пост написан совместно со всеми участниками
[indent]На золотистом отблеске высокого солнца, блики которого играли на пышных шелках его одеяний, Джафар замечает надвигающуюся компанию ещё до того, как в воздухе разносится их голос. Его рука поднимается в воздух с великодушным жестом приветствия.
[indent]— Я готов загладить свою утреннюю вину, мастер Кави, — звучит его голос, наполненный смягчающими нотками раскаяния, — Нехорошо, если кто-то уйдёт с праздника с испорченным настроением. Давайте я приготовлю вам особый напиток Адвьехруза по семейному рецепту!
[indent]— О, нет, дорогой Джафар, сегодня мы пришли к вам не за этим.
[indent]Кави, однако, реагирует неожиданно, его слова звучат знакомо, но манеры и жесты были чужды его сути. Он воплощает образ, будто театральный актёр, неуклюже повторяя воображение Нахиды, которая с теплотой и почтением относится к роли своего носителя. С лукавым подмигиванием Коллеи, она уступает слово другим.
[indent]Тинари, наблюдательно взглянув на аль-Хайтама, а затем на Кави, который был не совсем собой, и, наконец, более мягко на Коллеи, осознаёт, что именно ему самому следует обратиться к Джафару, чтобы не нарушить хрупкое равновесие утончённого восприятия ученого-гурмана.
[indent]— …точнее не совсем за этим., — начинает Тинари с некоторым колебанием. — Праздник уже скоро подойдёт к концу, и пока не началось шествие, а дороги не перекрыты, я хочу попросить тебя об услуге. Несколько наших ребят очень хотели попасть сегодня на базар, но кто-то должен быть в дозоре, раз я здесь. У них сейчас стоянка недалеко от северных ворот, и я подумал, что они бы очень обрадовались, если бы смогли сегодня попробовать твои напитки.
[indent]Его речь прерываются паузами, которые, казалось, должны были вобрать в себя лесть и сладкозвучные уговоры, однако Тинари произносит слова с явным напряжением и неуклюжестью, говоря отрывисто и нервно.
[indent]— Не мог бы ты проведать их? Ашпази постоянно говорит о той шаверме, что ты ему сделал в прошлый раз… Я знаю, что прошу много, но я заплачу за каждый коктейль и ещё сверху за доставку. Ребята заслужили немного праздника. Ну а аль-Хайтам поможет всё донести…
[indent]И, правду говоря, он не выдумывает: Ашпази, чей аппетит был легендой, действительно боготворил тот нежный, изысканный вкус соуса, который однажды Джафар волшебным образом закрутил в шаверму в таверне.
[indent]Сначала Джафар выглядит удивлённым, но напористый поток слов затрагивает его самолюбие, и он отзывается с готовностью, присущей его великодушной натуре.
[indent]— Конечно, друзья мои! Когда все радости проходят мимо достойнейших из-за долга, это несправедливость, которую легко исправить! И забери свои деньги, я не взял сегодня ни моры ни с кого, неужели я буду обирать дозорных?
[indent]С ловкостью опытного устроителя, Джафар начинает собирать всё необходимое для праздничной доставки из своего шатра. По пути до заставы он делится с товарищами:
[indent]— На самом деле печально, но настоящий семейный рецепт напитка для Адвьехруза давно утерян. Я восстановил его частично, но… если бы вы могли попробовать тот напиток! Это был настоящий вкус Адвьехруза, с первого и до последнего глотка!
[indent]В этот день великолепие Сумеру превзошло само себя. Улицы заросли вьюнками праздничных украшений, а воздух был пропитан ароматами экзотических цветов и пряностей. Солнце, взошедшее над Академией Сумеру, золотым потоком заливало площади и переулки, приглашая всех жителей и путешественников стать частью ежегодного торжества, удивительного события, когда всё окрашивалось весельем звука и движением цвета. Но за пределами этого праздника, на самой окраине Сумеру, там, где дороги растекаются ведущими к далёким землям, стояла застава стражников. Под тенью высоких пальм и пышных папирусов, стражи в ярких одеяниях и с гербами Академии устроили непроходимый кордон. Безмолвные и недвижимые, они были словно статуи, воплощающие волю самого Великого Древа. Любопытные жители и путешественники, стремившиеся выйти за пределы города, только подходили к заставе, как уже ощущали тяжесть взглядов, полных несгибаемой решимости. «Проход запрещён» — безапелляционно звучал голос старшего стража, когда кто-то осмеливался спросить о причине.
[indent]— Я отвлеку их, — шепчет Коллеи, голос её дрожит от волнения, словно тоненькая струна, натянутая на грани предательства тишины.
[indent]Её дыхание учащено, Тинари слышит, как её сердце колотится в груди как пленённая птица. Она, должно быть, чувствует на себе взгляды товарищей, впервые оказавшись в эпицентре столь важного задания. Каждая клеточка её тела кричит о желании доказать свою полезность, пусть даже страх пытается захлестнуть её разум, разжигая мысли о собственной неважности. Но сегодня, сегодня она превзойдёт саму себя!
[indent]Собрав весь свой детский пыл и отвагу, Коллеи выбегает на открытое пространство перед охранниками, стоящими как неприступная стена на пути к свободе. Её взгляд встречает их недоумённые лица, а голос взлетает высоко над городскими стенами, становясь гимном острой тревоги:
[indent]— Сколопендра! Из Авидьи сбежала огромная сколопендра! Она уже ходит по улицам Сумеру, чуть не слопала меня! Вот такая здоровенная, — её руки, словно крылья испуганной птицы, разлетаются в стороны, иллюстрируя невообразимые размеры монстра. — Помогите же скорее, она там, совсем близко!
[indent]Мимика охранников леденеет от удивления, их взгляды колеблются между сомнением и обязанностью. Они ещё не спешат сорваться с места, но внимание их уже не столь непоколебимо, как прежде.
[indent]Нахида, стоящая в стороне, наблюдает за этой сценой, чувствуя себя свидетелем чего-то неизбежного и потенциально опасного. Если же воображение Джафара вдруг оживит этот ужасающий образ, город может быть охвачен внезапным страхом. Но, несмотря на беспокойство, Нахида не может не восхищаться решимостью Коллеи.
[indent]— Мы… не совсем уверены, что именно это было, — заявляет она, присоединяясь к девочке и стараясь вложить в свои слова максимум драматизма. — Что-то большое и быстрое! Во имя премудрой Великой Властительницы, молю вас, убедитесь, что все в порядке, видите, девочка напугана до смерти!
[indent]Коллеи, слыша эти слова, вспоминает любимые сцены из иназумских романов. Она театрально подносит руку ко лбу и, будто бы в обмороке, падает в объятия Кави-Нахиды, совершенно оживляя картину отчаяния. Джафар, между тем, наблюдает за происходящим с недоумением. Он делает всё возможное, чтобы не привлекать к себе внимание, и, когда стражи отвлекаются, тихо спрашивает у аль-Хайтама:
[indent]— В городе же на самом деле нет никакой сколопендры, да?
[indent]Аль-Хайтам, не теряя ни секунды, покачивает головой в знак отрицания и продолжает движение, тихонько похлопывая Джафара по плечу, словно подталкивая его держаться рядом.
[indent]Тем временем, Тинари стоит в стороне, и его уши дрожат в такт с пульсирующим глазом от напряжения. Его улыбка кажется скорее маской, чем истинным проявлением чувств. Он провожает стражников, бормоча:
[indent]— …спасибо за вашу бдительность, ага, — а затем выдыхает: — Клянусь, она нахваталась этих поз у Сайно.
[indent]Спеша догнать аль-Хайтама и Джафара, он продолжает: «Иначе они не пропустили бы нас без тысячи ненужных слов и движений,» — говорит он, морщась, не столько оправдывая, сколько объясняя необходимость такой хитрости приглашённому гурману.
[indent]Очередное за этот день «тупицы» остаётся непроизнесённым.
⁂
[indent]Тенью прокладывают свой путь путешественники, оставляя за спиной шумные улицы города Сумеру, где витринные огни сливались с ароматами пряных трав и голосами торговцев, возвещающих о чудесах жизни. Городские врата зияют за ним, словно врата в другой мир — мир неизведанной природы и чудных явлений, где духи шептались с листьями деревьев, а ночью звёзды светили ярче, чем фонари на празднике.
[indent]Городской гомон, крики торговцев, смех и вопросы прохожих — всё это было для звериного слуха Тинари постоянным испытанием, звучащим громче, чем гроза в лесу. Как только они покинули город, Тинари сразу чувствует облегчение. Воздух за пределами утопающих в пыли стен свеж и прохладен, заполненный ароматами дикой флоры. Каждый вдох наполняет его лёгкие энергией и жизнью, а ум — ясностью.
[indent]Когда они проходят мимо опушки, за которой вниз, далее по руке, стелется густой лес, Тинари ощущает, как с каждым шагом его сердце бьётся все ровнее и спокойнее. Здесь, среди древних деревьев и невидимых троп, его чувства обостряются, но не от боли, а от чистого восторга. Звуки природы, которые для других были едва уловимы, для него составляют симфонию жизни: шелест листьев, шёпот травы под ногами, пение птиц, даже далёкий шум водопада — всё это было для Тинари музыкой, исцеляющей его утомлённый ум.
[indent]Лес обнимает его своим зелёным великолепием, а каждый новый пейзаж кажется картиной, созданной самой природой для его глаз. Свет, пробивающийся сквозь листву, играет на земле мягкими пятнами, а высокие деревья возвышаются над ним, подобно стражам древних времен. Мягкий мох под ногами лучше любого ковра, а воздух настолько чист, что кажется, будто можно пить его, как воду.
[indent]Спутникам легко заметить изменения в до этого замкнутом, помрачневшем Тинари. Его походка становится увереннее, взгляд яснее, а улыбка шире. Они видят, как он оживает, словно растение, получившее долгожданный дождь после засушливых дней. Под ногами путешественников шелестят опавшие листья, а ветер нежно играет с волосами, словно приглашая углубиться в таинственный тропический лес. Здесь величественные деревья устремляются к небесам, переплетая свои кроны в зелёный свод, через который лишь изредка пробивается луч солнца, озаряя путь светом и теплом. Воздух насыщен запахами влажной земли и экзотических цветов, а каждый шаг вглубь пробуждает чувство первозданности и неопознанности этого места. Наконец, в голове Тинари наступает мир, нестройный шум собирается в привычные отзвуки зелени. Джафар же вопросительно смотрит на своих спутников, его голос звучит неуверенно, словно он боится заблудиться в бескрайних зарослях неизведанных земель:
[indent]— Так где должна быть стоянка дозора? — спрашивает он. Не останавливая своего бодрого шага, Тинари уверенно отвечает:
[indent]— Ещё немного по тропе на север.
[indent]Они поднимаются выше, где пригород вытягивается к солнцу, раскидывая свои зелёные длани по сторонам. Сквозь густую листву вдали начинают проступать контуры небольшой деревни. Крыши из соломы и глины, аккуратно встроенные в окружающий ландшафт, словно были частью самого леса. Люди здесь живут в гармонии с природой, уважая её дары и прислушиваясь к её мудрости. В деревне царит мир и душа, а его обитатели приветливо улыбаются приезжим, делясь своим теплом и добротой. Здесь путешественники ощущают единение с этой неожиданной сценой и погружаются во встречу с этим укромным уголком мира, где сердце находит утешение и покой в объятиях разноцветья леса и родных сердец.
[indent]Наперекор ожиданиям о том, что сонный мир ограничен и размыт, он продолжается, разворачивая перед путешественниками всё новые и новые горизонты. И вот они идут по узкой тропинке, когда перед ними словно из ниоткуда возникает деревенька на самом деле. Её тихие домики стоят там, будто забытые временем, никогда не новые и не заброшенные, словно они были частью этой земли уже вечность. Аль-Хайтам сужает глаза, его взгляд тяжело скользит от Тинари к Джафару, и он было собирается что-то спросить, но вдруг дверь ближайшего дома распахивается, и на пороге появилась пара — молодые женщина и мужчина. Их лица озаряются радостью при виде Джафара, словно солнце взошло на их чертах. Они идут к нему, каждый шаг сокращая расстояние между ними не физическое, а духовное, и приветствуют его тёплым, родным голосом:
[indent]— Мы совсем заждались тебя. У нас уже всё давно готово.
[indent]— А это, должно быть, твои друзья? Мы будем рады, если вы тоже присоединитесь к нашему скромному празднеству.
[indent]Они общаются с Джафаром так, словно ткань их дружбы была соткана многими годами.
[indent]— С радостью принимаем ваше приглашение, — вступает аль-Хайтам, подыгрывая этим двоим, но пока не до конца понимая с чем, — Правда, Тинари?
[indent]Взгляд Джафара отражает чистый восторг, и кажется, что в этом сиянии можно увидеть отблески детства, воплощённые в нём. На мгновение перед глазами встаёт образ подростка в простой деревенской одежде, смеющегося и играющего с друзьями.
[indent]— Мы опоздали? Все уже ушли праздновать? — нервно спрашивает он.
[indent]— Праздник никогда не поздно нагнать. Идёмте, всё уже на столе.
[indent]— А можно, я добавлю в напиток корицы, ма-ам? — Джафар идёт за ними чуть ли не вприпрыжку, и это не кажется таким уж неподходящим его грузной фигуре. Он останавливается, чтобы помахать аль-Хайтаму и Тинари. — Ну, вы идёте?
[indent]Они входят в дом, окутанный ароматами свежего хлеба и травяных настоев. Внутри царит атмосфера праздника Адвьехруза, украшенного цветами, лентами и благовониями. Стол ломится от домашних угощений, но Джафар уже стремится к старому котлу, в котором его отец творил свои кулинарные чудеса.
[indent]Аль-Хайтам с интересом наблюдает за сценой, не упуская из виду, как Джафар обращается к женщине. Он продолжает следовать разворачивающейся перед ним пьесе, аккуратно вписывая себя в роль «друга» Джафара. Садясь на предложенное место, он предпочитает слушать, а не говорить. И есть что послушать: мужчина творил кулинарный шедевр, а женщина заботливо общалась с гостями, называя их «друзьями нашего Джафара».
[indent]— Вы выглядите такими уставшими — должно быть, наигрались вдоволь. Но, мальчики, какой бы весёлой не была игра, не забывайте знать меру и следить за временем. Правда, Джафар? Ну всё, всё, можешь подойти к папе и помочь ему с готовкой — возможно, там и правда не хватает корицы. Что же до вас, ребята, ваши родители, должно быть, уже переживают, что вас ещё нет дома. Но голодными мы вас отпустить к ним не можем. Поэтому, поужинайте с нами — а потом мы проводим вас по домам, а заодно успокоим ваших родителей.
[indent]Джафар замирает на полпути к отцу, его движение становится столь лёгким и непринужденным, что кажется, еще чуть-чуть, и он парящим шагом преодолеет оставшееся расстояние. Он оборачивается, едва не сделав полный оборот на месте, и его лицо озаряется счастливым волнением.
[indent]— Нас ещё догонят Коллеи и Кави! Их тоже нужно угостить, да, мам? — вопрошает он, полный надежды.
[indent]— Конечно, бычок, они должно быть уже у дверей! — откликается мать с любовью в голосе.
[indent]Услышав своё детское прозвище, Джафар расплывается в счастливой улыбке, искренне радуясь предстоящей встрече.
⁂
[indent]Всего секунду назад Коллеи бегала по городу, создавая активную деятельность из ничего: «Она уползла вон туда! Слышите крики?» и развлекая хвост из охранников. А теперь стоит перед домиком неведомо где. Она поднимает руку, чтобы постучать, и тут же дверь открывается — спасибо, что не прямо в нос! Молодая женщина на пороге расцветает в улыбке, за её плечом Коллеи видит наставника и аль-Хайтама.
[indent]— Заходи, детка, мы оставили тебе десерт. — говорит хозяйка с радушием.
[indent]Смутившись, Коллеи заходит в дом и садится рядом с Тинари. Делает огромные глаза, стараясь без слов передать ему все оттенки эмоций: я бежала, а потом ух! и вот я тут! и, к слову, я вовсе не детка!
[indent]Нахида входит следом, но в её манере не было ни малейшего удивления. Она окидывает комнату взглядом, наполненным ностальгической грустью, словно старый друг, давно не посещавший любимое место.
[indent]— Мой поклон вам, — говорит она, складывая ладони Кави у своего сердца и кланяясь хозяевам.
[indent]«Сон становится хрупким, будьте осторожны», — передаёт она сообщение остальным через терминалы, прежде чем устроиться за столом и погрузиться в глубокую задумчивость.
[indent]В комнате собираются все, и теплый свет лампы освещает их дружелюбные лица за общим столом. Мерцает огонь в очаге, бросая игривые блики на стены, украшенные плетёными венками из цветов и листьев, собранных в лесу. В уголках комнаты стоят глиняные кувшины, наполненные душистыми травами, которые мягко колышутся при каждом порыве ветра, проникающем сюда сквозь маленькие оконные проемы. Стол, покрытый белоснежной скатертью, изготовленной из самых лучших волокон диких хлопковых кустов, поставлен прямо в центре. На нём аккуратно расставлена посуда, каждый предмет которой имел свою историю: тарелки, выточенные из местной глины, с нежными узорами, напоминающими витиеватые манускрипты; стеклянные чаши, поймавшие в своём стекле отблески солнца; и деревянные кубки, изрезанные тонкими линиями геометрических фигур, в которые заливался чай из самых изысканных трав.
[indent]Блюда, приготовленные с любовью и заботой, составляют гармонию вкусов и ароматов. Там и пышные лепешки, изобилующие семенами и орехами, и сладкие фруктовые пироги с кремовой начинкой, и даже тушёные овощи, приправленные экзотическими специями, привезёнными караванами из дальних уголков пустыни. Особое место на столе занимает главное блюдо — жареный на открытом огне цыпленок, натёртый травами и специями, до такой степени сочный и ароматный, что его запах мог бы соблазнить даже Архонта. А, может, уже соблазнил?..
[indent]Во взглядах членов семьи читается немолчная благодарность — за урожай, за семейное тепло, за жизнь, которая, несмотря на все трудности, была полна чудес и радостей. Младшие, смеясь и переглядываясь, не терпят начать пир, а старшие с улыбкой наблюдают за их нетерпением. За столом господствуют беседы, в которых переплетались истории прошлого с надеждами на будущее, а также шутки и весёлые анекдоты, которые заставляют каждого громко смеяться. Тинари только тоскливо единожды отводит взгляд в сторону на одном взрыве смеха и думает о том, какую бы шутку рассказал его лучший друг, будь он здесь?..
[indent]Отец Джафара, с нежной улыбкой глядя на сына, говорит, что вскоре напиток будет готов. Джафар кивает в знак согласия и, не торопясь, возвращается за стол. Аль-Хайтам обводит взглядом собравшихся, и его взгляд останавливается на Джафаре, когда тот садится на своё место.
[indent]— Интересно, почему во время праздников время летит так быстро? Кажется, всего минуту назад мы собрались поиграть около «Пуспы», а уже скоро должны расходиться. Совсем нечестно, — произносит он с совсем каменным лицом.
[indent]Мать Джафара тем временем направляется на кухню, чтобы помочь мужу и разнести гостям праздничный напиток. Джафар погружается в размышления, ухватившись за странную мысль.
[indent]— И правда. Мы ведь собирались сделать напитков для лесных дозорных, не попавших на праздник. Но мама позвала нас…
[indent]Он не хочет расставаться с этим местом и этим моментом, где ему было так хорошо. Стараясь связать повторяющийся день настоящего с драгоценным прошлым, Джафар, учёный по натуре, тщетно ищет объяснения, что не давало ему покоя и не позволяло принять происходящее так, как есть.
[indent]— Как такое возможно? — спрашивает он, уже не вполне похож на самого себя-юношу. Трудно было вспомнить, что это такое — сны, ведь, как и все в Сумеру, он не видел их с того дня, как стал взрослым.
[indent]Свет мягко проникает в комнату, омывая старинные узоры на коврах и лаская потёртую обивку уютных диванов. Тинари, который ненадолго забыл о своих обязанностях, утопая в тепле домашнего очага, вздыхает, собираясь с мыслями.
[indent]— …так, ладно, — произносит он, словно отряхиваясь от пыли прошлых воспоминаний, — Пока я действительно не пошёл учить аль-Хайтама играть в классики… Джафар, ты прекрасно знаешь, что это возможно. В твоей жизни был период, когда внутри твоей головы образы, желания и память создавали множество воображаемых сцен. Это было давно, и ты уже, должно быть, забыл. Сколько от Сумеру до твоей родной деревни? Не менее полудня пешком, а мы уже здесь. Только в одном случае твоё желание справить праздник с родными привело бы тебя в родное гнездо.
[indent]На лице Джафара застывают следы усердного размышления, и он быстро приходит к ответу.
[indent]— Так это сон? — спрашивает он, вглядываясь в лица друзей с новым интересом и вниманием. — А жаль, что мы больше не видим сны. Это так приятно, я всегда хотел приводить друзей в гости и угощать стряпнёй родителей. Значит, мы можем остаться здесь ещё?
[indent]— Понимаю, что тебе хочется остаться здесь, — говорит Тинари, словно читая мысли друга, — Но будет куда лучше, если всё-таки ты проснёшься. А потом, если хочешь, мы навестим твою деревню на самом деле. Что скажешь? Дозорные часто бывают проходом.
[indent]Джафар вздыхает, его голова мягко покачивается в знак согласия, на лице играет светлая, но слегка меланхоличная улыбка.
[indent]— Давайте тогда хотя бы праздничный напиток выпьем. Ма-ам?
[indent]— Думаю, от одного напитка никто не откажется, — Тинари не спрашивает, а утверждает, обводя взглядом собравшихся сновидцев.
[indent]Аль-Хайтам, разделяя мнение Тинари, терпеливо ожидает, пока каждому нальют праздничный напиток. Он лишь снимает с головы тюрбан, который, по всей видимости, уже начал его раздражать.
⁂
[indent]В знойные дни, когда палящее солнце накрывает джунгли, сумерские семьи находят утешение в напитке, который пробуждает воспоминания о прохладных оазисах и зелёных пальмах. Этот напиток, воплощение семейного уюта, готовят из пышных бананов, дарованных щедрой землёй, и согревающих специй, которые как будто хранят в себе секреты восточных земель.
[indent]С любовью и заботой мама начинает процесс, выбирая самые спелые и ароматные бананы, их кожура, словно закатное солнце, переливается золотистыми и коричневыми оттенками. Она осторожно очищает плоды от кожуры, а затем с помощью папы, который измельчает специи в мелкий, почти порошкообразный состояний — зелёный кардамон, сладкий кориандр, пикантный имбирь и пряная корица, каждая из которых добавляет свою нотку в великолепный букет ароматов.
[indent]Спелые бананы шинкуются парой острейших лезвий, мелко-мелко, их нежная мякоть превращается в густое, кремовое пюре. Папа аккуратно вводит в банановую массу нежирное свежее молоко яков, чтобы придать напитку лёгкость и шелковистость, затем он добавляет мёд, чья золотистая сладость мягко обволакивает язык, и щепотку измельченных специй, довершая магию вкуса.
[indent]Пока напиток обретает свою консистенцию, мама и папа с любовью обсуждают, какие ещё удивительные ингредиенты можно было бы добавить, чтобы каждый глоток был праздником для души и радостью для чувств. Затем они решают взбить напиток с кубиками льда, чтобы он приобрёл прохладу горных ручьёв, а папа даже предлагает кому-нибудь добавляют щепотку молотого чёрного перца, чтобы он запоминался и вызывал приятное тепло в сердце.
[indent]Напиток подан в высоких стеклянных чашах, украшенных изящными узорами, напоминающими о богатом культурном наследии Сумеру. При первом же глотке чувствуется богатая, почти воздушная текстура, ласкающая нёбо. Сладость банана сливается с нежным молочным послевкусием, а специи играют на языке, создавая удивительное послевкусие, которое остается с надолго после последнего глотка. Этот напиток — не просто утоление жажды, это путешествие в мир сумерских сказок, где каждый ингредиент рассказывает свою историю, а вместе они создают гармонию вкуса и аромата, передаваемую из поколения в поколение секретами восточной кулинарии.
⁂
[indent]Аль-Хайтам внимательно пробует напиток, делая пару маленьких глотков, как будто пытается разгадать тайну каждого ингредиента, спрятанного в его аромате. Он на мгновение останавливается, смакуя послевкусие, и издаёт одобрительное хмыканье.
[indent]— Хочу сказать, — начинает он, словно делится глубокой мыслью, — Он многое пропускает.
[indent]И, поминая явно своего соседа, снова прикладывается к стакану, поглощая напиток маленькими глотками, пока непослушная прядь волос на его голове танцует в ритме его движений, словно живая, подёргиваясь туда-сюда. Кави-Нахида отвечает ему добрым смехом:
[indent]— Я думаю, он бы не согласился, — говорит она, с хитрым прищуром оглядев собравшихся спящих. Берёт свой стакан, с любопытством нюхает и на пробу отпивает немного. Лицо Кави освещает детская улыбка, — Но угостите его потом чем-нибудь похожим?
[indent]После короткой паузы для раздумий, она поднимает глаза на Джафара.
[indent]— Не огорчайся, — говорит она с нежностью. — Пока ты помнишь это место таким, как сейчас, ты всегда сможешь снова сюда вернуться. Говорят, что иногда сны возвращаются к тем, кто вспоминает, каково это — быть ребёнком.
[indent]Коллеи двумя руками обхватывает чашу, опасливо косится на остальных — вроде все живы? — и, решившись, делает большой глоток. На губах расцветает радостная улыбка, а под носом красуются бананово-молочные усы.
[indent]— Такая чудесная штука! — восклицает она, позабыв о робости, — Наставник, давайте тоже научимся готовить такое, и будем угощать всех в Гандхарве? Мне кажется, этому напитку подойдёт запах леса и уханье сов…
[indent]Она довольно жмурится и залпом допивает банановое великолепие, а затем, пока на неё вроде никто не смотрит, берёт длинную ложку и деловито собирает со стенок бокала остатки.
[indent]Сначала Тинари принюхивается. Его уши недоверчиво вздрагивают, когда пряный аромат, терпкий и острый, встречается с его чувствительным нюхом. Но дружеская улыбка хозяина дома и ободряющий кивок убеждают его попробовать. Тинари касается губами коктейля и делает небольшой глоток. Пряность вначале окутывает его рот, вызывая лёгкое жжение и мгновенное ощущение тепла. Уши Тинари вновь вздрагивают и слегка опускаются, как будто пытаются укрыться от неожиданного вкуса. Но затем, словно волна, приходит чувство гладкой текстуры банана, которое плавно растворяет пряность в себе. Сливочный и нежный вкус окутывает его язык, создавая баланс и умиротворение после первоначального шока.
[indent]Тинари неожиданно обнаруживает, что его хвост начинает непринуждённо вилять, а уши теперь ритмично двигаются вперёд-назад, следуя новым, приятным впечатлениям. Он снова берёт глоток, на этот раз более уверенно, и ощущает, как вкусовая гамма расширяется: нотки корицы, кардамона и кориандра обрамляют основной вкус, делая каждый момент удивительным открытием.
[indent]— Превосходно, — мягко и раскатисто говорит Тинари, словно урчит лесным фенеком, его глаза сияют радостью, а уши покачиваются в такт его счастливому настроению. В этом пряном банановом коктейле он обнаруживает гармонию, которую так ценил в природе — баланс между яркими красками и нежным шёпотом зелёных листьев, — Честное снова, Коллеи, если мы выберемся отсюда, я сделаю тебе такой напиток завтра же на день рождения. И купим тебе тех иназумских романов…
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/5c/7f/194/807130.png[/icon]
Отредактировано Tighnari (2024-04-22 18:07:27)
