каждый день утверждался в своем решении всячески ограждать его от плохих новостей. Благо, что в уединенной обстановке в лагере на Драконьем Хребте, куда очень трудно добраться простому человеку, этим новостям просочиться было попросту неоткуда, кроме как от него самого, но он держал оборону как мог, ограничиваясь лишь небольшими общими сводками. Работают. Помогают. Справляются. С лекарством, конечно, проблемы, но и это решим, не переживай.

Столь долгожданная искренняя улыбка, осветившая лицо напротив, теплой волной отозвалась в груди и у него самого. Как же давно ему хотелось увидеть ее. Он мысленно возблагодарил себя, что вовремя вспомнил об этом пристрастии капитана, проходя мимо его любимой таверны. Несмотря на то, что заведение было официально закрыто, Чарльз не отказал ему в помощи, когда узнал, для кого нужен этот напиток.

Альбедо, настроение у которого тоже слегка приподнялось, наблюдал за манипуляциями Альбериха, и не смог скрыть удивления, когда стаканов в его руках оказалось два. Запоздало он вспомнил, что считается хорошим и вообще правильным тоном разделить принесенный напиток с товарищем, поэтому, после небольшой заминки, он принял стакан.

— Благодарю, — чуть сконфуженно произносит он, разглядывая красиво искрящуюся в свете окружающих ламп жидкость в стакане. — Никогда его, вообще-то, не пробовал.

Одно из многих упущений, сопряженных с "социальными взаимодействиями".

Улыбнувшись, он сделал первый глоток. Затем, выждав несколько секунд и слегка вскинув брови, еще один. На его лице снова отразилось удивление.

— Это... очень вкусно. Вкус невероятно богатый. — Он попытался различить отдельные ингредиенты, и, кажется, угадал парочку, но все они так ловко переплетались между собой, что задача была не из легких. Альбедо был искренне заинтригован.

Теперь он понимал, почему Кэйе так нравился этот напиток. Пожалуй, он теперь тоже занесет его в фавориты.

К слову, о нем. Теперь, когда Кэйа поменял положение, взору ученого открылся еще один недосмотр.

— Ох, что у тебя с волосами? — Альбедо слегка ухмыльнулся, фамильярно подергав за темно-синие пряди. — Давай-ка расчешу, пока все не превратилось в сплошной колтун. Мы же не хотим, чтобы это пришлось потом состригать, правда?

Отставив в сторону стакан, он потянулся за лежавшей чуть поодаль расческой. Та была ярко-розовой, разрисованной различными рисуночками и украшенная блестками - одна из вещичек, забытых здесь Кли, либо случайно прихваченная самим же алхимиком, который иногда мог быть довольно рассеянным.

Осторожно, придерживая посередине пальцами несколько запутавшихся прядей, он принялся расчесывать, начиная с концов.

Алхимик не подал виду, но оговорка не осталась им незамеченной. Конечно, для многих не было секретом, что они с Дилюком сводные братья, но он все еще не знал обстоятельств их ссоры. А Кэйа не спешил в них посвящать. Даже такому не сведущему в тонкостях человеческих чувств, как Альбедо, было очевидно, что тема эта являлась слишком болезненной.

— Конечно же, с ним тоже все в порядке. Что ему сделается? — Он улыбнулся, подчеркивая эти слова. О ком уж точно можно было не беспокоиться, по его мнению, так это о Рагнвиндре. Тот способен позаботиться не только о себе, но и многих других жителях Мондштадта. Включая и его младшего брата, которого, не смотря ни на что, оберегал на расстоянии - интересно, Кэйа об этом знал?

Должно быть, что нет, как и еще о некоторых вещах, которые уяснил для себя Альбедо за то время, что ему довелось пообщаться с молодым наследником винной индустрии. Альбедо привела к нему забота о Кэйе, и в Дилюке он нашел надежного союзника, так что вывод был очевиден.

Альбедо водил расческой по прядям Альбериха. Некоторые особо свалявшиеся места приходилось аккуратно распутывать вручную - и он это делал, со всеми присущими ему терпением и скрупулезностью. Заодно он слушал разглагольствования Кэйи, во время которых с лица алхимика не сходила улыбка. А иногда от него доносились даже легкие смешки в сторону второго капитана. В их компании Кэйа часто говорил сразу за двоих, и, похоже, его это совсем не смущало.

Альбедо порой задавался вопросом, что же такой компанейский и общительный человек, как Кэйа, находил в его обществе? Практически изо дня в день им случалось хоть раз да пересечься. В подавляющем большинстве случаев инициатива этих встреч исходила от самого Альбериха, или же, как Альбедо был уверен, нарочно были им еще как-то подстроены. Не говоря уже о какой-то практически маниакальной заботе о его режиме питания (серьезно, кто-то еще так делал в их окружении?) и отдыха. Все это не могло не наталкивать на мысли.

Конечно, самой первой и доминирующей версией долгое время было то, что Кэйа сразу узнал в Альбедо того самого юношу с Драконьего Хребта, спасшего его в детстве. И, встретив его в Мондштадте спустя много лет, решил докопаться до того, кто он такой. С этим могло быть связано и то, что он постоянно околачивался где-то поблизости, и интерес ко всем тем вещам, которыми занимался алхимик, включая даже его рисунки.

Первое время эта, казалось бы, довольно очевидная и логичная причина, не вызывала в нем каких-то эмоций. Интерес был понятен и осуждений не вызывал тоже. Будь на его месте, Альбедо тоже бы стремился изучить нечто диковинное и неведомое. Тяга к чему-то неизведанному - кому, как не ему, понимать такие порывы?

Но по мере того, как развивалось их общение, Альбедо стал ощущать, что в области его собственных чувств все не так уж и просто. Со временем, эта версия стала отзываться каким-то неприятным ощущением внутри. И чем дальше - тем сильнее становился этот непонятный ему дискомфорт. Так что, покрутив ее в голове еще некоторое время, он просто предпочел... о ней больше не думать.

Нет, он точно не стал как-то хуже относиться к Кэйе. Скорее, даже очень наоборот - с каждым днем, проведенным в его обществе, ему открывалось все больше каких-то черт, которые Альбедо в нем очень нравились. Пока в какой-то день он просто не констатировал, что ему очень хорошо рядом с Кэйей. Что ему самому часто хотелось провести с ним время - по поводу или без. С ним было на редкость уютно - схожие чувства, пожалуй, в нем вызывала лишь Кли, но ощущения рядом с Кэйей были все же немного иными. Более... взрослыми и глубокими.
С такими еще Альбедо не сталкивался.

И тем интереснее ему теперь стало не только быть рядом с Кэйей, но и изучать попутно самого себя. Спустя сотни лет, когда, казалось бы, он знал уже многое, внезапно появилась некая область, которая, как иногда выражались люди, была еще сплошным «темным лесом».

До конца расчесочной экзекуции, как и ожидалось, Кэйа толком не досидел - прилег, причем прямо к нему, Альбедо, на колени. Что не удивительно, учитывая его состояние, поверх которого вино наложило приятный расслабляющий эффект. Вещь не самая полезная, но один раз, ради настроения Кэйи, он закрыл на это глаза. Все же, лечение, порой, это не только правильные и строго выверенные лекарства, но и то, что зовется «для души».

Удивительным, скорее, было то, что между мягкой подушкой и удобным матрасом, он выбрал совершенно не мягкие части тела своего товарища. Произнесенное им вслух объяснение было скорее в его обычной манере, но за ним крылось что-то еще. Нечто, что заставило его замереть на мгновение, а после, очнувшись, отложить расческу со словами:

— Все хорошо, основную часть я уже разобрал. Так что облысение тебе пока не грозит, — вместо расчески он забрался ладонью в его волосы, мягко перебирая прохладные шелковистые пряди оттенка вечернего неба. — Но даже лысым ты, несомненно, остался бы самым прекрасным из всех людей, что я знаю.

Произнес вслух и понял, что это абсолютная правда. Даже будучи тяжело больным, со спутанными волосами, в смятой одежде, с бледной кожей, темными кругами под глазами, похудевшим так что виднелись кости - Кэйа всегда был и оставался для него самым красивым человеком.

И сейчас, глядя на прикрывшего глаз, расслабившегося молодого человека, находящегося к нему так близко, что он собственным телом ощущал его каждый вздох, он не мог отвести взгляд - и не хотел. Одна из ладоней, только что перебиравшей волосы, плавно перебралась на лицо, огладив чуть горячую щеку. Затем поднялась выше и кончиками пальцев он повторил изгиб брови. Касаться и гладить его лицо хотелось везде, и в кои-то веки Альбедо себя не останавливал, следуя какому-то наитию, что именно так и нужно.