Копьё очень лёгкое. У него есть имя. Название?.. «Нефритовый коршун». Хороший инструмент для уничтожения. Быстрый и смертоносный.
Сяо думает, что он с этим копьём практически близнец. Тоже птица с именем, данным Властелином Камня, тоже хороший инструмент для уничтожения. Они прекрасно дополняли друг друга, не то боевая двойка, не то удивительная машина войны.
Очень удобно так про себя думать. Есть мнение, что это правильно, а разубеждать демона никто не станет. О мыслях своих он не распространяется и о том, что творится в его голове, знает только он сам, да ещё может его верный напарник. Но коршун будет молчать.

Отредактировано Xiao (2021-10-18 01:22:12)

Свет мягко угасает, покидая долину, луна равнодушно смотрит с тёмных небес. Она видела слишком много, чтобы один маленький якса смог удивить хоть чем-то.
Почему-то Сяо кажется, что на него смотрит кто-то ещё и этот кто-то касается его лица и рук каждый раз вместе с порывом ветра, необычайно сильного сейчас. От этого чувства становится неприятно и даже мерзко - это кажется слишком знакомым. Ветер приносит шёпот, но слов не разобрать, только до жути знакомую интонацию. И запах.
Лёгкий и сладкий, совершенно очаровательный.
Запах, от которого резко начинает болеть и кружиться голова, от которого на корне языка сам собой появляется освежающе-прохладный привкус крови. Демон чувствует слабость и прилив сил одновременно, точно его тело начало разрывать на куски, но он и не был против. Наоборот даже?.. Луна скрылась за облаками или это глазах потемнело?
В ветре слышится то ли смех, то ли звон стеклянного колокольчика.
ДОЛГ.
«Убей», - говорит яксе всё его естество. Он знает, что здесь похоронено и он был готов к этой встрече. Он знал, что так будет, знал это и тот, кто отправил сюда демона по имени Сяо. И был к этому готов, кажется. Каждый по-своему.
Мертвецы, они все здесь мертвецы, шепчут с того света и тянут свои руки, желая заполучить плоть, кровь и кости, желая забрать себе тело и снова обрести форму - неважно, за чей счёт и какими средствами.
Они все полны жажды снова жить. Они все...
«Убей», - шёпот в ветре всё ещё неуловим, но адепт знает, что она имеет ввиду. Старые привычки не меняются, а совершенствовать себя пребывая в могиле занятие совершенно невозможное. Остаётся только злоба, ненависть и отвращение, и это было понятный для Сяо язык, на котором он говорил даже лучше, чем на обычном человеческом.
Гнев и жестокость.
Близость скверны падших богов приносит боль, но якса только улыбается, чувствуя это. Скалится, вдыхая глубже: он хотел, хотел, хотел, хотел, хотел этого! Слышать посмертные крики и закапывать их ещё глубже, вбивая ничтожеств в землю.
Жалкие. Бесполезные. Никчёмные. Они должны понести наказание - должны бесконечно страдать.
Обезумевший хор разумов, цепляющийся за остатки самосознания в своей слепой жажде мщения, все эти падшие актёры, играющие в богов даже после конца спектакля, все они тянули свои чёрные руки и грязную волю к яксе, желая схватить его за глотку и сожрать без остатка.
У кого-то даже получалось откусить кусок-другой, пролить немного крови, заставить совершить ошибку, сбиться с ритма, пропустить удар...
«Убей, убей, убей, убей», - Сяо хочет восстановить дыхание и взлететь вверх. Нет, он должен, обязан это сделать!.. Он не будет погребён. Не станет жертвой демонов или скверны, нет! Это они будут его жертвами и добычей. Они падут, а он останется стоять.
Звон колокольчика и смех - якса падает лицом в землю, едва успев оторваться от земли, падает нелепо и несобранно, точно мешок с песком. Вдыхает через рот с прохрипом, в его глотке изрядно крови, а вот силы в дрожащих руках уже гораздо меньше. Хрупкие птичьи кости громко трещат при падении.
Она отлично рассчитала время. Всегда умела выжидать из засады и нападать на тех, кто становится слабее.
«Убей», - земля скользкая от пролитой крови, от разлившейся скверны, неровная от десятков тел погубленных демонов. Встать тяжело, но Сяо поднимается, опираясь на копьё так, как кто-то мог бы опереться о дружеское плечо.
«Р а д и  м е н я».
Спина яксы сгибается, будто на плечи ему вдруг упал тяжелейший груз. Или точно кто-то принуждает его вспомнить о старых порядках и вновь заставить отбивать почтительные земные поклоны. Тянет вниз, намереваясь поглотить, сожрать, развоплотить - разменять как монету на силу восстать и переродиться.
Осознание этого заставляет испытывать гнев и ненависть ещё сильнее, чем когда-либо. Сяо как никогда остро осознаёт, насколько глубоко его чувство и насколько оно всеобъемлюще: теперь ему действительно не хочется ничего, кроме как уничтожать всё, чего только коснётся взгляд.
«Как же бесят».
Демон сжимает кулак и бьёт себя в грудь, отхаркивая кровь и воздух из лёгких. Рычит от боли и вновь чуть не падает, но бьёт снова и снова, выталкивая из себя не только дыхание, но забравшуюся внутрь скверну.
«Ненавижу», - скверну, демонов, архонтов, самого себя, в конце-концов. Ненависть всего лишь топливо для гнева Сяо и его жажды уничтожения. Он готов стать разменом, но только в том случае, если это означает окончательную смерть для всех и каждого - в огне его непримиримой жестокости.
«Всегда ненавидел», - якса падает на колени и бьётся, как в конвульсиях. Это то, что просветлённые называют «одержимость». Скверна, негативные эмоции, ошибки прошлого, затаённые обиды. Всё то плохое, от чего нужно избавляться для собственного спасения.
«Хочу видеть твои страдания».
Красный глаз любопытной луны выглядывает из облаков. Маленький якса всё-таки нашёл, чем удивить эту искушённую зрительницу.
Его пожирали остатки скверны и памяти архонтов, собственная ненависть, воплощённые и порабощённые ею демоны - последние даже буквально. Это была агония, распаляемая болью и гневом, которой пришёл... неожиданный конец. Не тот, на который рассчитывал бы кто угодно, даже сам Сяо.
Но он попытался. Снова взлетел вверх в церемониальном облачении истребителя всего зла. В самоубийственной попытке забрать всех вместе собой - и обрушился вниз со всей ненавистью и гневом. С тем, что давало ему сил не просто занести копьё, а ударить ещё сильнее, чем раньше. Бить до тех пор, пока сама суть противника не будет низведена до «ничтожества», а все попытки к сопротивлению не станут бесполезными.
До тех самых пор, пока «уничтожение» не превратится в «очищение», а сам якса не повалится наземь там же, где и стоял.
Упал живой ли?
Найдётся ли кто-то, чтобы проверить это? Небеса равнодушны и рыдать о демоне не желают. Их можно понять - кто желает лить слёзы об одержимых чудовищах?
В долине больше не слышно звона колокольчика, а ветер не доносит сладкий запах. Воздух стылый и тяжёлый, пахнет смертью и кровью. Всё это говорило о том, что Сяо закончил своё первое испытание, восстановив истинный порядок вещей.