[indent]Абсолютно ничего не предвещало беды.

[indent]Более того, ввиду временного отсутствия соседа дома аль-Хайтам мог вдоволь насладиться компанией самого себя. Только вот незадача: не на кого было скинуть половину обязанностей по дому, что означало непосредственное выпинывание себя ранним утречком на базар за провиантом — ведь еда дома закончилась, а надо было что-то быстренько сообразить себе на обед, тем более что после ему предстояло отправиться по делам в окрестности леса Авидьи. Стоило только сделать шаг на рынок, как в нос ударил запах специй, отчего даже начала немного кружиться голова, а глаза разбегались от разнообразия сочных фруктов и спелых овощей, но господину секретарю спешка была совершенно не в году, и он старательно выбирал для себя всё самое лучшее, попутно расспрашивая продавцов о вкусовых свойствах, о том, когда сорвали плод и при каких условиях он был выращен.

[indent]Шоппинг можно было бы посчитать завершённым, да пойти домой, но зоркий глаз рождённого под созвездием сокола вдруг зацепился за грибы, что прежде он в продаже не видал. Шляпка необычной формы переливалась яркими цветами, возбуждая аппетит, а посему было решено — купить и сегодня же употребить в пищу. Запросив у хозяина лавки чем больше, тем лучше, аль-Хайтам был сопровождён сладчайшими комплиментами и товаром, упакованным со всей душой.

[indent]Домой аль-Хайтам примчался в приподнятом настроении. Вывалил все покупки на кухонный стол и принялся к приготовлению.

[indent]Блюда из грибов уж точно не были чем-то диковинным в Сумеру, тем более что как-то раз аль-Хайтам от скуки на рабочем месте предавался чтению руководства: «1000 и 7 грибных яств к вашему столу». Ещё тогда его поразила фантазия людей, но в целом все рецепты можно было строго поделить на несколько разделов — по принципу приготовления. Менялись лишь гарниры и вид грибов, но суть оставалась более-менее одинаковой, за некоторыми лишь исключениями. Что-то мудрить и изобретать в этот раз Хайтам не стал: помыл грибы, порезал кубиками и бросил на сковородку, обжариваться в масле. Параллельно добавляя к этому всему другие ингредиенты. И вроде бы всё выглядело аппетитно, вот только по визуальной оценке грибов казалось как-то маловато, поэтому все остальные, что прежде было решено оставить на потом, всё-таки пошли в ход. Готово! А пахнет — просто сказочно.

[indent]Дело оставалось за малым: отобедать, скинуть всю грязную посуду в раковину — и в путь. Набив желудок до отвала, пока ни единого кусочка не осталось, он проследовал на выход.

[indent]Путь выдался неблизкий, и покинув черту города он начал замечать некоторые… Странности. Чем ближе к лесу он подходил, тем отчётливее ощущал на себе чужой взгляд. Останавливаться так просто было глупо и, возможно, рискованно, тем более что чуть позже он услышал чей-то голос, пробивающийся сквозь музыку в наушниках. Пару метров спустя лес стал меняться прямо на глазах: папоротник переливался, а грибы выпрыгивали из земли и зарывались обратно. Синий камень вдруг как-то косо посмотрел на Хайтама, и тот ответил ему тем же — отчего первый обиженно отвернулся. Ну и поделом ему, не стоит бросать такой презрительный взгляд, тем более в присутствии сумерских роз — те охали и ахали, кокетничая друг с другом, пока не начали вести спор о том, кого они были более рады видеть к чаепитию: Великую властительницу Рукхадевату или Алого Короля собственной персоной, пока позади них к облакам стремились высокие толстые стебли мяты, впиваясь в небесный купол своими острыми голубыми верхушками. Постояв ещё какое-то время, понаблюдав за всем этим буйством красок и персонажей, аль-Хайтам пришёл к выводу: что-то не так. Благо, совсем недалеко располагается лагерь дозорных, куда он, собственно, и направлялся, а уже там просить о помощи… С чем-то.

[indent]Ускоряя шаг, он пробирался через кусты, стараясь сократить путь насколько это было возможно, тем более, что тропа внезапно закончилась и начала упираться прямо в скалу. Но вот несчастье! Одна из веток задела набедренную сумку аль-Хайтама, и, как только тот дёрнулся вперёд, она впилась в ткань, прорезая её прямо-таки некрасиво. Выпало всё: ключи, книга… Пришлось оперативно подбирать всё это добро, и уже так продолжать свой путь.

[indent]Каково же было его удивление, когда на своём пути он встретил… Фенека с головой, лицом, телом и конечностями человека — судя по всему, искомого Тинари. Тот, кажется, был один, за исключением странного нимба из диковинных грибов, который распался, стоило только какой-то ветке хрустнуть под каблуком аль-Хайтама. Но хотя бы в этой части лес уже казался более привычным, зелёным…

[indent]- Здравствуй, — непринуждённо выпалил абсолютно точно вменяемый секретарь, легонько покачнувшись. И на какое-то время затих в попытке подыскать слова для объяснения того, что с ним случилось. Пока внезапная мысль не посетила его светлую голову, — мне нужны бананы.

[indent]Чтобы поскорее от слов перейти ближе к делу и не прослыть пустословом, он кивнул в сторону барахла, которое удерживал в руке — ведь всё было, в принципе, довольно очевидно.

Отредактировано al Haitham (2023-05-12 16:09:20)

[indent]Небольшая консультация существа, которое вроде как должно было являться тем самым Тинари, пришлась как никогда кстати: меньшего и нельзя было ожидать от того, перед кем склоняли свои бутоны колокольчики Ли Юэ, кому воспевали оды мондштадские сесилии и ветряные астры — пусть даже аль-Хайтам некогда прежде никогда не слышал их песен, но как будто бы сейчас сам архонт ветра ветрами разносил по всему Тейвату звуковые соцветия с самых разных уголков земли. Если очень внимательно вслушиваться, то как раз неподалёку от них звучал какой-то боевой саундтрек, а потом бдзынь — видимо, кто-то опять разбирается с грибами, хорьками или с фунгусами. Прямо как тогда, когда в очередной раз Кавех напился до такой степени, что при одном только взгляде на него нельзя было точно идентифицировать: это перед тобой человек или плесенник стоит. Кстати говоря, заметка на попозже: надо оставить ему хотя бы половинку банана. Для мозгов полезно.

[indent]Аль-Хайтам внимательно выслушал господина Фенека, внимал каждому его слову, жадно черпая информацию о разнообразии бананов. Кивал головой, сощурив глаза: как удивителен банановый мир, оказывается. Но что более впечатлило служащего Академии, так это заменяющиеся во время рассказа уши на бананы. С таким визуальным подкреплением преподносимая фенеком информация усваивалась лучшим образом и оставляла неизгладимое впечатление. Поразительно.

[indent]Сказать по правде, именно после таких занимательных лекций в очередной раз понимаешь, что Академия потеряла достаточно ценный кадр в лице Тинари. Давно уж было известно, что среди Мудрецов и педагогического состава сидят сплошные дураки и неучи, в этом сомнений уже не оставалось никаких. Тем более, никто из них ни в жизнь не смог бы отличить один банан от другого. Нет, они могли бы так просто обратиться в Акашу и получить ответ на любой из своих запросов, в том числе и этот, но заставило ли бы это и их мозги хоть как-то шевелиться? Нет. И в этом всё современное научное сообщество Сумеру — они привыкли только и делать, что пользоваться той информацией, до которой спокойно в два счёта могут дотянуться, и всецело доверяют ей. Но только тот, кто способен критически мыслить и размышлять, в действительности сможет докопаться до самой сути бытия, мироздания и необходимого в конкретной ситуации банана.

[indent]- Я понимаю, — наконец подал голос аль-Хайтам, — я всё понимаю.

[indent]Он опустил взгляд на свои вещи, что всё это время продолжал держать в руках. Пришло время определиться с выбором: нельзя относиться к этому процессу беспечно. Дело важное, серьёзное.

[indent]Высококачественная банановая кожура ценилась всегда, но при этом необходимо определиться с функцией: помимо прямо-таки открытого выражения статуса хотелось чего-то практичного, чтобы сумка прослужила как можно дольше. Карликовые бананы были сразу отброшены как вариант, потому что даже если аккуратно надрезать каждый и сшить между собой, мы не получаем единое полотно. Это какой-то пэтчворк — не то, совершенно не нужный вайб. Легендарные полосатые бананы как будто бы являлись оптимальным решением, но в то же время даже он, будучи человеком совершенно далёким от того, чтобы следить и следовать разным трендам, осознавал, что мода меняется стремительно. Уже завтра никто и не вспомнит про эти сумки из полосатых бананов от кутюр и взамен им все перейдут на прет-а-порте бананчики, уже завтра никто... Завтра. А ведь до этого периода времени оставалось всего ничего, но в то же время так много.

[indent]Всё, решено.

[indent]- Мне нужны зелёные бананы. Не слишком спелые, зелёные.

[indent]Таково было твёрдое решение аль-Хайтама. Обоснование он сложил в своей голове, и был на все цифры мира процентов уверен в своих намерениях. Несмотря на твёрдую кожуру в момент сбора, этот материал подходил ему как ничто другое по ряду параметров. Пока изделие будет в процессе, при выделке кожура достаточно размякнет и станет более податливой, чтобы в конечном счёте принять форму сумки.

[indent]- Где их можно найти?

[indent]Чем дольше они говорят, думают или слушают о Musa acuminata, Musa × paradisiaca, Musa balbisiana или любом другом Musa¹, тем больше, в самых недрах сознания, колкими прикосновениями по нейронным связям мельчайшими жёлтыми крупицам всплывает слово, то самое единственно истинное во всём своём естестве:  банан. И вот мысленно аль-Хайтам протягивает к нему свою руку, с вытянутым вперёд указательным пальцем, смыкая остальные, касается его и ощущает, как во мгновение весь λόγος² распадается на маленькие скобки с пухлой серединой. Похоже, это и были те самые карликовые бананы. Но они не нужны, и поэтому от них не остаётся ни следа.

[indent]Он видит, как Тинари с лёгкостью переходит из одной реальности в другую. Возможно, в этом ему помогают его длинные уши. И теперь уже они представляют интерес учёного. Аль-Хайтам нередко посещал курсы Амурты, но оставался досиживать до конца лишь на тех, что представляли для него интерес. И сейчас он думал лишь о том, что… Уши. Теперь он хочет знать больше. Ушные раковины. Раковины. Ракушки. Они тоже бывают разные. Закручиваются спиралью золотого сечения в бесконечных фракталах. Стремятся к лучшей версии себя, приближаются к совершенству, начиная с определённой точки отсчёта в пространстве, времени и даже в  бананах.

[indent]Бананы? Бананы… Они тоже скручиваются, но их форма только стремится к спирали. Но нужно ли им это? Если взять некоторое число  бананов, положить друг за другом — выстраивается спираль. Не круг, поскольку радиус искривления  банановых дуг не соответствует один другому,  ровно как и длина: бананы разные.

[indent]Возможно, в этом и кроется то их самое совершенное, что и не нужно им золото… А то ли в самом деле золото, что мы золотом называем? Или бронза. Ведь по сути, бананы в большинстве своём жёлтые, жёлтым называют и золото. И бывает золото розовое. И бананы тоже бывают розовые. А что если бы всё было иначе, и вместо металла мы расплачивались бы именно  бананами? Ценность сделок возрастала бы, решения приходилось принимать куда быстрее: пока обсуждаются тонкости и выстраиваются деловые отношения, бананы имеют свойство зреть и сгнивать. Возможно, это повлияло бы на прогресс в целом и человечество продвинулось вперёд стремительными шагами. Никто не знает, каким было бы «завтра» ещё больше, чем сейчас не знает никто даже о том, что с ним может случиться «сегодня». Но ясно одно.

[indent]В благодарность за потраченное время аль-Хайтам намерен отблагодарить Тинари. Разумеется,  бананами.

[indent]Но в плоскости бытия, где они пребывали на данный момент,  бананов не оказалось. Неплохой ход, бытие: но от него ничего другого и не ожидалось. Насколько не чист человек был душой и намерением, невозможно получить всё и сразу прямо здесь и сейчас. Банан — это одно из воплощений истины, его часть. Часть целого. Оно не здесь, оно не там и даже не тут. Нужно пройти определённый путь, чтобы достичь желаемого… Или не достичь, что наиболее вероятно. Но опыт, даже негативный, следует рассматривать как благо. Ибо что в самом деле есть конечная цель? Абстрактное понятие, которое мы в угоду своих прихотей и субъективщины сами надумываем себе и, во множестве случаев, разочаровываемся.

[indent]Но бананы не абстракты. Бананы— это бананы.

[indent]- Хорошо. Иду за тобой.

[indent]Аль-Хайтам перешагнул камни, ластящиеся друг другу. Перешагнул травинки, сплетающиеся в экстазе танца с ветром, и продолжил идти след в след за Тинари.

[indent]1. Musa — латинское название рода Банан. Здесь перечислены Банан Заострённый, Банан райский, Банан Бальбиса (или Банан фруктовый). Потому что понты дороже смысла, используем латынь по поводу и без.

[indent]2. Здесь я употребляю его в значениях древнегреческого «слово, разум; мнение; смысл».  Слово происходит от праиндоевропейского корня leg — «собирать» — самое то для нашего эпизода, в котором мы готовимся собирать бананы.

Отредактировано al Haitham (2023-06-14 15:12:40)

[indent]Фенек, являющий собой воплощение Тинари, как ранее было установлено аль-Хайтамом, говорил на языке, что удаётся постичь немногим, а кто-то не способен овладеть им даже по прошествии нескольких лет, десятилетий. Он говорил на языке фактов. Не без оговорок, но академик мог согласиться с ним в некоторых аспектах. Если мы принялись рассматривать человеческое общество как некоторую единицу, единое целое, мы вправе рассуждать и говорить о том, что каждый, являясь частью этого самого целого, содержит в себе его признаки, как бы являясь небольшим, по сравнению со всем массивом, его отражением — ровно как и в целом отражены особенности и приметы своих частей. Потребность в бананах, проявляемая у одного конкретного лица, находит отражение в большем. Оно резонирует с другими нуждающимися в бананах, в следствие чего уже не одна конкретная личность думает о банане, теперь некоторая группа людей, персоналий, желает получить банан, и это закономерно приводит нас к тому, что массовые нужды отдельно взятых групп желающих Банан становятся задачей общества в целом.

[indent]Что же касается образа жизни, академик сам выбрал путь безмятежного существования, но добиться желаемого результата ему всецело помогает синергия в рутине труда умственного и физического. Поддержание формы положительно сказывается на укреплении здоровья, выстраивая гармонию тела и «я». Во всём должен быть баланс. Таким образом, податливую мякоть, что вбирает в себя все вкусы и соки, зреет, покрывает твёрдая оболочка, которую не так-то легко и пробить, она защищает всё, что находится внутри от воздействия внешних факторов — прямо как у бананов.

[indent]Он вновь обратил внимание на уши Тинари. Их было два. Ни меньше, ни больше. Дополнительной пары обнаружено не было и вряд ли бы она могла так просто возникнуть из неоткуда. Левое и, судя по всему, правое. Сбалансированное количество ушей. Две противоположности, но в то же время практически идентичные друг другу. Схожие, но в то же время имеющие отличия: на одном из них было украшение. Затем в поле зрения мужчины попал пушистый хвост. Предположительно очень мягкий: на деле проверять желания не было. Но возникали другие мысли.

[indent]Если бы выдалась возможность в одночасье отринуть человечество. Внезапно для себя превратиться в животное, как те, что окружают его сейчас. Как Лесной страж Авидьи и его предки, обзавёлся ушами и хвостом, он продолжил быть тем, кем является сейчас. Аль-Хайтам в своём человеческом воплощении и снежный барс или сокол аль-Хайтам так и останутся аль-Хайтамом, дело не столько в форме. Но всё-таки он сам по себе есть он самый и никто иной, никакое иное живое существо или другой человек. Хайтам есть Хайтам. И Хайтам же есть аль-Хайтам.

[indent]Мысль оформилась, и в этот самый момент он вздрогнул, почувствовав что-то совершенно необычное для себя. Вечно торчащая из самого темечка прядка, что уже давно, но будто бы являясь запоздалым открытием для самого себя, ощутилась им таким же членом наряду с руками и ногами, словно переполнялась жизнью, пригретая лучами яркого солнечного диска. Вихор поднялся — на кончике красовался крохотный бутон. Жизненный цикл растений предполагает, что на подобные метаморфозы требуется немалое количество времени, но стоило академику моргнуть, как тот увеличился в объёме. Уже спустя пару мгновений он распустился необычайным цветком — не было физического воплощения. Даже аль-Хайтам не мог увидеть его, он просто знал о том, что происходило на его голове. Он коснулся беспокойной прядки, чтобы удостовериться. Во-первых, она на месте. Во-вторых, в своём неизменном, первозданном виде. Любопытно.

[indent]Пока они шли, лес менялся. Одни деревья сменялись другими, кусты — кустами. Даже трава была уже не той, что до этого. Он чувствовал это, чувствовал, что каждое растение и каждый живой организм отличались от тех, что они видели хотя бы несколько минут назад. Возвращаться назад не было абсолютно никакого смысла, поэтому аль-Хайтам промолвил:

[indent]— Идём.

[indent]Его чёткий, несколько резкий ответ распространился ветром, и уже каждая веточка знала о решении, принятом секретарём. Листья перешёптывались меж собой, облака заглядывали сквозь кроны деревьев, хотели посмотреть на этих двоих. Узнать, какой опыт предстоит пережить им в дальнейшем путешествии.

[indent]Они должны найти бананы. Просто обязаны.

Отредактировано al Haitham (2023-08-10 16:22:18)

[indent]Вопрос оставался открытым и, всё-таки, не давал учёному покоя.

[indent]Их всё ещё было два, и всё таким же образом они оставались на месте, для них предназначенном. Ранее было определено, что одно из ушей было левым, но сомнения насчёт правого всё ещё имели место — прямо как оно самое, то ухо, которое аль-Хайтам никак не мог определить как нечто другое, но правое. Но правильно ли это? Правое и правильное... Правильным мы в конкретной ситуации определяем левое, в то время как предположительное правое находится в пределах нашего понимания, но в то же время может быть определено иным образом. То «правое», что мы таким назвали, так же удобно можно переформулировать в «иностороннее» — находится на другой стороне, но относительно чего? А для этого придётся вернуться в самое начало и найти точку опоры — то, что поможет приблизить нас к истине в определении правости и левости ушей Тинари. Для этого обратимся к месту непосредственного крепления данных органов — голове. Не совсем корректно будет называть данное формообразование шаром, однако для упрощения понимания и работы с формой мы впишем голову фенека в абстрактную упрощённую форму: представим, что нет ни тех самых ушей, ни лица в целом и в воображении заполним пустоты — тогда мы и получим необходимый нам шар. Как только мы определяем для себя форму таким образом и закрепляем идею головы-шара, теперь мы вновь возвращаемся к исходным данным. Итак, вновь перед нами, вернее, перед аль-Хайтамом появляется затылок Тинари с волосами и ушами — тут стоило бы уточнить, что появляются они не в прямом смысле, ведь по факту никуда не исчезали, иначе весь проведённый до этого ушной разбор пришлось бы повторять вновь, оперируя иными данными и рассматривая другие плоскости и местонахождение ушей на них, в пространстве. Что можно увидеть ещё? Если встать ровно позади фенека, мы увидим симметрию — то, что в природе встречается, но не в чистом её виде, и потому квазисимметричное ошибочно за неё принимаем. Имея что имеем, определяем визуальный центр причёски Тинари — это вертикальная линия, что поможет нам определить положение ушей фенека, по крайней мере, относительно её. Т.е. в данный случай мы заранее определим как частный и далее  к этому ещё вернёмся. Обратимся к левому уху и соотнесём с полученными данными: левое ухо расположено на левой стороне (относительно ранее проведённой вертикали) головы Тинари. Теперь рассмотрим другое ухо. Не меняя исходного положения, посмотрим на центральную ось: другая часть головы относительно её находится справа. Второе ухо, отличное от левого, также находится на этой стороне. Таким образом мы получаем левое и правое, относительно его, ухо. Из этого следует, что то ухо мы вправе обозначить как правое — при определённых условиях. Как упоминалось ранее, мы рассматривали частный случай, коих существует определённое множество, но как-то так получается, что все рассуждения вдруг стали какими-то совершенно ненужными.

[indent]Сейчас нет ничего важнее банана.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░▄▄▄░░░░░░
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░██▀█░░░░░░
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░▀█▄██░░░░░
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░▀█░▀█▄░░░
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░██░░░▀█▄░
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░██░░█░░░██
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░▄█░░██░░░░█
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░█▀░░█▀░░░░█
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░▄█▀░░▄█░░░░░█
░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░▄█▀░░▄█░░░░░██
░░░░░░░░░░░░░░░░░░▄█▀░░░▄█░░░░░▄█░
░░░░░░░░░░░░░░░▄▄█▀░░░▄█▀░░░░░▄█░░
░░░░░░░░░░░░▄▄█▀░░░░▄██░░░░░▄█▀░░░
░░░░░░░░░▄██▀░░░░░▄█▀░░░░░▄██░░░░░
░░░░░▄▄█▀▀░░░░░▄██▀░░░░░▄██▀░░░░░░
░░░▄█▀▀░░░░▄▄█▀▀░░░░░▄▄█▀░░░░░░░░░
░▄█▀░░▄▄██▀▀░░░░░░▄▄█▀▀░░░░░░░░░░░
██░▄██▀▀░░░░░░▄▄██▀░░░░░░░░░░░░░░░
▀███▄▄▄▄▄▄██▀▀▀░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

[indent]Дороги остались позади и сейчас аль-Хайтам, подражая жестам фенека, передвигался на всех своих четырёх конечностях, положив все свои вещи себе на спину. Аль-Хайтам не торопился подниматься на ноги — он, человек, наблюдал как фенек с лицом и телом человека, прямо на его глазах орудует неким инструментом и после чего встал на обе своих ноги. В это мгновение природа и человек поменялись местами. А после следовали слова. Всё это время Хайтам молчал. Молчал и слушал. Слова лились рекой, ударялись о травы и листья тропического, растворяясь в осевших каплях. Вот одна из них плюхнулась о землю — и буквы впитались в землю.

[indent]Поддавшись порыву, аль-Хайтам стряхнул со спины барахло и плавно встал на ноги. Он пошатнулся и ощутил себя ребёнком, что только учится ходить. Но ноги они как лес. Ноги помнят всё, поэтому уже спустя пару шагов он крепко стоял на своих двоих, а всё скинутое на землю вновь держал в руках.

[indent]Он послушно шагал следом за Тинари и под конец уже сам беззвучно открывал рот, вторя словам из мантры, будто знал, что за слово последует за предшествующем ему. И вновь фенек вернулся к своему животному началу. Все эти метаморфозы проходили так… Органично всему. Человек-фенек и животное-фенек всё это время был одной частью всего этого лесного организма — даже цветки причудливых цветов и форм подтверждали это, кивая по пути.

[indent]И теперь он держал банан. Он... Надломил банан. Внутри банана, под кожурой банановой, была банановая мякоть и банановые семена. Он отличался от тех, с которыми аль-Хайтаму обычно приходилось иметь дело: все покупные бананы и те, что подавались в кафе, представляли из себя сплошную мякоть, пригодную к употреблению, но это... От изумления аль-Хайтам поднял руку и прикрыл рот.

[indent]- Так значит, это тоже банан? — секретарь поддался порыву и вопрос сам вырвался у него с губ и застыл в воздухе. Вдруг всё замолчало и, кажется, ход времени замедлился. Ведь этот вопрос был задан не только Тинари, аль-Хайтам обращался к миру. И ответная реакция не заставила себя ждать, но вновь подул ветер и шум листвы прервал оцепенение.

[indent]Он должен был ответить сам себе, иначе для чего было это всё? Все эти слова Тинари... Всё это имело смысл. И всё это имеет смысл прямо сейчас.

[indent]Мысленно касаясь кожуры банана пальцами, поскольку руки его физического воплощения всё ещё были заняты, аль-Хайтам ощущал, что дотрагивается до крупицы истинного знания.

[indent]- Тинари, спасибо, что показал мне банан. Прежде я думал, что мне нужен другой банан, но прямо сейчас я понимаю, что это то, что мы действительно искали.

[indent]Он подошёл к ближайшему булыжнику, который вырос неоткуда и предоставил свою плоскую поверхность в качестве места для временного хранения, уместил на нём всё своё добро, и повернулся к фенеку. Аль-Хайтам протянул руку вперёд, ладонью кверху. Закрыл глаза и начал думать о бананах. Энергия Дендро обвила его предплечье и сконцентрировалась прямо над протянутой ладонью в форме зеркального осколка. Мужчина открыл глаза.

[indent]- Я созрел для этого. А ты?

Отредактировано al Haitham (2023-11-24 23:28:24)