Битва в Ли Юэ закончилась несколько дней назад, но ощущение, что она до сих пор продолжается, не покидало генерала ни на мгновение. Нашествие мёртвых было у всех на устах, об этом переговаривались эмоционально и перешёптывались боязливо. По всему лагерю ходили истории и слухи, распространяемые участниками тех событий, и они… что уж тут говорить, были разной степени правдоподобности. Куда бы генерал не отправился — сражение будто преследовало его, принимая совершенно разные формы. Вот на столе кипа отчётов, которые нужно вдоль и поперёк проверить прежде чем предоставлять госпоже Сангономии. А стоит отойти от них на мгновение — и до чутких ушей доносятся не смешные, искажённые страхом шутки. Но даже если удалиться от лагеря, чтобы ненадолго отдохнуть от военной суеты, вид потрёпанного Ли Юэ снова подбрасывает пищу для размышлений. Горо никогда прежде не имел дела с чем-то подобным. Весь его опыт лежал в плоскости мирских сражений против людей или зверей. И до сих пор, спустя четыре дня после битвы, генерал находился в напряжении. А что если они нападут ещё раз? Ответ, казалось бы, лежит на поверхности — ещё раз сражаться, вот только… мёртвым не нужно оружие, пища, вода и отдых. Они не нуждаются в лекарствах, и, вероятно, не испытывают ничего. Ни сомнений, ни страхов, ни боли. Их невозможно одолеть, в долгой битве падёт и сопротивление, и трикомиссия, и гавань. Потому что мертвецы — бесконечный ресурс, в отличии от живых людей.

Вздохнув, Горо потёр затылок и недовольно поморщился. Голова, казалось, была тяжелее гор, что отделяли лагерь от всего остального региона, и правое ухо время от времени нервно подёргивалось, привлекая внимание помощников, которых он сегодня попросил прийти. С переселением на новые земли забот и так было столько, что список дел сложно было уместить в бумаги. На Яшиори и Ватацуми у них хоть и были проблемы с провиантом, оружием и лекарствами, какие-то процессы были налажены с учетом возможностей островов и специфики военной жизни. Всего было мало, но госпожа Сангономия и сам Горо прекрасно знали, где взять необходимое даже в критической ситуации. Здесь, в Ли Юэ, даже сама пища была иная. И вроде всё просто — все необходимые вещи, и тем более пропитание, можно было попросить в гавани. Беженцам помогали, поддерживали, и гостеприимство этого региона заслуживало отдельного восхищения, но сейчас гавани было, мягко скажем, не до жителей Иназумы. Помощь друг другу оказывали обе стороны, но обе не могли оказывать её полноценно. Рассматривая один отчет за другим, Горо время от времени обращался то к своим солдатам, то к Широ, который копошился поблизости и играл с шариками скомканной бумаги — неудачными отчетами, написанными на усталую голову. Польза от маленького комочка была разве что психологическая — его присутствие успокаивало.

Горо собирался провести в этой палатке ещё ближайшие часа два, после чего отправиться к большой воде и послушать шум волн, который роднил это место с островами Иназумы, однако появившийся внезапно солдат обеспечил его новой работёнкой на остаток дня. Присутствующие отметили про себя, что товарищ запыхался, да и выглядел… как-то странно, словно ему было очень неловко за то, что его сюда привело. Горо непонимающе дёрнул хвостом и склонил голову слегка набок.
- Что-то случилось? - совершенно не по-армейски, даже как-то по-домашнему, спросил генерал.
- Да, - неуверенно, словно сомневаясь в том, что должен действительно вызывать руководство к какому-то непонятному человеку по первому его запросу, произнёс парнишка. Он не так давно с сопротивлением, и не знал точно, правильно ли сейчас действует по внутреннему уставу. - Возможно я не должен напрямую вам об этом докладывать, но там странный человек из комиссии, и он хочет видеть вас!
- Странный человек из комиссии..? - скорее обращаясь к самому себе, нежели к присутствующим, переспросил Горо, и нахмурился. На территории гавани у них было перемирие с солдатами сёгуната и трикомиссией в целом, однако их визит всё равно не сулил ничего хорошего. Никогда не сулил.
- Прикажете ответить ему отказом, или…
- Не нужно, я сейчас с ним встречусь. Возьмите небольшой перерыв, когда я вернусь, мы закончим с отчётами, - улыбнулся Горо, и, поднявшись с земли, отправился в сторону выхода из лагеря. Широ, недолго думая, поспешил за ним. В конце концов, речь шла о комиссии, быть может, придётся драться! А оставлять своего старшего пса в беде он не собирался.

Это был бесконечно долгий день для генерала и больше всего он хотел бы сейчас упасть в мягкую траву и просто полежать, но работа есть работа. Он не заставил Хейзо ждать долго, и примерно через семь минут после ухода солдата, прибыл на место встречи. Увидев издалека знакомую фигуру, Горо почувствовал, как его прошибает холодный пот… о, визит комиссии никогда не приносит хороших вестей, а этот товарищ уже доставлял сопротивлению проблемы в прошлом. Молча подойдя к Хейзо на расстояние пары метров, генерал сложил на груди руки. Выглядел он не очень довольным, и дружелюбным совсем не казался. Как будто мало ему было проблем, теперь ещё и это.
- Мне сообщили о том, что ты хочешь со мной поговорить, однако согласно рекомендациям цисин, в целях предотвращения возможных конфликтных ситуаций, сопротивление и сёгунат не взаимодействуют без предварительного согласования. Могу я увидеть бумагу, подтверждающую, что твой визит в лагерь сопротивления согласован?
Отчеканив слова, Горо протянул руку, бескомпромиссно ожидая документ. Да, вероятно, он вёл себя не так гостеприимно, как нужно, но после всего произошедшего за последний месяц, генерал был убеждён, что у него есть право быть недовольным. Широ, который до этого присматривался и принюхивался к незнакомому человеку, сел рядом с Горо, смотря на Хейзо с нескрываемым подозрением и готовностью броситься в бой, чтобы откусить любопытному детективу нос, который тот решил сунуть в дела их лагеря.

Из всех людей, которые могли прибыть в лагерь сопротивления, Хейзо был, пожалуй, одним из самых нежеланных гостей. Как минимум, в глазах генерала. Казалось бы, общество этого странного паренька не должно было сильно обременять и напрягать того, кто регулярно сталкивался с людьми, которые не только не разделяли тех же взглядов, но и стремились их всячески подавить, однако… поведение противника на поле боя зачастую поддаётся логике. Оно не принимается душой и сердцем, не вписывается в субъективную концепцию справедливости, но Горо хорошо понимал, чего именно хочет добиться оппонент и на что он готов ради этого пойти. За год войны он успел познакомиться с сёгунатом с разных сторон, в разных обстоятельствах, и сумел сформировать своё мнение и о самой Кудзё Саре, и о людях, которых она за собой ведёт. Хейзо был человеком, мотивы которого оставались для Горо загадкой, и в мирное время он бы, пожалуй, сменил холод на любопытство, однако сейчас на его плечах лежала ответственность за других людей и за идеи, которые они вверили Сопротивлению. Мысль о том, что он может заблуждаться относительно собеседника, не давала генералу покоя, ведь такой холод был ему несвойственен, но осторожность сейчас была ценнее дружелюбия. В отсутствии госпожи Сангономии, он должен был сохранить людей и лагерь, а в свете последних событий это и так сделать было непросто. Присутствие Хейзо, очевидно, Горо нервировало, о чём всех участников диалога уведомлял слегка дёргающийся кончик хвоста и напряжение, которое исходило от его позы. Подобные вещи генерал и в обычное время не то чтобы умел хорошо скрывать, а сейчас, будучи уставшим как никогда раньше, он вряд ли мог это сделать в принципе, хоть и очень старался.

Услышав ответ Хейзо, Горо недовольно отвёл уши назад. Ох, он помнил, что произошло в их прошлую встречу, и помнил это слишком хорошо. Настолько хорошо, что «замечание» практически за живое задело. Кто бы знал, как сильно генералу сейчас хотелось ответить что-то колкое собеседнику в ответ, но почему-то все фразы, так или иначе приходившие на ум, только выставили бы Сопротивление в ещё более невыгодном, а то и жалком свете. Чувствуя напряжение своего двуногого напарника, Широ решил ответить вместо него, и гулко зарычал из под огромной шляпки. Вероятно, в своих собственных глазах он выглядел кем-то, кто в наведении ужаса мог конкурировать с самой Райден Сёгун, но со стороны его ворчание можно было легко спутать с громко урчащим от голода желудком. Ох, если бы только генерал дал ему команду! В ту же секунду пальцы Хейзо были бы жестоко атакованы! Но вместо этого Горо молча принял записку и несколько раз пробежался по ней глазами, чувствуя, как настроение стремительно погружается на морское дно.

Всё вроде бы легально. Как минимум, печать Цисин совершенно точно настоящая, а это полностью развязывало Хейзо руки. И язык. Горо всё ещё мог найти пути отступления и возможности для отказа в сотрудничестве, но он внимательно слушал незваного гостя, не отрывая взгляда от записки несколько очень долгих секунд, а затем перевёл взгляд на Ли Юэ. В любых других обстоятельствах он бы, возможно, действительно отказал. В записке было указано, что детектив Сиканоин имеет право прийти и задавать вопросы, но нигде не было сказано, что на них обязаны отвечать. Это дело Ли Юэ и Горо готов был предоставить всю информацию миллелитам и Цисин, однако вид тлеющей гавани и воспоминания о том, что там происходило, не выходили из его головы. Те, кто виновны в произошедшем, должны быть наказаны как можно скорее и как можно строже. За каждого убитого человека, за каждое разрушенное здание, за каждый ночной кошмар, что преследует участников и свидетелей тех событий. Горо чертовски не хотел помогать Хейзо, и не видел в нём надёжного человека… но Цисин одобрили его расследование, а значит, они ему и его навыкам доверяли. И как бы генерал не относился к происходящему, он слишком сильно хотел помочь Ли Юэ и людям, которые были к ним так добры.

Сложив приказ пополам и, очевидно, собираясь оставить его себе как доказательства того, что он предоставил информацию детективу, которого прислала гавань, Горо снова перевёл взгляд на Хейзо, а затем на Широ, после чего тот понимающе притих. Генералу сложно было понять, как можно бояться именно эту собаку, но… всякое, наверное, бывает? Каждый имеет право на страх.
- Я не буду натравливать его на тебя, - как-то даже чуть более миролюбиво, чем прежде, произнёс генерал, хотя потепление в его голосе было градуса эдак на полтора. Он всё ещё держал в уме слова о секретах Сопротивления, но…
- Хорошо. Я согласен ответить на твои вопросы.

Горо непонимающе склоняет голову слегка набок, в глазах его читается неприкрытая озадаченность, но хвост, кажется, виляет теперь дружелюбнее, чем прежде. Смех — последнее, что генерал ожидал в этом диалоге услышать. Он должен был пройти напряжённо и холодно, максимально официально, формально и… без каких бы то ни было эмоций.  Эмоции создают больше связи с собеседником, чем нужно, а смех — одна из ценнейших эмоций в эти непростые времена. Он мало времени проводил за пределами лагеря сопротивления с тех пор, как началась война, и в боевом коллективе поводов и внутренних сил для искренней радости было не так много, как хотелось бы. Каждый раз, когда в лагере раздавался чистый заливистый смех, Горо чувствовал, как по всему его телу растекается тепло, а жуткие картины военного времени сменяются воспоминаниями о мирном, когда и сам он улыбался чаще, и окружающие вокруг него — тоже.
- Не стоит. Бояться собак — это нормально, - совершенно не чувствуя, где именно он свернул «не туда», продолжил Горо. В конце концов, он знал немало людей, кто искренне собак побаивался, а уж тем более собак-ниндзя! Они были известны своими исключительными боевыми качествами, и опасаться их было вполне разумным решением. Широ хоть и не был похож на выдающегося четвероногого самурая, но он прошёл уже не одно сражение. И хотя причина смеха генералу была не очень ясна, он был чертовски рад его услышать, даже от человека, отношения с которым были весьма натянутыми. В свете последних событий этого очень уж не хватало…

Однако сотрудничество с Хейзо в вопросах информации всё ещё было для генерала чем-то из ряда вон выходящим. А действительно ли этот детектив стремится помочь людям в Ли Юэ? В конце концов, его мотивы посещения островов сопротивления всё ещё оставались туманными, что бы он сам там не говорил. Диалог с ним — сплошное противоречие, но гавань не должна страдать от внутренних конфликтов Иназумы, это было бы неправильно и подло. К тому же, этот диалог был важен и для самих беженцев. С тех пор, как началась гражданская война, диалог между враждующими сторонами практически полностью прекратился. Время от времени какие-то локальные переговоры происходили, но их было так мало, и они были столь незначительными в масштабах региона, что можно было даже внимание на них не акцентировать. Быть может, именно эта общая беда поможет, наконец, трикомиссии и сопротивлению услышать друг друга и помочь не только жителям гавани, но и самим себе?
- В момент начала нападения я был в лагере, на противника наткнулся один из моих солдат. Он уведомил меня о нападении, когда армия пересекала мост, по которому ты, вероятно, пришёл сюда. Мы выдвинулись сразу, и прибыли на место незадолго после того, как враг вторгся в город, после чего заняли позиции в центре. Я не командовал издалека, находился на площади вместе со своими солдатами. Если у тебя есть карта гавани, я мог бы отметить точку, где мой человек обнаружил противника, а также позиции сопротивления и свою собственную внутри города. Если карты нет — Широ её принесёт.
Ответы на вопросы Хейзо — чёткие, конкретные, с минимумом подробностей и личных впечатлений. Горо привык говорить о военных операциях и вылазках достаточно сухо, ведь отчёты, которые он предоставлял госпоже Сангономии, должны были быть максимально сжатыми, чтобы из них можно было вычленить всю необходимую информацию за пару минут, не продираясь через полотна метафор и воспоминаний. Информация, которую он в данный момент предоставлял Хейзо, не была личной. Горо видели и слышали выжившие горожане, которых отбивало сопротивление, а также миллелиты. Сопротивление в принципе было сложно не заметить, учитывая, что они базировались на крышах, на возвышенности, и использовали, в том числе, стихийные способности.

Последний вопрос, впрочем, заставил Горо снова склонить голову набок… «Что-то примечательное?» Учитывая происходившие там события, примечательным было абсолютно всё, а особенно — сам противник. «Армия мертвецов атакует столицу региона» - факт, который звучит настолько абсурдно в рамках той реальности, в которой Горо привык существовать, что вопрос Хейзо несколько загнал его в угол. Но судя по тому, как он свой вопрос оборвал размышлениями, факты о ходячих мертвецах его интересовали мало. Дав детективу время сформулировать мысль, Горо и сам задумался о том, а что ещё, помимо странных врагов, он мог выделить в том бою? Во время сражения он был максимально сконцентрирован на выявлении слабых точек вражеской армии и спасении людей, на более тонкое изучение структуры вражеских отрядов у него времени не было. Быть может, в этом была его ошибка. В конце концов, у любой армии есть предводитель, ведущий её за собой, и принимающий решения. Зомби, очевидно, не могли выполнять эту роль. Сражаясь в Иназуме, Горо привык к тому, что противник ему хорошо знаком. Он точно знал, кто является предводителем отрядов сёгуната и мог не задаваться такими вопросами, но здесь… Здесь он явно недоработал.
- К сожалению, нет. Ни один из мои людей не докладывал мне о каких-то особых противниках. Все наши силы были сконцентрированы на сдерживании неприятеля, и, помимо нападавших, я видел только мирных жителей Ли Юэ, миллелитов и других представителей Иназумы. Но мы кое-что слышали… не знаю, насколько это может быть полезно в твоём расследовании, так как источник этих звуков я указать не смогу.
На самом деле, в пылу битвы звуковой диапазон сильно расширяется, и порой можно услышать абсолютно чудовищный шум, который никогда не услышать в мирной жизни. Но доверия к таким показаниям и у самого Горо было меньше, ведь уши обмануть проще, чем глаза. Глаза фиксируют конкретный образ и событие, а уши — только звук, зачастую заставляя мозг додумывать и фантазировать, приводя к выводам, от реальности весьма далёким. Ему, как генералу, с такой информацией работать было непросто, но, может, у детективов к этому другое отношение?

Горо чувствовал себя… странно. Если бы ему сказали на днях, что он будет, не обсудив процесс с госпожой Сангономией, предоставлять постороннему человеку из трикомиссии данные о том, как вело своё сражение сопротивление, генерал бы воспринял это как нелепую шутку и не придал бы ей никакого значения. Но вот, он сейчас здесь, общается с человеком, который может упечь его на всю жизнь за решётку за восстание против сёгуната… и не просто общается ведь, а предоставляет сведения, без каких-то требований в ответ! Возмутительно, но... Спросить совета у госпожи Сангономии в данный момент, не представлялось возможным, ведь она отсутствовала в лагере и дату её возвращения Горо не знал. Письмо, или ответ на него, могут не дойти вовремя, а времени у них сейчас было чертовски мало. Следы на песке быстро теряют форму, их смывает вода, их стирает ветер. Каждая минута важна, если речь идёт о поиске, и хотя до детективной работы лучнику было как до Снежной пешком, ему не единожды приходилось выслеживать и искать. Война — чудовище многоликое, учит многому. Госпожа Сангономия верила своему генералу, и Горо знал, что сможет ей объяснить причину, по которой сейчас рассказывал врагу о точках дислокации сопротивления в тот день, обводил их и подписывал на принесённой Широ карте, и делал это так спокойно, словно происходящее было в порядке вещей.

Не будь у Хейзо разрешения от цисин, он отправил бы его куда подальше, однако эта подпись руководства Ли Юэ была, своего рода, гарантией, что информация действительно ищется на нужды гавани. Кокоми бы, наверняка, поддержала его в стремлении помочь тем, кто принял их, накормил и обогрел. Все эти данные были чертовски ценными, ведь это давало Хейзо понимание того, как мыслит их враг, как он строит стратегии, как реагирует в сложных ситуациях и какие выводы делает. Подобные сведенья на войне добывают, рискуя жизнью, разведчики, а Горо отдавал их бесплатно, невзирая на то, что они могут сыграть против сопротивления в войне с сёгунатом. С этим они что-нибудь обязательно придумают. Уж кто-кто, а Горо хорошо понимал, что именно он сейчас делает, и отдавал себе отчёт в происходящем. Война - это сложный процесс, требующий пластичности и умения подстраиваться под обстоятельства. Наивен тот, кто не готовится к тому, что подобные данные могут попасть к врагам. Стратегию всегда можно подкорректировать. Более того, это необходимо регулярно делать. А вот жизней, которые могут быть потеряны, если он сейчас промолчит, будет уже не вернуть. И если тот, кто устроил подобное в гавани, решит позабавиться ещё раз, сопротивление никогда себе бездействия не простит. Ни единого дня, с момента своего основания, оно не боролось за власть, влияние или богатства, оно создавалось для защиты людей и для отстаивания справедливости. И если эти сведения помогут уберечь кого-то от новой беды — они выполнят своё предназначение. Продавать их Хейзо или просить что-то в обмен на них — всё равно, что торговаться у постели больного. Подло и низко, несправедливо и бесчеловечно. Горо так не работал, а потому, закончив расставлять отметки на карте, прописав время ключевых событий и смены позиций, скрутил её и передал детективу, словно тот был одним из лагеря. Если он сможет собрать показания со всех, кто был в тот день в других частях города, и они дополнят карту, у него появится визуализация всех событий, которые тогда произошли, практически поминутно. Хороший отчёт — инструмент, который часто недооценивают, и Горо составлял его на совесть. В конце концов, от решений, принимаемых на их основании, зависят жизни живых, не абстрактных, людей. Непроверенная информация, слухи и предположения, впрочем, всегда шли отдельно от основных бумаг. И даже сейчас генерал, по привычке, разделял эти сведения. По правде говоря, он предпочёл бы вообще о них не говорить, ибо слишком уж сильно в них не был уверен, но раз уж Хейзо настаивал…
- Мы слышали голос. Его тяжело было различить на шумной площади, это было в эпицентре сражения, но в одном из зданий… пел ребёнок, - Горо говорил об этом неуверенно, и было видно, что он пытался подбирать слова, чтобы это не выглядело совсем уж нелепо, но у него не очень хорошо это получалось. Поющий ребёнок в пылающем городе. Звучит как сказка, а не реальный отчёт.
- Я не видел его обладателя лично, но организовал отряд, который должен был прорваться через скопление мертвецов и спасти его. Я в тот момент, наряду с другими лучниками, обеспечивал им прикрытие и поддержку. Помимо моих людей, к ребёнку также отправилась Яэ Мико, однако с тех пор я её не видел и не знаю, нашла ли она его или нет. Мои люди не обнаружили ни ребёнка, ни его следов. После окончания сражения я спрашивал у миллелитов и жителей об этом, но в тот день пропало, погибло или потерялось такое количество детей, что идентифицировать ребёнка и точно сказать, кто это был, никто из них не смог.

На последних словах Горо тоскливо прижал к голове уши. Он даже не был уверен в том, что этот ребёнок существовал, а не был массовой галлюцинацией или проделкой противника, но сама мысль о том, что они могли не успеть его спасти, была в достаточной мере болезненной. Если Хейзо сможет подтвердить существование таинственной личности и обнаружить какие-то из его следов… Горо хотел бы знать о его судьбе, но попросить не решился. В конце концов, когда этот разговор закончится, они снова станут врагами. А врагам не присылают хороших новостей.