Удобной пробковой доски сейчас днём с огнём не сыщешь, да и не рад никто в последнее время в Ли Юэ огню. Впрочем, обычная деревянная доска справляется с необходимой задачей не хуже, просто приходится сильнее вгонять в неё булавки, пришпиливая к дереву бумаги с записями.
В центре то самое «Событие девятнадцатого февраля», а от него нитками расходятся связанные ситуации. Прибытие (или скорее бегство?..) Иназумы в Ли Юэ, на первый взгляд, к этому никак не причастно, однако Хейзо уверен в том, что всё не так просто. Дыма без огня не бывает, а ночь живых мертвецов в гавани произошла вскоре после трагических событий в землях Электро архонта. Конечно расстояние от островов до материка большое, но и оба происшествия масштабные. Точно взрывы по цепочке?..
Хейзо связывает на своей доске верёвкой события в Иназуме с этим делом, а потом думает дальше и всё-таки нарушает только что воссозданную последовательность событий. Нет, что-то не то, не складывается; хотя обе трагедии больно ударили по регионам, хотя у них как будто бы есть нечто общее в корне, они разные. Пока что Сиканоин не может отследить, что случилось с Иназумой. Она далеко, далеко и его кабинет в участке, далеко храм Наруками, где должна работать Кана... всего этого сейчас нельзя достичь и проверить.
Хорошо, а что близко?
На кадре с Иназумой детектив временно оставляет знак вопроса и снова смотрит в центр доски. Кое-какие свидетельства у него уже есть и из них можно составить картину. Опрошенные горожане вспоминали события той ночи с ужасом, что не удивительно, и шок стёр многое из их памяти, из более-менее достоверной информации о случившемся есть показания генерала Горо и сведения Сюмацубан. Уже что-то.
Горящий Ли Юэ, восставшие мертвецы и ребёнок, которого тут и там подмечают люди. Разные люди, разные ситуации, а описание одно: «странный мальчик из Иназумы». Определённо это был один и тот же мальчик, но более ничего полезного из этой информации Хейзо пока что получить не в силах.
Думаем дальше.
Заявление о краже питомца от знатной дамы. Бред какой-то?.. И буквально в это же время открывается дело о массовом убийстве детей за городом.
«Эти дети умерли ужасной смертью...» - Хейзо всё ещё не слишком уверен, но заявление о краже собачки, или кого там, пока в сторону не откладывает. И там и там фигурирует странный иназумский ребёнок, а генерал Горо говорил о том, что слышал детское пение в гавани. Пожалуй, это действительно странно, петь в момент, когда город горит от нападения неизвестной тебе силы.
«Что за мальчик такой и почему он так терроризирует город?»
Эти два дела как-то связаны с событиями ночи, пускай и косвенно, а потому были пришпилены к доске и связаны нитью смысла.
«Миллелитов не так уж и мало. Он умеет перемещаться в пространстве и у него есть глаз бога. А ещё он совершенно безумный маньяк.»
Учитывая ситуацию с болезнью и с тем, как люди сходят с ума, а их глаза бога начинают сбоить, это не выглядит такой уж безумной гипотезой. Можно ли сказать, что дети более восприимчивы?
«Нет, думать об этом бесполезно сейчас. Да и я не верю, что ребёнок - зачинщик событий. Скорее уж исполнитель. По описанию он довольно маленький, чтобы кем-то руководить.»
И именно здесь Сиканоин понимает вдруг, почему гаванские события вовсе не похожи на происходящее в Иназуме. Именно потому, что в Ли Юэ явно кто-то нападение спланировал! На островах же всё развивалось как стихийное бедствие: с эпицентром, окраинами, менее подверженным эффектам и абсолютным отсутствием возможности что-либо спрогнозировать или что-то противопоставить.
«Но совпадение ли это всё?»
Вопрос хороший, но ответить на него детектив сможет лишь тогда, когда продвинется хоть в одном из этих двух дел. И увы, сейчас выбирать у него нет возможности.
Сложив все записи в стопку на край стола, Сиканоин покинул временное управление Тенрё, махнув стоящему на посту Оваде на прощание.
- Прогуляюсь немного, подышу свежим воздухом. Не скучай!
Залитый солнечным светом летний Ли Юэ выглядел восхитительно, если конечно не был так сильно потрёпан пожаром. Хотелось бы остановится у палатки с игрушками и купить воздушного змея, побегать с ним по причалу немного, а потом заглянуть в чайную и послушать там историй, напиться чаем со сладостями... ах, если бы, если бы! Не суждено Сиканоину и вечерами запускать фейерверки, любуясь на яркие вспышки в ночном небе.
Вместо всего этого детектив идёт в пригородную больницу, где по его сведениям сейчас находится некая личность, совершившая большой вклад в защиту Ли Юэ от армии мертвецов. Очевидцы рассказывали Хейзо о самурае в одежде, украшенной алыми клёнами, настолько бесстрашном, что он сражался бок о бок с адептом. О том, что за адепт такой и что в нём особенного, Сиканоин был в курсе не слишком, а вот самураем - в который уже раз? - заинтересовался.
Судя по официальной сводке, он был в ту ночь ранен и находился сейчас на лечении. Всего и надежд, что не успел ускользнуть через окно, как оно обычно бывало.
В больнице Хейзо подметил, что там народа стало всё же поменьше - постепенно люди начали выздоравливать и выписываться, возвращаясь к работам по восстановлению города, возвращаясь к жизни. Да и находящаяся за стойкой медсестра выглядела не так убито и изнемождённо, как можно было предположить.
Выходит, люди справляются.
- Добрый день, госпожа, - Сиканоин миловидно и открыто улыбнулся медсестре, облокачиваясь о стойку. - Хочу проведать пациента, его фамилия Каэдехара.
- Ом... - девушка чуть отступила из-за наклонившегося к ней Хейзо и еле заметно замешкалась от этого напора. - А вы?.. Родственник?
- К счастью, нет! Всего лишь знакомый, решил вот поинтересоваться, как у него дела.
- Прошу простить, но посетителями могут быть только родственники...
- Или представители власти, - закончил за неё детектив, выкладывая на столешницу подписанный приказ с печатью. - Как удачно, что я из комиссии Тенрё и желаю допросить свидетеля по делу!
Резкая смена настроения разговора заставила медсестру немного растеряться, однако она всё же взяла себя в руки и проверила документы. После попросила подождать, к счастью недолго, минут эдак пятнадцать. После этого Хейзо проводили на третий этаж и показали нужную палату.
Вошёл он без стука.
- Привет! Неплохо выглядишь для раненого, - он сел верхом на стул напротив, оперевшись о спинку руками, довольно беспечно. - Я тут мимо проходил и думаю, дай заскочу тебя проведать. Выздоравливаешь?
Не так конечно досин из Тенрё должен с преступником разговаривать, но Хейзо частенько играл не по правилам. Сейчас ему вовсе не было дела до того, что Казуха в розыске, пускай арестовать его было идеей вроде как хорошей... но это расследованию не поможет. Не сейчас.
Да и состав преступления писать было откровенно лень, там половину обвинений придётся высасывать из пальца.
- Вообще, у меня есть пара вопросов к тебе, и дельце. Давай ты послушаешь, что я скажу и согласишься? Я был бы просто счастлив, ты мне этим кучу времени сэкономишь... Это про ту ночь, когда напали мёртвые. Знаю, ты в курсе, что там случилось. А я как раз так хочу узнать, какие события пропустил! Что-то... странное, да? Там было что-то странное. Вот хочу узнать, что именно, и ищу того, кто это устроил.
Казуха не дурачок, и многие вещи понимает тонко, точно бы шестым чувством. Его показания будут очень полезны в расследовании. Как и его помощь, если он согласится.

Казуха усталый, перевёл взгляд рассеянный с книги на сыпящего вопросами Хейзо. Плечи у него опущены, а сам он выглядит не спокойно и расслабленно, в своей непоколебимой самурайской манере, а скорее апатично. Судя по всему, ему крепко досталось той ночью. Судя по всему, он тут давно уже мается в каком-то вынужденном бездействии.
Сиканоин вслушивается внимательно в голос, в самые интонации, смотрит на Казуху пристально, стараясь уловить каждый жест и каждый вздох: все они говорят, что ничего не знают. Обычно и правда в это верят, и думают, что сказать-то им нечего. Только вот не правы. Каждый свидетель что-то да видел, даже если это самая крохотная часть паззла. И задача Хейзо собрать из таких частичек цельную картину. Даже, скорее, карту.
- Ты знаешь сильно больше, чем думаешь, - улыбнулся детектив, выслушав короткий ответ. Тем не менее это было, во-первых, информативно, а во-вторых, сходилось с иными показаниями, что уже удалось собрать. Осталось только ещё немного подтолкнуть Каэдехару, помочь ему вспомнить... ох, кажется он будет не рад вспоминать это. Кажется, опять придётся быть грубым.
Хейзо вздохнул, на мгновение отводя взгляд чуть виновато.
«Противоестественные творения странных людей. Странные люди, или вернее, «люди», умеющие вызывать чудовищ точно бы из ниоткуда,» - Сиканоин легко побарабанил пальцами по виску, начиная соотносить одно с другим, чтобы задать дальше правильный вопрос. - «Это не фатуи, и уж тем более это не могут быть похитители сокровищ. Однако это определённо организация существ, которые преследуют какие-то цели. И эти существа... один из них точно тот загадочный ребёнок. Или существо в виде ребёнка. А где он - там и остальные.»
- И, вероятно, ты чувствовал это, - немного пальцем в небо, но Хейзо был уверен, что сформулировал верно. Казуха как-то так и работал, логику выводов ему заменяли какие-то чувства и запахи, что-то более эфемерное, нежели мысль, а свои наблюдения он проводил вовсе не так, как это делал сам детектив. Было в арсенале Каэдехары нечто, детективу недоступное, точно чтение на другом языке. Но раз уж он так охотно делится информацией, то может и таланты свои одолжит?
Кажется, Казуха и сам ждёт, когда Хейзо продолжит: он сел ровнее, и точно взгляд зажёгся. Заскучал поди самурай в четырёх стенах больницы?.. Что же, что же, вот тебе и дела. Интересные до мурашек... только вот почему-то кожа от них слезает, как облитая кипятком на морозе. Они оба это понимают, но у Каэдехары есть полное право отказаться туда лезть. Этот бой уж точно не его, он и так свою долю ночных кошмаров уже получил в той бойне.
- Есть... информация от заслуживающих доверие источников, - Сиканоин вздохнул, вспоминая, сколько головой боли у него с тем «источником» было. - О том, что мертвецы появились не совсем из ниоткуда... а точнее - их выкопали из ближайших деревенских кладбищ. Кто? Те самые «странные люди», я полагаю. И делали они это прямо перед нападением, они подготавливались и планировали это. Вот что я думаю: такие вещи чисто делать нельзя, они наследили там, в той деревне. Это не иголка, чтобы в стоге сена спрятать и забыть, а масштабное нападение. Огромный план, и перекопанное кладбище - лишь его финал. И, если поискать как следует, найдётся ниточка дальше.
Хейзо заставил себя смотреть на Казуху и не отводить взгляд.
- Если ты чувствовал что-то такое при нападении и оно есть в Цинцэ, то ты и там это опознаешь, верно? Мы бы вместе нашли улики очень быстро. Я... был бы признателен за эту помощь.
Плохо выдёргивать человека из больницы, едва он восстановился после жестокого боя, и вновь просить его искать тех, из-за кого он тут и оказался. Но Сиканоин хотел быть эффективным, а не милосердным. Всегда приходилось делать в таких ситуациях выбор. Сейчас в сердце детектива места милосердию не было.
- О, и да, - схватившись за спинку стула, Хейзо раскачался туда-сюда на передних ножках, вытягивая ноги. - Генерал Кудзё не знает, что я здесь. Да и вообще, никто не знает. Можно сказать, что нашего разговора не существует и я понятия не имею, где ты и на какой там корабль можешь сбежать, чтобы уплыть в Натлан через сумерскую границу... ну или куда ты там хочешь.
Подобная маленькая любезность - меньшее, что можно было предложить Казухе в ответ на столь жестокую просьбу.

Время от времени Хейзо, как и любой другой молодой парень, слышал вопросы, соответствующие своему статусу и положению. «Есть ли у тебя девушка?» «Нашёл ли ты себе спутницу жизни по сердцу?» «Не задумываешься о свадьбе?» Много всего, такое каждый слышал, кто-то чаще, кто-то реже. Обычно Сиканоин на ходу изобретал что-то в ответ достаточно неожиданное и шокирующее, чтобы одним предложением сразу отбить любопытство собирателю слухов о своей персоне... а сейчас задумался, что наверное стоит теперь на такие вопросы отвечать что мол да, выбрал себе Каэдехару Казуху. Что? Классный парень!
Это практически правда: при всей своей нелюбви работать в команде Хейзо было достаточно одного ответа Казухи для понимания очень простой вещи. Ему вообще ничего не надо объяснять, он понятливый и смышлёный, способный уловить гениальную мысль детектива налету. И ответил ронин что-то вроде: «да не надо мне твоих манипуляций, я и сам пойду куда ты там хочешь». Сложно припомнить, когда свидетели по делу были столь лояльны!
Такого можно было бы и на руках носить, но да он уже мог ходить сам.
Казуха прав. Охота на глаза бога или какие-то там указы сёгуната о нарушениях законов сейчас не имели ни малейшего смысла: реальность сыпется карточным домиком и всё это падает прямо в огонь, оставляя лишь пепел вместо будущего и прошлого. Где вообще сейчас сёгун, вернётся ли к своему народу? Вернётся ли сам её народ в свои земли? Можно надеяться на архонтов сколько угодно, но стоит помнить о том, что Её Превосходительство в целом нечасто до подданных снисходит.
Это Хейзо устраивало, ведь он привык всё делать сам. Никто лучше всё равно не сделает. Да, даже сёгун.
И потому, вместо бесполезных разговоров Сиканоин занялся продуктивной работой. Сначала побеседовал с персоналом больницы и аргументировано пояснил, что тут происходит не произвол и наглый побег пациента на лечении среди бела дня, а расследование и добровольное сотрудничество свидетеля со следствием. Ну может быть немножечко наглое, не без этого, но уж точно абсолютно законное, вы только посмотрите как этот досин из Тенрё хорош! К тому же, помимо милого личика и бархатного голоса, у Хейзо были с собой документы с печатями. Он успел выучить, что их в Ли Юэ страсть как любят, и в любом месте такая бумажка с парой узоров из приёмных комиссий может выручить даже получше моры.
Жаль, что их любят отбирать, и из-за этого документы по сути одноразовые. Вся эта бюрократия вечно выматывала...
После того, как врачи были убеждены в том, что Казуха не развалится от того, что на него упадёт листик с ближайшего дерева и был наконец отпущен на волю, они вдвоём направились в Цинцэ. Неблизкий путь, и Каэдехара действительно ещё не в полной мере оправился, как можно было заметить, был больше сосредоточен на дороге, чем на ответах для детектива.
Хейзо всё смотрел на это, и раз или два думал, может быть... помочь ему? Подставить плечо, чтобы опёрся и было легче идти. Думал так, но ничего вслух ничего не сказал. Шёл вроде бы рядом, но всё-таки на расстоянии, лишь только внимательно слушал о том, что самурай ему мог рассказать.
- Полагаю, я пойму точнее, о чём ты говоришь, когда сам с ними встречусь.
«Когда», а не «если» - уже определённо. Сиканоин и сам искал с ними встречи, тут вопрос скорее в том, насколько долго эти самые существа будут способны скрываться от его настойчивых розысков. Почему-то детективу казалось, что дело пахнет близкой развязкой.
Но в то же время было смутное чувство неясного волнения, точно бы из ниоткуда. Интуиция подсказывала, что просто так дело не решится, и за одной тайной в руки Хейзо придёт что-то ещё. Новая тайна или что-то похуже?..
Подступ к Цинцэ защищала высоченная каменная лестница, и снова Сиканоин посмотрел на своего спутника задумчиво. И снова не сказал ничего из того, что подумал. Просто пошёл по ступеням первым.
- Как думаешь, при столкновении с ними есть шанс не просто выстоять, а, положим, договориться? Если они настолько разумны.
Вообще Хейзо не сомневался, что там были очень умные, хитрые и изворотливые сущности, что разрабатывали планы крайне изощрённые. Вопрос был в том, насколько таких много и предполагают ли они вообще дипломатию как ещё один из способов вести свои дела? Пока что определённо на этот вопрос ответить нельзя.
Чем лучше Сиканоин поймёт их ход мысли, тем эффективнее сможет противостоять.
Из объяснений Кахузи же пока было понятно, что грубая сила против них не так хорошо помогает, как хотелось бы, и каждая схватка несёт в себе очень печальный итог. То есть драться, на самом деле, нет смысла?
Бред. Без физического сопротивления было бы хуже.
Чем же, чем же, чем же руководствовались те, кто устроил всё это? Что они хотели, чего добивались, зачем устроили этот безумный карнавал ужаса? В городе ничего не было украдено важного, насколько Сиканоин знал, и вроде бы саботировать нечего... в чём смысл?
Был ли он вообще?
«Нет, это не может быть просто так. Такие вещи не делаются ради шутки просто потому, что слишком ресурсозатратны. Они преследовали какую-то цель. И если я не могу понять, что именно это было, то возможно вся эта затея устроена для того, чтобы спрятать от глаз что-то более важное. Настолько важное, что я об этом даже не знаю. Не знаю и не могу вычислить... потому что у меня мало данных.»
Лестница наконец кончилась и путники вышли к началу деревни: террасы с посевами были красивы и живописны, но это совсем не было интересно для Хейзо. Он искал кого-то из местных, но взгляд находил только детей, что играли на берегу у речки. Спрашивать десятилеток про кладбища не очень хотелось, как-то не подходит им такой разговор. Но где же люди постарше? Кто-нибудь?
- Надо найти местных жителей, кто сможет ответить на пару вопросов и показать, где находится кладбище. Оттуда и начнём искать.

В яблочко.
Как мог судить Хейзо по реакции на свои слова, он был прав абсолютно во всём, что только что предположил насчёт этой девушки, её роли в истории и намерениях. Если бы хоть малая часть аргументов была ошибочной, тут же последовало возражение, чего доброго приправленное взмахом копья. Но нет, летит оружие в другую сторону, прочь, и пропадает.
«Этот призрак из крио энергии выглядит в точности как её хозяйка. Интересно, почему? Может быть, так проще их создавать? Но оно не похоже на обычную сущность из элементальной энергии, тут что-то ещё. Она очень непростая, и дело не в том, что у неё есть глаз бога. Ставлю на то, что это вообще самое последнее, о чём стоит беспокоиться.»
О чём именно - не так уж и важно, ведь подозрения были сняты и строгий надсмотрщик исчез следом за оружием. Стражница деревни начала говорить и тише, и мягче. Плюс, как мог понять Сиканоин из её слов, девушка не просто жила в отдалении от города, а... пробуя на вкус сравнения, какими мог бы охарактеризовать это, детектив остановился на версии «оторванная от мира». Как бы в изоляции.
«Ну, тут всюду горы,» - Хейзо не сходя с места их видел, деревня ими окружена. - «Значит, перед нами горная отшельница, которая обладает какими-то секретными техниками. Отсюда и тот крио призрак, мало связанный с элементом глаза бога. Понятно.»
Со вздохом детектив смотрит на Казуху, и качает головой, пытаясь не превратить улыбку в смех. Он понял, какое пропущенное слово хотел сказать ронин, и это звучало как какая-то обида, что ли. Странно, ведь обижаться можно только на тех, кто не оправдал ожиданий, но не заслужил злости. Какие же у Казухи могли быть ожидания к представителю Трикомиссии? И почему он не злится? Почему же Хейзо не заслужил?
Такой странный.
«Но ты ведь сам согласился пойти со мной,» - Сиканоин игнорирует то, что согласия на эту прогулку добился манипуляцией. Игнорирует и то, что не собирался никогда, и не собирается сейчас ловить Каэдехару, или даже делать вид, что собирается, хотя должен. Не говорить же этого напрямую, правильно? Это уже совсем... совсем... ах, как бы сказать? Как бы сказать, чтобы не соврать, но при этом и не говоря всей правды?
Всё-таки детектив не может сдержать рвущийся смех.
Хейзо по жизни делал только то, чего хотел. И вот как-то так сложилось дело Казухи, что его ловить просто не было смысла. Не видел детектив состава преступления, не считал, что есть смысл. На все вопросы относительно этого от вышестоящих лиц Сиканоин всегда невозмутимо кивал: да-да, дело в работе! Откуда ж им было знать, что означают эти слова?..
Кудзё Такаюки тоже не знал. Никто не знал, что приказы для Хейзо всего лишь слова.
- Мой благородный помощник имеет ввиду, что детектив - это тот, кто ищет правду и раскрывает преступления, - невозмутимо продолжил Сиканоин после того, как Казуха закончил. Сам Хейзо не собирался извиняться так, как это сделал Каэдехара, полагая, что нет причин. Во-первых, это уже сделал ронин. Во-вторых, лучшим способом сказать спасибо всем людям в Ли Юэ будет завершение этого дела. Благополучное. С привлечением виновных к ответу.
- Именно так я и догадался, - продолжает Хейзо легко и беспечно. - Искать правду - моя работа, и в этом деле нет никого лучше меня. И... правда заключается в том, что мы не знаем вашего имени, госпожа. Мне бы очень хотелось знать имя нашей благодетельницы перед тем, как мы начнём. И сразу после этого мы можем...
«Перейти к вашим показаниям». Так Сиканоин хотел сказать, но замолчал на полуслове, вдруг не то осознав, не то по глазам девушки прочитав, что она обязательно спросит, что такое «показания». Сложностей хотелось бы избежать, расследование и так непростое.
- ...ммммм, послушать вашу историю о том, что происходило той ночью. Это очень поможет мне найти преступника.