body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/275096.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/326086.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/398389.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/f1/af/2/194174.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; } body { background:url(https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/4/657648.jpg) fixed top center!important;background-size:cover!important;background-repeat:no-repeat; }
Очень ждём в игру
«Сказания Тейвата» - это множество увлекательных сюжетных линий, в которых гармонично соседствуют дружеские чаепития, детективные расследования и динамичные сражения, определяющие судьбу регионов и даже богов. Присоединяйтесь и начните своё путешествие вместе с нами!

Genshin Impact: Tales of Teyvat

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Genshin Impact: Tales of Teyvat » Эпизоды настоящего » [21.02.501] Сколько месяцев и лет мы стоим вдвоём у старта?


[21.02.501] Сколько месяцев и лет мы стоим вдвоём у старта?

Сообщений 1 страница 9 из 9

1

Imamura Kaito | Okhtor
• Западные окрестности Лиюэ
• Полчаса до полуночи
• Облачно

Спустя много лет разлуки, они встречаются и знакомятся заново, пытась понять, осталось ли между ними хоть что-то общее, помимо далёких детских воспоминаний с ныне покинутых островов?

https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/306/875976.gif

[hideprofile]

Отредактировано Imamura Kaito (2023-09-04 18:11:14)

+4

2

Время уже близилось к полуночи, но определить это без часов было практически невозможно. Пусть температура в Лиюэ и была аномально тёплой для февраля, темнело всё ещё раньше, чем летом, и это сбивало с толку и самого Кайто, и его четвероногого друга. Определённо, в регионе происходило что-то странное, и хотя специалистом по климату Имамура младший не был, все эти обстоятельства наталкивали его на мысль о том, что лучшего времени для изучение животных и растений он, возможно, уже никогда не застанет. Подобные природные аномалии — большая редкость, особенно аномалии именно таких, подходящих масштабов. Они бывают слишком разрушительными, бывают слишком незначительными, и в обоих случаях наблюдать реакцию дикой природы очень непросто. Особенно, в одиночку. Серьёзные аномалии просто уничтожают популяции, слабые не вызывают существенных реакций и ждать их приходится долго, но это потепление очень гармонично лежало между двумя менее привлекательными опциями. Возможно, именно здесь и сейчас ему открылась возможность понаблюдать за тем, как растительный и животный мир учатся приспосабливаться к стремительно меняющимся условиям игры! Ах, это тянуло на объемный научный труд, и возможно даже не на один! Рассказывая Ракше о беспрецедентности происходящего и о том, как столь тёплая зима может повлиять на домашний скот и рост сельскохозяйственных культур, Кайто перескакивал с одной темы на другую каждые секунд пять. Он очень нервничал, ведь впереди его ждали сложные встречи и, возможно, трагичные новости, а потому он цеплялся за то единственное, что его всегда успокаивало — работу.

- Ты представляешь, представляешь? - наклонившись, юноша почти лёг на шею коня, обхватив её руками, - если выделить шесть часов в день на сон, то работы тут на целый месяц, и мы, возможно, будем первыми, кто выпустит большую научную статью по этой теме! Сначала обратимся к фермерам, нужно будет опросить их, осмотреть скот и… о, напомни мне обязательно о том, что необходимо как можно скорее провести замеры воды в море и пресных водоёмах!
Конь, вяло шагавший по тёмной дороге, только воодушевлённо бил своего всадника хвостом то с правой, то с левой стороны. Путь им сейчас освещали звёзды в небе, луна, огни гавани впереди, и пара тусклых фонариков, закреплённых по обе стороны от седла. От каждого движения животного они покачивались, и в медовом свете появлялись искажённые, уродливые тени. Первое время и Кайто, и сам Ракша, вздрагивали от их появления, но давно уже привыкли и иногда даже играли. Имамура младший пытался придумать, на что похожа каждая из них, зарисовывая по памяти образы, а конь голосовал за лучший вариант, пытаясь сожрать тот, что пришёлся ему по вкусу. В путешествиях был свой шарм, но развлечений было не то чтобы очень много, особенно когда одной дорогой следуешь в сотый раз.

- Прошу вас остановиться и спешиться! - прозвучало неожиданно, как гром среди ясного неба. Обернувшись несколько раз, чтобы понять, кто с ним говорит, Кайто обнаружил идущего в его сторону миллелита и кого-то в совершенно незнакомой ему униформе. Хмыкнув, юноша спрыгнул со спины коня, и обошёл его, чтобы было удобнее говорить.
- Здравствуйте! Меня зовут Имамура Кайто, я учёный. Мы с моим напарником направляемся в гавань… туда ведь можно въезжать, да? - осторожно спросил Имамура младший, опасаясь, что после атаки на город, цисин могли закрыть его для посещения. Уточнить эту информацию у Кирары он забыл, а больше спросить её было негде, люди в Сумеру знали не больше его самого.
Миллелит подошёл поближе, обошёл коня и его всадника дважды, присматриваясь к путникам. Случившееся вынудило их существенно усилить меры предосторожности, как минимум, в первые дни. Общительный всадник и его зверь, тянувшийся к растущей на обочине траве, мало походили на мертвецов, а потому проверка, при всей строгости, была очень недолгой.
- Простите, мы сейчас не пропускаем никого без проверки. Эту зону контролируют миллелиты при поддержке солдат госпожи Сангономии. Извиняюсь за то, что нам пришлось вас задержать и подвергнуть лишнему досмотру…
- Ничего-ничего, я всё понимаю! - протянув солдату руку, и пожав протянутую в ответ, Кайто дружелюбно улыбнулся. Лицо солдата Лиюэ он видел в свете фонаря хорошо, чего не скажешь о его напарнике из отряда поддержки, чей силуэт утопал в полумраке. Отряд Сангономии, отряд Сангономии... Кайто был абсолютно уверен, что слышал эту фамилию раньше, и она не имела никакого отношения к Лиюэ.

+2

3

Ночь живых мертвецов оставила неизгладимый шрам не только в сердцах жителей Ли Юэ, но так же на его внешнем облике множеством повреждений, порушенных зданий и трауром, что залёг тенями скорби на лицах прохожих. Время лечит, а память стирается временем, вот только сейчас, нашествие поднятых для убийства мирного населения мертвецов, оставалось еще слишком живым воспоминанием. Когда-нибудь, это событие будет лишь сводкой хроник, записями в чьих-то мемуарах, ну а пока...
Страх наползал на город с наступлением темноты, боязнь нового нашествия живых трупов, мерзких на вид, чьи тела были лишены чувств и невосприимчивы к боли, зато умели убивать беспощадно, разрывая свою жертву на части, заставлял запирать двери и молиться о заступничестве архонтов, вверяя жизни стражам города, миллелитам и недавно прибывшим из Иназумы беженцам, среди которых были и обученные воины. Страх крался неслышными шагами кошмаров, замирая у изголовья кроватей, таращил бездонные очи  и жутко ухмылялся, видя, как во сне меняются лица спящих "пленников", чей ум медленно погружался в липкий омут воспоминаний.
Тебе часто приходилось обходиться без сна - воинов и защитников не хватало, а ночной дозор по приказу руководства был усилен, а потому, о том, чтобы думать о каком-либо отдыхе и речь не шла. Худое лицо и без того хранящее признаки переутомления с острыми чертами, с залегшими тенями под глазами, что ты усердно прятал, скрывая лик в тени широкого капюшона, теперь смотрелись ещё более хищно, чем пару недель назад.
Проходя знакомым маршрутом, в группе состоящей из нескольких миллелитов, цепко окидывая взглядом силуэты черных деревьев, тускло мерцающих в ночном серебре светил камней, покрытых каплями росы от ночной влаги, мыслями ты был далеко, впрочем, ток размышлений вовсе не мешал ловить звуки, в которых сейчас не было ничего настораживающего, выискивая во всем потенциальную опасность.
С тех пор, как корабль сопротивления пришвартовался в гавани Ли Юэ, а ноги беженцев оставили следы на золотистом песке, прошло уже некоторое время и конечно, твоя фигура ещё долго обсуждалась в приватных разговорах, да и в более обширных кругах военных и мирных жителей Иназумы. Скрыть родство с Иоши не удалось, конечно, это было предсказуемо, однако, девушка ни как от этого не пострадала и постепенно, ты успокоился - ей не причинили вреда. Госпожа Сангономия и генерал Горо сдержали обещание.
Отношение в лагере относительно твоей личности оставалось двояким, хотя откровенной агрессии и вражды ты ощущал меньше в последнее время, лишь настороженность и ожидание усилились, что притаились во взглядах, оставаясь слишком явным, поскольку люди болтали о всяком, в том числе и о том, что Иоши хоть и сводная сестра, но скорее всего возлюбленная для тебя, оттого и предал ты Сару Кудзё.
- Любовь сильнее долга. - говорили сердобольные старушки, а молодые девушки утирали слёзы, слушая приукрашенную вымыслом и домыслами историю юноши-рыбака, что попал в чужую семью и оказался в итоге единственной опорой для тайной возлюбленной. Конечно, ведь именно такие истории должны были быть покрыты завесой тайны, неразделённой любви и запретного, желанного... Женщины любили преукрашивать, и видеть то - чего нет, а между делом и не обошлось без того, чтобы охать и ахать, капая своим мужчинам на мозг сочувствием, что раскаленной свечкой.
Сегодня была тихая ночь. Ветер почти неуловимо покачивал листву, создавая тончайший звуковой трепет и мягко напевал лёгкой волной в прибрежной зоне а потому, отряд высланный в обход заслышал цоканье копыт ещё издалёка. Группа военных тут же направилась к одинокому всаднику и один из миллелитов потребовал спешиться незнакомца, едва расстояние сократилось.
"Имамура Кайто" - как ток резануло по нервам знакомым именем, таким далёким, недосягаемо потерянным в прошлом, в том времени, где царило детство, где были живы родители, где было хорошо! Там где остался запах солнца, нагретого песка и смеха. Там, где остались мечты, самые чистые, незамутненные пороками желания, идеалы.
"Знает ли, брат, что случилось в Иназуме?" -  была первая мысль, ведь длинный клубок повествований начинал свой путь именно там!
Понять было сложно, поскольку юноша казался немного беспечным, что на фоне мрачной полосы, что словно фата невесты опустилась на жителей Иназумы заставляя лица потемнеть от переживания, страха и волнений, выглядел отлично, зажигая своим чистым жизнерадостным голосом вокруг, словно маленькие звуковые огоньки. Имамура младший словно не изменился, лишь чуть-чуть повзрослел, в свете фонаря все тем же приветливым казалось лицо, а взгляд мягким, улыбка открытой! Глаза с искорками интереса, словно распахнутые навстречу миру и открытиям двери!
Кайто направлялся в Ли Юэ, а это означало, что встречи не избежать? Лавина противоречивых чувств смешиваясь внутри, потекла вниз, наполняя тело непривычной тяжестью - с одной стороны, ты был очень рад встретить брата, ведь вы не виделись уже очень давно, воспоминания о том времени, проведенном вместе, где осталась детская дружба несомненно грело и заставило слегка наклониться вперёд, словно ты желал сделать шаг навстречу, однако, в противовес, осознание, что теперь ты иной, ты - преступник, который осознанно ломал чужие судьбы, из-за которого пострадала ваша сестра Иоши, эти чувства оказались сильнее и буквально пригвоздили к месту, прошивая иглами ненависти к себе самому.
Резко выдохнул. Привычно сжал кулаки под полами длинного плаща и остался стоять. Чувство, сродни стыду, заставило притаиться и пусть ты не кричал правду о себе на каждом шагу, но совершенно ни как не реагировал на колкости, а порой и комья грязи, что летели в спину, ведь люди, называя тебя "предателем и негодяем" были правы, и это была одна правда... И наказание, которое ты решил нести за содеянное, считая, что таково твое личное искупление. А возможно, ты просто разрушал себя изнутри день за днём?
- Прошу прощения ещё раз, - произнес старший из миллелитов в группе, - но вам придется пройти в лагерь, чтобы зафиксировать цель визита в Ли Юэ и отметиться. Вас проводит воин госпожи Сангономии, обеспечив безопасность. - как можно доброжелательнее проговорил и обернулся к тебе,
- Охтор, сопроводите учёного в гавань. - с одной стороны безопасность, с другой ненавязчивый контроль, все верно.
Пришлось подавить рваный тяжёлый вздох. Что ж, судьба распорядилась иначе и встреча, которая могла подождать ещё пару ... Тысяч... Лет, случилась сегодня, здесь и сейчас, не испрашивая более располагающих обстоятельств.
Ах, да, наверняка Имамура Кайто удивиться, признав в воине сопротивления своего названного брата, ведь, когда вы виделись в последний раз, светловолосый мальчик всем сердцем желал стать учёным, чего и достиг, а ты грезил повторить путь отца и быть рыболовом, а ещё очень любил музыку, книги и молитвы. Все сгинуло в черной бездне войны.
- Слушаюсь. - прозвучало в ответ ровное, хриплое и простуженое эхо твоего голоса.
- Идёмте, господин Кайто. - сухим шелестом произносишь и разворачиваешься в сторону мягких огней гавани лишая брата возможности задавать вопросы при посторонних.

+1

4

Происходящее было похоже на нелепую шутку… неожиданную, ненужную, обидную и… пожалуй, даже болезненную. Больше всего на свете, стремясь воссоединиться со своей семьёй, Кайто боялся двух вещей — страшной вести о том, что никого уже нет в живых, и пробирающего до костей холода в некогда родных глазах. Никому неведомо, сколько раз за эти дни, месяцы и годы, Имамура младший представлял себе долгожданное возвращение в Иназуму и воссоединение с теми, кто жил в любимых и бережно хранимых воспоминаниях! Реальность оказалась далёкой от самых смелых и даже абсурдных его фантазий, ведь один из страшнейших сценариев уже притворился в жизнь, и у второго были все шансы окончательно выбить землю из под резко ослабевших ног. Мышцы сводило от желания броситься вперёд и обнять брата, которого он так давно не видел и которого сразу, как только тот вышел из полумрака, узнал. Сейчас казалось как никогда важным ощутить тепло родного человека, удостоверившись, что это не мираж и не очередной сон, в котором странник открывает хрупкие деревянные двери, произнося долгожданное «я дома!». Однако и поведение Охтора, и холод его официального «Идёмте, господин Кайто» не только приковали учёного к месту, но выбили из лёгких воздух, лишая шанса произнести хоть слово.

Он ведь... не мог не узнать... правда? 

Ракша, почувствовав волнение своего хозяина, поднял свою огромную голову от земли и, дожёвывая сочную траву, потянулся через плечо художника к Охтору, желая рассмотреть его поближе и, если тот представляет опасность, предупреждающе клацнуть зубами у его головы. Агрессивность была ему несвойственна и, по сравнению с большинством других лошадей, гнедой путешественник отличался очень сдержанным нравом, но отношения с Кайто у них были слишком крепкими, чтобы он мог оставить без внимания повисшее в воздухе напряжение. Нетипичное такое, ни на что прежде не похожее, а оттого вызывавшее особую тревогу в сердце огромного зверя. Большинство торговцев и работников, занятых в сельском хозяйстве, не строили с лошадьми крепких доверительных отношений, используя их как инструмент для достижения тех или иных целей, тогда как Ракша всегда был компаньоном и более чем осознавал свою ценность. За любовь учёного он платил своей безграничной преданностью, хорошо улавливая любую смену настроений двуногого напарника. Осознание, что гнедой забеспокоился, будто бы сдуло с Кайто оцепенение и он, погладив большой и мягкий лошадиный нос, направился вслед за Охтором. Воин госпожи Сангономии, значит… Понять бы ещё, что именно это означает… Воины ведь тоже бывают разные.

Нагнав брата и практически поравнявшись с ним, Кайто сложил руки за головой, изучая молчаливую фигуру некогда одного из самых близких для него людей. Если присмотреться получше, то в этом высоком юноше вполне себе угадываются черты, которые молодой исследователь помнил с самого детства. Определённо, он не ошибся, и от осознания этого на душе скребли кошки.
- Может, поговорим? - не удержался Кайто, первым нарушив это тяжёлое молчания, когда они отошли достаточно далеко от точки досмотра и остались практически наедине. Ракша от неожиданности дёрнул головой, утыкаясь носом ему в плечо. Уж очень звонким и надломанным казался этот голос посреди давящей ночной тишины.
- Я понимаю, что меня долго не было, и действительно сожалею, что ничем не смог помочь вам, когда беда пришла в гавань, но… поверь, если бы я мог, я бы бился с вами плечом к плечу. Я знаю, что прошлого уже не вернуть и вины моей ничем не загладить, но... мне действительно очень больно от того, что в этом бою меня не было с вами рядом.
У Охтора, на самом деле, было множество поводов для обид и злости. Много лет назад, садясь на корабль до Ли Юэ, Кайто обещал вскоре вернуться назад и привезти гостинцы из гавани, а в итоге бесследно пропал больше чем на десятилетие. Будучи совсем маленьким, он часто рассказывал брату о том, какими будут его путешествия, но реальность оказалась не такой… волшебной? То, что представлялось в те далёкие дни настоящей магией, оказалось, во многом, удушающей однообразной рутиной. Вместе с воздушными замками рухнули и прежние планы о возвращении, ведь оказалось, что ответственность, лежащая на плечах учёных, выходит далеко за пределы любования красивыми цветами и забавными зверушками. Кайто не мог приехать домой, но совсем не потому, что не хотел… а потому, что не мог себе этого позволить. Забавно... он стал хорошим специалистом, но абсолютно отвратительным братом.

Стоило ли оно того?

Отредактировано Imamura Kaito (2023-11-17 22:40:06)

+2

5

[AVA]https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/24/t329385.jpg[/AVA]Мелочно и постыдно ты растягивал время, отодвигая неизбежность вопросов и ответов. Дышал воздухом, что нес в себе нотки ночной прохлады, но кислорода не хватало, ты словно задыхался и сердце в груди стучало оглушительно быстро пронзаемое тонкими игламы болевых ощущений. Каждый шаг впечатывался в мозг тяжёлым, угнетающим молчанием, нарушать которое первым ты не желал, а объяснялось все просто - не знал, как поведать брату то, что случилось с тобой, как сказать, что надежд ты не оправдал, мечту не исполнил и сестру сгубил? Как сказать, что ты враг-отступник собственного народа? Не герой, но злодей. Нужна ли Кайто младшему такая правда? А такой брат?
Тяжёлый вздох сорвался с сухих губ и ты сбавил шаг, чувствуя, как совсем рядом, поровнявшись с тобой, идёт Имамура младший пристально рассматривая и явно желая начать непростой диалог. Ветер швырнул в лицо пыль, переплетая черные пряди волос меж собой, которые ты небрежно смахнул с лица. Остановился. Рядом замер размеренный цокот копыт, то спутник Имамуры весомо отбивал такт, изредка фыркая.
"Красивый конь " - всего лишь мысль.
- Поговорим. - отвечаешь стылым эхом, ощущая внутри боль, страх, навязчивое чувство вины, что раздирает в клочья, служит укором, который мешает посмотреть брату в глаза... Медлишь. Эти мгновения подобны прыжку с края пропасти в черную, вязкую, холодную пустоту... Где тебя ни кто не ждёт и не замедлит падения. А может, ты специально срывештся туда, желая разбиться?
Ушей касается родной голос, словно звучание теплого прошлого, словно смех у костра, словно разговоры в лачуге родителей, словно... То, чего никогда не будет... Тесно изнутри. И давит вина, хочется закричать или располосовать грудь, вынимая бьющуюся душу, что птицу ломающую крылья о тесные оковы клетки, но ты спокойно стоишь, смотришь куда-то поверх головы Имамуры и молчишь. Увязая в этой паузе, как в пучине...
Перед глазами неспешно трепыхется листва на ветвях деревьев, шуршит, мерно покачиваясь в такт. Но, ничего не радует, душа, как проклятая мечется изо дня в день, томится, от прежнего тебя осталось ли что?
А был ли вообще тот мальчик, что любил стихи, поэзию, музыку, что нараспев возносил молитвы и гулял босиком по песку, был ли тот, кто поддерживал идеи своего светловолосого брата и улыбался широко, открыто?.. Был...
Кайто говорит, его слова источают сострадание и он считает, что виноват в том, что следовал за мечтой.
"Наивно".
Бегло ловишь себя на том, что рассматриваешь собственное отражение в больших, выразительных глазах коня, словно в зеркалах.
Горькая улыбка, словно сок полыни, касается линии твоих губ. С трудом переводишь взгляд на родное лицо, почти с жадностью разглядываешь знакомые черты, угадывая в возмужавшем юноше того самого друга детства, ребенка, с которым провел счастливые дни, беззаботные, солнечные...
- Хорошо, что тебя не было в Иназуме, Кайто. - ни капли сомнения в тихом, ровном голосе, похожем на глас по умершим и глухая тоска,
- Хорошо, что ты сумел воплотить в реальность свои мечты и стал учёным. - ещё одно короткое утверждение. В серых глазах, темных, безрадостных, бездна грусти, но нет и намека на осуждение, скорее все та же горечь. Тяжёлый вздох. Имамура смотрит вопросительно и конечно, ты должен рассказать брату все, как есть, но боги, как тяжело...
- Война... Это совершенно не то место, где я хотел бы видеть тебя ... Брат. - ладонь с огрубелыми пальцами легла на плечо светловолосого юноши, ты позволил себе эту слабость - хотя бы прикоснуться к близкому человеку, ведь скоро, Имамура может навсегда отвернуться... Когда ты расскажешь правду.
- Я...
"Предатель"
- Тебе лучше увидеть самому. - рваный выдох и снова взгляд, словно затянувшийся стальной решеткой. Жёсткая линия губ.
- Пойдем, тут недалеко. - и ладонь соскальзывает с плеча, словно прощальный жест, а шаги устремлённые по дороге звучат похоронным маршем. Ты идёшь туда, где в одной из палаток "живёт", существует Иоши, ваша сестра, и это ты виноват в том, какой она стала и правду эту, собираешься озвучить без всяких оправданий. Ты уверен - брат не простит, ты и сам себя простить не можешь, а потому, лишь злее твоя ненависть к самому себе. И к Саре Кудзё.

Отредактировано Okhtor (2023-12-18 13:57:32)

+2

6

Поведение Охтора тревожило сильнее, чем любые новости, которые он мог поведать. Его движения, тембр голоса, и хорошо считывавшееся напряжение, кричали о том, что ничего хорошего Кайто от него не услышит - больно будет, несмотря на хрупкую надежду, теплившуюся в душе до последнего. Мысль об этом, несмотря на всю основательную моральную подготовку, выбивала из под ног почву, но хуже всего было то, что Охтор казался абсолютно потерянным и разбитым, будто застрявшим где-то между жизнью и смертью. В отличие от своего шумного и энергичного брата, он, даже в детстве, был куда более спокойным и эмоционально уравновешенным, но сейчас эмоций будто бы не было вовсе — лишь горечь, тяжёлая и тягучая. Несмотря на то, что они давно не виделись, Кайто улавливал её лучше, чем Охтору, возможно, хотелось бы. Всё дело в том, что в своей памяти Имамура младший бережно хранил образы из раннего детства. Он часто вспоминал их совместные вылазки и игры, ведь вдали от дома лишь воспоминания формируют связь с теми, кто остался по ту сторону океана. Быть может темперамент у них и был совершенно разный, но никогда ещё Кайто не видел своего брата настолько эмоционально сухим, настолько… поломанным? В их храбром детском тандеме Кайто отвечал за приключения и передряги, а Охтор — за здравый и взвешенный подход, но от его спокойствия обычно веяло морским бризом и равномерными ударами волн о мягкий песок, а сейчас — могилами. Скольких они потеряли в этом переезде, сколько из спасшихся навсегда уснули под небом столицы контрактов?

- Мечты, воплощённые в реальность, оказались далеки от моих детских фантазий… Иногда я жалею, что заплатил за их осуществление столь высокую цену, - медленно произнёс Кайто, ничуть в своих словах не привирая. Он очень любил свою работу. Иногда, когда в шутку у него спрашивали за отношения, он уверенно говорил, что именно её он готов взять в жёны. Однако, несмотря на множество бесценных ярких моментов, эта должность обрекала на вечные расставания. Сначала Кайто расстался со своей большой иназумской семьёй, затем — с родителями, великое множество раз — с друзьями, и ещё чаще — с теми, с кем напрямую работал. Исследуя животный мир Тейвата, он нередко привязывался к своим подопечным, век которых был куда короче его собственного. Быть может, не стоило к ним душой прикипать так сильно, но Кайто иначе не мог. Именно через эти узы с четвероногими и крылатыми подопечными, он обретал подлинное и искреннее желание заботиться и защищать, однако это вовсе не значит, что он никогда не хотел всё бросить. Вовсе не значит, что он никогда не скучал.
- На протяжении всех этих лет, мне очень хотелось, хоть ненадолго, вернуться обратно домой и внести свой вклад в процветание родного края. Как бы далеко я не уходил, Иназума всегда была в моём сердце, и война меня пугает куда меньше, чем мысль, что знакомые с детства улицы меня уже не узнают. Я бы обязательно вернулся, если бы…
На секунду Кайто запнулся. Да, они действительно планировали поездку в страну грома и молний, и он до сих пор помнил душевные разговоры у костра под ночным мондштадским небосводом. Обсуждались гостинцы и сувениры, строились планы грандиозного сюрприза, оживали воспоминания… а потом, с гибелью родителей, всё оборвалось и рухнуло. Охтор ведь не знает ещё, что не просто так Кайто пришёл в Ли Юэ один, и Имамура младший не знал, как преподнести ему — воплощению горечи — такую страшную весть.
- Если бы не обстоятельства. Они… оказались сильнее моих желаний.
Звучало ужасно и мерзко, но всё равно лучше, чем весть о том, что он остался один. Пусть Охтор и не был знаком с его родителями так же хорошо, как с ним, они всегда были к нему добры и привозили из других регионов подарки. Их частое отсутствие не позволило бы ему узнать их получше, но это, возможно, и не было нужно — они оба были яркими людьми, искренне и очень заразительно любившими жизнь и мир вокруг. От них исходило так много тепла и света, что в них можно было по-настоящему греться. Нужно ли ребёнку нечто большее, чтобы сложить впечатление? 
- Прежде чем ты покажешь мне то, что я должен увидеть… я хочу, чтобы ты знал: сколько бы времени не прошло, сколько бы событий не лежало между нашим расставанием и этой встречей — ты — мой брат. И этого ничто не способно изменить.

Отредактировано Imamura Kaito (2024-07-15 20:05:17)

+2

7

[AVA]https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/24/t561363.jpg[/AVA]Твой шаг казался ровным, а взгляд вгрызался ледяными иглами в полумрак смотря вперёд, однако, ты слышал каждое слово, что было произнесено братом, хоть и не повернул головы.
Тебе не нужны были оправдания Кайто, ведь он, в отличие о тебя самого, не совершил ничего из того, что заслуживало порицания.
Он и его семья, несли свет познаний в этот мир, на твой взгляд, они делали великое дело, итог корого затмевал те минусы, которые имел под собой их род занятий.
Меж тем, доброта, которая была заметна в брате ещё в детстве, проявляла себя и теперь в словах, что ранили не хуже ножа - Имамура младший называл тебя братом, считал все тем же, прежним Охтором, что в детстве был соучастником игр и мелких шалостей...
От его слов было запредельно больно, а потому, ты лишь крепче сжимал кулаки, да стискивал зубы до скрежета - ты оказался ненастоящий, ты, тот, кого приняли в семью простых рыбаков, не смог уберечь сестру, не сгинул вместо родителей в пучине морской...
- Многое изменилось в Иназуме... Что-то осталось лежать в руинах, что-то погибло от сил природы, но... Даже те места, что не тронуты войной и стихийными бедствиями выглядят иначе. Прежнего духа тех мест больше нет. Война наложила неизгладимый отпечаток, оставляя черные следы в воспоминаниях и сердцах. По возвращении, будет не просто узнать, что-то родное, неизменное в том месте, что я называл домом. - тяжёлый взгляд скользнул по лицу сводного брата, отражаясь темной полосой внутреннего отчаяния в зрачках.
"Брат ..." - слышать такое желанное и теперь запретное - хуже, чем гореть заживо. Хуже, чем сдирать кожу заживо.
- Ты, наверное не знаешь, но... Твоего дяди Нэо и тети Амэи не стало очень давно - их жизни поглотило море. - глухим шелестом произнес, перемешивая слова с хрустом мелкой гальки, выходя на прибрежную полосу перед водной гладью, где раскинулся лагерь сопротивления.
- С тех пор, я с сестрой жили вдвоём и... - слова встали в глотке непроходимым комом - ни вздохнуть ни выдохнуть. Пришлось замолчать и подавить в груди щемящее чувство глухой горечи, что пекло корень языка желчью.
Палатка в которой жила сестра находилась несколько поодаль от той, где жил ты сам на окраине дикого пляжа. Сейчас в свете ночного светила, при мерном шуме ласкающих берег волн, стоянка сопротивления казалась скоплением термитников, изнутри некоторых из которых, пробивался теплый желтоватый свет огоньков.
- Идём. - берясь за край закрывающего вход полотна отодвигая его в сторону, шагнул в полумрак, что разбавлял тусклый свет масляного фонаря.
- Иоши, здравствуй. - сдавленный голос пронесся по небольшому помещению, словно ощупывая предметы, растворяясь.
На паре небольших соломенных тюфяков сидела юная светловолосая девушка со взглядом устремленным вникула и ни как не реагировала на происходящее.
- Сестра. - аккуратно подойдя, словно боясь потревожить или испугать этот воздушный, хрупкий образ, ты нежно взял за тонкие пальцы девушку и сжал ее руки в своих ладонях.
- Кайто вернулся. Ты узнаешь его? - в голосе проскользнула шаткая доля надежды и тут же погасла.
Иоши рассеянно моргнув, перевела прозрачно-чистый взгляд на тебя, однако, он не выражал совершенно никаких эмоций.
- Ты не знаешь, но я и сестра смогли получить в дар глаз бога. Иоши волшебно пела, она верила, что ее голос способен достигнуть небес и обратить на себя внимание Архонтов и даже богов. Однако... - опять эта зловещая пауза, тяжёлый вздох и отведенный от лица брата взгляд,
- Я был воином в армии Сары Кудзё, сменив рыбацкие сети и променяв дар музыки на оружие, когда началась охота на глаза бога, это я не уберёг Иоши и та, кому я служил, самолично отняла у моей сестры всё - её душу, её разум, её жизнь... - тяжесть разговора давила, впрочем, ты ощущал раскаяние каждый день, в особенности тогда, когда навещал сестру. Невыносимо больно было смотреть на ее безвольное состояние, на ничего не выражающий взгляд полный пустоты.
- Я виноват в том, что сразу не пошел против приспешников Райден, я своими руками... - поднимая руки перед лицом, глядя на подрагиваюшие напряжённые пальцы произнес, - своими руками Кайто, совершал грехи хуже убийства, я помогал забирать у людей смысл жизни. Я передавал друзей... Я... Должен был убить Сару, а не помогать ей. Мне не оправдаться и не отмыться от этого позора никогда. Я предатель. Трус. Воин, что шел против своего народа. Я заслуживаю лишь ненависти и порицания, особенно тех семей, причастным к горю которых имел прямое отношение. - обессиленно опустился на песчаный пол палатки, обнял сестру за талию и положил свою голову ей на колени, словно преданный пёс. Жалкий. Сломленный.
- Я потерял покой и сон. Кайто. Моя совесть убивает меня изо дня в день, я мучаюсь, словно одержимый, но не могу исправить то, что натворил. Я больше не могу называться братом ни Иоши, ни тебе. Я гнусный, мерзкий предатель и не заслуживаю прощения, даже, если ты считаешь иначе. Ты всегда был слишком добрым. - словно боясь возражений, произнес поспешно,  - Единственное, что держит меня на этом свете - желание вернуть жизнь своей сестре и если будет в моих силах, хоть немного отдать долг жизни тем, чью судьбу я разрушил. А ещё, мне хочется убить ту, кого я так слепо полюбил. - говоря все это, рассказывал все без жалости к себе, без сострадания, без попытак оправдаться. Скорее, ты желал презрения и ненависти со стороны младшего Имамуры, потому что, так тебе было легче, так ты чувствовал груз некоего искупления. Так было проще, не так больно.

+1

8

Кайто прекрасно осознавал, что радость встречи с близкими так или иначе будет омрачена плохими новостями. Если уж не с их стороны, то с его собственной, ведь от некогда крепкой семьи за годы странствий лишь он один и остался, похоронив родителей в землях ветров и свободы. Однако того, в каком состоянии будет Иоши и сам Охтор, он ожидать не мог. Слова о том, что в Иназуме многое за годы изменилось, ничуть его не удивили и даже почти не расстроили. К ним Кайто предусмотрительно успел подготовить себя заранее. Он знал, что даже не случись в стране молний войны, он никогда не смог бы ощутить от привычных пейзажей те же эмоции, что испытывал в детстве. Время меняет не только места, оно и людей меняет. Повзрослев, Кайто стал более восприимчив и к окружающему миру, и к изменениям в нём. Он уже не надеялся поймать лицом тот самый ветер, что играл с ними в догонялки в детстве, или разглядеть чудаковатых зверей, что скрываются в узорах, вышитых на любимом пледе. Так, как было в те времена, уже никогда не будет, ведь почувствовать окружающий мир так, как его чувствуют дети, никому из них уже не дано. Тоска обязательно навалилась бы тяжким грузом, шагни он сейчас через порог родного дома, попытайся он снова поймать тот самый «прежний дух», а война всё это лишь усугубила. В словах Охтора было много горечи и Кайто знал, что никогда не сможет полностью его понять, ибо не жил все эти годы в Иназуме и не видел, как из привычных мест уходило детство, сменяясь несправедливостью войны. Покинув Иназуму, Кайто попал в огромный мир шести других королевств, и каждый день его жизни был наполнен новыми знакомствами и впечатлениями. У Охтора судьба была иная, его путь взросления был сёгунатским указом изуродован, и… как им после этого суметь понять друг друга? Как подобрать верно слова? Разве может тот, кто никогда не испытывал ужасов войны, найти их для души, войной искалеченной?

Кайто молча шёл чуть позади своего брата, переваривая услышанное. Новость о том, что семья за эти годы потеряла ещё минимум двух ярких и искренних душою людей, тоже была ожидаемой, но боли причиняла больше. Как бы сильно Кайто не любил свою родину и места, проносимые через всю жизнь в светлых детских воспоминаниях, люди были важнее любой ностальгии. В конце концов, именно они своими искренними чувствами превратили то время в сказку, ставшую самым ценным сокровищем в долгих странствиях. Он ни на мгновение не забывал их тёплых улыбок, объятий и пожеланий, и в ответ на слова Охтора смог лишь тяжело выдохнуть. Разве можно было тут подобрать какие-то слова? Ни одно «мне очень жаль» или «это ужасно» не способно передать горечь этой утраты. С тех пор, как Кайто покинул Иназуму, его домом стал весь этот огромный и прекрасный мир, но семья у него была лишь одна, и другой он никогда не желал. Чувствуя как сильнее нужного сжались пальцы хозяина на поводьях, Ракша ткнул его носом в плечо, игриво зажёвывая воротник, и вырывая странника из его тяжких мыслей.
- Прости… - тихо произнёс Имамура младший, и не было понятно до конца, перед кем он извиняется. Перед своим конём, которого грубо дёрнул, или перед братом, который, наверное, ждал его слов, а в ответ получал молчание? Сейчас, казалось бы, стоило рассказать и про собственных родителей, объединив две болезненные новости в одну, но голос Охтора и его взгляд не внушали доверия. Выдержит ли он новость о том, что ещё двое людей больше никогда не смогут переступить порог их родного дома? Стоит ли рисковать?

Проходя вслед за братом в лагерь сопротивления и здороваясь со всеми солдатами, встречавшимися на их пути, Кайто чувствовал исходящее от Охтора волнение и испытывал его сам. Впереди его ждало нечто куда более страшное, чем прежние новости, и хуже всего было то, что к этому биолог точно не был готов. Привязав Ракшу к одному из деревянных столбов неподалёку от палатки, где ему предстояло встретиться с Иоши, он не мог унять бешеного биения сердца. Казалось бы, эта встреча должна была быть одним из самых светлых событий, ведь они не виделись столько лет! Тон брата, однако же, был таким мрачным, что при всём желании натянуть улыбку было бы невозможно. Шагнув вслед за ним в палатку и увидев сидящую перед ним девушку, Кайто на мгновение замер. Она так изменилась с тех пор, как он видел её в последний раз! Из несуразной и хулиганистой, как и все дети, девчушки, выросла прекрасная девушка, вот только… она совсем не улыбалась. Звонкий голос и полный эмоций взгляд, казалось, были неотделимы от её образа, но вот она, сидит будто шарнирная кукла, медленно оборачиваясь на голос человека, что заботился о ней все эти годы.

На протяжении всей речи Охтора, Кайто так и стоял у входа в палатку, будто бы находясь на перепутье и оставляя себе путь к отступлению. На деле же он просто не мог двинуться с места от слов, буквально сковывавших его по рукам и ногам. История брата была чудовищной, но ещё чудовищнее было то, во что она его превратила. Каждое его слово было пропитано таким отчаянием и болью, что его внутреннюю горечь невозможно было даже вообразить. Людям свойственно рассказывать лишь малую долю того, что разъедает их изнутри, и больше всего Кайто сейчас ненавидел совсем не Охтора, а себя. Потому что он мог бы не допустить всего этого, мог бы помочь защитить Иоши, мог бы стать им обоим опорой, если бы был рядом.
- Сколько бы времени не прошло, сколько бы событий не лежало между нашим расставанием и этой встречей — ты — мой брат. И этого ничто не способно изменить, - повторив свою недавнюю фразу, и опустившись на мягкий золотой песок, начал Кайто. Иоши, услышав его голос, обернулась, подарив гостю такой же стеклянный взгляд, как и Охтору. Она никак не отреагировала на тёплую улыбку, которую ей подарил Имамура младший, и от этого на душе последнего становилось ещё тяжелее.
- Я… много странствовал и видел множество противоречивых событий, которым даже сейчас не решусь давать никаких оценок. О том, что происходило в Иназуме, я знаю немногое, но выбор между служением власти и сопротивлением — одно из сложнейших противоречий, и, я уверен, ты делал свой выбор ради того, что в то время считал правильным. Я помню тебя человеком, искренне любящим свою семью, свою страну и свой народ, и сейчас твои слова говорят лишь о том, что все эти чувства ты пронёс в сердце с тех самых пор. Ты не отказался от них, не отказался от самого ценного… и именно поэтому тебе сейчас так тяжело и больно. Благо для страны - не то же самое, что благо для народа, но эта мысль сложна, и то, что за нею следует, ещё сложнее… Не вини себя в том, что сделал выбор, за который сейчас раскаиваешься, ведь мы… мы так мало знаем об этом мире и о том, что на самом деле правильно и верно! То, что произошло с Иоши и другими людьми — чудовищная несправедливость, которой не должно было случиться, но ты не должен нести бремя этой вины в одиночку. Этот мир многогранен и сложен, в нём очень легко сбиться с пути, и ещё сложнее вовремя на него вернуться. Примкнув к сопротивлению, ты принял ответственность за поступки, которые совершал, и это — самое главное. Я… я не смогу тебя ненавидеть, даже если ты будешь меня об этом просить. И, уверен, Иоши тоже не сможет. Мы молоды и неопытны, мы совершаем ошибки, и в своём взрослении мы часто полагаемся на других, более мудрых людей, а разве может быть кто-то мудрее архонта?
Поднявшись, и подойдя к родне ближе, Кайто обнял Иоши и положил руку на плечо Охтору, лежавшему на её коленях.
- Ты не осознаешь истинной ценности своего раскаяния и переживаний. Там, где так просто утратить человечность, совесть и чувство сострадания, ты их сумел сохранить. Вставай и позволь мне, наконец, обнять тебя, а потом с новыми силами борись за то, что сейчас считаешь верным и правильным.

Кайто знал, что брат вряд ли сможет когда-нибудь сам себя простить, его совесть просто не позволит смириться с тем, что он как-то причастен к людскому горю. Возможно, это и не было ему нужно. Только признав и полностью осознав свои ошибки можно не совершить их снова. Только опыт и горечь от совершенного сможет удержать от новой катастрофы. Только тот, кто способен испытывать столь искреннее отчаяние, никогда больше не сможет смотреть на войну, как на благо, решение или выход. Сила Охтора была не в божественном даре, но в его искренности, и единственное, что ему сейчас нужно было сделать - обернуть себе на руку силу, которой он истязает себя изнутри. Одна лишь реплика не давала Кайто покоя — последняя фраза, брошенная братом будто бы невзначай. Разве может тот, кто прошёл через этот ад, считать, что уничтожение кого бы то ни было способно принести в этот мир справедливость? Это необходимо было обсудить здесь и сейчас, иначе новая трагедия будет неизбежна.
- Я хотел бы послушать… о той, кого твоё сердце так жаждет убить.

+1

9

Ты лежал неподвижно, вбирая каждое мгновение проведенное с сестрой в копилку воспоминаний, сейчас голова, что покоилась на ее коленях, казалась неподьемной от тяжёлых мыслей и переживаний. Темная смоль волос рассыпалась по светлому одеянию платья, как чернильное пятно. Хотелось остаться, хотелось поддаться речам брата, представить на миг, что все так, как он говорит. Оправдаться. Обелить совесть...
Но, все было не так. Горькая улыбка коснулась обветренных губ. Ты взял Иоши за руку, легонько сжал тонкие пальцы в шершавых ладонях.
- Если бы ты только знал, Кайто, насколько сильно я желаю, чтобы твои слова были правдой. - голос глухой надтреснутой мелодией коснулся уголков палатки. Девушка вновь повернула голову роняя равнодушный взгляд на твое усталое лицо.
- Но у меня нет веского оправдания. - покачал головой.
- Я видел, во что превращаются те, кто лишился своего дара. Я смалодушничал. - ни капли жалости, лишь ненависть в глубине глаз, острая, направленная во внутрь.
- ... Если бы я думал о своей стране и о народе... Если бы, я действительно о них думал... Кайто... - в твоих глазах отразилось черные омуты такого вселенского самоуничижения, отвращения к самому себе, что сложно было это не заметить.
- Я не думал... - воздух шумно вырвался наружу сквозь плотно стиснутые зубы.
- Нет. Не хотел думать. Лишь когда беда коснулась моей семьи, вщлошов на порог поступью любимой женщины, опомнился. Смог сделать выбор, который должен был принять сразу и без колебаний. Нет, Кайто. Все слишком очевидно, чтобы я мог найти покой хоть в капле оправдания. Как бы мне не хотелось, но мои поступки слишком очевидны. А мое раскаяние, уже ни кого не спасет. - крепкие пальцы с силой сжали край тюфяка.
Вообще, ты до сих пор ни с кем не был столь откровенен, но брат, тот, с кем прошло детство, он все же смог приоткрыть дверь в самую настоящую бездну твоей души. Не хватало лишь надписи "Добро побаловать в ад".
Ладнь, что легла на плечо, несомненно считалась той самой поддержкой, за это ,ты был благодарен. Этого было достаточно, чтобы найти силы подняться, оторвать отяжелевшую голову с колен Иоши. Хватило, чтобы идти дальше. Искать выход во мраке отчаяния.
На жест и слова Имамуры, что хотел обнять тебя, лишь головой покачал отрицательно, отчего, свет тусклого ночного фонаря испугано качнулся под стеклом от движения воздуха.
- Нет больше той, о ком я хотел бы говорить. Давно ее образ истлел в сердце и следа не осталось. - произнес вновь обледенелым ровным тоном, лишенным словно чувств, эмоций, жизни и дыхания.
- Когда убиваешь монстра, порой, тяжело поразить его сразу в сердце, нанести смертельную рану, гораздо проще отрубить сначала одну лапу, потом другую, обездвижить, в конце-концов, сделать слабее. Таким я представляю сейчас архонта Иназумы и его щупальца - люди, что вершат его волю. Таких нужно отсекать. Убивать. - серый стальной взгляд посмотрел в лицо Кайто младшего так, как в теплый дом пахнуло холодом с зимней стужи.
- Я больше не похож на доброго мальчика, что играет на флейте сидя на песчаной отмели, знаю. Мне больше не жаль многих, хоть они тоже люди. Прости. Уверен, что разочаровал тебя. - говоря так, отправил полы длинной распашной черной туники. На глазах превращаясь в столп непроницаемого, нечитаемого равнодушия, как при встрече, словно облачился в повседневный доспех, заковывая душу в черные латы.
- Если бы мне только представился случай. Если бы только была дана команда. Я бы вгрызался в их горла и вынимал сердца стальной перчаткой, воздавая за страдания тех, кто сейчас подобно моей сестре проводят дни в угасании. Я не хочу себе прощения, но хочу для них мести. - жёсткую линию губ раскроила усмешка и пропала в сумерках.
- Пойдем, думаю тебя нужно устроить в лагерь на ночлег и познакомить с руководством. Если захочешь, можешь завтра навестить Иоши, она будет рада.

0


Вы здесь » Genshin Impact: Tales of Teyvat » Эпизоды настоящего » [21.02.501] Сколько месяцев и лет мы стоим вдвоём у старта?


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно