По Академии генерал махаматра ходит стремительно, и каждый на его пути дорогу уступает, взгляд потупив. Никто старается лишний раз слова не говорить в его присутствии после серии громких, даже возмутительно громких арестов преподавателей трёх даршанов.
«На тебе лежит тяжкий грех,» - произносит генерал, и когда он говорит так, глядя прямо в глаза преступившему закон, дыхание в горле виновного останавливается. Все аргументы учёных мужей, что они хотели бы передать Сайно в ответ на его обвинения, просто не могут быть высказаны. У махаматры в арсенале не только способность читать мысли, как шушукались многие, или вполне настоящее умение пытать людей. О нет, это лишь верхушка айсберга. На самом деле у Сайно сеть агентов по всей Академии, и вы даже представить не можете, кто именно терпеливо слушает все ваши слова в каждой аудитории и потом приносит отчёты на генеральский стол. Но, конечно, вы все точно знаете, что у стен есть уши. Такие остроконечные, шакальи, золотом усыпанные. Вам об этом сообщили невнятные слухи, что всегда окружали храм Молчания.
«Проклятый пустынник,» - из раза в раз летит в спину и, видят архонты, каждый из тех проклинающих желал бы вместо слов кинуть меж рёбер Сайно всамделишний нож. Гневно и очень злословно они обсуждали, как вовсе подобный ему мог столь просто занять такой важный пост в Академии. Видели в этом заговоры, строили теории, а в формулировках так совсем не стеснялись, делая грязь на грязи.
«Лучше бы он сгинул в лабораториях ещё когда его сюда привезли, было бы меньше проблем.»
Сайно только кивал. И правда, если бы его тогда и пустили на опыты, как собирались, он бы тут не стоял и не мог заниматься своей работой... скорее всего не смог бы даже посмертно насладиться зрелищем того, как без его усилий весь институт приходит в упадок без строгого руководства и правил. Едва ли блудный сын песков после гибели в золотую страну снов господина аль-Ахмара попадёт.
Генерал смотрит на руки свои, что так контрастно и ярко выделяются на фоне белых листов бумаги со всеми отчётами и жалобами, ему адресованными. Смотрит и думает, что сегодня он, кажется, уже ничего толком сделать не сможет, слишком устал.
Три недели преследовать беглеца и потом его конвоировать в храм Молчания из самого Ли Юэ, а после проводить разбирательства по делу о контрабанде книг по теологии... теперь ещё жалобы недовольных о том, что из-за действий матр сильно сократился преподавательский состав. Во имя всего святого, а вам в самом деле нужны подобные учителя, о сборище из ведомых без единой собственной мысли? Лишь бы младших учеников в подрывах авторитета Мудрецов подозревать...
Но как ни крути, дела надо делать, пускай милость солнца больше небес не озаряет и наступает вновь вечер.
- Господин Сайно, я как ни приду, вы всё здесь, - отметил один из матр. - Вы вообще кабинет покидаете?
Слово за слово, и как-то так вышло, что двое оперативников, по случаю одновременно заглянувших по делу, убедили генерала прервать работу и отдохнуть, аргументируя тем, что это не менее важно. И для того, чтобы их слова нельзя было никак проигнорировать, сославшись на дела, они сами вызвались закончить бумажную работу за махаматру.
- Проверите готовое завтра, а сегодня работу оставьте.
- Вот-вот, лучше по базару пройдитесь, и в парк. Спокойная прогулка полезнее всего, и мысли успокоит заодно.
Они оба лет на десять старше самого Сайно и неподдельно переживали за благополучие молодого генерала, которому приходилось стараться вдвое сильнее, чем всем до него. И ведь даже не потому, что был так молод!
Вот так, не в силах сопротивляться аргументам собственных подчинённых, генерал махаматра впервые за всё время службы покинул храм Молчания под конец рабочего дня, не задержавшись, и... действительно направился на базар.
Быть может дитя пустыни давно увезли из царства алых песков, но в душе Сайно никогда не изменял своей пустынной натуре. А она говорила, что хорошим людям хорошо бы делать подарки, ибо нет дела приятней, чем видеть улыбку своих благодетелей.
Таковых за время неспешной прогулки до магазинов нашлось немало: неожиданно генерал обнаружил, что за всеми делами время летит очень быстро и он буквально забыл про дни рождения нескольких людей, которых хотел поздравить. А ещё он хотел бы показать всем своим матрам, как ценит их работу, а ещё...
В общем, несколько часов похода по различным лавкам пролетели в приятных хлопотах: Сайно выбирал ткани и посуду для подарков, договаривался о доставке назавтра свежих фруктов и закусок в храм Молчания, размышлял о том, где мог бы достать легально парочку книг; словом вдруг перестал думать о работе и действительно отдыхал, насколько мог себе позволить человек его положения, за спиной которого всё равно нет-нет, да слышались шёпотки.
Их генерал махаматра не замечал. Уже привык.
Уже совсем вечером, договорившись со всеми продавцами о покупках, Сайно зашёл напоследок в «Лавку лечебных зелий». Откуда-то название было генералу знакомо, но он так и не смог вспомнить конкретней, почему знал это. По работе, может?.. Но инспектировать это место никогда не было необходимости, о слава архонтам, а значит ни на чём противозаконном они не попадались. Удалось лишь припомнить, что в этом месте продают косметику, а стало быть тут найдётся подарок для Сумаи.
Магазин оказался популярным, тут много покупателей, и кажется, генерал сам припоминал что-то подобное. Разглядывая витрины с духами, Сайно всё размышлял, откуда он вообще знает столько о месте, куда пришёл впервые?.. А потом обратил взгляд на человека за прилавком, и всё стало на свои места. Ну конечно он знает про этот магазин - потому что он досконально перетряхивал досье этого учёного.
«А, тот староста. Калид, точно.»
Вовсе не желая его как-то смущать, особенно после той несомненно нервирующей истории с делом о заговоре против Мудрецов, Сайно решил разговора с Калидом не заводить и разобраться с подарком самостоятельно. Но даже без желания он слышал о чём тот рассказывает другим посетителям лавки, и надо сказать, те слова было довольно сложно равнодушно пропустить мимо себя.
«Золотая подводка?» - махаматра смотрит на свои руки, на которых уже давно не было ни золотых узоров драгоценной краской, ни браслетов. Всё это жреческое у него давно было, в пустыне, и всё это забрали, оставив у Сайно в собственности лишь имя и Германубиса.
Он уже давно сам мог считаться академиком, верно? Гордый сын мудрого Сайруса, выпускник Спантамада, дипломированный учёный - из прошлого, кроме цвета кожи, как будто немногое он смог оставить себе.
Всё отобрали?..
А потом генерал поднимает взгляд на Калида, услышав его обращение, с удивлением понимая, что они вдруг остались в лавке один на один. И когда это произошло?..
- Я услышал, как ты говорил с посетителями о золотой краске для кожи, - Сайно сказал это чуть раньше, чем успел подумать о том, зачем вообще эту тему затронул. - И, хм... расскажи-ка побольше.

Калид говорит - могу показать вам все документы о легальности ввоза сырья, и Сайно лишь мельком на него поднимает взгляд. Он никак не окрашен эмоционально, ни насмешкой, ни удивлением, ни возможным и как будто ожидаемым для академика подозрением. Разве что смотрит генерал немного прохладно, несмотря на тёплый свет солнца закатного в спину, несмотря на золотистые блики огня от свечей.
«Я допрашивал тебя, твоего работодателя и всех, кто здесь работает,» - не всех лично, но разве же это многое меняет? И уж конечно же махматра проверил в тот раз и официальные документы. На самом деле это вовсе не было нужно и не относилось к делу ни прямо, ни косвенно, просто Сайно решил уточнить дополнительно разные мелочи, раз всё равно обратил на это место внимание.
Словом, знал генерал лучше многих о том, что происходит в делах и бумагах этого магазина. Но всё же занятно. От нервов Калид обронил эту фразу, или же за словами стояло что-то ещё?
Решив быстро выводы из столь малой фразы не делать, Сайно взглянул на палитры опять: в огнях дрожащих свечей кристаллы красок сияли. Безусловно они все притягивали взгляд, но вот те, что из кор ляписа, о которых так много сказал Калид...
«Какое сопротивление?» - Махаматра вновь посмотрел на торговца, и задержал взгляд внимательный, брови нахмурив. Так уж вышло, что генерал выпускником Спантамада был, пусть и названным, но сыном профессора, и кое-что в элементальных реакциях понимал - даже где-то в архивах была его дипломная работа на счёт элементальных реакций. Знаний Сайно было достаточно, чтобы понять вещь невероятно простую: в двух граммах пигмента, в палетке навскидку было именно столько, пять процентов уж не важно какого активного вещества - это десятая грамма. Потом, на кожу наносится лишь тонкий слой краски, чей вес ещё меньше, в остатке мы получаем итог довольно простой: оно однозначно красиво светится, но без какого-либо иного эффекта. Этого не хватит даже на то, чтобы привлечь кристальную бабочку! О каком сопротивлении при такой концентрации... а, ну да.
«Пятипроцентный шанс от однопроцентного шанса, с корректирующим коэффициентом, не иначе,» - кажется, пора подумать про обновление ряда законов в разделе «О торговле и рекламе». Сайно вздохнул, не сводя с Калида взгляда пристального, и сложил руки на груди, чуть склонив голову, задумавшись. Вслух формулы этого самого «повышенного сопротивления» произносить не стал, хотя быстрый расчёт в голове дал цифру примерно в 0.005%, что в целом имеет смысл, если говорить только о том, что это самое сопротивление и впрямь повышается. И если не вводить в уравнение такие вещи, как катализаторы и ингибиторы. Например, воск. И не уточнять, как сопротивление измеряется. У нас есть какое-то базовое? А где таблицу расчётов и наложений статусов посмотреть?
Так, ладно.
Вообще он сюда пришёл купить духи для Сумаи, но эти пигменты... нет, всё по закону, даже эти пять процентов рекламные. Греха никакого, и вреда никому. Очень красиво, к тому же. Кажется, генерал даже видел людей, которые этим пигментом пользуются и едва ли есть жалобы. В противном случае матры уже давно бы изъяли все товары отсюда.
- А тут почему пусто? - Сайно указал на ячейку, подписанную как «мора/золото». - Не нашлось пяти процентов?
Говоря начистоту, генерала больше всего интересовало именно это. Сколь бы пленительно не блестел кор ляпис и как бы роскошно не рассеивал свет топаз, душу пустынника грели всегда лишь только две вещи - солнце и золото.

Отредактировано Cyno (2023-09-04 20:48:01)

Касра был человеком приятным в общении, доброжелательным, и торговцем хорошим. Этот человек неплохо знал Сайно, поскольку генерал часто покупал у него что-то, просто не лично. Как правило у махаматры не было времени самому посещать лавки, часто он отправлял от своего имени кого-то купить ту или иную вещь, и потом просто оплачивал их по расписке.
На тёплое приветствие генерал ответил поклоном, уважая почтенные годы своего собеседника. Статус статусом, но Касра был значительно старше, а Сайно к старикам относился с уважением. Пускай в словах махаматры не было слышно эмоций, а речь, тихая и рублёная, вновь отпугнула Калида, хозяин лавки к такому привык. Он знал, что генерал в гневе страшен, но так же он знал хорошо, что это происходит только по веским причинам. Сейчас же их не было - ну так чего волноваться?
Сайно с охотой объяснил, что зашёл сюда за духами в подарок, и что заметил новинку, пигменты для кожи, о которой Калида решил расспросить. Внимательно выслушав всё, Касра начал расспрашивать, кому генерал готовит подарок и что от него ожидает, помог подобрать вариант. Потом разговор завязался и про золотые подводки, что никак мысли не покидали...
- Пять процентов, - задумчиво протянул Сайно, вновь глядя на палетки с блестящими кристаллами. - Это в воске. А в масле? Нет, погодите, почтенный Касра, я прекрасно слышал, что мне сказал Калид насчёт сопротивления элементам... так вот, пять процентов. Слышал я историю о пяти процентах уникальности одной работы недавно, и пошёл проверить...
Торговец посмеивался, слушая всё новые версии о том, что за пять процентов и куда их можно было бы применить. Вероятно из подсобки, куда спешно утёк Калид, их разговор было прекрасно слышно. На пять процентов как минимум.
Распрощавшись вскоре с Касрой и прихватив подарок для Сумаи, флакон духов в нежно-голубой коробке, перевязанной атласной лентой, Сайно напоследок получил приглашение посетить лавку послезавтра. Раз уж махаматре так понравились пигменты для кожи, негоже его разочаровывать и оставлять без покупки.
Да и реклама это будет неплохая, не так ли?
Решив, что действительно хочет посетить магазин ещё раз, махаматра вновь погрузился в работу, отвлёкшись немного только с утра на то, чтобы передать часть купленных накануне подарков. Убедившись, что все они пришлись получателям по душе, генерал принялся работать как следует, чтобы в условленный вечер со спокойной душой освободиться и посетить лавку лечебных зелий.
К большой удаче Сайно за это время не произошло ничего важного или срочного. Нигде в пустыне не началось восстание, никто не пытался саботировать Мудрецов, не был взорван секретариат, как в прошлом месяце. Даже скупка и перепродажа дипломных работ прекратилась, оставались лишь совсем уж плановые дела, вроде проверок краж и сбыта книг из библиотек, но это стоило перенести на утро и посвятить ревизии целый день.
И, стоило лишь Сумеру вновь упасть в объятия сумерек, махаматра оставил свою службу и спустился с высот храма Молчания на улочки торговых кварталов, как всякий обычный человек, что желает после работы прикупить домой что-нибудь. Однако на ряды с овощами и фруктами он не смотрел, шёл напрямую в лавку Касры: дверь Сайно распахнул резко и вошёл, по-привычке, стремительно. Колокольчик над дверью за движениями еле поспел, зазвенев точно громче обычного.
Генерал знал, что его ожидали, и посмотрел на встречающих пристально, с интересом. Всё-таки, ему обещали показать необычайно прекрасную вещь... но, как бы ни был велик восторг от этих слов от торговцев, Сайно всё равно собирался судить презентацию как обычно, строго и непредвзято. Иначе он не умел.
- Пусть луна освещает ваш путь и деяния так же ярко, как солнце, - поздоровался махматра и закрыл за собой дверь. - На все сто процентов, не на пять.

С благодарным кивком приняв от Касры чашку с кофе, Сайно многословно, как принято в пустыне, похвалил хозяина за радушный приём и уютный вид магазина. Тут было очень приятно сидеть, тёплый жёлтый свет ламп и ароматы курильниц услаждали душу, и каждая маленькая деталь так и шептала о том, что стоит расслабиться и забыться немного, уйти от работы и в мыслях, и в чувствах.
Генерал махаматра не был на все сто процентов уверен, что это решение правильно, но всё же было в нём больше пяти процентов желания немного отдохнуть. Даже если уже за три дня развелся немного интерес и он успел передумать, будет невежливо уходить так скоро.
Ещё более грубо было бы оставлять Калида во страхе - а он был у этого человека видим настолько, что даже столь далёкому от понимания эмоций других Сайно это было вполне очевидно. Не слишком правда понятно, отчего так беспокоится юный предприниматель? Всё же мирно, и сидят они с Касрой хорошо... но да задумываться каждый раз над тем, что напугало собеседника - только время тратить. Махаматра привык видеть на себе этот взгляд, и смирился с тем, что от того никуда уже не деваться.
Вот ведь!.. Даже пошутить пытался, чтобы немного это напряжение развеять, и всё равно.
Наказав себе подумать ещё, как можно было бы вернуть Калиду смелость и крепость духа, Сайно оставил все мысли, вдруг осознав, что для него вдруг разыгралось целое представление: к ним вдруг вышла прекрасная иностранка, видимо из Мондштада, очаровательная ещё и тем, что была так контрастно экзотична в этом сумерском магазинчике. Её платье из атласа со множеством бантов красиво блестело в свете ламп, а собранные в высокий пучок волосы открывали миловидное овальное лицо с молочно-белой кожей. Яркие персиковые губы как два цветочных лепестка - молодая особа была диво как хороша! Тем приятнее было разглядывать украшавшие её глаза золотые блёстки. Она специально вертелась и крутилась, присев напротив Сайно и Касры, чтобы можно было как следует рассмотреть.
Генерал, сам не поняв того, сел ровней на подушках и подался вперёд, чтобы разглядеть переливы золотой пудры лучше.
От всей этой демонстрации, особенно после того, как девушка с силой потёрла глаза и использовала энергию электро без какого-либо вреда для себя или чудесной краски, Сайно остался под глубоким впечатлением. Он не был балован судьбой и доверием людей подле себя, жить привык скромно, а говорить - мало. Подобное представление видел впервые и с трудом мог поверить, что это всё было создано для него одного. Но это было именно так, ведь других посетителей попусту нет.
Все впечатления от прекрасной модели, радушия продавца и делового голоса Калида смешались внутри Сайно спиралью и вывелись в одно простое и ёмкое чувство: «МНЕ ЭТО НАДО». Вот так, большими буквами и очень ярко, практически невыносимо и даже пугающе. Впервые в жизни махаматра испытывал потребность купить что-то для себя, а не в подарок, и ощущал это странностью почти ненормальной.
Вроде бы нет в этом ничего противоестественного, да и мог финансово это позволить, но... с трудом получалось даже самому себе признаться и выразить то намерение, и само желание сделать подарок себе вышло каким-то стыдливым.
Раздумья обо всём этом тенью легли на лицо махматры, и он нахмурился, взгляд его потяжелел. Невзирая на это, миловидную иностранку он одарил почтительным комплиментом, который она воистину заслужила своими стараниями, а потом переключил внимание на Калида и, от его слов о стойкости, золотую краску захотелось купить ещё немного сильней, хотя это, казалось бы уже невозможно.
- Я скажу, что мне нравится увиденное, - когда дело шло не о формальных и изученных вдоль и поперёк формулировках приветствия и прощания, а о более свободной беседе, к тому же не относящейся к работе, у Сайно находилось куда как меньше красивых слов. Компенсировалась эта словесная скупость тем, что речь была очень искренней, однако же не все могли за ровной интонацией махаматры это разглядеть.
- Очень нравится, - поразмыслив немного добавил Сайно, переводя взгляд с запястья Калида на Касру, всё ещё внутренне колебаясь от трудности разрешить себе вслух сказать, как хочется скупить разом всю партию золотой подводки.
Ему ведь так много и не надо. И вообще, это не обязательная вещь... прикрыв глаза, Сайно делает выдох, начиная вспоминать, кому он мог бы купить эту замечательную краску в подарок.
Кроме себя не мог вспомнить совсем никого, и это несколько осложняло дальнейшую беседу для обеих сторон.