›› Мэйр & Майк
›› 33 & 37 лет
›› люди
›› Британия

♫ Sam Williams — Gemini
♫ Avicii — Hey Brother
♫ Avicii — Wake Me Up

Трэвис мог бы завидовать Мэйр и Майку, но ему повезло с характером: он бы никому не пожелал жить со своими бабкой и дедом, и это чувство в нём оказалось сильнее любой зависти. Хотя, конечно, он не мог не завидовать: пока он ходил в обносках, прятал «неприличные» журналы от внезапных генеральных уборок бабули и больше всего на свете боялся, что она или дед прознают про его ориентацию, его младшие брат и сестра воспитывались в полной — и хорошей — семье. А главное, они всю свою жизнь знали их общую мать, которой Трэвис был лишён.

Друг другу Мэйр и Майк родные, а вот Трэвис — их единоутробный и сильно старший брат. И если его матушка родила по неосторожности (читай — залёту), то их — можно сказать, для себя. Из любви и из желания успеть-таки завести и растить детей, которых у неё не отберут и не помешают воспитывать. К тому моменту, как родился Майк, она уже перестала ездить к старшему сыну, едва не спущенная с лестницы собственным отцом, так что о том, что у них есть брат, они знали только по рассказам матери и паре-тройке старых фотографий, на которых старший брат прошёл путь от крохотного грудничка до грязного восьмилетки до нескладнего подростка с непослушными чёрными кудрями. Сперва они оба представляли его тем идеальным старшим братом, который вытащил бы их из любых проблем и понял гораздо лучше, чем родители. Но со временем они росли, а никогда не виденный ими подросток с фотографий оставался всё таким же и с годами в конце концов почти стёрся из памяти за более близкими, важными и реальными делами.

Всё изменилось благодаря Мэйр и её характеру. Когда ей было уже за двадцать, и она многое меняла и переосмысляла в своей жизни, она вспомнила и про старшего брата с фотографий. В детстве он казался ей взрослым и самостоятельным, но теперь, повзрослев, она думала о нём иначе: где он? что с ним? как он живёт? вспоминает ли он о маме? пытался ли её найти? а что если пытался и даже нашёл, но, как это бывает в кино, так и не решился постучать в дверь или позвонить? И тогда Мэйр устроила собственное расследование — оно привело её сперва в Дублин, а затем и в Лондон. Трэвис почти уверен, что знакомство её разочаровало: не может не разочаровать молодую девушку грубоватый сорокалетний мужик, который успел отсидеть в тюрьме и мало напоминает свою подростковую фотографию. (Впрочем, у Трэвиса есть склонность принижать себя, и как знать — может, Мэйр вполне всё устроило.) Они не стали дружной семьёй, но всё-таки они не забывали друг друга и больше не теряли из виду.

С Майком Трэвис познакомился позже — когда в первый раз выбрался в родной город своих младших брата и сестры. Знакомство вышло прохладным и настороженным: оба не знали, чего ждать друг от друга. Трэвис ждал насмешек молодого и образованного парня, а Майк боялся, как бы тот не начал качать права и изображать старшего брата, который лучше всех всё знает и начнёт его жизни учить. К тому же у Майка были свои проблемы — и стоило бы Трэвису поучить его жизни, если бы только в этом был какой-то толк. Но Майк считал себя умнее всех, а потому попал за решётку — и уж тогда-то старший брат ему и в самом деле пригодился.

Ещё немного о ребятках. Мэйр и Майк — единоутробные сестра и брат Трэвиса, познакомились с ним уже в десятых годах, когда им было за двадцать, а ему уже за сорок: трое взрослых людей, которые уже мало нуждаются в защите и опеке. Крепкая семья из них выйти уже не могла, но кое-какая всё-таки вышла. Они с годами узнали о его ориентации, а он примчался по звонку Мэйв, когда Майк вляпался в неприятности. Он же помог Майку встать на ноги, когда тот освободился и не знал, с какого конца браться за жизнь.

Имена можно менять, внешности обсуждаемы, но это если подберёте других миленьких рыжиков, которые будут так же хорошо смотреться друг рядом с другом (да вы посмотрите на эти гифки).

Скорее всего, Мэйр и Майк — люди, как и Трэвис, но это необязательно, и у них могут быть свои маленькие тёмные тайны. Их общая матушка — человек, но как знать, кто их отец? (Только давайте обойдёмся без вампиров, я вроде бы люблю вампиров, но вот тут как-то не очень хочу — ну а хотя вдруг вы предложите что-то эдакое, перед чем я не смогу устоять?)

Заявка для игроков, которые хотят написать персонажа самостоятельно, шуршать на форуме самостоятельно, но уже на старте иметь какие-то игровые связи и идеи на пару-тройку эпизодов. Пишу в зависимости от своего состояния и того, как вообще сложилось общение и есть ли химия — короче, посмотрим: заиграть к херам не обещаю, но и совсем пропасть не дам.

NB. Да, Трэвис нпс — если хотите знать, почему, посмотрите на посты в профиле. Да, меня просто ломает распыляться на несколько профилей, люблю красивые цифры.

›› Таластис Нинглориль
›› 668+
›› эльф

♫ анна пингина - лисы-вороны
♫ наадя - легион
›› если здесь брат убивает брата,
брат мой, явись за мной

Для него это было странно: у матери появились первые морщинки в уголках тускнеющих голубых глаз и серебро седины начинало медленно съедать золото длинных волос. Казалось, что с каждым месяцем дитя в чреве забирало у миледи силы. Она чахла на глазах, гладила тонкими пальцами крупный живот, казавшийся уродливой опухолью на её изящной фигуре. Матушка в полном спокойствии наблюдала из окна за придворной суетой жаркого августа. Совсем скоро Летний двор в Холмах невольно, но закономерно, передаст бразды правления в руки Смерти, наступающей вместе с первыми холодами и властью Зимы. Его брат забирает последний знойный день по праву своего рождения – и эта совершенно несущественная кража станет первой в череде утрат, которые у него отнимет Лаклаан.

Идриль не приходилась ему родной матерью – другой Таластис просто не знал. Когда предыдущая жена лорда Нинглориля скончалась в родах, оставив после себя первенца и наследника супругу, он недолго скорбел. Женился повторно так скоро, что маленькому сыну от кровной (окровавленной) роженицы осталось только имя и описание жизненного пути в толстом фолианте, где красноречиво излагались доблестные деяния и подвиги лордов и леди их Дома. Идриль была слишком молода, неравный брак – долг перед своей семьей, которая норовила вот-вот кануть в мясорубке власти при эльфийском дворе. Таластис хотел, чтобы мачеха любила только его, о конкуренции за материнскую ласку даже не задумывался, ведь у отца уже есть он.

Лаклаан в свёртке пелёнки напоминал варёную фасолину. Орал так, словно его достали прямиком из Хаоса, а не из измученной женщины; и одного взгляда на этого уродца Таластису хватило, чтобы не взять его на руки никогда, смотреть только с расстояния и выслушивать в случае большой нужды. Идриль возилась с ним, осчастливленная тем, что оставит в этом мире кого-то после себя. Лаклаан дёргал её волосы и звонко смеялся. Пускал слюни на плечи, издавал противные детские звуки, и от ласковой улыбки мачехи и одобрительного взора отца Таластис чувствовал себя мерзко. Чувствовал себя лишним и чем-то обделённым, потому что мальчик рос и получал все, чем старший сын был обделён.

Когда Лаклаан сидит в слякоти погоста с посиневшими губами, Идриль готова разрыдаться и обвинить его – не усмотрел. Он же твой брат, Таластис. Почему ты допустил это, Таластис? Наказания получила вся прислуга: они вытаскивали грязь из под ногтей мальчишки, и Таластис мог поклясться, что в тот день страх перед этим ребёнком смешался со всеобщей ненавистью. И его, достойного сына, опозорили, как юнца. Кажется, все его заслуги теряли свою значимость на фоне первых неумелых попыток Лаклаана; любая рана не вызывала и толики переживаний, если брат неудачно ударился мизинцем.

Лаклаану пророчат судьбу могущественного друида. Он отправляется в лес, и у Таластиса есть целых двадцать лет, чтобы отдохнуть от этого ребёнка. Заняться основательно собственным статусом и перенять часть обязанностей, оставив от рыцарства только победы и меч. Идриль седеет лет за пять. Она сидит у окна и ждёт, как будто её издевательства над собой ускорят время или что-то изменят.

Он исчезает. Колесо катится, отмеряя года, но его имя всё ещё остается на слуху в качестве самой большой утраты Дома. Таластис ненавидел присутствие Лаклаана, от отсутствия у него скрипели челюсти. Почему мальчишка просто не мог кануть в безвременье, навсегда отойти Изнанке и больше не омрачать ему жизнь самим фактом своего существования? Мерзкие слухи ползут в подпространство. Лаклаан жив, к сожалению. Лаклаан обозначил Смерть главным смыслом своей жизни. И Лаклаан, которого облизывали с ног до головы, оказался недоволен этим вниманием. Таластису оставалось только улыбаться и ждать, когда крыса сама сгрызет канат под собой.

Не будет никакого суда и приговора. Если некромант снова явится ко двору после своих громких заявлений, то просто сгниет в темнице. Если откажется прийти, Таластис найдёт его сам – он мечтает о последнем раскладе, и судьба к нему наконец-то оказывается не просто благосклонна, а неожиданно ласкова. Разделывая своего брата на куски, Тал не торопится и проявляет скрупулёзность мясника, чтобы ему было больно как можно дольше; чтобы он смотрел и видел, чтобы подарил ему последний вздох, который освободит от стольких веков обиды и зависти.

Душа в филактерии мечется от страданий, причинённых плоти, и этот звук ласкает его острый слух лучше любой мелодии и пения. Таластису часто снится тот вечер. Он просыпается в поту, улыбается и хрипло смеётся, убеждая себя, что это хороший сон.