Разговор с Азаром не сложился, поскольку его и не было, если разбирать по существу. Конфисковав у аль-Хайтама улику, ведущую к пустынному культу, Сайно крепко задумался, и тем сильнее были его подозрения, чем больше информации он находил. Допрос захваченного подозреваемого стал точкой, после которой генерал махаматра затребовал официальной встречи с Верховным Мудрецом без всяких ультиматумов.
Смысла - ноль.
Азар, выслушав подозрения Сайно о проникших в Академию шпионах, сначала посмеялся над паранойей генерала, а потом резко обрубил его все попытки уточнить состояние Акаши и перепроверить показания прочих Мудрецов по ряду вопросов. Особенно активное «нет» от Азара исходило на том моменте, когда Сайно дал понять, что собирается проводить все проверки лично.
«Матры должны следить за безопасностью, а не лезть в базу данных Академии, это не ваше дело,» - в интонации Мудреца чётко слышно было «знай своё место». О, Сайно его знал превосходно без подсказок со стороны.
Оно было не здесь.
Вернувшись в храм Молчания, генерал махаматра написал несколько приказов, заверил их и отдал на исполнение. Там были распоряжения относительно расследования культа в пустыне, Сайно приказал свернуть полевой лагерь и перенести гарнизон в Караван-рибат. Но не потому, что он струсил пред фактическими угрозами Мудреца, а потому что не хотел подставлять своих ребят больше, чем требуется.
Пару писем запечатал и оставил на столах своих подчинённых - они знают, что делать. Вероятно, никто из них не догадается быстро, если поймут вообще, что Сайно собрался сделать, но ему это не было важно. Система матр была им выстроена уже давненько и работала замечательно, они справятся. И на роль нового генерала махаматры, как смел верить Сайно, продажного пса Академии не допустят. А среди действующих оперативников особого назначения достойные кандидаты уже давно были.
Закончив с делами, Сайно оставил свой кабинет, не планируя возвращаться. Полномочия генерала с сего дня он с себя снял и более ни с Академией, ни с храмом Молчания ничего общего не имел. А стало быть пора заняться собственным расследованием.
Собрав всю имеющуюся информацию воедино за пару дней и попрощавшись с Тигнари - не обещав ему впрочем ничего конкретного и не сказав, что задумал - Сайно собрался и выдвинулся в пустыню, держась поотдаль от основных городов и поселений. Там было слишком много тех, кто знал его в лицо, а чем меньше его видят и знают где он, тем больше получится сделать прежде, чем кто-то начнёт мешаться.
Спустя неделю слежки за стоянками наёмников Сайно наконец нашёл нужных ему людей и услышал нужные ему разговоры, а его карта начала наполняться отметками с точками интересов. Помимо этого удалось подслушать несколько презанятнейших разговоров. Они были точно между делом, в виде не то слухов, не то легенд о возвращении Алого короля и о том, что его жрец скоро взойдёт в храм господина и начнёт ритуал воскрешения.
«Меня спросить вы только забыли, куда я пойду и что буду делать,» - хмуро подумал Сайно и в эту же ночь напал на лагерь, не оставив от него ничего ценного, а на людях там - ни единого живого места.
Информации становилось всё больше, и наконец Сайно начал понимать, какую цель преследуют последователи культа Алого короля. Помимо непосредственно воскрешения своего господина, разумеется. Им зачем-то были нужны контрабандные капсулы знаний в огромном количестве, и по пустыне тут и там проводились аукционы, где их скупали, а где купить не выходило - нападали и отнимали силой. Это как-то даже созвучно вопросам о данных в Акаше, ведь и там и там хранятся какие-то знания... но какие конкретно, и зачем так много? Кто-то... выкачивает из Акаши информацию? Под покровительством Совета?
Чем дальше, тем проще - оставалось только понять, куда они свозят все эти огромные массивы данных и для какой цели. Второе было узнать наверняка сложно, пока нет возможности добраться до руководства культа, а вот с первой задачей справиться проще простого. Капсулы всё же имеют и размер, и вес, их надо где-то хранить, а учитывая объём капсул, там одним ящиком не обойдёшься.
Сайно вновь начал слежку, и вновь начал нападать на стоянки пустынных банд, разоряя их, опустошая и допрашивая захваченных людей. Они чаще не противились особенно сильно и предпочитали говорить сразу начистоту, желая избежать мучительной казни, но Сайно очень смущало одно обстоятельство... некоторые из них сотрудничали уж больно охотно. Излишне. И он знал, почему.
Они хотели, чтобы жрец царя Дешрета куда-то пошёл и что-то нашёл там, и оттого не препятствовали слишком усердно, пусть это был и абсурд. Но эти слепцы явно не видели, что тот, кого они избрали, вовсе не жаждет служить людям так, как они умоляют.
Вот так, шаг за шагом, ведомый желанием обнажить истину и дать ей сиять, Сайно добрался до одного из складов, что культистами был использован для передержки купленных подпольно капсул знаний. План был простой, но оттого не терял свою эффективность: затаиться на время и дождаться, когда приедет караван для того, чтобы забрать товар. Напасть, по возможности обездвижить всех, захватить груз. Пытать перевозчиков до тех самых пор, пока не скажут, куда они собрались ехать дальше. После - написать письмо в Караван-рибат с координатами, чтобы прислали бригаду ребят здесь всё конфисковать и всех арестовать.
И двигаться дальше.

Отредактировано Cyno (2023-05-15 00:40:43)

Ожидания время томительно, но Сайно привык к засадам, привык неподвижно сидеть и смотреть издали, затаившись. Час ли придётся так провести, два или четыре, ему всё едино - неизменно дождётся своей цели. За многие годы, побывав в ситуациях всяких, страшных, глупых и просто постыдных, Сайно многому научился в искусстве засады, и был готов. Он не хотел есть, потому что был сыт; он был бодр и свеж, точно недавно проснувшись; у него было удобное место для наблюдений.
Терпение обернётся ждущему золотом, что упадёт в ладони протянутые.
Лёгкая накидка полутени вечерней упала на эту полузаброшенную стоянку, что даже деревней назвать можно с трудом. Забелели в уходящем солнечном свете стены ещё ярче, чем прежде, и на их фоне тёмная фигурка человека, идущего к складу, была очень заметной. Он не скрывался, шёл спокойно, свободно, уверенно - точно был на своём месте, знал кто и куда направляется. И всё в этом было очень так кстати, если бы не одна небольшая деталь...
«Аль-Хайтам?» - Сайно немедленно покидает свой наблюдательный пункт и идёт к складу. Внутри него смесь очень разных эмоций: смятение, может быть толика злости, холодная ярость. Вместе со всем этим с собою на склад Сайно несёт много вопросов, что собирался как можно скорее задать секретарю Академии.
Если его можно ещё так назвать. Секретарь? Очень смешно. Что ему делать здесь вечером, в самом сердце дел безумного культа? Что ему делать здесь, кроме как проконтролировать что-то, или учесть, или... тут явно нужен новый допрос, посерьёзнее прошлого.
«Как он меня обманул?» - Задаётся Сайно вопросом, и снова в нём ярость вскипает. - «Скажи мне. Разве не проверял я его сердце на ложь?»

«Всё так,» - шепчет голос чужой. - «Ярость твоя мне понятна, но внемли словам: в тот раз не лгал он тебе.»

Сомневаться в истине слов Германубиса не приходилось, но ситуация оттого лишь становилась всё более странной. Вот аль-Хайтам, что не лгал, говоря о своей непричастности к делу. Вот один из сообщников его же секретариата, что вовсе своих преступлений не отрицает. А вот - вещь из культа этих безумцев священная, что принадлежала когда-то самому аль-Ахмару. И у кого же она оказалась, у кого её Сайно забрал?
У Хайтама. И вот он здесь. Проклятый культист, загребающий жар чужими руками?.. Не лгал, потому что тогда был непричастен и вправду, но стоило отвернуться, как начал работать открыто. Складно звучит.
Вот так, полный льда яростных противоречий, Сайно попал внутрь склада. Он пренебрёг главным входом и, прыгнув на стену, зацепился за подоконник. Стекло окна не помешало, будучи разбитым уже очень давно, и Сайно протиснулся внутрь, наблюдая за складом чуть сверху. Там, между ящиков с капсулами знаний, вальяжно гулял себе господин секретарь, находясь точно в парке. Особенно ничего он не делал... явно кого-то тут дожидаясь. Очевидно, подельников для новых распоряжений.
Столько терпения, чтобы дождаться их вместе с Хайтамом, внутри не нашлось, и Сайно, схватив свой посох удобнее, спрыгнул с окна в центр склада, метя ударом в секретарский затылок.

Отредактировано Cyno (2023-05-18 18:11:45)

Резкий звон от удара, поворот, пируэт. Тают в отзвуке столкновения искры, на песок оседая с запахом гари, и там умирают бесшумно.
Обрушившись сверху, Сайно тут же назад отскочил. Вернее будет сказать, его отшвырнул секретарь, который как-то уж поразительно был подготовлен к тому, что кто-то захочет проломить его голову. Разве ж работники из Академии вовсе способны вот так постоять за себя, м? А матры тогда для чего существуют? Зачем тебе меч, аль-Хайтам, откуда ты вовсе обучен владеть им настолько искусно?
Дорогой аль-Хайтам, грязный лжец, - Сайно рывком поднимает руку и, провернув посох в руке, сжимает его в хвате для выпада, - твоё время пришло. Это были даже не мысли, ведь на них времени нет. Всё это читалось в тех маленьких жестах, что собою отражали большую угрозу: вот Сайно приземляется после контратаки Хайтама, вот он становится прямо и меняет стойку для боя.
Выпрямляется, делает пару шагов для разгона, чтобы прыгнуть повыше, и с этим движением от сосуда смертного, что силы божества в себе таит, расходится угрожающе молния. Пока что ещё не праведный суд над поправшим законы, но предвестник его. Сайно несётся вперёд ослепительной вспышкой, занося посох свой как копьё, и с могучим ударом приземляется там, где мгновением раньше стоял аль-Хайтам. Он ушёл вправо-назад, чтобы было труднее ударить опять, а обряд Переправления душ вместо тела чужого разбил только ящики. Из них со звоном бутылок упали волной капсулы знаний, застилая собою весь пол. Ни одна, благо, не повредилась, ведь вместо камня тут всюду был мягкий песок.
Дальше началась игра то ли в прятки, то ли уже в поддавки, было сложно понять. Развернувшись на месте, Сайно метнул свой посох в Хайтама. Тот был целью большой и в него метать что угодно лишь удовольствие, но секретарь вновь атаку отбил, откинув посох Алых Песков в сторону.
И вот тут начала ощущаться странность неявно, мельком подумал Сайно о том, что было бы выгодней пнуть посох подальше, заставив его отступить. Почему-то Хайтам не стал так поступать, не стал и забирать оружие противника, что тоже было логично, и снова просто отступил, прячась за ящиками, дав вернуть себе своё.
Этот поступок смутил и заставил промедлить секунду-другую; в этот момент Сайно услышал ещё один голос. Он обернулся - на выходе встало ещё пять человек в одеждах наёмников, за ними в открытом широком проходе угадывался караван. Стало быть, подельники культа пришли?
- Тц, - хочется вновь развернуться и аль-Хайтама добить, но свидетели скупки капсул и караван цель более приоритетная. Но не столь храбрая, как секретарь. Увидев на складе сражение и лишь уловив на себе тяжесть от взгляда Сайно, эти пустынники просто пустились бежать. Он тотчас погнался за ними.
Уже на бегу его тело начали оплетать ленты слов ритуала священного, а воздух потяжелел, как в преддверии сильной грозы. Где-то вдали завыли шакалы, предвестники тяжбы судебной.
- Бежать бесполезно, - рука Сайно тянется лентами резко вперёд, и хватает одного беглеца за затылок. Лезвия когтей на оружии режут кожу лица человека в момент, когда происходит резкий рывок - это Сайно прыгает ближе, так далеко, как ни один человек не сумел бы. После прыжка он сдаёт в тело культиста электро разряд, обездвижив, и проворно, неотвратимо, тянется к своей следующей цели.
- На тебе лежит тяжкий грех.
Работает жрец Дешрета быстро, без сожалений - его цели даже не успевают толком кричать.

Четверо из каравана упали в песок, содрогаясь в конвульсии после разряда электро в самое сердце. Для них приговор был жесток, но истина этого мира едина для всех: по поступкам своим ты от судьбы снискаешь и награду, и кару. Сайно здесь был лишь доставщик того, что они заслужили.
Пятый, последний из них, был схвачен за горло когтистой шакальей рукой и поднят повыше. Он хорошо должен увидеть и осознать участь, постигшую остальных, с кем пришёл. Увидев и осознав он должен понять, что ждёт и его. И далее, уразумев, он должен смиренно принять свою участь и не сопротивляться, поскольку любая такая попытка лишь только усилит ярость жреца.
- Сейчас ты рассказываешь мне, откуда вы взяли капсулы и у кого, и куда они после направляются из этого склада, - руку на глотке чужой Сайно сжимал не очень всерьёз, давая возможность дышать, ведь он не чудовище. - Любая попытка соврать мне будет для тебя самым болезненным воспоминанием в твоей недолгой жизни.
Опускать этого наёмника на ноги Сайно не собирался, обращать внимание на изрезанную острыми когтями божества шею человека - тоже. После того, как захваченный начал что-то бормотать не по делу и, запинаясь, лебезить, Сайно его встряхнул, как игрушку, и дёрнулась голова человека, едва ли не отрываясь.
- В следующий раз оторвётся, - пообещал он. - У меня есть ещё четверо для допроса, могу себе позволить.
Закашлявшись от резкого движения и от боли, этот пустынник, расхохотавшись, схватился за «руку», которой Сайно его и держал. Ленты из божественных слов недружелюбно ощерились вспышкой электро.
- Слава Алому королю! - Кричит этот безумец и Сайно чувствует, что ситуация начинает выглядеть очень абсурдно. - Да окрасится путь его, да пусть дорога жреца его будет окрашена! Слава Алому королю!
Культист и не собирался выпускать из своей хватки слова Германубиса, а это в свою очередь значило то, что по его телу непрерывно бил разряд электричества за разрядом. Из-за этого он дёргался, причём довольно сильно, и ранил себя о когти... на шее артерий и вен хватает для того, чтобы неосторожно их перерезать, а этот безумец явно того добивался намеренно, убивая себя образом совершенно определённым.
Со вздохом Сайно кидает в песок не человека, а тело, что продолжало биться в агонии и булькать своей кровью поганой - песок этот красный цвет в себя быстро впитал.
Что-то внутри подсказало, что остальные четыре культиста будут столь же сговорчивы и так же полезны, как и этот самоубийца. Но попытаться, конечно, всё равно стоило.
Подняв одного, что лежал ближе всех, Сайно встряхнул человека за плечи. Тот, едва ли в сознании, что-то забормотал абсолютно бессвязное и получил удар в челюсть. Вскрикнул и дёрнулся. Вроде в сознании?.. Чтобы это проверить наверняка, Сайно ударил его ещё один раз и он вновь закричал. Отлично, пойдёт.
С ним жрец церемонился куда меньше, но с тем же итогом - наёмник предпочёл умереть с громким лозунгом во славу Дешрета, но не сказать ничего.
Странно, пожалуй. До этой самой минуты все культисты предпочитали сотрудничать с Сайно... а теперь им больше нравится пускать себе кровь перед смертью. Впрочем, какая-то логика в этом будто была. Каждый из них говорил о том, как окрасится путь и короля, и жреца... решив, что с допросами на сегодня довольно, Сайно оставил остальных наёмников жить - возможно они будут полезны в другом. К тому же, остался их караван и капсулы знаний, там должно быть много полезного в деле. Но сначала, пожалуй, надо закончить дела с аль-Хайтамом.
Обернувшись, Сайно увидел, что секретарь, как ни в чём не бывало, сидит возле склада и читает. Как будто... ждёт. Ждёт, когда жрец закончит разбираться с культистами? Не сбежал и не попытался увести караван и скрыть улики?
Может, действительно не причастен ко всему этому?
Священное облачение таинств божественных рассеяно в воздухе, снова тело Сайно - всего лишь смертный сосуд без воплощения. Он подходит к Хайтаму и без церемоний выдёргивает из его рук книгу, захлопывая на ходу. Почти заносит её для удара, но вовремя движение останавливает - книга-то в чём виновата? Ни в чём. Негоже страницы пачкать, тут и так достаточно крови.
- Готов послушать объяснения о том, что ты тут делаешь. Минуты две.
Германубис свидетель - если начнёт говорить про Алого короля и окрашенный путь, Сайно всё же его этой книгой ударит. Раз пять. Нос точно сломает.

Хмурится секретарь и выдыхает, взгляд и лицо отводя - неприятен ему запах крови. Это, сказать откровенно, внезапно для тех, кто связал свою жизнь с культом кровавым Дешрета. Вновь Сайно думает, что должно быть ошибся насчёт аль-Хайтама и его причастности к делу, и вновь сия мысль благая в голове жила очень недолго.
Напрягается жрец телом всем, стоит лишь заприметить, что секретарь решил показать. И вот Сайно не дышит, зубы до скрежета сжав в тихом сдержанном бешенстве, а пальцы его так сильно книгу сжимают, что кожа обложки начала понемногу трещать, разрываясь.
Знает он хорошо даже слишком, что за нож в руках у Хайтама. Знает и для чего такие бывают нужны, знает как именно их используют, в каких ритуалах: сводка от следователей во главе с тайной разведкой очень подробно для тогда ещё генерала всё описали. Как именно этим ножом резали, кого, и в каком положении - трупов с начала года было немало, и число жертв от месяца в месяц лишь продолжало расти. Храм Молчания делал всё для предотвращения этой напасти, но найти базу безумцев и их предводителя до сих пор не смогли.
Однако же в первый раз Сайно видит целый кинжал, без каких-либо повреждений. Эти фанатики предпочитали ломать свои вещи, чтобы, как выражались, «правда достигла небес, червей миновав».
И, получается, впервые жрец видит те письмена, что на клинке оставлены были. Выдохнув резко, Сайно быстро меняет у Хайтама в руках нож на книгу и, положив лезвие на ладонь, читает кровавые буквы.
Язык ему был знаком без всяких подсказок, но это вызвать могло только лишь сожаление.
- Царь Дешрет, покоритель пустыни, - читает жрец неторопливо и взгляд мрачный, тяжёлый поднимает на секретаря. Допустим, оторвать Хайтаму голову прямо сейчас уже хочется меньше, пускай он пустил себе кровь ритуальным ножом. Это было не так, как должно, и точно бы академик преследовал цели иные, чем вскрыть себе вены с громкими лозунгами. Кстати о них...
« Великого аль-Ахмара в момент его золотого правления никто так не звал, это поздние титулы, » - мысли чужие клубятся в сознании. - « Сии изуверы слова произносят, не понимая их сути. »
И чувствует Сайно в словах Германубиса эмоции, что божеству проявлять будто и не пристало. Он слышит брезгливость, какую выказать мог бы надменный правитель, разочарованный тупостью подчинённых. Он слышит и недовольство. Судья человеческих душ, беспристрастный обычно, вдруг соизволил выразить свои личные мысли. Как будто... немного воспринял всё это на собственный счёт.
Глаза Сайно золотом остро мерцают, будто полнятся молнией - взгляд этот человеческим звать будет неверно. Судья смотрит сам, читая всё то, что написано было на ритуальном клинке и его рукояти.
« И пишут о ритуалах безграмотно... смертные! Они извратили весь смысл, всю суть. Они искалечили память об аль-Ахмаре. И эта подделка так отвратительна и оскорбительна. Безумцы и недостойные черви во чреве унута! »
«Я понял тебя,» - терпеливо ответствовал Сайно, дожидаясь, когда божество соизволит занять то место, что ему причиталось. И взглянул на нож снова, уже своими глазами.
Прочитать текст, отлитый на рукояти ножа, он не мог. Но, как объяснил Германубис, это был довольно бессмысленный текст, написанный на нескольких наречиях, и древних, и современных - отчасти, отдельные фразы, Сайно мог понимать, но в смысл буквы всё равно не сложились. По словам божества, тут было что-то вроде молитвы, но совершенно бесстыдной и оскорбительный. Судья был этим текстом очень разгневан, и жрец решил больше расспросом об этом не докучать. Но вот текст помельче, нацарапанный пониже, чем гравировка на лезвии, понять было просто.
- Деревня... Ккречу? Ты знаешь что-то о ней?
Германубис молчал. Стало быть, это вопрос для Хайтама.

Смеривает взглядом жрец стоящего напротив академика, головы не поднимая. Исподлобья холодно глядит, постукивая плашмя лезвием кинжала трофейного по ладони, точно бы размышляя, а не применить ли по назначению оружие? Уж не стоит ли аль-Хайтама схватить за волосы на виске и заставить на колени пасть низко, и ещё ниже голову склонить, а затем, в подтверждение мудрости вековой пустыни и трепета перед величием божественного, не обагрить ли пески кровью из чрева его?
Подумал так Сайно и тот час швырнул нож в стену, и глубоко вошло лезвие в деревянную подпорку обмазанной глиной стены. По всему если судить, было в орудии нечто большее, чем просто заточенная сталь. Этот кинжал не мог содержать духа, но по всей видимости, нёс в себе чью-то волю, и она была вполне конкретной. Жажда крови, неостановимая, как речной поток... не воля сие, а проклятие древнее. Оно и поработило людей, ослепив их и воли лишив.
« Туата. »
Имя это мало что сказало жрецу, помимо того, что будто знакомое. Вероятно, встречалась на табличках в священных писаниях или мелькало на фресках, но память о имени, как и о его носителе, была занесена слоем песка. Кто бы он ни был, каким божеством не являлся бы, давно предан забвению и погрузился в небытие. За дело ли, или это была злая шутка судьбы, сейчас не так важно. С божественным союзником своим Сайно это решил обсудить чуть попозже, когда разберётся с делами более насущными.
- Я больше не генерал махаматра, - качает жрец головой. - Ты... не знаешь. Это произошло как раз после того, как я забрал у тебя тот сосуд и арестовал подозреваемых.
Быть может Хайтаму и не стоит рассказывать всё, но Сайно чувствует остро, что ему всё-таки нужна связь с Академией и информация оттуда. И, раз уж секретарь был проверен Судьёй и чист оказался... при всей неприязни и всех подозрениях, стоит отдать ему в руки часть правды. Беспечные люди просто из интереса гулять по стоянкам странного культа не будут. Раз Хайтам здесь, то он тоже что-то подозревает. Одно из доказательств чистоты его помыслов - не сбежал до сих пор.
- Я понял, что улики ведут в Совет Мудрецов, - Сайно прошёлся к повозке с капсулами знаний и покопался в вещах караванщиков, находя там верёвку. - После чего решил допросить их, но Азар запретил это сделать. Как и проверить Акашу. Он что-то скрывает, и это связано с культом и этими капсулами знаний.
Сказав так, Сайно принялся связывать тех из пустынников, что ещё обладали даром жизни. Одного, другого - по цепочке по рукам и ногам, точно рабов, и потом к столбу, на котором реял навигационный флаг, помогающий путникам в песчаных бурях не сбиться с пути.
- Ещё... есть свидетельства, что несогласных среди своих Совет как-то подавляет. Полагаю, угрозами к родным, - вести от Тигнари о его наставнике были не утешительные. - Словом, я не пожелал иметь ничего общего с Академией более и снял с себя полномочия. Теперь веду расследование сам как лицо частное.
Окончив с пленными и подведя повозку с яками ближе к складу, чтобы животные оказались в тени здания, Сайно вновь запрыгнул внутрь, чтобы осмотреть внимательней груз. Всё то же самое - тьма ворованных капсул знаний. И все высшего качества, во всех содержится нечто незаурядное.
Хмурится Сайно и думает, как поступить будет лучше. По сути своей, надо вернуть груз бригаде Тридцати, но был ли в том прок, если они все преданы Мудрецам? Отдаст, и вернутся в начало, и все труды прахом пойдут, потому что капсулы будут возвращены в этот культ.
«Спрятать... а где? И кому поручить,» - как Сайно сказал, он больше не генерал, и требовать от людей из храма Молчания боле не мог ничего. Пусть он мог передать не приказ, только просьбу... и тем самым подставить людей.
Оставалось только всё в песок возвратить, прах к праху, демонстративно - не достанься же ты никому.
- Нужно уничтожить капсулы, - жрец сошёл с повозки и принялся отвязывать яков, чтобы увести в безопасное место. - После чего я буду искать эту деревню Ккречу. Судя по всему, это центр их культа и, вероятно, капсулы тоже свозят туда. А ты?